- Да, она такая же, как я, - вся в веснушках. Только у нее они рыжеватые. И здесь, на щеке, они складываются в рисунок. Вроде сердечка. Вот его она и старалась замазать, потому что он такой заметный. Миссис Шкваллингс наверняка обратила бы внимание. Ты видела ее руки - все в веснушках! Она вчера помогала папе и старалась…
Он совсем запутался в словах и замолк.
- Из библиотеки? - повторила Долорес.
- Она там работает. Помнишь, я тебе о ней рассказывал. Она меня вела по потайным коридорам. Она храбрая. - Он снова помолчал. - Как папа.
Мать и сын переглянулись.
- Надо идти в прачечную, - решительно сказала Долорес. - Никакой это не день рождения!
Гепси спустилась с потолка и поцеловала Отто в нос. От нее приятно пахло поджаренным хлебом.
Они заперли дверь на щеколду и начали собираться.
Отто вспомнил про письмо. Он разорвал помятый конверт (хотя тот и был уже вскрыт) и радостно встрепенулся - это была весточка от Данте:
"Башмак!
Слыхал, твой отец арестован и что все вы волшебки. Не могу сообщить моего нового адреса. Прости. Папа совсем взъярился. Говорит, все вы заодно. Так передавали по телику. Мы живем хорошо.
С приветом,
Данте".
Отто с сидящей на голове сестренкой угрюмо побрел к себе в комнату и принялся снимать с потолка мобили с пауками и драконами. Не закончив, он остановился и выглянул в окно (разумеется, закрытое). В голову лезли мысли о Мэб, о папе и обо всём прочем.
- Отти плачь, Отти плачь, - грустно пищала Гепси.
В комнату вошла мама.
- Надо тебя постричь, - заявила она с порога.
- Что?! Нет, мам. Ни за что!
- Обязательно надо! Тебя видела та женщина, и двое городовых натыкаются на тебя повсюду. А сейчас нам предстоит пройти через весь Город. Без волос тебя никто не узнает.
- Как это - БЕЗ волос?! Ты что, собираешься состричь так МНОГО?
В одной руке Долорес держала маникюрные ножницы, в другой - бритву Альберта.
- Это от Данте?
Отто пожал плечами. Горло сдавила горькая боль.
Близнецы скакали по кровати, взлетая до потолка и кувыркаясь в воздухе.
- Что за невероятные дети, - вздохнула Долорес.
- Невозможные, - согласился Отто.
Оба хихикнули, но смех получился каким-то совсем не веселым.
Мама одну за другой срезала пряди белых кудрявых волос.
Потом она начала брить сыну голову.
Но вдруг остановилась. Часы на кухне пробили одиннадцать.
На самой макушке у Отто осталась мягкая белая полоска.
- Готово? - спросил он.
- Да.
- А макушку?
- Некогда. А то бабушка расскакалась, никак не успокоится. Чем быстрее мы выведем ее отсюда, тем лучше.
О том, как выбраться из дому, они и думать боялись. Двое летающих близнецов. Единорог. А в дверях - миссис Шкваллингс с приказом чуть что, звонить в Полицию Обыденности…
Дракон на МОСТОВОЙ
К счастью, миссис Шкваллингс была глупа и ленива. Пока она сидела в своей крохотной комнатушке на первом этаже, ее разум с натугой блуждал по всё более и более сужающемуся кругу. Новая роль информатора и тюремщицы подхлестнула в ней приятное ощущение собственной значимости и обострила природную злобность, но мозгов не добавила…
- Это Корделия Шкваллингс? - спросила Долорес, стараясь говорить до неузнаваемости высоким голосом, временами даже срываясь на визг.
- Кто это? - С подозрением спросила миссис Шкваллингс.
- Это говорят из Городского Совета, миссис Шкваллингс, из Отдела по Небывальщине. Простите за беспокойство в такой поздний час. Нам нужна ваша помощь.
Наступила долгая пауза, в продолжение которой миссис Шкваллингс пыталась осознать услышанное. Долорес торопилась: она звонила с общего телефона на лестничной площадке и волновалась, нет ли у миссис Шкваллингс возможности выяснить это.
- Ваше имя дали нам Инспектора по Гражданству. Насколько понимаем, вы выдвинуты на соискание Ордена Самого Пронырливого Осведомителя. Полиция Обыденности глубоко удовлетворена вашей работой!
В своей комнатке на первом этаже миссис Шкваллингс раздулась от гордости и покраснела как помидор. Она полагала, что вполне достойна этой награды.
- Мы считаем, что вы Чрезвычайно Достопочтенная, Добродетельная и Добропорядочная особа. Вы очень, просто до ужаса Обыкновенная! Пример для всех нас. Образцовая Горожанка! Мэр знает, что может положиться на вашу преданность. Вот почему мы и просим вас о помощи в Особом Задании…
- В здании? - Опять треск на линии…
- В задании. Особом. - Долорес утерла пот со лба. Она оставила Отто в квартире, чтобы тот утихомиривал близнецов размятыми бананами.
- У вас есть ручка? - спросила она.
- Да, вас поняла, вас поняла, приём, - ответила миссис Шкваллингс голосом, который, как ей казалось, звучал Решительно и Профессионально.
- Выйдите из дома, поверните налево и пройдите по Ответной улице около четверти мили в западном направлении. Посреди дороги вы увидите крышку люка.
Долорес хорошо помнила эту крышку, потому что однажды застряла в ней ногой и сломала каблук.
Миссис Шкваллингс торопливо записывала.
Отто открыл парадную дверь, чтобы посмотреть, как идут дела, и Зебора тут же выпорхнула на лестницу. Отто попытался бесшумно схватить беглянку, но не тут-то было! Девочка уселась Долорес на плечо и стала размазывать ей по волосам банановое пюре.
- Да что там творится у вас в кабинете?! - подозрительно воскликнула миссис Шкваллингс. - Ребенок хнычет, что ли?
- Помехи на линии, - пропищала Долорес. - Итак, мы полагаем, что под этой крышкой таится нечто Небывалое. Нам надо, чтобы вы посидели на ней.
- Чтобы я что?!
- СЕЛИ на нее. На крышку люка Сидели и удерживали. Вскоре к вам на помощь прибудет наряд Полиции Обыденности. Обычно мы, разумеется, вызываем на помощь людей, имеющих специальную подготовку, но в связи с нехваткой персонала и учитывая ваши выдающиеся качества…
- Посреди дороги?
- По этой стороне улицы не ходят трамваи, гражданка. Но если вы боитесь…
- Нет, нет, не боюсь. А разрешите спросить из любопытства, что за Небывалое Существо скрывается в этом люке?
- Вероятно, дракон. Вы можете увидеть дым.
На другом конце провода наступило молчание. Миссис Шкваллингс усиленно разевала рот, но оттуда не вылетало ни звука.
- Не слишком большой, - визгливым шепотом успокоила ее Долорес - Но, тем не менее, огнедышащий и совершенно Небывалый. Самое главное - как можно дольше сидеть на крышке и не выпускать его из люка. Тогда вам ничто не грозит. А Мэр Крамб будет вам крайне признателен. Может быть, он вручит вам награду. Орден там, или медаль… Вам надо только сидеть на крышке люка! Если кто-нибудь спросит, что вы там делаете, расскажите про наш звонок. Скажите, что выполняете Сверхважное Правительственное Задание.
- Вас поняла, всё будет сделано, приём, - браво отрапортовала миссис Шкваллингс.
- Рассчитываем на вашу помощь, приём, - бойко ответила Долорес и повесила трубку.
Натаниэль Крейн
Спустя несколько минут Отто, Долорес, бабушка Кулпеппер (в обличье единорога), близнецы (в коляске) и толстый кот Шиннабак осторожно вышли из Гершелского дома.
Они повернули направо и двинулись на восток.
На бабушку Кулпеппер надели соломенную шляпку и попонку, чтобы встречные принимали ее за ослика. На ее спине, вцепившись когтями в попону, сидел и сердито дулся Шиннабак. Близнецы ехали в коляске и весело галдели. Отто и Долорес тащили тяжелые сумки.
Близилась полночь. Им надо было дойти до Бульвара, пересечь его, а там уж до Полудня было рукой подать.
Долорес испуганно озиралась. За каждым углом могла таиться опасность.
- Слушай, Отти, - сказала она. - Если столкнемся с полицией, бери близнецов и беги. Если мы потеряем друг друга, доберись до "Огнебочки" и смотри, не оброни конверт, который дал тебе папа.
Конечно, не потеряет. Как бы не так!
- Мне кажется, его вряд ли арестовали. Он, скорее всего, сумел спастись, - пропыхтел Отто, с трудом поспевая за матерью.
- Я тоже на это надеюсь, - откликнулась Долорес, но по ее тону было ясно: она в этом отнюдь не уверена. - Я, конечно, надеюсь, что его не арестовали, но, если это всё же случилось, нам придется показать то, что в конверте, кому-нибудь еще. Если честно, Отто, твой отец (да хранит его Господь!) не совсем, как бы это выразиться, прирожденный вождь… Я знаю, они считают его Королем, но…
- Он и есть НАШ король, - вскричал Отто. - И у него ЕСТЬ ПЛАН!
За спором они не заметили бредущего навстречу человека. Бабушка Кулпеппер, которой шляпа сползла на глаза, чуть не врезалась в него.
Незнакомец едва успел отскочить с дороги. Это был тот самый худой кривоногий мужчина с Бульвара, которого утром пытались арестовать городовые.
- Ой, простите, ради Бога, - принялась извиняться Долорес, поправляя на бабушке шляпу. - Вы не ушиблись?
- Вы что, с ума сошли?!
- Нет, нет, что вы, мне, право, очень неловко, но моя мама, то есть еди… то есть наш ослик не видел, куда идет.
- Я не об этом. Вы что с ума сошли - разгуливать по улицам после комендантского часа с единорогом в шляпе и громадным подозрительным котом?! Кого вы хотите провести этим маскарадом? В Полиции Обыденности, конечно, дураки, но не настолько…
Долорес изумленно уставилась на него.
- Да еще этот мальчишка. Они его мигом узнают! На днях под Башней его чуть не схватили, но вмешалась сама мадам Пышкинс. О чём вы, без сомнения, знаете…
Глаза Долорес распахнулись еще шире.
- Полно, полно, - сказал незнакомец.
- Мама, это тот самый человек, о котором я тебе рассказывал. Помнишь, когда женщина что-то делала со своим зеркальцем, - напомнил Отто.
Бабушка Кулпеппер фыркнула.
- Кажется, мы не представлены, - довольно высокомерно заявила Долорес.
Человек рассмеялся.
- Что вы знаете о цитрусах, желтых таких? Первый раз в жизни вижу волшебку, которая говорит с акцентом уроженки Верхнего Города.
- Я там родилась, - просто ответила мама.
Кривоногий человечек всмотрелся в нее, в Отто, в них всех, потом огляделся по сторонам.
- Сюда идут городовые, - сказал он. - Уберите мальчика из виду. И сами спрячьтесь куда-нибудь. Быстро!
Долорес торопливо покатила коляску к переулку и свернула в темноту, подальше от уличных фонарей. За ней последовали все остальные.
Они сгрудились за мусорными баками. Даже бабушка Кулпеппер присела.
Отто видел, как городовые остановились у входа в переулок, посовещались немного, потом двинулись дальше.
Удивительно. Всё те же самые офицеры!
- Как странно, - прошептал он, выбираясь из укрытия. - Я везде встречаю одних и тех же. Я этих двоих уже много раз видел!
Тощий незнакомец снова засмеялся.
- Шестью восемь - сорок восемь, - сказал он, стряхивая с брюк апельсиновую кожуру.
- Что вы хотите сказать? - спросила Долорес.
Он опять засмеялся, но, увидев их недоумевающие лица, посерьезнел.
- Вы и в самом деле ничего не знаете? - спросил он. - Вы родились в Верхнем Городе, вы принцесса. Только посмотрите на то, как вы одеты, как держитесь. Вы самая настоящая волшебка и понятия об этом не имеете!
Отто решил, что этот худощавый ему не нравится.
Долорес гордо вздернула подбородок.
- Не желаю с вами спорить, - с достоинством заявила она. - Моей семье грозит опасность. Нам надо попасть в Полудень. И если вы, волшебки, в самом деле так любите помогать друг другу, как про вас рассказывают, то, пожалуйста, дайте совет.
- Вы, волшебки, - передразнил худощавый. - Вы, волшебки…
- Простите, - перебила его мама. - Для меня это всё в новинку.
- Я это заметил.
- Мама, - Отто дернул Долорес за рукав. - Пойдем, нам пора…
Они двинулись дальше, а незнакомец (безо всякого приглашения) побрел за ними.
- Меня зовут Натаниэль Крейн, - представился он. - Часовой мастер и торговец кошками. А кто вы такие - я даже не спрашиваю. Я чую ваш запах. Это у меня в крови. Вы ведьмица, но сами ничего об этом не знаете, правда? И этот единорог - тоже ведьмица, только, так сказать, в состоянии релаксации. А этого кота я сразу узнал. Уж котов-то я никогда не перепутаю. Шиннабак, верно?
Шиннабак хмуро прищурился. Природа не одарила его особо богатой мимикой.
Они свернули за угол и очутились на короткой улочке, ведущей к Бульвару.
Мимо прогрохотал пустой трамвай.
- Вот вам и ответ, - сказал Натаниэль. - Езжайте на трамвае.
- Пойдем лучше пешком, - предложил Отто.
- Вряд ли я смогу посадить в трамвай моего, гм, ослика, - сказала мама.
- Водитель может не разрешить, верно? - сказал Натаниэль. - Что ж, водителя я беру на себя. Дождитесь маршрута на Полудень. Трамваи туда ходят, не так ли?
Они подошли к трамвайной остановке. На стене висел плакат:
СПИСОК НЕБЫВАЛЫХ ЯВЛЕНИЙ - НОВЫЙ ВЫПУСК. ПРИНЕСИТЕ КОШЕК ИЛИ БАБОЧЕК В ГОРОДСКУЮ РАТУШУ - И ПОЛУЧИТЕ ПРЕМИЮ! ОСОБЫЕ НАГРАДЫ ЗА СОЛНЕЧНЫХ БАБОЧЕК.
На этой улице народу было больше. Навстречу попалось несколько прохожих. Они удивленно взирали на бабушку Кулпеппер. Кто-то выкрикнул оскорбление, предложив убираться в речные трущобы, где им самое место.
Отто изо всех сил качал коляску. Стоять на месте было гораздо хуже, чем идти.
- Хорошая у тебя стрижка, - заметил Натаниэль. - Гораздо лучше, чем была при нашей первой встрече.
Отто пропустил его слова мимо ушей.
- Пошли лучше, мам, - повторил он в третий раз. - Эти городовые ушли в другую сторону. А больше никто меня не узнает.
- Эти городовые, ЭТИ городовые, - презрительно фыркнул Натаниэль. - Снова здорово! Ты что, не понимаешь: шестью восемь - сорок восемь. Ты ведь знаешь Алису? Алису и Фьюми, которые учат детей читать? Которые учат всех детей? - Все они - множественники. Понял? Алиса - множественница. И Фьюми тоже. Все Алисы - одна и та же Алиса, а все Фьюми - один и тот же Фьюми. Они просто умножаются. А по ночам превращаются в одну Алису и одного Фьюми. С городовыми то же самое. Их всего двое. Мистер Шесть и мистер Восемь. Оба - множественники. Они умножаются, как Алиса и Фьюми. И проникают везде. Находятся одновременно по всему городу! Одни и те же двое. Понял? Обо всём, что случается с одним мистером Шесть, тут же узнают все остальные мистеры Шесть и помнят об этом. То же самое с мистером Восемь. Они - волшебки, работающие на врага. Кстати, Алису арестовали…
Пока Отто обдумывал слова Натаниэля, к остановке с грохотом подкатил трамвай.
Натаниэль поднял руку. Отто заметил, что ногти у него на пальцах короткие и очень острые.
По улице, не торопясь, прошли дозором еще двое городовых.
- Скорее, - шепнула Долорес. - Пока никого нет.
Натаниэль же завел разговор с водителем; распахнул потрепанную куртку и показывал ему что-то, скрытое за пазухой. Отто заметил, как блеснули золотом часы, приколотые к подкладке.
- Это кто - лошадь? - крикнул водитель, поглядывая через костлявое плечо Натаниэля.
- Ослик, - ответила Долорес. И как можно спокойнее добавила: - Обычно мы берем для него два билета, потому что он занимает очень много места.
Бабушка Кулпеппер и в самом деле занимала немало места. Сердито фыркая, она кое-как протиснулась в трамвай и встала в проходе. Шляпа свалилась, и Отто в панике напялил ее обратно.
- Баба! Баба! - закричали проснувшиеся близнецы.
Долорес расплатилась с водителем, который не сводил глаз с Натаниэлевой куртки.
- Вот эти - замечательная штука, - тараторил Натаниэль, пока семейство Тишей рассаживалось по местам. - Показывают время и предсказывают, какой у вас выдастся день. Если лампочка начинает мигать - лучше совсем не вставать с постели.
- Нам в этом месяце зарплату еще не дали, - хмуро сказал водитель. - Так что им придется мигать каждый день, всё равно по счетам платить нечем…
Пробормотав что-то сочувственное, Натаниэль продемонстрировал следующие часы - по его словам, именно они больше всего подходили водителю трамвая.
Долорес и Отто уселись на заднюю скамейку и взяли близнецов на колени.
- Обнаруживают золотые обломки, - слышал Отто убаюкивающий голос Натаниэля. - В здешних местах с давних времен теряли прорву золота. Особенно в Полудне, где старые деревянные дома.
Трамвай свернул на Бульвар и обогнал двоих городовых.
Еще один поворот - и впереди показался Полудень.
- Почти приехали, - шепнул Отто. Натаниэль продолжал отвлекать водителя:
- Самые дешевые из этой серии… показывают, когда вам пора принять ванну… но их надо носить довольно высоко на запястье. Если быть точным, почти под мышкой…
- Остановите у Жемчужного Дуба, пожалуйста, - крикнула Долорес.
Так называлась их остановка. Гигантский Жемчужный Дуб, растущий на Жемчужной улице, считался самым древним деревом в Городе. Однажды, давным-давно, молния расщепила его надвое от верхушки до самых корней, но он продолжал расти, и две половинки тесно сплелись ветвями. Дуб был громадный, кряжистый и величественный.
Бабушка Кулпеппер, пятясь, кое-как выбралась из трамвая и спустилась к подножию этой местной достопримечательности. На ее спине по-прежнему восседал верный Шиннабак. Время от времени он грозно шипел, изливая свои кошачьи чувства.
- Большое спасибо, - поблагодарила Долорес водителя, который всё-таки купил несколько новых часов, несмотря на то, что у него на руке поблескивали еще вполне хорошие старые.
Натаниэль устремился к узкому извилистому переулку, круто поднимавшемуся к прачечной "Огнебочка". Он похож на большого рыжего кота, решил Отто. Желтые глаза, золотисто-рыжие волосы, веснушки тянутся загадочными полосками, совсем как на кошачьей морде. То и дело украдкой бросает быстрый взгляд на пустые витрины магазинов, на путаницу эркеров в верхних этажах, принюхивается…
- Зайду поприветствую мадам ле Грей, - сказал Натаниэль. - Но потом, принцесса, мне надо будет уйти. Давеча я подыскал ей великолепную кошку, Пинфракку. Она питает слабость к Натаниэлю, наша мадам ле Грей.
Отто скорчил рожу.
Прачечная, разумеется, была закрыта по причине позднего часа, но за высоченными стеклами витрин трепетало с десяток свечей.
- Пусть вода смоет ваши заботы, - прошептала Долорес, читая вывеску над входом. - Сегодня и ежедневно.
Отто нажал на кнопку звонка. Ему не терпелось попасть внутрь, а еще больше - распрощаться с Натаниэлем.
Из-за стиральных машин появилась высокая фигура в махровом халате. Женщина открыла дверь, и уличные фонари осветили тонкое лицо, серые глаза и множество крохотных ракушек, поблескивающих в пышных волосах.
- Приветствую вас, - сказала мадам Моргана ле Грей. Голос у нее был таким же, каким его запомнил Отто, - строгим и серьезным.
- Добрый вечер. Извините за беспокойство в столь неурочное время, - сказала Долорес. - Нам посоветовала прийти сюда мисс Чёркинс.
- Чёлкинс, - поправил Отто.
- Чёткинс, - поправилась Долорес.