Внезапно в соседней комнате послышались шаги. Те самые, необъяснимые шаги направлялись к ее двери. И буквально тотчас она явственно ощутила, что они с Дагом уже не одни. Кто-то стоял на пороге, прямо за спиной у Дага. Нора посмотрела на него: интересно, слышал ли он что-нибудь. Если и слышал, то виду не подавал. Сидел совершенно спокойно, хотя незримый пришелец был от него меньше чем в полуметре. Нора, сидя в нескольких шагах от двери, остро чувствовала это присутствие.
Но тут лицо у Дага напряглось, он огляделся по сторонам. Будильник на подоконнике неожиданно начал тикать. Даг вскочил, быстро прошел к окну и остановился, с изумлением глядя на часы. Трогать их он не стал, только наклонился и долго изучал циферблат. Так и стоял там, пока тиканье не умолкло.
И тогда он сразу же перевел взгляд на Нору. Она жестом показала: молчи! Ее охватило странное возбуждение. Все это время она тоже не шевелилась, целиком сосредоточив внимание на незримом пришельце у двери. Новое дело! Раньше не случалось, чтобы шаги приходили, когда она в комнате не одна.
Сердце у нее готово было выскочить из груди. Даг что-то слышал? Заметил, что они не одни? Но так или иначе, гость исчез, едва лишь будильник остановился. Нора перевела дух, хотя говорить ей по-прежнему не хотелось.
– Нора! – Даг взял будильник в руки. Поднес к уху, встряхнул. – Он же вроде был сломан?
С недоумением он смотрел на часы, вертел их так и этак, крутил "заводилки", но не услыхал ни звука.
Нора сказала, что два раза ходила к часовщику, и тот объявил, что механизм безнадежно испорчен. Чтобы часы пошли, его надо заменить.
– Но они же тикали! Ты ведь слышала!
Да. Потому она и наведалась к часовщику второй раз: хотела узнать, как это могло произойти. Объяснила, что будильник вдруг пошел, сам собой. Хотя механизм испорчен. Но он ей не поверил. Не могут эти часы ходить, и точка. Ни секунды. Он абсолютно уверен.
– И все ж таки они шли! – Даг улыбнулся. – Мало того, назад! Об этом ты тоже ему сказала?
Нора облегченно вздохнула. Он тоже заметил? А она уж едва не поверила, что у нее глюки. Ясное дело, она спросила, могут ли часы идти назад, но часовщик посмотрел на нее как-то странно и засмеялся. Видно, решил, что она то ли разыгрывает его, то ли малость не в себе, поскольку сразу заторопился и сказал, что у него нет больше времени ни на нее, ни на ее допотопный искореженный будильник.
Даг возмутился.
– Тоже мне, специалист! Дурак он, а не часовщик.
– Нет, он свое дело знает.
Пусть так, только все равно он ни черта не понял. Ограниченный – вот он какой. Даг ясно видел, что стрелки двигались вспять. Это бесспорно. Когда будильник затикал, они показывали семь минут первого. А когда остановился – пять минут первого. Иначе говоря, часы шли назад целых две минуты.
Даг поставил будильник обратно на подоконник и подошел к Норе. Он диву давался, что люди, которые имеют дело с техникой и, казалось бы, должны обладать большей восприимчивостью к фантастическим возможностям бытия, зачастую их отвергают. Причем наотрез!
Разбираясь в удивительно сложном мире часовых механизмов, часовщик, по идее, не должен бы оставлять без внимания и вопрос о том, могут ли стрелки начать движение вспять. Скорее, ему следовало бы изучить этот любопытный феномен. Вызов. Новую перспективу. Время-то, безусловно, движется не в одном направлении. Время похоже на океан с тысячами подводных течений. И наверняка может двигаться и вперед, и назад, и вбок.
Человеку, который занимается временем, то есть головокружительной задачей исчислить некое измерение, не к лицу смеяться, когда ему говорят о часах, по сути, возможно, напрямую связанных с тайными токами времени! О живых часах, которые не просто механически тикают в одну сторону! Все-таки этот часовщик пороху не выдумает! Тут нужен взгляд пошире. Вот как считал Даг.
Однако же сейчас часовщик и его взгляды интересовали Нору меньше всего. Ей хотелось поговорить о другом. Она заметила, что Даг оседлал любимого конька и его по обыкновению заносит. А ей надо выяснить, в какой мере он сопережил только что случившееся, почуял ли незримого гостя. Поэтому она посмотрела ему прямо в глаза и спросила:
– Даг, скажи, ты и шаги слышал?
– Какие шаги?
– Ну, за дверью, вот только что.
Нет. Шагов Даг не слышал. На лице у него отразилось недоумение, и на секунду Нора пожалела о своих словах. В особенности о том, что рассказала ему о шагах родителей, к которым прислушивалась, когда была маленькая. Ведь он мог подумать, что ей опять померещились их шаги. Что у нее завихрение в мозгах.
Эти шаги были совершенно другие. Принадлежали незнакомцу.
Незнакомцу, который никогда не показывался. Давал о себе знать только звуком шагов. И почему ей одной? Почему Даг их не услышал? Загадка.
Раз никто, кроме нее, не должен был воспринимать это присутствие, тот, кто ходил по квартире, мог бы и не заявляться, пока Даг был в комнате.
Ведь даже если Даг ничего не слыхал, стоило ли вполне рассчитывать на Норино самообладание? Особенно когда будильник затикал и пошел назад, причем Даг тоже это заметил. Вот она и решила, что он и шаги слышал. Ничего удивительного тут нет!
Нет, виновнику странностей придется стерпеть, что сладить со всем этим в одиночку она больше не в силах. И должна сейчас же поговорить с Дагом.
Только не здесь. Здесь не получится. Не отделаешься от ощущения, что кто-то все время наблюдает и подслушивает.
И она позвала Дага погулять.
Он охотно согласился. Но прежде, отвечая на ее недавний вопрос, сказал, что хоть и не слышал шагов, однако же почувствовал в воздухе что-то не поддающееся описанию, буквально за секунду до того, как начал тикать будильник.
У него возникло странное чувство, что за ними кто-то наблюдает, сказал он. Что они не одни.
Нора быстро встала. Все правильно. Все в точку. И ей надо с ним поделиться.
– Идем! Лучше прямо сейчас все и расскажу, пока не передумала.
Они взяли с собой Мохнача и поспешили из дома. Пошли, как всегда, через мост. Мохнач, натягивая поводок, бежал впереди, и оба шагали бодро, размашисто, меж тем как Нора взахлеб рассказывала про странные шаги, которые время от времени слышались в комнатах по соседству с ее собственной. Как они вдруг замирали у ее порога и кто-то незримый, стоя там, наблюдал за нею и вроде бы чего-то ждал. И как ее тоже охватывало ожидание.
– Да? И чего же ты ждешь?
Она и сама толком не понимала. Вообще-то большей частью она ждала, чтобы все это кончилось и "гость" исчез. Но чего ждал незримый пришелец, чего хотел от нее, она понятия не имела.
– Тебе не страшно?
Нет, бояться тут нечего. Зла ей никто не желал, она чувствовала. Тревожило ее только одно: невозможность понять, что все это означает. Пока она не поймет, покоя не будет. Незримый гость вернется. И еще не раз.
Даг испытующе посмотрел на нее.
– Ты сильная, Нора. И это здорово. На твоем месте кто угодно запросто чиканулся бы. Но почему ты ничего мне не говорила?
– Я подумала, что болтать не стоит. Приходили-то как-никак ко мне. Рано или поздно все разъяснится само собой, так я считала.
– Все-таки со мной надо было поделиться. Нора упрямо мотнула головой. А вдруг речь шла об особом, тайном доверии. Если б незримый гость хотел наладить связь с Дагом, тот бы наверняка это заметил. Но до сих пор он оставался в стороне, потому она и молчала.
– А как же часы? Они ведь пошли при мне? Нора кивнула. Вот именно.
– А я что говорю! Оттого и рискнула теперь поговорить с тобой. Думаю, часы – это знак.
Ну слава Богу. Даг наконец-то сообразил. Поскольку часы и шаги явно связаны между собой, значит, ей намекнули, что теперь можно и ему рассказать. Ведь не будь шагов, будильник никогда бы не затикал, верно?
– Верно. Они связаны друг с другом.
– И давно это началось?
– Фактически с тех пор, как мы затеяли тут ремонт.
Так давно? Вправду круто – за столько времени словом не обмолвиться! Но теперь явно настала пора действовать. Минуту-другую Даг шагал молча, о чем-то размышляя. Может, стоит разузнать, кто раньше жил в этой квартире? Вряд ли тут возникнут сложности.
Нора вспомнила о бумажных ленточках в вазе, которая разбилась в таких странных обстоятельствах. Сказать по правде, ее не оставляло ощущение, что вазочка разбилась не случайно, а затем, чтобы она обнаружила записки.
Наверняка. Даг ни секунды в этом не сомневался. Она рассказала ему о записках, как собрала их в папку и систематизировала. Едва ли тут выжмешь очень уж много, но кой-какие зацепки, может, и найдутся. К примеру, в записках есть несколько имен.
Даг оживился.
– Отлично! Непременно просмотрю их, как только придем домой.
Ну уж нет, записки Нора показывать не собиралась. Это же будет предательство. Вдобавок только она и способна понять, о чем они говорят. Автор записок, так хорошо их спрятавший, определенно бы очень расстроился, начни она показывать их всем и каждому. Нет, так нельзя.
– Но имена я для тебя выпишу. К примеру, там упомянута некая Агнес.
Даг широко раскрыл глаза. Может, речь идет о Сесилии Агнес?
– Вряд ли… Хотя…
– Что "хотя"?
– Куклу-то зовут Сесилия.
– Откуда ты знаешь?
Нора рассказала о медальоне, о миниатюрном портрете и волосяной косичке, которые свидетельствовали, что кукла изображает реальную девочку по имени Сесилия.
"Сесилия в 17 лет" стояло на обороте миниатюры, написанной в 1923 году. Значит, родилась Сесилия в 1906-м.
– Давно.
Да, очень давно. Даг блестящими глазами смотрел на Нору. Пожалуй, он догадался, кто это! Правда-правда догадался! Если хорошенько подумать…
– Кто же?
– Старушка, которая звонила по телефону! Которая хотела, чтобы ты зашла за куклой! Очень может быть, что она родилась в девятьсот шестом. Голос был старый, я говорил.
Нора только головой тряхнула. Она тоже об этом думала, но не так-то все просто. Если бы дело обстояло так, значит, все затеяно исключительно ради мистификации. Но речь идет о вещах куда более серьезных, она чувствует. Не о детских играх в прятки.
– И куклу, между прочим, зовут Сесилия. А не Сесилия Агнес.
Нет, старушка и кукла вряд ли одно и то же лицо. Зачем бы ей делать из этого секрет?
Даг промолчал, но в конце концов волей-неволей признал, что речь и впрямь едва ли идет о мистификации. У него даже мысли о розыгрыше не мелькало.
– Наоборот. Я уверен, что не случайно кукла досталась именно тебе. И что именно ты разбила вазочку и нашла листочки с записками. И что именно у тебя в комнате происходят феномены с будильником и звуками шагов. – Он обиженно посмотрел на нее. – Ты ведь прекрасно понимаешь, кто угодно может поверить, что все это розыгрыш, только не я. Если кто и принимает такие вещи всерьез, так именно я, верно? Уж тебе-то, кажется, следовало бы это знать.
– Я вовсе не хотела тебя обидеть… Просто я понятия не имею, что мне делать!
Она остановилась и с мольбой посмотрела на Дага. Он взял ее за руку.
– Пошли домой. Первым делом надо выяснить, кто раньше жил в нашем доме, – сказал он.
Но Мохнач поворачивать домой не желал. Он отчаянно рвался вперед. Рычал, прижимал уши. Лишь с превеликим трудом им удалось его обуздать.
Возле самого подъезда Нора немного отстала. Даг этого не заметил. Вошел в дом и на лестнице спустил Мохнача с поводка. В результате Нора, открыв входную дверь, увидела, что прямо на нее мчится Мохнач. Она сразу смекнула, что к чему, и попыталась быстро захлопнуть дверь. Увы, дверь была из тех, что закрываются сами. Мохнач успел протиснуться наружу. Нора не смогла его перехватить. Пес проскочил мимо, стремительный и гибкий, словно куница. Где уж ей с ним тягаться.
На улице он, как одержимый, стремглав ринулся прочь от дома, туда, откуда они пришли. Нипочем не догнать. Велосипеды заперты в подвале.
Даг не встревожился. Но приуныл, ведь Андерс очень огорчался, когда Мохнач сбегал. Андерс принимал это на свой счет и погружался в тягостные раздумья. Почему Мохнач перестал ему доверять? Что он сделал не так? И если он потерпел полный провал с собакой, то какой же из него учитель? И так бывало каждый раз. Жалко его, конечно. Но и для окружающих тоже радости мало.
Вдобавок история и правда очень странная. Что случилось с Мохначом? Какая муха его укусила? Раньше этот пес никогда себя так не вел. Что он затеял?
– Надо, пожалуй, сходить с ним к зоопсихологу, – сказала Карин. – Мне кажется, с тех пор как мы сюда переехали, он не в себе. Видимо, что-то здесь ему не нравится.
Может, квартира чересчур велика? Или окрестности какие-то не такие? Зоопсихолог, вероятно, сумеет установить причину, считала Карин.
Андерс в это не верил. Знай твердил как заведенный: собаки – животные от природы верные и надежные. Без причин не своевольничают. А причина – человек. В данном случае – он сам. Мохнач перестал доверять ему, Андерсу. Карин вздохнула.
– Все дело в том, что ты сам себе не доверяешь. Эти рассуждения завели тебя в тупик.
Ничего подобного. Благодаря этим рассуждениям он все понял. Хотя человек, не доверяющий себе, не может требовать, чтобы животное ему доверяло. Тут все правильно. Карин права, он перестал себе доверять. И Мохнач, ударяясь в бега, постоянно ему об этом напоминает.
Карин зевнула, вид у нее был усталый.
– Он же всегда возвращается. Может, кончишь жевать жвачку, Андерс? Пора спать.
Среди ночи позвонили из полиции: Мохнач у них. Было только два часа, но пес устроил в участке такой тарарам, что стражам порядка не терпелось поскорее от него отвязаться. Делать нечего, Андерс пошел забрать Мохнача.
Карин опять легла, а Даг с Норой решили ждать и пошли на кухню готовить шоколад. Им хотелось посмотреть, как выглядит Мохнач, когда, по выражению полицейских, устраивает тарарам.
– Не могу себе представить, – сказала Нора. – Он ведь смирный пес.
Даг засмеялся. А вдруг после переезда сюда у Мохнача произошло изменение личности. Почему бы и нет?
– Раз такое бывает с людьми, может, и с собаками тоже?
– Тогда и в самом деле надо сделать, как говорит Карин! Пойти к зоопсихологу!
Нора считала, что ничего смешного тут нет. Но Даг не унимался.
– А еще лучше, по-моему, отправить папашу к человечьему психологу.
– Даг, прекрати!
В эту самую минуту вернулся Андерс. Мохнач был тише воды ниже травы. Нипочем не скажешь, что он умудрился перевернуть вверх дном целый полицейский участок. Вид совершенно невинный, будто у однодневного щенка. Даг восторженно ухмыльнулся.
– Во дает! Даже не смутился. Что я говорил? Психологу тут делать нечего. Где они его нашли?
Но никто Мохнача не находил. Его привели в участок около полуночи. И он был совершенно спокоен. Полицейские хотели до утра подержать его у себя, чтобы не беспокоить хозяев, но как только остались с ним наедине, он будто с цепи сорвался. Дальше – больше, никакого удержу нет, в конце концов полицейские выбились из сил и все-таки позвонили.
Мохнач просто осатанел, даже приблизиться к нему было невозможно. Но, едва увидев Андерса, он утих. И никаких осложнений больше не было.
– А ты говоришь, он тебе не доверяет!
Нора укоризненно посмотрела на Андерса – тот выглядел очень довольным. Ну как же, ведь, несмотря ни на что, Мохнач его слушается.
– Кто же привел его в участок? – спросил Даг. Андерс не знал.
– Ты не спросил?
Почему? Спросил, но ничего толком не выяснил.
– Это была какая-то девочка, – неуверенно сказал он.
– Зря ты не расспросил подробнее. – Даг покачал головой. Где та девочка отыскала Мохнача, Андерс и вовсе не знал. Безнадежный случай. А ведь выяснить это очень важно. Как иначе узнаешь, что заставляет Мохнача ни с того ни с сего ударяться в бега?
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Итак, прежде всего надо установить, кто раньше жил в этой квартире. Ленточки с записками мало чем помогли. Дом старый. Наверняка за долгие годы здесь перебывало много разных жильцов.
– Нам нужно проверить период до сентября тридцать второго года. Этого достаточно, – сказал Даг.
Ведь именно тогда шкафы и были заколочены. Судя по тому, что последний из найденных там выпусков "Семейного журнала" датирован как раз сентябрем 32-го.
– Другие находки, вероятно, относятся к тому же времени. Хотя бы это нам известно. Немного, но все-таки кое-что.
Даг был полон оптимизма и с жаром сыпал идеями насчет того, как надо действовать. У Норы, однако, был свой план. И она попросила Дага пока что предоставить ей свободу действий. Не слишком охотно, даже с легкой обидой он сдался. Что ни говори, "гость", как она его называла, приходил к ней. Поэтому ей необходимо прислушаться к своему внутреннему голосу. Хоть Даг и не хочет этого понять.
– Но ведь у меня масса идей, – заикнулся было он.
– С чего ты взял, что у тебя одного? У меня тоже есть зацепка, которую я собираюсь проверить.
– Где ты ее нашла?
– Это что, допрос с пристрастием?
– Нет, просто любопытство.
– Тогда держи себя в руках. Сам ведь говоришь, что надо использовать фантастические возможности бытия. Так что изволь успокоиться.
– Ладно! Но ты обещаешь рассказывать?
Нет, обещаний она давать не намерена. Дело-то не в ней одной. Здесь и другие замешаны. Причем сами они не могут позаботиться о своих интересах. И нужно все время об этом помнить. Нора не знала, кто эти люди, но чувствовала себя за них в ответе.
– Нельзя забывать, что речь, собственно, не обо мне. Я лишь нечто вроде… как бы это сказать… вроде посредника? Или инструмента? Пока что я не очень понимаю, в чем моя задача, но чужие секреты выдавать не собираюсь, так и знай.
Даг тотчас посерьезнел. Он больше не станет на нее наседать. Не будет любопытничать. Но в случае чего – он всегда рядом, пусть Нора так и знает.
– Спокойно занимайся своей зацепкой. И удачи тебе!
Он ушел. Причем без обиды. Уяснил себе Норины мотивы и даже проникся к ней уважением, потому что разделял ее подход. Конечно же, и к секретам умерших, и к секретам живых нужно относиться одинаково почтительно. В особенности потому, что умерший уже не способен влиять на свою судьбу. А живой влиять способен – вернее, думает, что способен, пока жив.
Вот почему Даг оставил Нору в покое: пускай действует по своему усмотрению.
Но она была далеко не так уверена, как казалось с виду. Ведь до сих пор не знала, вправду ли у нее в руках зацепка, прочная нить, или просто хрупкая соломинка. К тому же ее план зависит от помощи других людей. Лена должна устроить ей встречу со своей старенькой прабабушкой, и как можно скорее.
Увы, ничего не получилось.
– Господи, если б я знала! Мы навещали ее в прошлое воскресенье!
– А когда снова поедете?
– Через месяц, наверно. Я тебе скажу.
Но месяц – срок слишком долгий. И Нора попросила у Лены телефон бабушки Инги. Любопытная Лена, понятно, заинтересовалась и тотчас спросила, по какому такому неотложному делу Норе понадобилась ее прабабушка. Нора отговорилась тем, что они, мол, нашли в квартире старинные вещицы, которые не очень-то удобно оставлять у себя. Вот и хотят попробовать отыскать владельцев.
Телефон она получила.
– Конечно, позвони бабушке Инге. Вдруг она соберется туда раньше. И вообще, спросить-то не грех.