- Какое? - живо спросила Светлана. Она была подавлена случившимся и винила только себя. Это из-за нее все сидят сейчас под землей вместо того, чтобы отдыхать в палатках. - Какое средство?
- Правило левой руки, - ответил Санин. - Из любого лабиринта можно выйти, пользуясь правилом левой руки. В том числе и из подземного.
Говоря это, Санин сомневался, что в таких условиях удастся применить правило левой руки, ему просто хотелось успокоить ребят.
- А что это за правило? Я никогда про такое не слыхала.
- Надо все время идти левой стороной лабиринта, по всем его извилинам, и тогда обязательно вернешься к исходной точке, то есть к выходу. Правило левой руки всегда выручало тех, кто о нем знал. Скажи-ка, Светлана, сколько у нас в запасе осталось шпагата и лески?
- Два мотка лески по сто метров и вот еще клубок шпагата.
- Метров триста… Маловато, но все равно стоит попробовать.
- Что вы задумали? - доктор Мухин повернулся к начальнику отряда.
- Попробую выйти к Сталактитовому гроту. Если удастся, искать выход начнем из него. Вы, Иван Антонович, останетесь с ребятами здесь.
- Для чего же вам шпагат?
- Чтобы вернуться потом сюда.
- А если опять порвется?
- Я буду осторожен, не беспокойтесь.
Санин привязал шпагат к рюкзаку доктора и вышел. Свет его фонаря быстро исчез в коридоре.
Володя и Миша легли, подложив рюкзаки под головы, а Светлана, пригорюнившись, сидела на камне.
- Представляешь, Вовка, - Миша толкнул приятеля локтем, - может, над твоей головой целые километры земли, тысячи тонн камня. Может, там дремучий лес, а может, деревня и ходят люди. А ты спокойно лежишь.
- И ты тоже, - буркнул Володя. - Отстань.
- Вот уж и отстань. Разве не интересно?..
- Исследователи всегда переживают приключения и опасности, - заговорил доктор, - порой им достаются тяжелые испытания, очень тяжелые… Побеждают смелые и мужественные, а трусы и слабовольные погибают.
- Ну, у нас-то никто не струсит. Как вы думаете, Иван Антонович, пещера очень большая? - Миша повернулся к доктору и ждал ответа.
- Да как сказать… пожалуй, не маленькая. Но даже самая большая пещера где-то кончается.
- Здесь всегда было тихо и пусто? - спросил Володя.
- Видишь ли, я не специалист по пещерам. Вот Николай Павлович в этом разбирается. Ты уж его спроси. Один мой знакомый побывал в знаменитой Кунгурской пещере. Это тоже на Урале, вблизи города Кунгура, Пермской области. Он рассказывал, что ничего красивее в жизни не видывал. Первые гроты в пещере покрыты льдом, есть замечательное подземное озеро.
Слушая Мухина, ребята, казалось, забыли, где они. Но Миша вдруг перебил:
- Сколько мы здесь? Кажется, очень давно.
- Всего несколько часов. А вот Николай Павлович что-то задерживается.
И, словно в ответ на слова доктора, во тьме блеснул тусклый огонек. Он двигался.
- Николай Павлович идет! - радостно вскрикнула Светлана, первая заметившая свет фонаря.
Миша, Володя и доктор посмотрели в темноту коридора. Из него, прихрамывая, вышел краевед.
- Я облазил все ближайшие коридоры и залы, - не дожидаясь расспросов, заговорил он. - Все, сколько позволила длина шпагата. Сталактитовый грот не нашел. Где-то мы свернули и попали в путаницу из коридоров и малых залов. Разобраться в этой путанице не просто. Но выход неподалеку, убежден.
- И мы так считаем, - подтвердил Иван Антонович, умышленно сделав ударение на слово "мы", будто он давно уже обсудил с ребятами этот вопрос. - Прошло не более восьми часов, как отряд в пещере. Сколько можно пройти за восемь часов? В таких условиях не более двух километров. Весьма вероятно, что мы кружили, а не двигались по прямой. Тогда выход совсем близко.
- Жаль, не взяла компас, - вздохнула Светлана. - Он бы сейчас пригодился.
- Забыла в коробочке из-под "Белой сирени", - невесело сострил Володя, намекая на давний разговор.
- Как это ты догадался? Ведь и правда там.
- Мой компас тоже остался в лагере, - сказал Санин.
- Что будем делать дальше? Пусть каждый выскажет свое мнение, затем решим.
Миша и Володя сели. Ребята поняли, что начальник отряда обращается к ним, как к взрослым, равноправным. Для него важно знать их мнение. Значит, дело серьезное.
Первым заговорил Мухин.
- Не надо смотреть на наше положение мрачно, друзья. Это первое, что я хотел сказать всем вам. А второе… Да, мы попали в затруднительное положение… Но неужели пять человек не найдут выход?
- Найдем, - уверенно сказал Миша.
- Найдем, - повторил доктор. - Все дело только во времени. Мы знаем также, что там, у входа в пещеру, остался наш товарищ, и он не будет сидеть сложа руки.
- Не будет, - быстро вставил Володя, - папка не такой, он что-нибудь придумает. Вот увидите.
- По-моему… - нерешительно начала Светлана и посмотрела на доктора: - Можно?
- Говори, Света.
- По-моему, нам лучше подождать здесь. Если опять пойдем, то еще больше запутаемся и нас труднее будет найти.
- Я согласен с ней, - снова перебил Володя. - Лучше всего ждать. Да и ноги уже устали от ходьбы.
- Так… Подождать? - доктор, когда волновался, имел обыкновение снимать очки, долго протирать стекла, а сам в это время думал. Но вот он водворил очки на переносицу и посмотрел на Санина. - Ребята говорят дельные вещи, Николай Павлович. Я с ними согласен.
- Ждать… - задумчиво повторил начальник отряда и резко повернулся к Мише: - А ты почему молчишь? Тоже так считаешь?
- Я бы не стал ждать. По мне лучше ходить, чем сидеть на месте, и можно еще…
- Что, можно еще?
- Можно подавать сигналы: кричать или стрелять. У Ивана Антоновича есть ружье.
- Исключено. Стрелять в пещере нельзя, выстрел может вызвать обвал, и тогда мы себя похороним. Итак, большинство за то, чтобы ждать здесь. - Санин постучал палкой по камню, на котором сидел. - Да, это самое разумное. Я рад, что мое решение совпадает с вашим. В рюкзаках продукты, у каждого фляга и даже термосы с чаем. А вот свет… свет придется экономить. Сколько у нас фонариков?
Карманный электрический фонарик был у каждого, а Володя взял в пещеру отцовский - с динамомашинкой, он действовал от нажатия ладони на рычажок. В отряде имелись также стеариновые свечи и несколько коробков спичек. Подсчитав запасы, Николай Павлович сказал:
- А теперь давайте отдыхать. Установим дежурство. Если дежурный что-нибудь услышит или заметит, например, свет, немедленно сообщает мне. Но дежурить придется… в темноте. Это неприятно, зато сохранит энергию батареек. Разрешаю зажигать свет только в случае нужды.
- Пусть дежурный возьмет мой фонарик, - предложил Володя, - его можно зажигать, чтобы не скучно было. Давайте, я подежурю первым. А Свету надо освободить.
- Вот еще! Не хочу я освобождаться, буду дежурить, как и все.
- Ну ладно, ладно, дежурь, только не кричи, - проворчал Володя. - Можешь сидеть хоть всю ночь.
- Первым дежурить буду я, - вмешался Иван Антонович, - потом Николай Павлович, а уж потом вы.
- Можно мне первому, Иван Антонович, - попросил Володя. - Я еще никогда не дежурил. Можно, а? Думаете, устал? Вот нисколько не устал, честное слово.
- А потом я подежурю, ладно? - сказал Миша.
Доктор повернулся к Санину, как бы говоря: ну, что прикажешь с ними делать? Николай Павлович посмотрел на просительные лица ребят и уступил.
- Хорошо, пусть дежурят по часу, а мы с вами, Иван Антонович, поделим остальное. Володя, возьми мои часы.
Туристы постарались устроиться поудобнее, используя рюкзаки и кое-какую запасную одежду. Дежурному определили место. Когда все улеглись, свет погасили. Ни один посторонний звук не нарушал тишины подземного мира.
Глава 9
ЕЩЕ ПОПЫТКА
Володя сидел на камне, обхватив колено руками, и честно старался не заснуть. Он не просто дежурный, он часовой на посту, а спать на посту - преступление. Может, именно в его дежурство случится что-то особенное. А что особенного может случиться? Вот если их уже начали искать и где-то поблизости ходят люди… Тогда надо не спускать глаз с коридора (хотя в темноте его все равно не видно), вдруг там мелькнет огонек. И еще - слушать. Чутко: люди будут звать их, кричать. Жаль, Николай Павлович не согласился на стрельбу. Дал бы ружье ему, Володе, он бы устроил салют…
Рядом, невидимые в темноте, спят товарищи. Все устали. Не легко без тренировки лазить по камням. Посвистывает носом Иван Антонович, всхрапывает Мишка. Светлана что-то бормочет и изредка стонет. Интересно, что ей снится? Обрывок шпагата? И как это Николай Павлович доверил девчонке такое важное дело - тянуть за отрядом шпагат! Может, обрывок где-нибудь близко, в соседней пещере… Красивая сестренка у Мишки, и смелая…
Николай Павлович часто ворочается с боку на бок, у него, наверное, болит раненая нога. Он хотя и угрюмый, и разговаривать много не любит, но хороший. Николай Павлович и папка всю войну сражались вместе. Они были разведчиками. Однажды вдвоем напали на немецкую штабную машину, перестреляли охрану, захватили портфели с важными бумагами и картами, да еще одного офицера, кажется, полковника. А потом на этой же машине добрались до линии фронта. Папка, переодетый в немецкий мундир, был за шофера, Николай Павлович за адъютанта, а полковник так и остался полковником. Когда их останавливали, полковник отвечал, что едет по очень срочному делу к командующему. Конечно, по срочному, разведчики-то торопились к себе. За этот подвиг папку и Николая Павловича наградили орденами "Славы". А в Праге Николай Павлович спас папку и чуть не погиб сам. Тогда его и ранило в ногу. С тех пор он и хромает, потому что неправильно срослась какая-то кость. Вот это друг! А Мишка Глебов рискнул бы жизнью, чтобы спасти меня? Я ни минуты бы не раздумывал, если бы пришлось спасать Мишку…
Спать хочется все сильнее. Мальчику начинает казаться, что штабную машину фашистов захватил он вместе с Мишей. Чудная какая-то машина: длинная, черная-черная и вся полна важных документов.
Володя с трудом размыкает отяжелевшие веки. Кругом темно. На земле никогда не бывает такого. Скучно и тоскливо одному. Надо бы дежурить по двое. Вот Мишка спит и хоть бы что. Да еще храпит. Да еще, наверное, сны видит. Дежурный легонько толкает ногой приятеля. Миша перестает храпеть.
Вспомнив о фонарике, Володя нажимает на рычажок быстрыми сильными движениями пальцев. Фонарик недовольно жужжит, будто сердится. Загорается под толстым стеклом лампочка, рисуя на стене дрожащий светлый кружок. Володя ведет лучом света по стене вправо, влево, в глубь коридора. Там свет теряется. Если нажимать на рычажок быстро-быстро, фонарик светит ярче. Но пальцы скоро устают, жужжание стихает, и луч бледнеет, а потом гаснет.
Сидеть на камне неудобно. Володя встает, переминается с ноги на ногу, сгибает и разгибает руки и опять садится. Интересно, что сейчас на земле? Ночь или утро? Папка, ясное дело, беспокоится. Он уже, наверное, начал искать их. Начал искать… Это сказать легко, а как искать? У реки он один и до ближнего села километров пятнадцать. Пока доберется туда, позовет на помощь людей, да пока они придут к пещере, пройдет еще день, а может, и два. Значит, помощи ждать рано. Рано… рано… рано… ра… но… но… ра…
Голова дежурного склоняется на грудь, губы тихо шепчут:
- Но… ра… нора… но… ра…
Володя испуганно вскакивает.
- Ух, ты! Часовой, а заснул. Под ревтрибунал тебя!
А Мишка блаженно спит. Хоть бы не храпел. Володя снова толкает друга.
- Перестань храпеть. Мешаешь дежурить.
- А? Что?
Миша Глебов не может понять, где он некем говорит. Володя жужжит фонариком, водит лучом света по Мишиному лицу.
- Твой храп мешает дежурить. Понимаешь? Ничего не слышно.
- Я больше не буду, - сонным голосом обещает Миша и поворачивается на другой бок. Володя жужжит фонариком быстро-быстро и как бы случайно направляет яркий сноп света прямо ему на лицо. Тот сильно зажмуривает глаза.
- Между прочим, тебе осталось спать полчаса. Лучше посиди со мной, а потом я посижу с тобой полчаса.
- Отстань! - сердится Миша.
- Как хочешь. Только меня потом тоже не проси.
Но Миша уже проснулся окончательно. Сел и сладко зевнул.
- Ладно, давай посидим. Слушай, Вовка, я видел сон. Будто день солнечный-солнечный. Подошел я к реке, разделся и - бултых в воду. Поплыл. Плыву, плыву… Э-эх… плыву… плы…
- И долго ты будешь плыть? Уже берег давно.
- А я не к берегу, я по середке реки, по течению. Вдруг меня кто-то толкает. Под бок толкает. Оглядываюсь, а это Аргус рядом плывет. Смешно, правда?
- Нисколько. Это я толкал. Храпел ты, как медведь.
Миша не обиделся на сравнение с медведем. Подсел к товарищу и уже другим голосом заговорил:
- Как думаешь, Вовка, выберемся мы из пещеры?
- Ясное дело, выберемся. Если сами не сумеем, нас разыщут. Спутники летают к Марсу и к Венере, атомные ледоколы ходят, а найти в какой-то пещерке пять человек - плевое дело.
- Пещерка! Сколько прошли, а конца нет. Слушай, - Миша придвинулся ближе, - а вдруг мы найдем здесь сокровища? Или откроем что-нибудь важное-важное?
- Сокровища? Откуда им взяться? И что тут может быть важное?
- Не знаю, - честно сознался Миша. - Ну, например, руды какие-нибудь: золото, серебро или уран.
- Уран? Вот это да! Только ведь мы не умеем, для этого надо геологами быть.
- Уж это ты правильно сказал, не найти нам сокровищ, пока геологию не выучим. А как станем геологами - сразу в эту пещеру…
- Сначала надо из нее выйти.
- Опять правильно. А, может, пока они спят… мы пойдем на разведку? Просыпается Николай Павлович, а мы: выход нашли, собирайтесь скорее.
- Вот было бы здорово! Все поздравляют нас и пишут в газете: "Они захватили длинную черную машину, полную документов…"
Миша изумленно смотрит на товарища.
- Ты чего, Вовка? Какую такую машину?
Володя вздрагивает, открывает глаза.
- Да так я, для шутки… А знаешь, Николай Павлович говорил, что без его разрешения никому из нас отлучаться нельзя…
Миша схватил друга за руки.
- Тс… Слушай!
Володя умолк и встревоженно прислушался. Откуда-то из глубины пещеры до них докатился странный звук. Он походил и на завывание ветра и на крик неведомого животного.
- Слышал? Что это?
- Да, да. Молчи, Мишка.
Ребята напряженно замерли, но, кроме посапывания спящего доктора, ничего не услышали.
- Как будто собака лаяла?
- А по-моему, кричала птица.
- Ну, откуда здесь взяться птице?
- Может, где-то близко есть другой выход из пещеры, а рядом лес, птицы и залетают… Вот опять!
Странный звук повторился, но теперь глуше и дальше.
- Разбудим Николая Павловича?
- Не надо. Я пройду немного по коридору. Дай фонарик.
- Постой, а приказ? Забыл?
- Так я же недалеко.
- Ну тогда и я с тобой, Мишка.
- Нет, я один. Да тише ты.
Миша встал. Фонарик в его руке весело зажужжал, и желтое пятно запрыгало по стенам. Володя с завистью смотрел, как уходит товарищ. Ох, Мишка! Нарушает приказ начальника отряда. Всыпет ему Николай Павлович - и поделом! Забыл о железной дисциплине.
Минут через десять разведчик вернулся.
- Ничего не заметил. Где-нибудь падали камни, а мы - птицы, собака…
- А по-моему, кто-то кричал. Ты испугался и скорее обратно.
- Это я-то испугался? Да знаешь ли…
- Ладно, ладно. Вот тебе часы. Желаю спокойного дежурства. А лучше - беспокойного. Буду спать.
Володя улегся на то место, где спал Миша. Через час Мишу сменил начальник отряда. Он должен был дежурить три часа.
- Все спокойно? - спросил Николай Павлович.
- Как будто все, только… кричал кто-то.
И Миша рассказал о странных звуках, которые слышали они с Володей, но о том, что ходил на разведку, умолчал.
- Жаль, что не подняли меня. Ну ложись, отдыхай.
Миша не заставил себя упрашивать. Он лег рядом с Володей, прижавшись к нему, и сразу же захрапел.
Краевед зажег свечу, достал записную книжку и, положив ее на колени, сделал несколько коротких записей. Положение отряда беспокоило Санина. И тревога нарастала. Ждать помощи? В отряде мало продуктов, еще меньше воды. Что если поиски затянутся? Черт возьми, надо же такому случиться. Нелепая история. И кто виноват? Один он, Санин, начальник отряда. Нет, нельзя сидеть сложа руки, надо действовать. Но как? Как действовать? Николай Павлович не сказал даже доктору Мухину, что во время короткой разведки он не встретил ни одного зала или коридора, где бы они уже проходили. Даже Сталактитовый грот неизвестно в какой стороне. Главная надежда на Сергея, но сколько пройдет времени, пока он организует поиски исчезнувшего отряда…
Доктора будить не пришлось. Он привык рано вставать и проснулся сам. Включил свой фонарик, посмотрел на часы.
- Ого! Пора на дежурство.
- Спите, Иван Антонович, я подежурю за вас.
- Спасибо. Выспался отлично, как в городской квартире. Эге, да уже пошли вторые сутки, как мы под землей. Приключение затягивается.
- Приключение, - Санин вздохнул. - Скажите - несчастье.
- Не надо так мрачно, дорогой мой. Еще нет оснований для пессимизма.
- С вами я буду откровенен: мы заблудились, это ясно, - и начальник отряда рассказал доктору о своих опасениях, о разведке, которая лишь подтвердила его тревогу, и о решении самим искать выход, а не ждать, пока придет помощь. Закончил он словами:
- Не надо пока тревожить ребят.
- Ребята - замечательный народ, - возразил Мухин. - Они все поняли и не падают духом.
- Хорошо, если так. Иван Антонович, возьмите на учет все продукты, воду и распоряжайтесь ими, как сочтете нужным. Воды у нас мало. Сегодня же поищем ее в соседних залах.
Мухин зажег свечу и при ее свете занялся тем, что не успел сделать, отправляясь в пещеру: стал разбирать содержимое своего объемистого рюкзака. Он извлек несколько банок мясных и рыбных консервов, сгущенного молока и множество свертков, уложенных в свое время заботливой Антониной Васильевной, хотя и без его ведома. Вот теперь Иван Антонович мысленно сказал жене тысячу благодарных слов. Закончив ревизию, доктор приготовил всем по бутерброду и открыл банку сгущенки.
- Завтрак готов. Разбудить ребят?
- Будите. После завтрака поищем воду.
Мухин подошел к Светлане и погладил ее по голове.