- В нём, по-видимому, содержится рассказ о том, что может произойти в будущем. Рассказ о различных возможностях. Некоторых Кармидийцев беспокоили видения возможного будущего, и у них вошло в обычай записывать или зарисовывать самые запомнившиеся, самые яркие картинки, а потом закапывать эти записи в землю. Желательно под корнями дерева.
- И что?
- Здесь изображена женщина, стоящая на груде монет. Она, по-видимому, держит в руках весь Город. Видите?
Они склонились над пергаментом. Отто, тихонько выглядывавшему из-за широкой юбки мисс Чёлкинс, показалось, будто перед ним давние друзья, и Альберт старается предупредить Эльфину о чём-то, как друг предостерегает друга об опасности. Беда лишь в том, что, сколько ни старайся, тебя всё равно не услышат…
- Она должна отказаться от себя, - тихо произнес Альберт. - А что происходит, когда мы отказываемся от себя? Если забываем начало? Если враг, ненавидимый нами, на самом деле кроется в наших сердцах?
Эльфина подняла глаза, и броня у нее на лице начала плавиться.
- Вот он, этот мальчишка! - заорал один из городовых.
Лицо Эльфины снова окаменело.
- Молчать! - рявкнула она. - Сидеть!
- Тот самый, кто выглядывал из окна, и бросил стол с крыши, и чуть не убил меня цветочным горшком, тот самый, кто задурил нам голову каким-то волшебством и удрал от нас на Бульваре, гнусный выродок, псих, волшебка…
- ЛАДНО! - отмахнулась Советник Кринк. - Арестуйте его и заткнитесь. Мне надо услышать конец рассказа.
- Что он натворил? - спросил Альберт, вставая.
- Он волшебка! - хором заявили городовые.
- Не трогайте его! - закричала мисс Чёлкинс.
- ОН МОЙ СЫН, - сказал Альберт.
Полицейские ринулись на Отто, но дорогу им преградила отважная мисс Чёлкинс.
Альберт вскочил, распахнул маленькую дверцу и вытолкнул Отто в узенький коридорчик.
Дверца захлопнулась. Отто обернулся, ожидая увидеть отца. Но Альберта Тиша в коридорчике не было! Мальчик остался один. Он подергал дверь. Она не поддалась. С другой стороны послышался голос Эльфины:
- Лучше не двигайся, Ал, не надо!
Щель под дверью начала наливаться ярким светом.
- Папа! - завизжал Отто.
- Не упустите его! - закричала Эльфина.
Послышался невообразимый звук - как будто хлопала на ветру громадная палатка. Треск, звон разбитого стекла. Крики городовых…
Отто что было сил дергал за ручку. Но дверь была заперта. И он остался в коридоре, всхлипывая и глядя сквозь слезы, как по полу разливаются цветные волны. Желтые, как лимон. Красные, как кровь.
Потом шум за дверью стих.
Схватка, разгоревшаяся в кабинете, закончилась. Дверная ручка в ладони Отто поддалась, как будто дверь отперлась сама собой. Мальчик вошел в отцовский кабинет.
Там никого не было. Повсюду валялись перевернутые столы и разбитые стулья. С окном произошло нечто страшное. Верхняя фрамуга была просто открыта, а нижние створки выворочены с корнем. Пол устилали осколки стекла и щепки из оконных рам.
- Папа? - прошептал Отто.
Он прошелся по кабинету и тут почувствовал, что у него под рубашкой что-то похрустывает. Конверт, тот самый, который он не должен доставать из-за пазухи, на случай, если квартиру будут обыскивать!
Перед его мысленным взором всплыла ужасающая картина.
Городовые вытаскивают на улицу его мать и близнецов. Может быть, в эту самую минуту!
Из-за двери, ведущей в читальный зал, послышались голоса.
- …выскочил оттуда, - говорил голос. - Потом будто стекло разбилось.
- Я видел, как они выходили, - сказал кто-то еще. - Вид у них был нехороший.
Отто затравленно огляделся. Как выбраться из библиотеки по потайным коридорам, он не знал, а выпрыгивать в окно было страшно. Тут он заметил в углу дверь с надписью "Пожарный выход".
Он тихонько прикрыл ее за собой как раз в ту секунду, когда дверь "Посторонним вход воспрещен" распахнулась, и в комнату во главе толпы встревоженных горожан ворвался Старший Вытиральщик Полок.
Никогда еще дорога домой не казалась Отто такой долгой.
БАБУШКА Кулпеппер и Шиннабак
Вся семья Тишей собралась на кухне.
- В библиотеку пришли полицейские с той женщиной, - выпалил Отто, едва переведя дыхание.
- Ты убежал…
- Да, мама, но, по-моему, они схватили папу. А может, он убежал, но они могут прийти сюда. Может, они уже идут!
- Схватили папу?! Что ты хочешь сказать?!
- Долорес, возьми близнецов, - сказала бабушка Кулпеппер. - Скажи им, пусть спустятся, они не должны танцевать так высоко, это не Добропорядочно.
Гепси и Зеб стояли вверх тормашками на потолке. Это была их новая игра.
Тут раздался оглушительный стук в дверь.
- Откройте! - загрохотал грозный голос. - Полиция Обыденности! Поиски Небывалого!
Все замерли.
- Шиннабак! - окликнула бабушка кота.
Отто вскочил на стол и схватил близнецов.
- Не бойся, Долорес, мы с ними справимся, - заявила бабушка Кулпеппер, не уточняя, кто такие "мы". - Постарайся как можно дольше не впускать их сюда.
- Но, мама, как…
- Скорее!
Из гостиной вперевалочку вошел сонный Шиннабак, и бабушка Кулпеппер закрыла за ним кухонную дверь. Близнецы подплыли к Отто и повисли у него на шее.
- У нас есть основания полагать, что в этом доме проживает Альберт Тиш, виновный в Небывалых деяниях, - послышался от парадной двери голос, до боли знакомый Отто.
- Они меня знают, это они, они меня узнают! - в отчаянии воскликнул мальчик. Он понятия не имел, как бабушка Кулпеппер собирается всё улаживать.
- Давай сюда близнецов, а сам полезай в шкафчик под раковиной, - распорядилась она.
Отто свернулся в комочек среди кусков мыла и пачек стирального порошка, а бабушка прикрыла за ним дверцу. Над дверцей осталась щель, достаточно широкая, чтобы можно было подсматривать.
Это безумие, думал Отто. Близнецы будут вырываться, они всегда вырываются. Того и гляди взлетят к потолку.
Тем временем Шиннабак повел себя очень странно. Он вскарабкался на стол и уселся прямо, как столбик.
А бабушка Кулпеппер выпустила извивающихся близнецов.
Как она могла так оплошать! Ну, конечно же, она презирает Альберта, она хочет их всех выдать!
- Нет! - завизжал Отто.
- Сиди смирно! - прошипела бабушка.
Близнецы подползли к шкафчику и принялись лягать его.
- Отти! Отти! - верещали они.
- Отто, успокойся! - прошептала бабушка Кулпеппер. Она стояла, высоко подняв голову, и пристально смотрела на Шиннабака. Из ее глаз словно изливались потоки энергии. Потом она подняла руку, и Шиннабак, внезапно исполнившись грозного величия, в свою очередь впился взглядом в близнецов.
Отто слышал, как Долорес беседует с городовыми. Голоса приближались - сейчас они доносились уже из гостиной.
- Идут… - простонал он.
Длинные кудрявые волосы близнецов встали дыбом, будто наэлектризованные, и малышки, хихикая, принялись порхать вверх и вниз под жгучими взглядами бабушки Кулпеппер и Шиннабака. Потом они плавно, бок о бок, приземлились на стол.
- Здесь у вас что - кухня? - послышался голос мистера Восемь.
Бабушка Кулпеппер не шевелилась.
Близнецы свернулись калачиком на столе и сладко засопели, как будто это была самая мягкая на свете постель. Они уснули!
Отто, разинув рот, смотрел, как бабушка Кулпеппер достала из корзины с бельем одеяло и заботливо укутала им сестричек.
Дверь распахнулась, и в кухню вошел мистер Восемь. За ним, в ужасе заламывая руки, семенила Долорес.
- Доброе утро, - с характерным выговором жительницы Верхнего Города произнесла бабушка Кулпеппер. - Не хотите ли чаю? Мы как раз собрались пить чай с лимоном, и к нему у нас есть лимонный пирог с лимонной начинкой и лимонной глазурью.
Долорес заметила спящих близнецов, и глаза у нее стали как блюдца.
- Я должен обыскать кухню, - заявил мистер Восемь.
- Вас что-то беспокоит? - нежным голосом поинтересовалась бабушка Кулпеппер.
- Боюсь, что да. В этом жилище мы ведем поиски Подозрительных и Небывалых Явлений Недобропорядочного Характера.
Мистер Восемь одну за другой открывал дверцы буфета, неумолимо приближаясь к раковине. Долорес украдкой оглянулась, ища Отто.
Бабушка Кулпеппер с теплой материнской улыбкой подошла к его укрытию.
- Ах да, этот шкафчик заперт, - сказала она - Долорес, сходи, пожалуйста, за ключом.
- За ключом? - механически повторила Долорес. В дверце не было даже замочной скважины!
- Да, милая, принеси ключ, пожалуйста, он лежит в ящике стола.
Шиннабак по-пластунски пополз к мистеру Восемь.
- Ключ, ключ, ключ, - бормотала Долорес, открывая ящик за ящиком. Отто видел, как дрожат ее руки.
Шиннабак уставился на мистера Восемь, а бабушка Кулпеппер - на Шиннабака.
Мистер Восемь склонился к шкафчику и взялся за ручку дверцы. Отто, съежившись в углу, в ужасе следил за городовым. Но тут мистера Восемь будто подменили. По его неприятному лицу скользнула радостная улыбка. Он выпрямился.
- Ладно, не будем трогать этот шкафчик, - сказал он. - Какие милые крошки.
- Правда, они очаровательные? - подбодрила его бабушка Кулпеппер.
- Знаете, я тоже когда-то был маленьким мальчиком, - доверительно сообщил мистер Восемь.
- Неужели? Как трогательно.
- И какая у вас симпатичная киска.
- Мы тоже так считаем Долорес, поставь чайник. - Бабушка Кулпеппер подхватила Шиннабака и усадила его в корзину с бельем. В этот момент в комнату вошел мистер Шесть.
- Почти ничего не нашел…
- Здесь ничего нет, - бодро перебил его мистер Восемь. - Сейчас мы выпьем чаю.
- А разве нам можно пить чай на дежурстве? - с сомнением спросил мистер Шесть.
- Ну ладно, тогда пойдем в парк! - воскликнул мистер Восемь, хватая озадаченного мистера Шесть под руку. - Мир так прекрасен!
- Но ведь нам приказано арестовать…
- Покатаемся на качелях! - пропел мистер Восемь и выскочил из квартиры, таща за собой упирающегося мистера Шесть.
Не успела за городовыми закрыться дверь, как близнецы тотчас же проснулись. Бабушка Кулпеппер накладывала Шиннабаку сардин в миску, а Отто и Долорес, потеряв дар речи, изумленно взирали на нее.
- Мама, что с тобой? - прошептала Долорес.
- Я немного устала, дорогая, и мне надо написать письмо. Мне бы хотелось немного побыть одной.
Они забрали близнецов в гостиную, и Отто, наконец, сумел рассказать обо всём, что случилось в библиотеке.
- Ты хочешь сказать, он и вправду вроде короля? - спросила Долорес - И он знал Эльфину раньше, много лет назад?
- Он должен сделать для своего народа всё, что в его силах, это вопрос чести.
- Для Альберта? Вопрос чести? Он делает мобили и работает в библиотеке…
Единорог
Примерно через полчаса из кухни послышались странные звуки.
- Мама? - окликнула Долорес, отворяя дверь.
В кухне стоял единорог. Красновато-рыжий, цвета ржавчины.
- Бабушка куда-то исчезла, - сказала Долорес детям. - И здесь единорог.
- Баба! Баба! - запела Гепси, тыча в единорога пальчиком.
- Бабушка была здесь, - растерянно проговорила Долорес. - А теперь вместо нее единорог.
На столе лежало письмо, подписанное бабушкой Кулпеппер.
"Моя дорогая Долорес!
Боюсь, это станет для тебя неожиданностью. Мы с папой не хотели, чтобы ты знала это о нас, но дело повернулось таким образом, что пора тебе узнать правду.
А правда, девочка моя, заключается в том, что, хотя мои родители держали небольшую лавку недалеко от Гвидонова Пляжа, мама моего отца происходила из Тигродома, и я ведьмица".
Долорес читала вслух, так, чтобы Отто слышал.
- Ты знаешь, что такое ведьмица? - спросила она.
- Это такие Кармидийцы, мама, они творят волшебство, используя кошек. - Отто бросил взгляд на толстого Шиннабака, который, улучив момент, вылизывал масленку.
"Я много лет не пускала в ход свою энергию. Мне хотелось вести Обычную жизнь с твоим отцом и обеспечить тебе Добропорядочное детство.
Когда пришли городовые, мне пришлось наложить заклятие на близнецов, чтобы они не летали. Шиннабак мне помог. Ты же понимаешь, что иначе они забрали бы малышек с собой.
Но беда в том, что, когда ведьмицы пускают в ход свою силу в первый раз после долгого перерыва (и особенно в моем возрасте), это сильно утомляет.
Утомляет так сильно, что нам для поправки здоровья необходимо некоторое время побыть единорогами. Видимо, мы с ними находимся в близком родстве. Я сама этого никогда толком не понимала. Но в облике единорога я расходую меньше космической энергии.
Дорогая моя девочка! Я так долго была Обыкновенной и Добропорядочной гражданкой, что, по правде говоря, очень устала от всего этого, и У МЕНЯ ЧАСТО БОЛИТ ГОЛОВА. Теперь, когда мне представился случай пустить в ход свои способности, я чувствую себя гораздо лучше.
Честно говоря, напрасно я не научила тебя кой-каким полезным штукам. Папа не возражал бы, лишь бы об этом не узнали в Городской Ратуше и в Гольф-клубе..
Ой, кажется, у меня на лбу начинает расти рог. Надеюсь, он закручен в изящную спираль…"
Тут ручка скользнула по странице, и больше никаких записей не было. Неудобно, должно быть, держать перо копытом…
В квартире номер 15 Гершелского дома по Ответной улице наступило молчание, нарушаемое лишь тяжелым дыханием единорога.
- Она одна из них, - еле слышно прошептала потрясенная Долорес - Я дочь волшебки, я…
- Баба! - заверещала Гепси, подплыла к единорогу и уселась ему на спину.
- Да, рог у нее в самом деле закручен в спираль, - сквозь слезы проговорила Долорес.
- Может, принести ей зеркало? - предложил Отто.
- Сначала я выпью кофе, - сказала Долорес.
Единорогу тоже дали кофе. И кочан салата.
Потом раздался стук в дверь.
Таинственная гостья
На пороге стояла миссис Шкваллингс, надутая, злая и весьма довольная собой, а рядом с ней - странного вида особа в большущей шляпе с восковыми вишенками на тулье.
- К вам гостья, миссис Тиш, - сказала миссис Шкваллингс своим самым ядовитым голосом. - И вашему сыну пришло письмо. Я решила САМА принести его вам.
Визит Полиции Обыденности укрепил ее в подозрении, что семья из квартиры номер 15 не совсем Обыкновенна. Так что теперь она была преисполнена презрения, а заодно кипела от обиды за то, что ей не дали вознаграждения.
- Входите, пожалуйста, - пригласила Долорес даму в шляпе.
- НЕТ уж, простите, - заявила миссис Шкваллингс. - Полиция Обыденности не разрешила впускать к вам никаких гостей. И я только в виде любезности позволила ей подняться сюда.
Это, конечно, не было никакой любезностью; просто она надеялась разнюхать побольше и, может быть, всё-таки получить заслуженную награду.
Отто стоял рядом с матерью.
Некоторое время никто не произносил ни слова. Все ждали, пока миссис Шкваллингс уйдет. Но она не уходила. Консьержка вручила Отто конверт, и мальчик заметил, что он вскрыт.
Дама в шляпе робко кашлянула.
- Говорите, говорите, не стесняйтесь, - подбодрила ее миссис Шкваллингс.
Отто с высоты своего небольшого роста видел лицо гостьи лучше остальных. Дама была густо накрашена и прикрывала глаза огромными темными очками, но, несмотря на это, мальчик не мог отделаться от ощущения, что уже где-то видел ее.
- Это просто визит вежливости, Долорес, - послышался голос из-под шляпы.
- Разумеется, - отозвалась Долорес. - Очень рада вас видеть. Простите, что я не одета должным образом.
- Продолжайте, продолжайте, - радостно подбодрила миссис Шкваллингс.
Видимо, дама в шляпе хотела сказать что-то очень важное, но присутствие миссис Шкваллингс стесняло ее.
Из кухни послышалось тихое ржание, и Долорес с Отто хором закашляли, чтобы заглушить его. Отто так хорошо притворялся, что раскашлялся по-настоящему. Теперь в любую минуту сюда могли прилететь близнецы.
- Отто, - торопливо заговорила гостья. - Помнишь женщину с большим, э-э, псом? Тем, что очень любит лакрицу?
Отто не помнил. Но кивнул.
- Ну так вот, сегодня у нее день рождения. Я боялась, что ты забыл. Приходи вечером. К ней домой. Она очень Добропорядочная. Мы все там соберемся. Будем петь чудесные песни из нового сборника "Как мы рады быть Обыкновенными!". ТОЛЬКО ПРИНЕСИ ЛАКРИЦЫ.
Гостья тронула Долорес за плечо.
- Приходите все, - добавила она. - Всей семьей.
- Спасибо, - ответила Долорес. - С удовольствием.
- Но… - начал было Отто.
- У нее очень большой пес, помнишь его, Отто? - весело щебетала гостья. - Очень, очень большой. ОЧЕНЬ БОЛЬШОЙ ПЕС!
Из консьержкиной комнаты в вестибюле громко зазвонил телефон.
- Хватит болтать, - рявкнула миссис Шкваллингс, воображая себя не то офицером полиции, не то тюремной надзирательницей из кинофильмов. - Эти люди никуда не пойдут! Мистер Тиш арестован. Мне было велено сообщить в Полицию Обыденности, если кто-нибудь из членов этой семьи попытается покинуть квартиру.
- Миссис Шкваллингс, - заявила Долорес, выпрямляясь во весь рост. - Мой муж - Добропорядочный гражданин. Если его и арестовали, это произошло по ошибке, и его скоро отпустят.
Из гостиной послышался тихий перестук копыт по ковру. Долорес торопливо кивнула гостье на прощание.
- Простите, мне пора идти, я как раз собиралась, гм, принять ванну.
- Пусть вода смоет ваши заботы, - шепнула гостья в ответ.
Долорес торопливо закрыла дверь, и вовремя: на пороге прихожей появился единорог в сопровождении порхающих близнецов и желтоватого дождя из разбитых яиц.
- Отто, ты знаешь эту женщину? Ты понял, о чём она говорила?
- Я ее где-то видел, мама. - Он порылся в памяти. Пёс, лакрица, пёс, лакрица, пёс, лакрица, пёс…
- Она хотела изменить внешность, чтобы ее не узнали, верно? Не слишком-то удачный маскарад. Зебби, положи миску на место! Ты видел ее руки? Они не такого цвета, как лицо. - Долорес задумалась. - Она, наверно, намазала лицо какой-то краской, а руки намазать забыла, или не успела. Наверно, Отти, в ее лице есть что-то необычное. И она знает, как нас всех зовут! Как думаешь, может, ее прислал папа? Может, это и есть весточка от него?
- Пусть вода смоет ваши заботы! - воскликнул Отто. - Сегодня и ежедневно! Ну конечно! Это же из прачечной "Огнебочка"! Я ходил туда с папой, и он ушел в другую комнату. Там была дракониха, мама, самая настоящая. Она укусила папу за ногу, и она ела лакрицу! Не пёс, а дракон, не пёс, а…
- Дракониха? В прачечной? Укусила папу за ногу?
- Да, вот куда нас приглашают!
- А кто эта женщина? Вдруг это ловушка?
Отто треснул себя кулаком по лбу.
- Так это же мисс Чёлкинс!
- Из библиотеки?