- А вы говорили "суд, суд", - обрадовался, что ему теперь ничто не угрожает, Агрегатов и сразу же вытащил из кармана заявление, - ну вот, а теперь подписывайте. Снеговик ваш молчит, молчал и будет молчать. Потому что, во-первых, говорящих снеговиков не бывает и, во-вторых, всё вы выдумали. Я это сразу понял. А то, что он ходил, так это, наверное, был обман зрения. Метель всё-таки. Видите - сейчас он не двигается. Значит, я прав.
Агрегатов ещё долго рассуждал бы и тыкал Кузьме Кузьмичу своё заявление, но вдруг произошло то, чего он никак не ожидал.
Агрегатов удивился настолько, что позабыл даже о холодном ветре, который по-прежнему, свистел и пронизывал насквозь. Наоборот - Леопольда Агрегатова бросило в жар, он даже машинально расстегнул воротник своего чёрного зимнего пальто.
А случилось то, что снеговик моргнул чёрными, угольными глазами, сделал шаг в его, Леопольда, сторону и… заговорил!
Снеговик говорил сердито и гневно, размахивал круглыми белыми руками, обращаясь к Агрегатову на каком-то абсолютно непонятном тарабарском языке:
- Вы - лухиган! Вы чемупо редётесь?
Единственное, что Агрегатов понял из всего сказанного, - это то, что он какой-то "лухиган".
- Я, - пробормотал Леопольд, - оказывается, "лухиган". "Лухиган", - повторил он ещё раз и вдруг почувствовал страшную усталость. От всего пережитого у него, привыкшего к спокойной, размеренной жизни, закружилась голова, ноги подогнулись, и он стал медленно опускаться на сугроб.
Секунду-другую Леопольд сидел в сугробе и молчал, а потом тихо и растерянно спросил:
- Объясните мне кто-нибудь, что со мной случилось? Может быть, это всё сон, а если это правда, то почему этот снеговик говорит на каком-то непонятном иностранном языке?.. А-а-а… Наверное, он - шпион. Я как-то в трамвае от одной гражданки слышал: шпионы кем угодно прикинуться могут. Этот шпион снеговиком прикинулся. Иначе, как это всё объяснить? Как?
При слове "шпион" снеговик рассердился ещё больше, и Кузьма Кузьмич испугался, что от гнева тот снова рассыплется.
- Маси вы пшион! - затопал ногами на Агрегатова снеговик. - Лухиган и пшион!
Хотя со стороны всё это выглядело забавным и смешным, но Кузьма Кузьмич, как и Агрегатов, не понимал ни единого слова из того, что говорил снеговик, и решил, что пора вручить обещанный подарок.
- Погодите, - обратился Кузьма Кузьмич к снеговику, - я для вас кое-что принёс. А то вы всё говорите и говорите, а что - непонятно.
Кузьма Кузьмич протянул снеговику принесённое им ведро.
- Сиспабо, - всё ещё сердитым голосом сказал снеговик, нахлобучил ведро на голову и обернулся к витрине, за стеклом которой висело зеркало.
Он крутился перед зеркалом, а Агрегатов по-прежнему бубнил под нос:
- Если это не сон и если этот снеговик не шпион, то кто он тогда такой? Кто? Ни-и-ичего не понимаю.
Чувствовалось, что прежняя непоколебимая уверенность Агрегатова в том, что чудес не бывает, дала трещину.
Наконец снеговик отвернулся от зеркала-витрины.
- Очень хорошая шапка, - поблагодарил он профессора Принцесскина, - большое спасибо. А приятелю своему скажите, - показал он на сидящего в сугробе Леопольда, - что я - не шпион и не сон. Я - самый обыкновенный снеговик. Зовут меня Леденец, а вот он - хулиган.
- Надо же?! - удивился Агрегатов. - Этот снеговик, оказывается, не только по-русски говорить может, но и ругается по-нашему: хулиганом меня назвал.
Агрегатов на секунду умолк, а потом, с силой ударив себя по коленке, заявил:
- Всё равно не верю, что это снеговик обыкновенный. Обыкновенные снеговики ходить и говорить не могут.
- Ну, конечно, я вам об этом с самого начала говорил, - постарался объяснить Кузьма Кузьмич. - Снеговик Леденец - сказочный, волшебный. Я же вам объяснил.
"Сказочный, волшебный. Волшебный, сказочный", - несколько раз повторил Леопольд и задумался. Наконец он поднялся с сугроба, отряхнул с пальто снег, выпрямился и спросил:
- Значит, говорите, сказочный?
- Конечно, - кивнул Кузьма Кузьмич.
- Я не у вас спрашиваю, а у снеговика, - резко и грубо огрызнулся Леопольд, и профессор снова услышал в голосе Агрегатова знакомые неприятные металлические нотки. Чувствовалось, что Леопольд обретает прежнюю уверенность и непоколебимость.
- Так значит, этот так называемый снеговик Леденец сказочный?! - снова спросил Леопольд.
- Сказочный, сказочный, - закивал головой снеговик.
- А если сказочный, - продолжал дальше развивать свою мысль Агрегатов, - значит, выдуманный, придуманный. Потому что сказка - это выдумка и ложь. Следовательно, на самом деле всего этого нет. И я наконец понял, кто вы, Принцесскин, такой. Вы - не профессор, а шарлатан-гипнотизёр. Да, гипнотизёр. А всё, что здесь происходит, вы мне внушили под гипнозом. Но гипноз кончился. Я вас разоблачил.
Агрегатов снова протянул профессору несколько раз сложенный лист бумаги.
- Подписывайте! - приказал он.
- Вы - неисправимый! - рассердился Кузьма Кузьмич. - Не стану я ваше заявление подписывать. А если приставать будете вообще порву, - припугнул Кузьма Кузьмич.
Если бы Кузьма Кузьмич знал, к чему приведёт угроза порвать заявление, он бы наверняка от неё воздержался.
Услыхав, что его драгоценное произведение могут уничтожить, Леопольд отскочил в сторону, спрятал бумагу за пазуху и что есть силы закричал:
- Спасите! Помогите! Грабят!
Пронзительный голос Агрегатова разнёсся по улицам и переулкам. Подхваченный холодным ветром, он влетел в подъезды домов, гулким эхом ударил тревогу.
Агрегатов бегал кругами вокруг Кузьмы Кузьмича и снеговика. Длинные руки Агрегатова мелькали, как мельничные крылья. Было видно, что Леопольд скорее умрёт, чем позволит снеговику и Кузьме Кузьмичу сделать хоть шаг.
- Милиция! На помощь! Грабят! - кричал Леопольд.
- Теперь всё пропало. Всё пропало, - расстроился снеговик. - Я не смогу найти брата. Меня отведут в милицию, и я растаю. Всё пропало.
- Ничего не пропало, - перебил его всхлипывания Кузьма Кузьмич. - Лучше объясните толком, кого вы должны найти. Говорите же!
- Говорите, говорите, - не унимался Агрегатов. - Я всю шайку поймаю и всех в милицию отведу. А Принцесскина - гипнотизёра проклятого - сразу в тюрьму. Таким, как он, место только в тюрьме.
- Он всех поймает, - всхлипнул Леденец. - И брата, которого я должен обязательно разыскать, поймает. А брат этот нервный, ему волноваться нельзя. Так мне сказали.
- Никого он не поймает, - строго сказал Кузьма Кузьмич, - говорите фамилию брата.
- Что будет, то будет, - вздохнул снеговик. - Фамилия у него странная - Тракторов… или Бульдозеров… или… нет, не помню. Я от волнения всё забыл. Зато имя помню. Имя у него звериное - Тигропольд.
Агрегатов вдруг перестал бегать. И кричать тоже перестал. Он остановился, расстегнул ещё несколько пуговиц своего длинного и, наверное, очень тяжёлого пальто, посмотрел на Кузьму Кузьмича, затем на снеговика и снял очки. Его маленькие злые глазки вдруг стали большими и грустными.
- Тигропольд? - переспросил Агрегатов. - Как странно. Так называл меня когда-то мой…
Леопольд Агрегатов не договорил. Он качнулся сначала в одну сторону, потом в другую. Так, покачиваясь, он постоял несколько секунд, затем неожиданно взмахнул руками и тяжело рухнул в снег. Падая, Леопольд задел рукой за ведро-шапку Леденца. Ведро загрохотало пушечными выстрелами: "Трах! Бух! Бубух!" и откатилось в сторону.
Глава восьмая. Допрос ведёт сержант Фёдоров
Кузьма Кузьмич подбежал к лежащему без сознания Агрегатову, расстегнул красные пуговицы пальто и приложил ухо к груди.
- Живой! - вздохнул облегчённо Кузьма Кузьмич и вдруг услыхал суровый, но вежливый голос:
- Добрый вечер, граждане, что здесь происходит?
Рядом с профессором стоял милиционер.
- Товарищ сержант Фёдоров, - воскликнул Кузьма Кузьмич, - вы меня не узнали?!
Милиционер внимательно оглядел Кузьму Кузьмича, откашлялся и сказал:
- Почему же, узнал. Кузьма Кузьмич Принцесскин. В прошлый четверг вы всему нашему отделению милиции читали лекцию "Роль сказки в воспитании и перевоспитании очень опасных преступников".
- Верно, - улыбнулся Кузьма Кузьмич, - хорошая у вас память.
- Верно-то верно, а смешного мало. Кто кричал: "Грабят! На помощь!" и кто стрелял в этого гражданина? - указал Фёдоров на лежащего Агрегатова.
- Нитко не лестрял, - вмешался в разговор снеговик, - это моя пашка улапа.
При виде говорящего снеговика сержант Фёдоров опешил. Такого он за всю свою милицейскую службу не встречал.
"Чудеса, да и только! Живой снеговик! К тому же говорит на каком-то иностранном языке! Невероятно!.. Но… - сержант Фёдоров это знал точно, - на свете ничего невероятного нет. Всё вероятно. Всё может быть. Главное - не торопиться, и тогда можно будет во всём разобраться".
- Объясните, что здесь происходит? - как можно спокойнее спросил сержант Фёдоров, стараясь не показать допрашиваемым какое удивление вызвал у него необычный снеговик. - Скажите, - спросил он у Кузьмы Кузьмича, - кто эти граждане? Почему один лежит, а второй изъясняется на иностранном языке? Если он иностранец, у него должен быть соответствующий документ.
- Да он вовсе не иностранец! - сказал Кузьма Кузьмич и водрузил Леденцу на макушку ведро.
- Разрешите представиться, - церемонно и учтиво поклонился снеговик сержанту Фёдорову. - Я - снеговик Леденец, прибыл сюда из Арктики, почти что с самого Северного полюса.
- Сержант Фёдоров, - приложил руку к форменной шапке сержант.
- Я тоже не познакомился, хотя знаю вас дольше всех. Меня зовут Кузьма Кузьмич Принцесскин. Простите, что только сейчас назвал себя, - извинился Кузьма Кузьмич, - но так уж получилось. Хотя это меня не оправдывает.
- Что вы! Я не обижаюсь. Даже наоборот. Вы мне сразу понравились, - признался снеговик, - зато ваш сосед…
- Прошу прощения, но я вынужден прервать вашу беседу, - остановил снеговика сержант. - Я обязан как можно скорее выяснить, кто этот гражданин и почему он лежит в столь необычном месте? - сказал Фёдоров и нагнулся к лежащему на снегу Агрегатову.
- Понимаете, - развёл руками снеговик, - он, когда услыхал имя Тигропольд, вдруг упал. Поверьте, мы здесь абсолютно не виноваты.
- Разрешите, я всё объясню, - вмешался Кузьма Кузьмич в рассказ снеговика. - Этот человек - мой сосед. Его зовут Леопольд Агрегатов.
- Агрегатов! - ахнул Леденец. - Невероятно! Я вспомнил. Фамилия Тигропольда тоже Агрегатов. Неужели это и есть брат полярника Борьки?
- Какого ещё полярника? - не понял сержант Фёдоров.
- Слушайте, товарищи, - спохватился Кузьма Кузьмич, - пока мы тут будем о полярниках говорить, Агрегатов в сосульку превратится.
- Верно, - согласился сержант, достал из-за спины портативную рацию и вызвал "скорую помощь".
Через несколько минут возле Леопольда Агрегатова хлопотали врачи.
- Что с ним? - спросили хором Кузьма Кузьмич и Фёдоров.
- Ничего страшного, - успокоил их краснощёкий молодой доктор, - нервы. Всё нервы. Мы его сейчас отвезём в больницу, дадим валерьяновых капель, сделаем укольчик, и всё будет в порядке.
Агрегатов открыл глаза. По его худой, обросшей густой щетиной щеке катилась слеза.
- Мой брат Борька в одной шайке с этими шарлатанами и обманщиками. Вот до чего доводят сказки, вредные книги и ненужные телепередачи. Несчастный я, несчастный! Горе мне! Горе!
- Да нет же! - воскликнул снеговик. - Ваш брат вовсе не обманщик и не шарлатан, а наоборот…
Но Агрегатов его уже не слышал. Агрегатова понесли к машине.
Когда "скорая" уехала, Фёдоров снова повернулся к снеговику и Кузьме Кузьмичу.
- А теперь, товарищ Принцесскин и гражданин снеговик Леденец, пройдёмте в отделение. Там вы мне расскажете всё по порядку. Почему Агрегатов лежал на снегу? Кто кричал: "Грабят! Милиция!" И всё остальное тоже доложите. А я запишу, то есть запротоколирую ваши ответы. В моём районе случилось чрезвычайное происшествие, и я должен начать следствие.
- Ой, - снова загрустил снеговик, - не могу я в милицию, там, наверное, тепло. Ещё растаю… И вообще всё пропало. Агрегатова увезли в больницу, а без него из ёлочных шаров никто не появится.
- Какие ещё шары? - строго спросил Фёдоров. - Тут человек без сознания лежал. На помощь кто-то звал, а вас ёлочные шарики волнуют. Не время сейчас в игрушки играть.
- Да нет же, это вовсе не игрушки. Даже наоборот. Это всё очень серьёзно. Без Агрегатова всё пропало. Как бы это вам объяснить… Только он может наш холодильник - наш Ледяной Дом починить.
- Ничего не понимаю, - вытер платком лоб сержант Фёдоров. - Чем вы больше говорите, тем я больше запутываюсь. Со мной за все годы службы это впервые, чтобы я запутывался и не понимал.
- А я понимаю! - воскликнул Кузьма Кузьмич. - Теперь я понимаю, для чего вам понадобился мастер по ремонту холодильников.
- Конечно, мне Борька сказал, что Агрегатов, его брат, - лучший мастер по холодильникам. И только он может нам помочь.
- Знаете что, - предложил сержанту Кузьма Кузьмич, - снеговик в отделении в самом деле растает. Давайте сделаем так: останемся здесь, вы нам будете разные вопросы задавать, мы на них постараемся ответить, ну а вы всё запомните и попозже запишете.
Память у сержанта Фёдорова действительно была хорошая, и он согласился.
- Убедили. Буду вести следствие на улице.
- Вот спасибо! - обрадовался снеговик. - Теперь я всё попробую объяснить, что произошло у нас на Северном полюсе и почему я оказался в городе.
- Давайте, - кивнул сержант Фёдоров и приготовился слушать.
Глава девятая. Где рождаются Деды Морозы?
Нужно сразу сказать: рассказ снеговика был необычный. Он не столько сам говорил, сколько спрашивал.
- Скажите, - обратился снеговик к Кузьме Кузьмичу и сержанту, - как вы считаете, каким образом приходит Новый год?
- Как это "каким"? Обыкновенно. Сначала наступает 31 декабря, а потом 1 января. Вот между этими двумя днями и приходит это прекрасный, - сержант Фёдоров даже зажмурился от удовольствия, - волшебный праздник.
- Вот именно волшебный, - подчеркнул снеговик, - волшебные праздники приходят по-волшебному. Так вот, Новый год приносят в своих мешках и сумка Деды Морозы, Санта-Клаусы, Папа Ноэли и прочие нового дни сказочники и волшебники.
- Абсолютно верно, - кивнул Кузьма Кузьмич, - я со снеговиком согласен. Без Дедов Морозов и их братьев Новый год не наступит.
Сержант Фёдоров тоже согласился со снеговиком. Потому что он - сержант Фёдоров - уже давно нашёл объяснение тому необычному, что происходило в их городе. Всё было просто: В ИХ ОБЫКНОВЕННЫЙ, НЕБОЛЬШОЙ ГОРОД ТУТКАКТАМСК ПРИШЛА СКАЗКА.
А это значило, что он, сержант Фёдоров, должен, во-первых, разобраться, добрая эта сказка или злая.
Во-вторых, не угрожает ли эта сказка и её герои жизни и безопасности жителей города (сержант Фёдоров всё время помнил о лежавшем на снегу Леопольде Агрегатове).
И, в-третьих, если герои этой сказки существа добрые и нуждаются в помощи, то он обязан им помочь. Это его милицейский долг, потому что сказки в Туткактамск приходят нечасто. А если приходят, то для этого нужны очень серьёзные, сказочные причины.
- Да, - сказал сержант, - вы правы. Для Нового года необходимы и Папа Ноэли, и Санта-Клаусы, и Деды Морозы.
- А если я прав, - снова спросил снеговик, - то тогда ответьте мне на второй вопрос. Где, по-вашему, рождаются Деды Морозы и Санта-Клаусы?
- Как это где? - теперь уже удивился Кузьма Кузьмич. - Это известно каждому малышу. Деды Морозы рождаются у нас. Санта-Клаусы - в Англии. Папа Ноэли - во Франции. В каждой стране рождается свой новогодний волшебник.
- Ошибаетесь, - перебил профессора Принцесскина снеговик. - Сейчас я вам открою первую тайну. Эта тайна заключается в том, ЧТО ВСЕ НОВОГОДНИЕ ВОЛШЕБНИКИ РОЖДАЮТСЯ НА СЕВЕРНОМ ПОЛЮСЕ.
То, что говорил снеговик, было даже для такого знатока сказок, как Кузьма Кузьмич Принцесскин неожиданно и интересно. А о многом он, директор НИИСКАФАНДРПР, даже не догадывался. Поэтому Кузьма Кузьмич с огромным вниманием слушал всё, о чём говорил снеговик. Но две вещи мешали ему сосредоточиться на рассказе Леденца.
Прежде всего он беспокоился об Агрегатове.
"Как он там, бедняга, в больнице?"
И второе, что волновало профессора, это холодный ветер и мороз, которые давали о себе знать. Они пробирались через рукава и воротник, больно пощипывали руки, спину, пальцы ног.
- Простите, - обратился к снеговику и сержанту Кузьма Кузьмич. - Предлагаю не стоять на одном месте, а двигаться, идти в сторону больницы. Во-первых, мы должны узнать, как себя чувствует мой сосед. И, во-вторых, мы тогда с сержантом не замёрзнем.
- Дельная мысль, - согласился Фёдоров, который и сам уже качал чувствовать укусы мороза.
- Я тоже не возражаю, - кивнул снеговик и направился вместе с сержантом и профессором Принцесскиным к больнице, в которую отвезли Агрегатова.
Это было странное зрелище. И если кто-то видел их в этот поздний час, то очень удивлялся. Надо же: рядом со знаменитым профессором Принцесскиным и не менее известным среди городских жителей сержантом Фёдоровым шагал снеговик!
Чудеса да и только!
- Ну что ж, - продолжил свой рассказ снеговик, - теперь, когда вам известна первая тайна, которая заключается в том, что новогодние волшебники рождаются на Северном полюсе, я вам открою вторую тайну. Эта тайна была до недавнего времени величайшим сказочным секретом Северного полюса. Никто не должен был знал что Деды Морозы, Санта-Клаусы и их братья рождаются, появляются на свет из ёлочных шаров.
- Невероятно, - ахнули Кузьма Кузьмич и сержант Фёдоров, - из шаров?!
- Я знал, что вы удивитесь, когда об этом узнаете, - усмехнулся Леденец, - полярники тоже удивились, хотя их разными северными волшебствами поразить трудно. Но и они не верили до тех пор, пока не увидели наш волшебный сад.
В пяти часах ходьбы от Северного полюса, окружённый снежными горами, скрытый от посторонних глаз, растёт наш Ледяной Сад. Здесь, словно яблоки, созревают на хрупких прозрачных ветках разноцветные ёлочные шары.
Первого июня, в первый день лета, мы снимаем урожай и относим шары в Ледяной Дом.
Вам, наверное, кажется необычным, что рядом с настоящим Северным полюсом находятся сказочные Ледяной Сад и Ледяной Дом? - спросил снеговик и тут же, не дожидаясь ответа, сказал: - Но это так! Каждая сказка тесно переплетена с тем, что вы, взрослые, считаете правдой. Иногда даже нам, сказочным героям, трудно ответить, где кончается сказка и где начинается правда.
Снятые с деревьев ёлочные шары мы, снеговики, укладываем на подстилку из серебристого, легчайшего снега. Они лежат в Ледяном Доме ровно три месяца, три дня и три ночи и раскалываются при температуре тридцать три градуса мороза.