ИЗ: БНС. БЕЗ НАПАРНИКА
Аркадий всегда был человеком необычайно увлекающимся, энергичным, что называется - "заводным". Мир для него с детства был исполнен загадок, тайн, сверкающих истин, и никакие, самые жуткие, условия жизни не способны были отбить у него эту жажду искать и знать. Вот представьте: загнали его служить на край света - Петропавловск-Камчатский, воинская часть, рубеж сороковых-пятидесятых, мертвый, совершенно купринский мир - скука, пьянство, жизнь в землянке, никаких развлечений, никакой работы - он дивизионный переводчик с японского, но японцев поблизости нет и не предвидится… (Потом, правда, его откомандировали в распоряжение пограничников, и работа нашлась - допрашивать рыбаков, попавших в наши территориальные воды, - но это уже годы спустя, в конце службы.) И вот там, в этом богом забытом мире, сидит в своей землянке лейтенант Стругацкий и при свете керосиновой лампы самозабвенно изучает теорию отражения - по Ленину и по Тодору Павлову! А какие свирепые письма он мне оттуда писал - требовал информации, больше, новейшей, самой подробной, по астрономии (я стал уже студентом тогда), по физике, и что нового в литературе, особенно в фантастике, и какие новые песни сейчас поют, и какие читают новые стихи…
Сам же БН в это время вел студенческую жизнь. Обычную студенческую жизнь. Как все.
ИЗ: БНС: "СПРАВЕДЛИВОЕ ОБЩЕСТВО: МИР, В КОТОРОМ КАЖДОМУ - СВОЕ"
Споры с друзьями-студентами. Компания ребят - очень умненьких, очень начитанных, очень интеллигентных… Полные идиоты! (Поскольку речь идет о политике.) "Если вдруг заболеет товарищ Сталин, - говорили мы друг другу, покачиваясь со стаканом, как сейчас помню, хереса в руке, - что важнее? Здоровье товарища Сталина или моя жизнь?" И это - на полном серьезе! Если бы кому-нибудь пришла в голову мысль шутить на такую тему, могли бы просто побить. Один только среди нас был умный человек - потому, наверное, что его родители были неизвестно где. (Странные такие родители - они как бы и были и, в то же время, их как бы и не было.) Он-то все понимал и не уставал повторять: "Ну что ты вопишь, как больной слон? Тише! Что вы орете на весь Ломанский! Тиш-ш-ше!.." (Отчетливо помню, я был уверен: он просто боится, чтобы мы своим ором не беспокоили сварливых соседей за стеной.)
И даже получал вот такие письма:
ПИСЬМО БНу ОТ СОСЕДКИ
Борис!
Я прошу вас после 12 часов ночи не нарушать тишину в квартире, т. к. я работаю и не могу из-за вашего поведения уснуть. Вы же со своей компанией ведете себя недостойно образованному и культурному человеку: крики, возня, карты…
Это предупреждение, а на будущее я сообщу куда следует. Думаю, что до этого не следует доходить.
Анна Захаровна
Спорили студенты и пели песни…
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 04.10.02
Я же в молодости баловался стихами активно, предпочитая романтические или неприличные песенки для пения под гитару. Тогда ведь (конец 40-х, начало 50-х) не было ни Высоцкого, ни Окуджавы, ни Кима - приходилось сочинять самим.
Прохаживались по родному городу…
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 09.10.00
Я живу (всю свою жизнь) в Петербурге (Ленинграде). Гулять не люблю. Хотя в молодости любил: любимый маршрут был - по набережной, мимо здания Военно-медицинской академии, через Литейный мост, снова по набережной до Троицкого (Кировского) моста, и обратно - мимо Дома Политкаторжан, до Сампсониевского (Свободы) моста, по Финляндскому проспекту (самому короткому проспекту Питера) и - домой.
БН даже занимался спортом:
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 07.06.04
Я же, наоборот, от природы был мальчик хилый и золотушный, но при этом к спорту довольно способный. В седьмом классе физрук Иван Иванович, царство ему небесное, приохотил меня к спортивной гимнастике, и всю свою молодость я чем-нибудь обязательно и с охотой занимался: гимнастикой, волейболом, настольным теннисом. Впрочем, достижения мои были, прямо скажем, скромны - третий разряд, и ни на чуток больше.
В архиве сохранился "Классификационный билет спортсмена", выданный БНу. Зарегистрирован в коллективе физкультуры "Спортивный клуб ЛГУ", где записано, что 5 ноября 51-го года БНу присвоен третий спортивный разряд по гимнастике. И еще - удостоверение ГТО от 13 июля 51-го.
Летом же БН, как и все студенты, отправился на летнюю практику. На этот раз - в Абастумани.
ИЗ АРХИВА
ПЛАН ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ
студ. 5-го курса ЛГУ, командированных в Абастуманск. обс. (июль-август 1954 г.)
I. Общее ознакомление с работами обсерватории Абастумани (2–3 дня).
II. Работы по определению избытков цвета звезд в избранных площадках неба:
1) Наблюдения………7- 10 дн.
2) Измерения……….
3) Обработка………..7-10 дн.
III. Работы по определению цветовых показателей галактик:
1) Наблюдения………5–7 дн.
2) Измерения……….
3) Обработка……….. 7-10 дн.
IV. Работы по определению спектральных параллаксов звезд: (10–15 дней)
V. Работы по определению фотоэлектрических величин звезд:
1) Наблюдения………3–5 дн.
2) Обработка……….. 5–7 дн.
VI. Определение положений малых планет:
1) Наблюдения………2–3 дн.
2) Измерения и обработка. 3–5 дн.
VII. Ознакомление с некоторыми теоретическими работами по звездной статистике.
(5–7 дней)
___________________
Составленная программа работ имеет лишь приблизительный характер, соответствующий общему направлению работ на Абастуманской обсерватории в области звездной астрономии и астрофотографии.
Каждый из студентов имеет право, согласовав с дирекцией Абастуманской обсерватории, определить большее время на одни работы и меньшее на другие в связи с тем, чтобы по возможности иметь на будущий год материал для дипломных работ.
Студенты обязаны по прошествии 2–3 недель с начала практики сообщить в ЛГУ проф. Дейчу А. Н. свои общие итоги работы по производственной практике для совета и дальнейшего согласования. Адрес: Комарово Финляндской ЖД, 2-я Дачная, д. 5.
БН рассказывает:
БНС. ОФЛАЙН-ИНТЕРВЬЮ 19.07.01
Вы - выпускник именно АО. А следовательно, должны были проходить астрометрическую практику. И в связи с этим у меня возник вопрос: не навеян ли эпизод с "Великим кодированием" в книге "Полдень, XXII век" этой самой практикой?
У меня об этой самой астрометрической практике сохранились самые теплые воспоминания: ясная сентябрьская ночь, любимая девушка рядом, хронометр-тринадцатибойщик, метод Цингера… Отрывочные, неясные, но явно милые воспоминания - абсолютно ничего общего с "великим кодированием".
ИЗ: БЕСЕДА БНС С "ЛЮДЕНАМИ", 7 МАЯ 2002 г.
Я, правда, лазал по скалам. У меня был приятель, знакомый, с Красноярских столбов. Когда мы были вместе с ним в командировке, в Абастумани, он гонял меня там по отвесным стенам, но без всякой пользы. Я ничего, кроме страха, там не приобрел. В один прекрасный момент я залез на скалу, а как слезть с нее - я не знал. Вверх дороги не было - для меня. Для него была, для меня нет. А вниз - там уже метров пятьдесят… И вот он меня спускал.
В архиве сохранились некоторые записи студенческих времен БНа. Это различные астрономические расчеты ("Спектрограф Кучерова… фокус колимат…. фокус камеры… наклон…", "Отражательная способность листьев разных ярусов" - явное свидетельство работы для Тихова), вручную начерченные таблицы ("Стандартный спектрограф № 2")… И стихи - пробы, черновики:
Выпьем за ракету,
За нашу планету,
Выпьем за [ "фантастики размах" - вычеркнуто] космический полет…
[сбоку, вероятно, рифма: "кювету"]
Вышибаем пробку,
Подымаем стопку
За удачу, песню и за смех.
Выпьем за рефлектор,
За дублетный спектр,
За родной далекий наш матмех.
Помним [ "пыль и" - вычеркнуто] соль Арала,
[ "Снег и лед" - вычеркнуто] Серый мох Ямала,
Снежные вершины и тайгу,
Синие просторы,
Облака и горы,
[ "Вихри" - вычеркнуто] Пропасти, болота и пургу
[вычеркнуто: "Выпьем за кассету,
За нашу планету,
Выпьем за палатку и рюкзак"]
По путям-дорогам
Мы шагаем в ногу
Под палящим солнцем и в снегу
С рюкзаком набитым
Да с теодолитом
[Сбоку вариант: "С рюкзаком бывалым
Да с универсалом"]
Астропрактиканты ЛГУ.
Вышибаем пробку,
Подымаем стопку
За веселье, песню и за смех (за рефрактор, призму и бинокль),
За гранит науки,
За тюки и вьюки,
[Вычеркнуто: "Автотранспорт, счастье и успех"]
Пьем за ЛГУ и за матмех.
АН же продолжает служить.
БЕРНИКОВА Л. ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ
(пересказано составителем)
Лидия Алексеевна Берникова попала на Камчатку по контракту (вербовке) и сперва работала на севере полуострова экономистом рыбодобываюшего предприятия. Потом ей было предложено перейти на работу в Петропавловск-Камчатский. Там она вышла замуж за военного, майора Берникова Германа Леонидовича. Часто слышала от него "Вот наш Аркаша…", "Аркаша то…", "Аркаша сё…". Спросила мужа: "Что это за Аркаша такой?" - "Это у нас лейтенант такой есть, в разведотделе, очень умный парень, ленинградец".
Сын у Лидии Алексеевны родился, когда муж был на учениях, на десантировании. Вдобавок по обстоятельствам пришлось рожать дома, принимала роды хозяйка жилья, старая камчадалка, чуть ли не с царских времен жившая там. Роды были тяжелыми. На следующий день, когда она была еще совершенно без сил, хозяйка сообщила, что к ней пришел какой-то военный. Входит высокий человек и говорит: "Я сослуживец вашего мужа. Слышал, вас можно поздравить с прибылью?" - "Если это прибыль, то да, можно". - "Я сейчас вернусь". И ушел. Приходит через минут сорок, приносит огромный букет роз - и где он только раздобыл его? - и торт. И еще навещал несколько раз. Потом вернулся с учений муж, ЛА ему рассказывает. А тот: "Ну конечно, это был Аркаша!"
АН был совершенно необыкновенный. Внимательный, очень много знающий. Считался незаменимым специалистом. Имел квалификацию военного специалиста японского языка 1-го класса, китайского - 1-го класса и английского - 2-го класса. Часто ездил как переводчик по командировкам, чуть ли не половину времени проводил в них.
Из сослуживцев своего супруга и АНа Лидия Алексеевна помнит Чайкина, Острецова, Мокшанова. Очень тепло отзывается о Викторе Строкулеве. Веселый, активный, энергичный, пробивной. Куча знакомых повсюду. Любил делать сюрпризы. Мог на мотоцикле за ночь смотаться в Мильково и рано утром оставить у дверей свежие помидоры - предмет роскоши на Камчатке.
И еще некоторые подробности той жизни. Письма шли на Камчатку: авиа - неделю, простые - три-четыре недели. Поезд Москва-Владивосток шел 15 дней. Самолет Москва-Петропавловск летел 4 дня со многими остановками и ночевками. Центральная пресса печаталась в Петропавловске, передавалась фототелеграфом.
ИЗ: ПРАШКЕВИЧ Г. ЧЕЛОВЕК ЭПОХИ
Аркадий Натанович знал Камчатку, знал острова.
Не раз допрашивал захваченных погранцами японских браконьеров.
Рассказал, как однажды выбросили его группу на остров Алаид. Остались у него и у двух погранцов четыре ящика с продуктами. Когда открыли, выяснилось, что во всех четырех - сливочное масло, причем прогорклое. А кругом океан, с Куро-Сиво несет туманом. Сладкий ад, острова, территория греха, юность.
<…>
И сам вспоминал странные вещи. Например, японских браконьеров - у них на куртках висели комсомольские значки. Для красоты и на всякий случай. И как добывал спирт у вертолетчиков в Петропавловске-Камчатском. Система антиобледенения вертолетов работает на чистом спирту, ужас, как много пропадает качественного товара!
ПОЛОЦК И. О ПОЛЬЗЕ ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ
В свое время рассказчик, поведав мне эту историю, высказал пожелание, чтобы при его жизни на русском языке она не появлялась. И рассказ был опубликован… на латышском. Теперь настало время перевести его обратно. Рассказчика звали Аркадий Стругацкий.
Ты знаешь, что такое эрликон? Правильно: авиационная пушка. И что у нее четыре ствола, тоже знаешь? Молодец! А ты палил из всех ее четырех стволов по людям? Так, чтобы ошметки в воздух летели? Нет? Ну, тогда ты многого в жизни не видел…
…Тогда мне было двадцать шесть лет, и я был единственным знатоком японского языка на полторы тысячи километров в округе. До сих пор не представляю, зачем я был нужен в том отдаленном камчатском гарнизоне, ибо поездка на Хоккайдо мне явно не светила - во всяком случае, в этом столетии. Понять сию ситуацию не мог даже начальник гарнизона и, чтобы хоть чем-то занять меня, возложил на мои лейтенантские плечи обязанности начальника химической защиты. То был благородный жест с его стороны: он алкал духовной пищи, и я удовлетворял его возвышенные стремления, рассказывая ему о нежной Сей-Сёнагон и ее "Записках от изголовья" и водяных Рюноске. Думаю, что этот высокий пост я получил как оценку своего интеллектуального потенциала. Он означал, что у меня было вдоволь спирта и куча свободного времени. После проверки наличия противогазов и исправности системы громкого оповещения мне оставалось только пить, что я не без удовольствия и делал.
Собутыльники у меня были отменные, но, чтобы не отвлекаться, сейчас рассказывать о них не буду.
Как-то утром просыпаюсь я у себя в землянке. Шли пятидесятые годы, и о таких глупостях, как бытовые удобства, не приходилось и мечтать. Мы знали - и если кто-то забывал, то ему каждый второй день вбивали в голову - что мы стоим на передовом посту охраны нашего социалистического отечества и что враг не дремлет. В то утро я спал крепким здоровым сном молодого офицера, нимало не заботясь, бодрствует ли враг или нет. Впрочем, мы и во сне стояли на вахте. Так что, когда меня разбудили, я, еще не открывая глаз, сразу же попал в сапоги, успев даже намотать портянки, а выпрямляясь, уже затягивал ремень.
- Командир зовет, - сказал вестовой.
- Что за дела? - по пути спросил я.
- Не знаю, - услышал я в ответ. - Сказано было, чтобы шел побыстрее.
Явившись, я отрапортовал о прибытии. Рядом с начальством сидел незнакомый капитан, который оценивающе посмотрел па меня. Это мне не понравилось.
- Говорят, что вы японский знаете, - сказал он.
- Так точно, - ответил я.
- Что кончали?
- Институт военных переводчиков, - доложил я и хотел добавить "с вашего разрешения", но воздержался, потому что в армии, случалось, шуток не понимали.
- Насколько хорошо знаете язык? - последовал еще один вопрос.
- Прилично, - смело ответил я, зная, что все равно экзаменовать меня никто не будет.
- Годится, - сказал капитан и добавил: - Собирайтесь!
- Слушаюсь, - сказал я, и повернувшись кругом, услышал, как он мне в спину сказал:
- Много барахла с собой не берите, вас обеспечат.
"Это что-то новенькое, - подумалось мне. - Куда же меня - в Японию, что ли? В логово зверя?"
Через пару часов я, расставшись со своей землянкой, оказался в районном центре, где прямиком направился в штаб дивизии. Толком я так ничего не понимал, кроме того, что погода отвратная, что сапоги у меня по самые ушки в грязи и что неплохо было бы простирнуть подворотничок.
Долго ждать решения своей судьбы мне не пришлось. Командир дивизии пожал мне руку и сообщил, что я поступаю в полное распоряжение "вот этого товарища". Только сейчас я заметил, что за столом сидит какой-то неприметный майор: он был лысоват, с курносым носом и хитроватыми глазками.
- Пошли, лейтенант, со мной, - сказал он и, проведя меня в какую-то комнатку, внимательно посмотрел на меня, после чего вынул из шкафчика початую бутылку спирта и налил мне щербатый стаканчик. - Взбодрись! - чутко уловив мое состояние, приказал он.
Взбодрившись, я осведомился, не работает ли товарищ майор по совместительству и добрым волшебником - что-то в его поведении подсказало мне, что я мог позволить себе такую вольность.
- Хм, - сказал он, - свои догадки по этому поводу ты выложишь несколько погодя. - Последние его слова тут же отбили у меня охоту ерничать, и я понял, что все время, пока буду находиться в его распоряжении, должен буду слушаться его, если не как господа бога, то как полномочного представителя на земле.
Тут же стало ясно, что мой временный начальник - весьма деловой человек. Критически осмотрев мою шинель с измазанными грязью полами, он приказал ее скинуть и вручил мне короткую куртку на коже. Пока я ее примерял, он вытащил из шкафчика короткий десантный автомат и подтянул ремень, чтобы он у меня не болтался, а аккуратно лежал под рукой.
- А теперь, лейтенант, - сказал он, - знаешь, чем нам предстоит заняться?
- Никак нет, товарищ майор! - бодро отрапортовал я.
- Да брось ты это титулование, - поморщился он. - Можешь звать меня Серафимом Николаевичем. Или дядей Симом. Значит, начнем с того, что пару часиков поспим.
Как-то неудобно стоять, когда начальник предлагает прилечь. Подложив куртку под голову, я послушно вытянул ноги, ни черта не понимая, что происходит.
Ну, хорошо - допустим, меня вызвали на курсы повышения квалификации начальников службы химической защиты - это я еще могу понять. Но почему в такой спешке? Что за странные вопросы о знании японского? При чем тут этот майор, типичный тыловик? И автомат еще какой-то… Мы что, собираемся отбить у соседней части груз мороженой свинины, создав при том впечатление, что напали самураи - банзай! Так ведь, если попадешься, бандиты из спецотдела пристрелят на месте…
Когда я открыл глаза, майор уже был в полной боевой готовности - в такой же куртке и с автоматом под мышкой.
- Давай, давай, - поднял он меня и серьезно добавил: - Развалился тут себе, и не добудишься.
Уже смеркалось, когда мы двинулись в сторону порта. Я понял, что нам предстоит отправиться на материк на грузовом судне, потому что мимо военной гавани мы прошли, даже не глянув в ее сторону, но окончательно перестал что-либо понимать, когда мы не остановились и у торгового порта. Тропка становилась все уже, извиваясь между непросыхающих луж и груд щебенки.