Несколько раз в коридорах дворца Дэй-Тян встречал Би-Юнь. И всякий раз юноша мучительно краснел, вспоминая, наверное, о подначках, и прятал лицо в нижайшем поклоне. Би-Юнь, впрочем, ничего не замечала. Ее вообще ничего не интересовало, не огорчало и не радовало. С полным безразличием относилась она ко всему, что ее окружало. Даже когда император, отчаявшись дождаться наследника от одной из своих многочисленных жен, задумал выдать дочь замуж, чтобы хотя бы через внука не прервалась династия, Би-Юнь лишь спокойно поклонилась отцу.
Свадьбу сыграли быстро. В мужья Би-Юнь выбрали принца одного захудалого царства с окраины Подлунной, который согласился признать своих будущих сыновей наследниками династии Ла. Ему и дела не было до того, что его собственный род прервется: жизнь в императорском дворце показалась ему вполне достаточной платой за отказ.
Но прошел год, другой, а наследников все не было. Лучшие врачи Подлунной разводили руками, Боги-Близнецы молчали.
- Это проклятие! Я знаю, это проклятие. Но кто посмел? Кто? - кричал император на верховного жреца. - Почему Боги-Близнецы молчат?
- Может быть, - робко начал жрец, - все-таки обратиться к старухам Вэй…
- А-а! Я понял, вспомнил! Да, это она… Найти! Немедленно… Император вдруг захрипел, схватился за горло и повалился на пол.
- Болезнь императора излечима, но…
- Но, что? - перебил врача верховный жрец.
- Важно устранить не последствия болезни, а причины, из которых главная, как я слышал, проклятие Вэй…
- Да, - неохотно кивнул жрец.
- А что говорят Боги-Близнецы?
Верховный жрец испытующе посмотрел на собеседника. Можно ли ему доверять? Кто он прежде всего: врач или придворный? Как он воспримет то, что собирается сказать ему жрец, то, что является Запретным Знанием?
- Боги-Близнецы… - осторожно начал жрец.
- …молчат, - неожиданно продолжил врач. - Как и всегда, если дело касается Вэй.
- Откуда?!.. - задохнулся жрец.
- Ну, я ведь не слепой, - улыбнулся врач, - К тому же, много лет назад я обучался своему мастерству у старухи Вэй… только, пожалуйста, никому не рассказывайте об этом.
Верховный жрец благодарно поклонился врачу: такое признание дорогого стоит, а, значит, и ему можно не таиться, не говорить обиняками.
- Вот оно как, - произнес врач, выслушав, - Чтобы ни одна женщина в доме императора не умерла при родах, Вэй прокляла их бесплодием…
- Что нам делать?
- Ну, Боги-Близнецы тут нам не помощники - с колдуньями Вэй им не справиться.
- Как же быть?
- Насколько я помню, единственный, о ком учившая меня Вэй говорила с уважением и даже со страхом - это Царь Обезьян…
- Нет! - воскликнул жрец, - Лучше девяносто раз призвать Хурама, чем один раз Царя Обезьян.
- Другого пути я не вижу, - вздохнул врач.
Отряд императорский гвардии, сопровождавший Би-Юнь к жилищу Царя Обезьян, состоял из одних добровольцев. Невелик был отряд, прямо скажем, и в пути он еще поредел. Кого покусали ядовитые змеи и пауки, кто утонул при переправе через внезапно разлившуюся реку, некоторые сами сбежали. Но и те, что остались, с каждым днем все громче роптали.
- Нельзя победить проклятие Вэй, - говорили друг другу воины, - А что если часть этого проклятия падет и на нас? Ведь не бывало такого, чтобы стая степных волков нападала среди белого дня. Лучше бы нам повернуть…
Вот так и случилось, что однажды утром Би-Юнь проснулась в опустевшем лагере. Могучие, закаленные в боях воины, покинули свою госпожу, испугавшись проклятия Вэй. Из всего отряда с принцессой остался только слабосильный повар Дэй-Тян. Он лежал у входа в шатер Би-Юнь, сжимая в руках половник, и голова его была разбита.
Би-Юнь с вялым интересом посмотрела на залитое кровью лицо юноши, перешагнула через тело, и вышла из шатра. Убегая, стражники забрали все подчистую. Видно, решили, что Би-Юнь, проклятой Вэй, жить осталось недолго, а потому кони и съестные припасы ей без надобности. И, в общем, понять трусов можно, им ведь надо чем-то питаться, а отряд к тому времени зашел в совершенно безжизненную каменную пустыню, которую даже птицы стороной облетали.
Дней через десять, а, может быть, через месяц после постыдного бегства императорских стражников, по дикому краю, безжизненной каменной пустыне, брел странник. Ветхое рубище едва прикрывало его худое грязное тело, одну туфлю бродяга где-то потерял и теперь хромал, обмотав босую ногу тряпками. Приближалась ночь, и над остывающими камнями дрожал воздух. Внезапно бродяга увидел невдалеке огонь костра, а ветер неожиданно пахнул ароматным дымком, да таким вкусным, что хоть ешь его.
У костра суетился невысокий ладный парнишка в когда-то богатых, но изрядно пообносившихся одеждах, а около небольшой палатки красивая девушка, одетая как принцесса, расставляла тарелки.
- Мир вам, добрые люди, - глотая слюну, произнес бродяга, - Не поделитесь пищей с голодным странником?
Сказав это, бродяга - возможно, нарочно - споткнулся на ровном месте и упал, застонав. Девушка, а это, чего скрывать, была Би-Юнь, бросилась ему помогать.
- Давненько я так вкусно не ел. Кто б мог подумать, что из тощих ящериц и ядовитых змей можно приготовить такие замечательные блюда, - довольно отдуваясь и ковыряя в зубах ногтем, сказал бродяга, - А, если не секрет, как вы оказались в этих краях?
- Эва! Царь Обезьян! - воскликнул бродяга, выслушав рассказ. - Вам до него еще идти и идти. Не боитесь?.. И имена у вас какие-то чудные. Неподходящие, прямо скажу. Да-а, дела… А-эх! - Бродяга зевнул. - Что-то меня в сон клонит. Не уделите старику какую-нибудь тряпицу, укрыться от ночного холода?
А наутро бродяга исчез. Вместо него под парчовой накидкой Дэй-Тян и Би-Юнь увидели небольшое белое облако, из которого выглядывал свиток с иероглифами.
"Не стал вас будить, - писал таинственный странник, - вы так славно спали. Царя Обезьян можете больше не искать - он вам без надобности. Проклятие обидчивой старухи пусть вас больше не тревожит. Оно, конечно, было сделано по всем правилам, да только правила не вечны. Если Дэй-Тян смог перестать прятаться в собственную тень, то и Би-Юнь пора проснуться. Поэтому с сегодняшнего дня иероглифы "Дэй-Тян" читаются как "Дарящий Радость", а "Би-Юнь" - как "Та, Которая Улыбается Солнцу". В конце концов, я сам придумал смысл этих иероглифов - могу и перепридумать. Оставляю вам облако, нечего вам ноги по камням мозолить. Да, если случайно где найдете шелковую туфлю с алмазной застежкой, не сочтите за труд - закиньте ее на небо…"
Любимая туфля царя обезьян
- Я, я первый увидел! Моя!
- А я первый поднял - моя!
- Нет, моя!
Эй, о чем там спорят два всадника посреди степи? Что они поделить не могут? Давай-ка приблизимся… Ух, ты! Да-а, за такую находку можно и поспорить.
Всадники вырывали друг у друга замечательную шелковую туфлю с громадным алмазом вместо застежки. Пожалуй, и в императорской сокровищнице нет алмаза ему подстать. Интересно, кто такой рассеянный, что потерял столь дорогую вещь, вот бы знать.
Однако всадники расшумелись не на шутку: того и гляди, за оружие похватаются. Экие жадные! Нет, вроде, образумились.
- Поехали к наместнику провинции - пусть рассудит.
- Поехали.
Путники неловко взобрались на коней. А с чего им быть ловкими, если каждый помогал себе только одной рукой, а другой в драгоценную туфлю вцепился? Так ведь и ехали два дня, глаз друг с друга не спуская. Так и спали, рядышком, словно братья.
Наместник императора Подлунной в провинции Ши, тучный пожилой мужчина с глазами, утонувшими в веках, внимательно выслушал спорщиков.
- Итак, один из вас утверждает, что находка принадлежит ему, поскольку он первый ее увидел. А другой настаивает на своем праве, потому что первый коснулся туфли. М-да, и продать алмаз, чтобы разделить вырученные деньги поровну, вы оба отказываетесь, так?
- Так, - кивнули путники и обменялись злобными взглядами.
- Ну, что ж, каждый из вас по-своему прав, а потому я эту туфлю у вас забираю… - И, не отказав себе в удовольствии насладиться видом выпученных глаз и отвисших челюстей, наместник продолжил. - …на две луны. Если за это время не объявится владелец, судя по всему, человек богатый и знатный; и вы сами не сможете найти устраивающее вас обоих решение, что ж, продолжим суд. Следующие.
Две луны - срок не маленький, но и не сказать, чтобы очень большой. В разные города своей и соседних провинций разослал наместник гонцов с известием о находке. Он так рассудил: вряд ли владелец такой дорогой вещи живет в деревне. Но он и предположить не мог, что у шелковой туфли с алмазной застежкой обнаружится столько хозяев.
Уже на другой день в дом наместника потянулись мошенники. И было их не один или два, а десятки и сотни. Чего они только не придумывали, чтобы обманом заполучить туфлю.
К исходу половины назначенного срока, наместник их и выслушивать перестал. Специально отрядил чиновника, который каждому претенденту выдавал лист бумаги, тушечницу и кисть: мол, опиши, как выглядит туфля, и где ты ее потерял. Многие мошенники при этом начинали бормотать, что грамоте не учены, и бочком-бочком прочь со двора; а другие писали такую ерунду, что с первых иероглифов становилось ясно: врут негодяи. Настоящий владелец, между тем, все не объявлялся.
Всадники, нашедшие туфлю… Э-э, пора бы имена дать! Пусть один будет Лю, а другой Бо. Лю такой длинный, нескладный, с выпученными, но необычайно зоркими глазами, на рис зарабатывает ремеслом ювелира; а торговец лошадьми Бо, напротив, невысокий, очень подвижный, и в юности кочевал по степи с акробатами и жонглерами. Лю увидел, а Бо поднял, договорились? Ну-у, теперь и рассказывать удобнее стало… Так вот, Бо и Лю тоже времени даром не теряли. Лю как-то вечером заметили в компании трех оборванцев самого разбойничего облика, а Бо однажды видели выходящим из притона Матушки Фэн, торгующей разными опасными зельями.
И вот миновал установленный срок. С раннего утра ко двору наместника начали собираться любопытные горожане. Вскоре подошли и Бо с Лю. Глазастого Лю вел под руки гостиничный служка, потому что сам Лю почти ничего не видел: так бывает, если тебе в лицо плеснут отваром из корней кинжу. Ловкий Бо тоже появился с сопровождающими. Скрюченный, как старик, на обе ноги хромает, но без синяков - не иначе, подстерегли его в темном переулке опытные люди, умеющие так отдубасить, что следов не останется, а человек еле жив.
- Значит, - наклонив голову, чтобы спрятать невольную улыбку, обратился наместник к Бо, - ты уверяешь, что первым коснулся туфли, и поэтому…
- Нет, уважаемый, - перебил скрюченный, как старик, Бо - Вы ошиблись. Я первым увидел… Увидел и сказал вон тому слепому подлецу, - Бо кивнул на Лю. - Но пока я сползал с коня, этот слепой подлец уже схватил туфлю и начал кричать, что она его.
- Ага. Вот оно как было, - кивнул наместник, и приказал помощнику - Запиши, чтобы не забылось… Ну, что ж… Дело непростое. В законах Подлунной сказано, что всякая вещь, утратившая хозяина, принадлежит тому, кто ее найдет. А "найти", по моему разумению, означает: увидеть и поднять. Однако…
Договорить наместник не успел. В задних рядах собравшихся на судилище зевак послышался шум, толпа расступилась, и к веранде, на которой сидел наместник, подбежал стражник.
- Что? - воскликнул наместник и поспешно поднялся с кресла; постоял мгновение в растерянности и громко произнес. - Суд откладывается. Расходитесь.
- Что случилось? - спрашивали теснимые стражниками горожане.
- Ох! Говорят к нам едет дочь самого императора.
- Да ну?!
- Вот вам и "да ну"! Пошевеливайтесь, - озабоченно отвечали стражники.
Рассказ дочери императора Ло, прекрасноликой Би-Юнь, поверг наместника в еще большее смятение.
- Вы говорите, сам Царь Обезьян попросил вас найти его туфлю?
- Не найти, - досадуя на непонятливость наместника, пояснила Би-Юнь, - Он сказал, "если где увидите…" Возможно, Царь Обезьян случайно обронил туфлю с облака, впрочем, это не важно. Покажите ее.
- Да-да, конечно, - засуетился наместник.
- О-о! Какой крупный алмаз… - Би-Юнь повернулась к сопрождающему. - Что скажешь, Дэй-Тян?
- Это она. Это туфля Царя Обезьян. Никаких сомнений, госпожа.
Наместник с внезапным интересом посмотрел на юношу, которого вначале принял за простого слугу. Вот он каков, один из лучших кулинаров Подлунной, когда-то спасший принцессу от смерти в каменной пустыне…
Эй! Куда это направились Би-Юнь и Дэй-Тян? Зачем они забрали туфлю?
А принцесса вышла во двор и, размахнувшись, бросила туфлю в небо. Зачем?
Шелковая туфля с застежкой из крупного и тяжелого алмаза повела себя странно. Взлетела-то она быстро, а вот падала на землю, словно сухой лист. Дэй-Тян и Би-Юнь недоуменно переглянулись.
- Позвольте мне попробовать, госпожа, - попросил Дэй-Тян, и тоже бросил туфлю вверх.
- Мы пытаемся выполнить просьбу Царя Обезьян, закинуть туфлю на небо, - объяснила принцесса наместнику, - Но что-то не получается.
Наместник понимающе кивнул и вдруг громко хлопнул в ладоши.
- Стража! Немедленно разыщите и приведите всех, кто пытался выдать себя за хозяина туфли. Всех, как бы бедно они не выглядели. - Наместник обернулся к Би-Юнь и почтительно поклонился. - Вы говорили, что в каменной пустыне Царь Обезьян предстал перед вами в образе бродяги. Возможно, он и сюда являлся в таком виде, но его прогнали, не выслушав. И он, по-прежнему, рядом, поэтому туфля и падает на землю.
- А как вы собираетесь узнать Царя Обезьян, если он сам не хочет, чтобы его узнали? - поинтересовалась Би-Юнь.
- Позвольте мне сначала попробовать, - поклонился наместник.
- И все-таки?
- Э-э, у нас ведь только одна туфля, - улыбнулся наместник.
Не буду утомлять вас, дорогие мои. Не стану описывать, как Би-Юнь, Дэй-Тян и наместник искали пару к шелковой туфле с алмазной застежкой; как некоторые мошенники пытались их надуть, подсунув точную копию с фальшивым алмазом; как среди множества подделок Би-Юнь, Дэй-Тян и наместник с удивлением обнаружили старую рваную туфлю бедняка со стоптанным задником и застежкой из обычного камня; как догадливый наместник сравнил следы, оставляемые туфлей бродяги и туфлей Царя Обезьян… И как, подброшенные вверх, эти туфли вдруг исчезли, а в совершенно безоблачном небе прогремел гром, похожий на хохот. Нет, не стану.
Тем более, что история на этом не закончилась.
Слепой Лю и скрюченный, как старик, Бо всю ночь просидели в притоне Матушки Фэн, заливая горе вином. Уже на рассвете, пропив последние деньги, поплелись бедолаги на постоялый двор. И тут на белоснежном облаке к ним спустился Царь Обезьян.
- Э-э, не расстраивайтесь, люди, - сказал он, - Вы меня повеселили и за это получите награду.
Царь Обезьян порылся в складках одежды и вручил остолбеневшим Бо и Лю по паре великолепных шелковых туфель с алмазными застежками… Да вот беда, то, что они шелковые и с алмазными застежками могли увидеть только Бо и Лю. Для любого другого человека это были просто старые рваные туфли с застежками из обычного камня. Даже на ощупь.
Необязательное послесловие
"Ба инь" - примерно так по китайски звучит словосочетание "восемь звуков". "Восемь" - это по числу материалов, из которых в Древнем Китае изготавливали музыкальные инструменты: металл, камень, дерево, бамбук, глина, кожа, высушенная тыква-горлянка и шелк. Но, поскольку, эти сказки все-таки не про Китай и не про дельфинов, "восемь звуков" превратились в восемь колыбельных колокольчиков. В "баиньки":)