- Дракона сейчас не сыскать, и они здоровые - раз в пять больше…
- Тебе лучше знать… Смотри! Вон там, чуть подальше!
- Далеко я не поплыву, - тихо сказал мальчик. - Я и так домой опаздываю.
- Да вон же! - закричала девочка.
На берегу стояло дерево - старое, черное и корявое; вода размыла землю под корнями. Девочка приметила дерево, когда накануне проплывала мимо в отцовской лодке.
Сундучок был всё еще там, наполовину в земле.
- Ты не говорила, что он под деревом.
- Ну и что?! Если там деньги, чур, мне три четверти, потому что я первая его нашла. - Девочка уже подводила плот к корням.
Мальчик улыбнулся про себя, потому что она всегда была такая: вот и сейчас, вцепившись в сундук, девочка боролась с ним, будто с живым существом.
- Осторожнее, - предупредил мальчик.
С громким протяжным хлюпом прибрежная жижа поддалась. Девочка упала навзничь, сундучок вырвался у нее из рук и ударился о землю. Крышка соскочила с ржавых петель, и на траву что-то выпало.
Это был сверток, упакованный в промасленную бумагу. Деньги в таких не хранят…
Мальчик нагнулся, хотел поднять сверток, но девочка оттолкнула его и дернула за ветхие кожаные тесемки.
Тесемки лопнули.
Из свертка выпал свиток пергамента.
Девочка чуть не заплакала от разочарования.
- Какие-то бумажки дурацкие!
- А ну-ка, дай…
Но не тут-то было: девочка проворно отдернула руку.
- Тут надписи какие-то чудные, я их даже прочесть не могу. Идиотские каракули дурацких волшебок.
Она пинком столкнула сундук в воду.
Мальчик нахмурился. Обычно при нём она избегала подобных слов, но в последнее время стала повторять их всё чаще и чаще.
- Кажется, я знаю, что это такое, - сказал мальчик. - Мы не должны на это смотреть. Надо отдать свиток обратно дереву.
- Как это - отдать обратно дереву?! Что ты несешь?
- Он принадлежит Кармидийцам.
- Это я и сама догадалась. Смотри, здесь нарисована женщина, стоящая на куче денег. Она что-то держит… домики маленькие. Это же Город! Смотри, вот Ратуша. Она держит Город, только он маленький, как кукольный. И у нее на платье числа. И тут еще что-то написано. Можешь прочитать?
Мальчик вздохнул.
- Это древний язык Кармидийцев. Давай-ка положим это обратно. На это нельзя смотреть!
- А вдруг он чего-нибудь стоит?
- Кармидийские вещи никогда ничего не стоят. По крайней мере, для Обычников, для горожан. А деньги есть только у них. Надо положить свиток обратно.
Но девочка не сдавалась.
- Прочитай мне что-нибудь. Прочтешь - я отдам тебе свиток, и сможешь положить его обратно.
Мальчик вгляделся в письмена - они казались очень старинными.
Девочка внимательно следила за ним.
- Странное дело, правда? Из нас двоих только я - Добропорядочная горожанка, но только ты можешь делать всякие штуки, например, читать на разных языках, хотя ты всего лишь…
- Вот, здесь немного понятно, - перебил ее мальчик. - Смотри: воин, нет, не совсем воин… женщина какая-то, что-то вроде вождя, станет самой богатой из горожан. Богаче всех, кто когда-либо жил на свете. Или будет жить.
- А это случилось уже или нет?
- Не обязательно. Понимаешь, тот человек, который это написал, хотел сообщить об одном из возможных вариантов будущего. А может быть, даже о нескольких вариантах. Вот почему нам нельзя это читать.
- Ты хочешь сказать, это не взаправду?
Мальчик не знал, как ей объяснить.
- У этого человека иногда бывали видения. Может быть, то, что он видел, уже случилось, а может, и нет. Может, это вообще никогда не случится.
- Всё равно, тут нарисована женщина, стоящая на куче денег. И что-то написано. Давай дальше.
- Погоди, сейчас найду, где остановился. Ага, вот…
"Как ее остановить? Как спасти наш любимый Город? Что произойдет, если мы отринем самих себя, если забудем начало? Если ненавистный враг на самом деле скрывается в наших сердцах?"
- Чушь какая-то, - презрительно фыркнула девочка.
Он не обратил на нее внимания и продолжил:
- Потом тут эти рисунки, и еще написано…
"Двое, которые были одним, снова станут едины".
- …Или что-то вроде этого. - Он нахмурился. - Больше ничего разобрать не могу. Это какая-то головоломка. У нее на платье числа: 6 и 8 и 48, наверно, они что-то означают. Нельзя нам смотреть. Такие вещи опасны.
- Неудивительно, что твой народ ютится в хижинах и не имеет нормальной работы. Вечно вы витаете в облаках!
Внезапно - будто незримые руки раздвинули туман - на детей надвинулась темнота. Вода вокруг плота ожила. Река вздулась и захлестнула низкий берег. Откуда ни возьмись, налетели волны: они вздымались всё выше и выше, подбирались к холмику, на котором стояли ребята.
Девочка испуганно вскрикнула и выронила пергамент. Мальчик подхватил его и сунул за пазуху.
- Болотный дракон! - закричал он.
Дети торопливо вскарабкались повыше, и тут река выплеснулась из берегов, с корнем вырвала дерево из земли и легко - словно щепку подхватила - унесла его прочь. Бревенчатый плот как пробка выскочил из воды, плюхнулся обратно и закружился в кипящем водовороте из пузырьков и ила.
В следующее мгновение перед детьми промелькнула огромная чешуйчатая голова, усеянная бесчисленными усиками, два умных глаза и пышный воротник из жабр. Чудовище оглушительно взревело и, подняв тучу брызг, исчезло в глубине.
Снова стало тихо.
Обломки плота вынырнули на поверхность и, чуть покачиваясь, медленно поплыли по течению.
Дети словно онемели от ужаса.
- Как хорошо, что нас на плоту не было, - прошептала, наконец, девочка.
Она дрожала всем телом, хотя холодно не было.
- Ну вот, теперь уж ты не сможешь отдать его дереву, потому что и дерева-то никакого нет.
Не сказав больше ни слова, ребята молча побрели по тропинке.
Места здесь были пустынные. Вдоль берега громоздились стволы поваленных деревьев, принесенные сюда последним наводнением. В зарослях кустарника - совсем близко, рукой подать - мелькнул силуэт волка.
- Я утром уезжаю, - сказала вдруг девочка. - Папа хочет сменить место. Он сильно задолжал. Дела совсем никуда…
Отец девочки был старьевщиком. Целыми днями он обшаривал мусорные кучи возле трущоб в поисках металла. Не слишком почтенная работа для горожанина.
- И вообще я собираюсь изменить свою жизнь, - ровным голосом сказала девочка. - У меня больше не будет друзей среди волшебок.
- Ты никогда не называла нас волшебками, ты всегда говорила "Кармидийцы".
- Я взрослею. Знаешь, папа страшно не хочет, чтобы я дружила с тобой. На днях он узнал про плот. Я думала, он меня убьет. Он сказал, что вас всех надо выгнать из Города.
- Если бы не мы, никакою Города вообще бы не было. - Мальчик наподдал ногой камень. - Кроме того, твоя мама была Кармидийкой, значит, ты одна из нас.
Девочка резко обернулась, положила руки ему на плечи и склонила к нему лицо так близко, что он ощутил запах ее волос.
- Может, и была, - прошипела она. - Может, я и Кармидийка. Но ты - единственный, кому я рассказала о своей матери. Она меня бросила! Я ее ненавижу. И по мне, ее как будто и не было. Я не собираюсь всю жизнь ковыряться тут в грязи, жить в голоде и нищете и закончить оборванкой, как отец.
С минуту они стояли неподвижно.
Молчали.
Дышали дыханием друг друга.
- Так что прощай, худосочный мечтатель. Выкарабкивайся один, как знаешь. Только ты для этого слишком мал. И если ты им когда-нибудь понадобишься, их ждет ба-а-альшой сюрприз. Потому что ты совсем не похож на храброго воина. Впрочем, как и все вы, волшебки. - И глаза ее наполнились чернотой и горечью, как у древней старухи.
И тут - откуда-то со стороны реки - до них долетел мужской голос. Он громко звал девочку по имени. Вниз по течению, к трущобному поселку, с пыхтением плыла небольшая лодчонка.
- О Господи, это он…
Мотор кашлял всё громче.
- Он меня убьет. С самого утра напился в Краснолунье. Прячься скорее, он тебя на куски разорвет…
Голос проревел:
- Где ты шляешься, дура полоумная? Я тебе велел дома сидеть!
Мальчик хотел убежать, но она схватила его за руку.
Схватила и сжала, крепко, как тисками.
- Ты действительно не можешь больше ничего прочесть? - прошипела девочка, и от жгучей злобы, сквозящей в ее голосе, мальчику стало не по себе. - В самом деле не знаешь, что это означает?
- Что это?!
- Вся эта чушь о том, как ее остановить, о других вариантах будущего и всё такое…
С берега донеслись ругательства.
- Ты опять гуляешь с этим гнусным волшебкой?..
- Я же тебе сказал, - быстро ответил мальчик. - Это вроде загадки - тот человек, который написал свиток, сам не знал, что это означает…
- Посмотри-ка еще раз. Ты ничего не пропустил? Всё равно я заберу свиток себе, я его нашла. Отдай!
- Ты с ума сошла?! Пусти! Твой папаша меня убьет!
Он изо всех сил вырывался, и не только из-за ее отца, известного злобным нравом. До сегодняшнего дня она была его лучшей подругой. А теперь всё было кончено, мыслями она уже была далеко в своем будущем, где ему места не было. Мальчику было обидно и одиноко, он очень устал. В сундуке оказались не деньги, а вещь, крайне необходимая Кармидиицам, и он не хотел, чтобы девочка снова увидела ее. На миг вокруг них вспыхнула и тут же снова растворилась в темноте бледная радуга.
Но девочка всё-таки успела ее заметить.
- Да не злись ты, - сказала она неожиданно спокойно. - Какие же вы, волшебки, ОБИДЧИВЫЕ! Глянь разок - И ВСЕ. Скорее!
- Я не знаю, что всё это значит, не знаю, почему там женщина с числами на платье, город, куча денег, ничего я не знаю, ПУСТИ ЖЕ!
Он сжал драгоценный свиток в кулаке. Из-под пальцев выбивались разноцветные искры.
Девочка попыталась выхватить свиток, но тут на тропинке возник ее отец - угрюмый, мрачный и, как всегда, пьяный от кровяничного сока…
- А ну, дрянь паршивая, лезь в лодку, а не то пожалеешь, что на свет родилась!
Мальчик вырвался и сломя голову пустился бежать по берегу. Злобные крики летели ему вслед как отравленные копья.
- Сиди в своем племени и носу не высовывай, червяк безмозглый…
Мальчик задыхался. Он споткнулся, упал, разбил в кровь коленки, с трудом поднялся и помчался дальше. Наконец крики за спиной начали стихать.
Он слегка замедлил бег и вскоре перешел на шаг.
Туман рассеялся.
Ближний берег реки расширился, переходя в глинистую отмель, дальний искрился паутиной огней; на черном плече горы застыла полная луна.
Где-то вдалеке зарокотал гром - предвестник надвигающейся грозы.
Сверкнула молния, на миг озарив своим ослепительным светом причудливое смешение высоких крыш, куполов, башен, шпилей и минаретов.
Свет померк, и вновь мальчика обступили темнота и тишина.
Лишь призрачно мерцали огни Города Среди Деревьев, да впереди, отражаясь в речной глади, переливающейся, как мёд, робко тускнели фонари трущобного города.
Вернувшись в дом на сваях, мальчик первым делом вскарабкался по лестнице к себе в комнату и спрятал пергамент под матрацем.
- Тебе нечего мне рассказать? - с усмешкой спросил отец, вырезая что-то из куска деревяшки. Сын разочаровывал его - отцу казалось, мальчикам положено больше говорить, шутить, смеяться… А его отпрыск лишь без конца что-то читал, да и только.
Мальчик подошел и сел возле отца на дощатый пол.
- Ввязался в бой? Сразился с волком, с минотавром или - ну-ка, дай соображу - с самим драконом? Я думал, ты умеешь управляться с чудовищами. Они тебя очень любят, правда? - Отец фыркнул, с трудом сдерживая смех. - Ты, похоже, не удержался на ногах, - добавил он, заметив прорехи на штанах сына. - Или споткнулся, убегая от кого-то?
Из-за потрепанной бисерной занавески выглянула мать, вздохнула, принесла миску воды и полотенце.
Мальчик промыл разбитые коленки.
- Вы знаете, мое родимое пятно… - неожиданно сказал он.
Отец и мать с удивлением взглянули на него.
- Может, это ошибка? Как вы думаете? Я хочу сказать, может, на самом деле призван кто-то другой, только у него нет метки? А у меня метка есть, но на самом деле я не тот, кто нужен?
Отец уткнулся в свою резьбу, лишь стружка сердито полетела из-под ножа.
Мальчик пожалел, что заговорил.
А мать воздела руки, и пустая комната наполнилась шумом моря. Волны набегали на каменистый пляж и откатывались назад, тихо шипя, и снова карабкались на берег. На дощатом полу замерцали раковины. Над головой закричали чайки.
- Ну, дела… - пробормотал отец.
- Ну что, завладела я, наконец, твоим вниманием? - строго спросила мать. - Пусть наш сын и не вожак по натуре. Он не сидит у костра и не ведет бесконечных разговоров о том, какими мы могли бы быть, если бы в свое время сражались храбрее. Мы жили здесь сотни лет и ничего не знали о Внешнем Мире. Но в конце концов они пришли. Люди, человеческие существа, Обычники… Нет в мире места, где они не оставили бы свой след. Я знаю, ты считаешь, мы должны были сражаться с ними. Но нас бы уничтожили!
- Всё лучше, чем так жить, - сплюнул отец. - Обитать в хижинах, в нищете, потерять свой Город, смотреть, как они презирают нас и нашу силу. Самоуважение пропало, как сгнившая плоть…
- Ты такой же дурак, как все остальные, Корнелиус. Скулишь, как побитая собака. Можно подумать, та битва - единственная на все века. Кто построил Врата, которые защищали нас триста лет? Не будь этих Врат, нас всех выставляли бы напоказ в балаганах Внешнего Мира. Изучали бы в лабораториях. КТО ПОСТРОИЛ ВРАТА?
Все молчали. Вздымались и обрушивались на берег волны.
- Кто, я спрашиваю?
- Араминта… - пробормотал отец.
- Вот что она сумела сделать для своего народа! А МОЙ СЫН, КОГДА ПРИДЕТ ЕГО ВРЕМЯ, ТОЖЕ НАЙДЕТ СПОСОБ ПОМОЧЬ СВОЕМУ НАРОДУ.
Она опустила руки.
Картина поблекла, исчезли море, и птицы, и голубовато-серый свет, а комната снова стала обыкновенной комнатой.
А девочка вернулась с отцом на их баржу в Краснолунье. Помощи от него было, как от козла молока - он только орал да ругался, а она тем временем сделала всю работу по дому.
Наконец отец, сбив ногой керосиновую лампу, рухнул на топчан.
Девочка прикрыла люк. На цыпочках пробралась в трюм. Отыскала остатки вчерашнего ужина и на скорую руку перекусила.
Сегодня вечером отец был даже хуже, чем всегда. Уснул, наконец?
Нет. Не спал.
Лежал и смотрел на нее.
Широко раскрытыми глазами.
Очень страшный.
Девочка замерла.
- Ты такая же, как она, - прошептал он. - Те же заносчивые ведьмовские глаза.
И тогда девочка закрыла свое лицо. Сделала его мертвым и неподвижным - этому она научилась уже давно. Теперь ему будет не за что на нее кричать.
И оттуда, из глубины мертвых глазниц, смотрела, как он засыпает.
Время шло. Мальчик и девочка выросли.
Данте
На Ответной улице наступило утро.
Альберт Тиш не спал всю ночь, а на работу ушел еще до того, как к Отто пришла Алиса.
В Городе Среди Деревьев не было школ. Люди, когда вырастали, сами выбирали, чему они хотят научиться. Основы наук, правда, дети постигали у себя дома, и для этого к ним приходили специальные преподаватели. Они всегда были добрыми и веселыми, и всегда их звали Алиса или Фьюми.
Отто с учительницей сидели за кухонным столом. Над головой летали, крутясь и жужжа, сложные заводные мобили, которые Отто нарочно запустил к приходу Алисы. Алису, однако, нелегко было сбить с толку.
- Твое естествознание продвигается очень хорошо, - прокричала она сквозь несмолкающий гул.
- Ты видела вчера по телику Мэра Крамба? - спросил Отто.
- Да.
- Как думаешь, он говорил правду?
- Знаешь, Отто, если Мэр что-то говорит, то кто я такая, чтобы с ним спорить? И какое отношение это имеет к таблице умножения на восемь, которую ты обещал мне выучить?
- Как думаешь, от волшебок есть какой-то вред?
- Шестью восемь - сорок восемь, - сказала Алиса.
После уроков Отто пошел в Дом Искусств - в Часовой Город. Там располагалось множество студий и мастерских, в которых каждый желающий мог смастерить всё что душе угодно.
В Доме Искусств Отто собирался встретиться со своим другом Данте, они вместе строили ветряную мельницу.
Данте уже поджидал приятеля.
- Мой отец потерял работу, - с ходу сообщил он. - Там, где он работал, шахта обрушилась. Хорошо еще, сам жив остался.
- И что он будет теперь делать?
- А что ему делать? Он всегда работал только в шахтах, больше нигде. Нам, наверно, придется переехать. Может, в Дом Мастеров, там дешевле…
- Я буду тебя навещать.
- Туда путь не близкий… Всё из-за этих проклятых волшебок. Их всех надо посадить под замок. Ненавижу их! Только и делают, что болтаются по улицам с ошалелым видом. Никакого понятия о порядке. И никогда не работают. Ничего делать не умеют.
Данте сплюнул. Человек, работавший за соседним столом, бросил на него укоризненный взгляд.
- Может, дело не в них, - возразил Отто. - С какой стати волшебки будут делать нам пакости? Они раньше никогда не безобразничали. Мой папа…
- Ну, уж ему-то не грозит потерять работу, - перебил его Данте. - Нашел себе тепленькое местечко и в ус не дует. У нас не так. Помяни мое слово, Башмак, если на то пошло, мой отец ни перед чем не остановится. Многие шахтеры настроены решительно.
Данте всегда называл Отто "Башмаком". Почему - непонятно.
- Пойдем, Башмак, погуляем, надоело мне возиться с этой штуковиной.
- Что ты хочешь сказать - "если на то пошло"? На что - "на то"?
- Ну, не знаю. Например, если дело дойдет до драки или типа того.
Они вышли из Дома Искусств и отправились в парк. Так уж у них было заведено: часами бродить по городским кварталам, глазеть по сторонам, болтать…
- Мой отец считает, что всё еще можно уладить, - сказал Отто.
- Ты что, не видел ям? Если уж тебе дела нет до шахт, то, надеюсь, дороги-то тебя волнуют? Их разрушили волшебством, больше нечем. И могучим волшебством. Вон, как раз одна, смотри, не свались…
Большая дыра зияла в мостовой возле Ползучего Леса - вереницы детских площадок, которые еженощно сами по себе раздавались ввысь и вширь. Прошлым летом мальчики проводили здесь целые дни. Сейчас, проходя мимо, они заметили знак: "Осторожно! Повреждено волшебками!"
- Просто он говорит, что всё это неправда, - сказал Отто.
- А я говорю, что он книжек слишком много читает. А может, есть и другая причина. Может, в вашем семействе когда-то были волшебки. Ты знаешь, они у многих в роду есть.
- Нет, вряд ли. Не думаю, не может быть! - Отто и вправду был потрясен.
- Да ладно, расслабься, я пошутил. Ты слишком Добропорядочный, живешь в роскошном квартале, на Ответной улице.
Отто не нашелся что ответить. Данте жил в Часовом Городе. Как почти все шахтеры.