Постояв немного, Натаниэль отправился спать в кресло-качалку, которое в человеческом облике находил крайне неудобным. Когда полуденное солнце косыми лучами залило ковер у его ног, он с воплем проснулся. Вновь и вновь переживая еще не развеявшиеся остатки ночного кошмара, он в ужасе кричал:
- Отто! Сзади! Беги! Беги! Беги!
Череп
Отто проспал весь день. А когда проснулся, Долорес наготовила ему уйму вкусной еды. Мальчику ужасно хотелось рассказать ей обо всём, что с ним приключилось, но мать не давала ему и рта раскрыть.
- Сначала доешь это, - говорила она. - И попробуй вот это.
- Я встретил людей, которые считают, что папа сумел сбежать. И я думаю, что именно он был тем человеком, которого мадам Пышкинс видела с Огнебочкой, - проговорил он с набитым ртом, пока Долорес размахивала у него перед носом вторым куском пирога.
- Интересное предположение, - вмешалась Моргана ле Грей. - Помнишь, вы были здесь однажды вечером, незадолго до того, как та женщина выступила по телевизору в первый раз. Тогда Огнебочка подавилась кусочком угля - он перекрыл ей огневую железу. Альберт осмотрел ее и вытащил уголек. Драконы относятся к таким вещам очень серьезно, они всегда стараются помочь тому, кто помог им. И, кроме того, твой отец всегда умел обращаться с такими существами. У него к ним особый подход…
- Я ничего не знаю об этой стороне его жизни, - с каменным лицом проговорила Долорес. - Он держал всё это в тайне от меня. А ты, Отто, никогда не разговаривай с незнакомыми людьми!
Мадам Моргана вздохнула.
- Для Кармидийского народа наступили нелегкие времена, - сказала она. - Для нас в жизни уже не осталось легких путей. Даже любовь стала трудной.
При слове "любовь" Долорес прищурилась.
- Он обманул меня, - тихо произнесла она. - Он обманул нас всех!
Наступило гнетущее молчание.
- Пока вы готовили ужин, та женщина снова выступала по телевизору, - наконец сказала Моргана. - В этот раз она говорила о бабочках. Она желает, чтобы они исчезли. Все до единой! Каждому, кто принесет в Ратушу полный мешок бабочек, будет выдан бесплатный проездной билет на трамвай. Бабочки включены в Список Небывалых Явлений. Летний Праздник Солнечных Бабочек запрещен. С самого детства я любила смотреть на солнечных бабочек в канун дня летнего солнцестояния, видеть, как они порхают над Синезабудкой и Кувыркунчиком, ищут свою единственную любовь. Знаете, они ведь создают пары на всю жизнь, а если и разлучаются, то всегда снова находят друг друга.
- Но не в этот раз, - прошептала Долорес.
Отто решительно вознамерился начать рассказ об Арене и Вратах Араминты, но тут в сопровождении улыбающейся бабушки Кулпеппер из сада пришли Пинфракка и Шиннабак, и Отто вскочил со стула, чтобы закрыть за ними дверь.
- Не волнуйся, Отто, мадам ле Грей и Пинфракка любезно наложили на дверь заклинание, чтобы близнецы не вылетели из дома, - успокоила его Долорес.
- Пин-вака, - сказала Зебора и подплыла к Отто, чтобы поболтать ножкой в его миске с рисовой кашей.
- Ну какие же они всё-таки милочки, - нежно проворковала бабушка Кулпеппер.
- Пока ты спал, - обратилась Долорес к Отто, - мы тут подумали и решили, что надо вскрыть конверт, который дал тебе папа.
До этой минуты Отто был достаточно спокоен, чтобы есть и, как ему казалось, разговаривать. Но сейчас ему снова стало дурно. Он отложил ложку.
Моргана и Долорес выжидательно смотрели на него, а Зебора тем временем уселась в его кашу.
- Нет! - сказал Отто.
- Может быть, мы из него что-нибудь узнаем. Или покажем кому-нибудь, кто поймет, как это применить в деле. В нём, наверно, какое-нибудь древнее заклинание. Может, папа сам не знал, что это такое, и лично я думаю, что вся эта суматоха вокруг него, этого родимого пятна и того, что он Кармидийский Король, просто чистое недоразумение…
- Нет! - повторил Отто. Папа велел ему держать конверт за пазухой и не доставать. Даже во сне.
- Папа сказал, что найдет способ связаться со мной, - сказал он. - И тогда он скажет нам, что делать. А до тех пор я буду хранить конверт у себя.
- Но, Отти, он не имел в виду…
- Мама, он СКАЗАЛ именно так! И я так и сделаю, потому что он так СКАЗАЛ!
- Альберт не глуп, - произнесла бабушка Кулпеппер в наступившей тишине. - Он наверняка что-то задумал.
Долорес и Моргана промолчали.
- Он велел мне не вытаскивать конверт из-за пазухи, и он Кармидийский Король, - заявил Отто. - И спасибо, мне больше не хочется каши.
Больше он решил ничего не говорить.
В эту самую минуту на крыше Городской Ратуши Альберт Тиш очнулся от беспокойного сна. Его голова покоилась на чешуйчатой шее Огнебочки.
Когда на улицах зажглись фонари, а часы на Ратуше пробили девять, Огнебочка поднялась в воздух. Альберт, сидевший у нее на спине, достал из кармана маленький костяной свисток и высвистел в наступающую ночь одну-единственную беззвучную ноту.
Когда близнецы наконец-то уснули, бабушка Кулпеппер, Моргана и Долорес уселись в гостиной и принялись говорить о кошках.
Отто сидел у кухонного окна и глядел в темный сад. Он думал о повязках. Раненых ногах. И считал, сколько раз папа успел не поесть.
Внезапно его внимание привлекло что-то на садовой стене. Еще одна кошка? Натаниэль собственной персоной?
НЕТ!
Со стены в траву соскочил громадный волк. Он застыл на месте и стал смотреть на дом.
Отто никогда не видел волков так близко. Он знал, что они обитают в горах и, говорят, в трущобах на реке.
Бледно-голубые глаза волка искрились лунным светом. Он разглядел в окне лицо Отто и решительно направился к кухонной двери.
Открыл ее одним толчком лапы и застыл в проеме. Серебристо-серый, совершенно неподвижный, самый настоящий. Темные пятна на морде складывались в рисунок, похожий на череп.
"… твой отец умеет обращаться с животными. Особенно с такими, как наши, - дикими и Небывалыми".
Так сказала Лидия.
Волк молча склонил голову набок. Так иногда делают собаки.
Вот оно что! Так и должно было случиться.
Отто со всех ног бросился в гостиную.
- Папа прислал за мной, чтобы меня отвели туда, где он скрывается, - с порога выпалил он. - Можно, я возьму еды и хрустальный коммуникатор? Он ему пригодится.
- Что значит, папа за тобой прислал? Где этот человек?
- В саду. Мне надо спешить!
Моргана, Долорес и бабушка Кулпеппер дружно выглянули в окно.
- Это не человек, - в ужасе вскричала Долорес - Не впускай его, Отто, запри дверь!
А Моргана ле Грей молча вышла на кухню и через минуту вернулась с полотняной сумкой, в которую положила хлеб, сыр, колбасу и еще какие-то вещи, аккуратно завернутые в тряпочку.
- Большой коммутатор я тебе дать не могу, - сказала она. - В сумку я положила маленький - портативный, его будет вполне достаточно…
- Мой сын никуда не пойдет в темноте с ВОЛКОМ, - взвилась Долорес. - Я не для того его столько лет растила…
- Не волнуйся, Долорес, - успокоила ее бабушка Кулпеппер. - Волки часто дружат с Кармидийцами.
- Ох, мама! Ради Бога, хоть ты не суйся! Ты мне со своими советами надоела, еще когда была Добропорядочной! А уж как стала Небывалой - так и вовсе невыносима!
- Это Череп, - спокойно сказала Моргана ле Грей. - По-моему, Отто прав, его, наверное, прислал ваш муж.
- ПОКА, - сказал Отто.
Выходя из кухни, он слышал, как мама кричит сквозь слезы:
- Почему ты не рассказала мне, кто я такая?! Теперь я и сама не знаю, кто я! Я ни то ни другое…
Отто перекинул сумку через плечо. В ней лежала еда, портативный коммуникатор и туго свернутый ковер-самолет.
- Здравствуйте! - вежливо поздоровался Отто с волком.
Отто и волк осторожно вышли на улицу через калитку в садовой стене. Моросил мелкий дождичек, вокруг уличных фонарей расплывались радужные пятна.
Череп бежал вдоль витрин, а Отто торопливо шагал рядом.
"Шестью восемь - сорок восемь", - думал он, и числа прыгали у него в голове в такт шагам Он протянул руку и осторожно потрепал волка по густому меху на загривке. Потом, поскольку волк, видимо, не возражал, уцепился покрепче.
На узких улочках Полудня царило необычное оживление.
Мальчик и волк вышли на небольшую площадь, где раскинулся стихийный рынок. На самодельных картонных прилавках под зонтиками были разложены ювелирные украшения и другие ценные вещи.
Отто шел, не поднимая глаз.
- Шахты уже никогда больше не откроются, - услышал он чей-то голос - Продам всё, что смогу, а потом пойду, попытаю счастья на реке. Говорят, скоро снесут все поселки на сваях и на их месте построят настоящие дома. Всех волшебок выселят.
- Тоже хорошее дело, - согласился с ним кто-то. - Если бы не они, у нас бы до сих пор была работа.
Значит, эти люди - шахтеры, добывающие лунный камень…
Неведомо откуда высыпала толпа детей.
- Куда спешишь? Что у тебя в сумке?
Останавливаться Отто страсть как не хотелось, - окружившие его дети были старше и явно сильнее - но ему уже преградили дорогу. Он почувствовал, как ощетинилась шерсть на загривке у Черепа, как напряглось мощное тело под мохнатой шкурой.
- Эй, все сюда! - крикнул один из мальчишек своим приятелям на другой стороне площади. - Мы тут поймали маленького волшебку. И пахнет он как волшебка, и одевается тоже. Посмотрим, нет ли у него татуировок…
- Пусть откроет рот, и мы сразу узнаем, кто он. Давай-ка поболтаем о фруктах. О яблоках, об апельсинах и об этих, маленьких, желтых. Как они называются?..
- Осторожнее, у него собака, - предупредила одна девочка, но на нее не обратили внимания.
Если бы Отто заговорил, они бы сразу поняли, что он горожанин. Но Отто молчал.
- Ну-ка, посмотрим… - сказал чей-то голос, и толпа послушно расступилась.
Голос принадлежал высокому мальчишке в потрепанной кожаной куртке. Несмотря на то, что в толпе были дети и постарше, с первого же взгляда было ясно: он вожак.
Увидав Отто, он остановился.
Мальчики переглянулись.
Дети застыли в ожидании.
Потом мальчишка протянул руку и сдвинул большую заплатанную шляпу Отто на затылок.
- Так-то лучше, - сказал он. - Крутая у тебя прическа.
- Что ты делаешь? - спросил кто-то из ребят.
- Покажи, что у тебя в сумке, - велел вожак.
Отто послушно протянул ему сумку.
Череп тихонько зарычал.
Мальчик поднес сумку к лицу и заглянул в нее Там лежали хлеб и сыр для Альберта, ковер-самолет и хрустальный шар. Даже если горожане и не знали в точности, что представляют собой последние два предмета, их всё равно было достаточно, чтобы выдать Отто с головой.
- Бумаги и еще какая-то дрянь, - сказал мальчишка, возвращая сумку. - Ни еды, ни чего стоящего. Отпустите его.
- Как это - отпустить?! Просто так? А как же его одежда?
- Я сказал - отпустите.
- Что?! Ты с ума сошел! Этого грязного коротышку-волшебку?!
- Я СКАЗАЛ - ОТПУСТИТЕ ЕГО! Или ты, Сай, решил стать у нас главным?
Мальчишка, которого звали Сай, неуверенно умолк.
- Давай-ка разберемся, - угрожающе прошипел Данте.
Никто не произнес ни слова.
Сай отвел глаза и нервно хихикнул.
Череп медленно шагнул вперед, и дети расступились.
Волк остановился, поднял глаза и тронул Отто лапой за ногу. Мальчик вскочил ему на спину. Волк издал громкий рык и в один гигантский прыжок оставил преследователей далеко позади.
Отто оглянулся через плечо, чтобы бросить последний взгляд на мальчишку в потрепанной кожаной куртке. Но того уже и след простыл…
Они проскакали через площадь и, минуя улицу за улицей, углубились в такие кварталы Полудня, где Отто отродясь не бывал. Дома здесь были еще древнее и причудливее, чем в других местах.
Кармидийский КОРОЛЬ
Узкая улочка заканчивалась тупиком. Дальше путь преграждал старый дом с заколоченными досками окнами.
Над входом когда-то висели фонари на витых скобах. Двери в былые времена, по-видимому, тоже были роскошными, и на мостовую спускалось красивое крыльцо с изогнутыми ступенями. Над этими ступенями, потускневшими и облупившимися, Отто разглядел что-то вроде вывески, но что на ней написано, в темноте разобрать не смог.
Сверху послушался скрип. Что это - ветер?
Скрип стал громче. Воздух над коньками крыш будто ожил. Череп зарычал. Мальчик и волк подняли головы. В небе над ними, выставив когтистые лапы, парила Огнебочка. Из ее пасти со свистом вырывались дым и пламя; хлопали громадные кожистые крылья, усеянный шипами хвост колотился о фонарный столб. Бешено сверкая глазами, дракониха медленно опускалась на замусоренную мостовую.
На ее спине сидел Альберт.
- Папа! - закричал Отто сквозь шум и жар.
- Стой, где стоишь! - крикнул Альберт.
Огнебочка издала победный рев и, усыпав мостовую пеплом, опалила огнем ближайшую стену. Наконец, в последний раз шарахнув хвостом по фонарному столбу, она встала на ноги. Альберт Тиш спрыгнул на землю.
- Папа!
- Тс-с! - Альберт прижал палец к губам. Жест довольно бессмысленный, если учесть, сколько шума наделала Огнебочка. - Нам надо сюда.
- Куда?
- Сюда.
Альберт ткнул пальцем в висячий замок на цепи, соединявшей две створки двери, достал гвоздь и попытался его взломать.
- Я думал, тебя арестовали. Потом мне сказали, что тебе удалось спастись.
- Альберта Библиотекаря так просто не арестуешь. Помоги-ка.
С замком они провозились бы долго - даже если бы знали, что делать, потому что он насквозь проржавел, - но тут Огнебочка подцепила тяжелую цепь пурпурным когтем и вмиг вырвала ее вместе с дверными ручками.
- Спасибо, дружище, - сказал Альберт.
Огнебочка изрыгнула облако дыма, и все закашлялись.
- Не надо! - закричал Альберт, видя, что дракониха присела, явно намереваясь высадить дверь могучим плечом - Спасибо, спасибо! Теперь мы и сами как-нибудь… Надо, чтобы после нас двери снова закрылись. - И добавил, понизив голос - Сила есть - ума не надо… Сладу с ней нет!
Он осторожно толкнул двери, и они распахнулись.
- Череп, будь добр, проводи Отто.
Огромный волк с трудом протиснулся между раскрытыми створками.
- Ступай за ним, Отти.
- А ты разве не пойдешь?
- Конечно, пойду. Надо только сказать Огнебочке, где нас ждать. Поторапливайся.
Отто ступил через порог и очутился в полной темноте.
У него за спиной заскрипели двери, снаружи послышалось хлопанье крыльев - это Огнебочка готовилась к взлету.
- Давай прямо, - услышал Отто голос Альберта.
Они пошли вперед, по длиннющему коридору, минуя бесчисленные двери. Череп, шагавший первым, тихо поскуливал, ясно давая понять, что считает всю эту экспедицию безумной затеей.
- Тут где-то здесь слева должна быть дверь, - сказал Альберт. - Осторожнее, здесь занавес, он мог слегка запылиться.
Отто уткнулся в мягкую бархатную стену. Казалось, вокруг него сомкнулась громадная рука.
И вдруг вспыхнул свет.
- Добро пожаловать, - сказал Альберт, выходя из-за груды причудливых деревянных кустов. - Это театр "Жемчужный Дуб". Кармидийский театр, закрытый Городской Ратушей лет тридцать назад. Как дела у мамы и близнецов?
Отто выпутался из занавеса.
- Нормально. Бабушка Кулпеппер превратилась в единорога. Она ведьмица.
Альберт кивнул. Об этом ему поведал Натаниэль Крейн.
- Папа, вот твой конверт. Я его берёг.
- Хорошо, - ответил Альберт и взял конверт. - Я знал, что ты меня не подведешь.
- Я принес тебе еды и хрустальный коммуникатор. Как твоя нога? Болит?
Нога Альберта чуть ниже колена была перевязана какой-то тряпкой. Рукавом его рубашки, если присмотреться.
- Порезался о стекло, когда Огнебочка выносила меня из библиотеки. А что за еда?
Они уселись на пол, Альберт достал из холщовой сумки хлеб, сыр и колбасу и стал есть.
Тут только Отто понял, что они находятся на сцене. От зрительного зала их отделяли два огромных занавеса, верхняя часть которых терялась в темноте высоко над головой.
- А теперь, - сказал Альберт Тиш, стряхивая крошки на запыленный пол, - я тебе кое-что покажу…
Он открыл конверт и достал оттуда пачку документов. На одном из них Отто вверх тормашками прочёл: "Театр "Жемчужный Дуб", осенняя программа". Листок казался очень старым.
- Я нашел это в библиотеке, - пояснил Альберт, - поэтому мы и пришли сюда. Скоро ты всё поймешь. Знаешь, существует разновидность Кармидийцев, ныне очень редкая. Они называются сумеречниками. Они могут превращаться из человека в животное и обратно. Всегда в одно и то же животное.
- Например, в кошку?
- Да, например в кошку. Сумеречники потому так и называются, что живут как бы между светом и тенью. Они не являются целиком ни одним существом, ни другим. А сумерки - это время, когда день встречается с ночью. Не совсем ночь и не совсем день. Вот и сумеречники такие же - где-то посередине. Они могут жить очень долго, иногда многие сотни лет. Но для этого им нужно часто превращаться в животное, - каждый раз, когда они захотят.
- Значит, Натаниэль Крейн тоже сумеречник?
- Да, хотя говорить об этом не принято.
- Мы его встретили, и он мне не понравился.
- Понимаешь, дело в том, что сумеречники не совсем такие, как мы. Временами они видят картины будущего, даже нескольких возможных вариантов будущего. Иногда эти картины открываются им лишь на краткий миг. Иногда бывают более сложные видения. Часто перед ними предстают люди, которых они не знают, неведомые им места. Такие видения пугают их. Они называют их дальновидением, не любят и боятся.
- Папа, всё это тебе рассказал Натаниэль Крейн?
- Нет, конечно. Я знаю это просто потому, что вырос в Тигродоме.
- А это как-то связано с конвертом?
- Да. - Альберт достал листок, покрытый рисунками. - Этот свиток, очень старый, был найден много лет назад. Таков обычай сумеречников. Если они видят картину будущего - дальнего будущего, - они рисуют увиденное и закапывают рисунок под корнями дерева. Вот там его и нашли.
- Просто закапывают, и всё?
- Да. Понимаешь, сумеречники верили - а те, кто еще остался, верят до сих пор, - что деревья играют в нашей жизни огромную роль. Деревья не передвигаются с места на место. Они укреплены корнями в земле. Растут медленно и равномерно. Весной, летом, осенью, зимой. Ничто их не торопит. Они как часы. Когда Город только строился, здесь было много сумеречников. Вот почему у нас так много деревьев. Их посадили они.
- Значит, в этой бумажке говорится о будущем?
- Не спеши, сначала я расскажу тебе, как свиток был найден.
Отто, как ни старался, не мог припомнить, чтобы Альберт Тиш когда-нибудь говорил так много.
- Понимаешь, его нашла Эльфина. Я тоже там был.
- ЭЛЬФИНА?!
- Да. Мы дружили… Тогда еще дружили.
- ДРУЖИЛИ?!
- Да. Она жила на барже в Краснолунье. Ее отец был горожанином, редкостным мерзавцем. А мать сбежала. Она была волшебкой.
Уже в который раз за день Отто почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.