* * *
Мы искали их по всему парку очень долго, наверное, несколько часов. Проходили через сумрачные таинственные леса и деревни, где жили чудовища, оказывались на автотреках с опасными поворотами и препятствиями.
Пройдя "Деревню вампиров", встретили здание с надписью: "Зоопарк чудищ". Он оказался закрытым. Но оттуда доносились жуткий вой, храп и рычание.
На длинном желтом доме было написано: "Музей гильотин. Пожалуйста, следите за своей головой". Люк хотел было зайти, но мы с Клаем его не пустили.
Странно, что в Кошмарии почти не было отдыхающих. Нам встретилось множество монстров в ярко-зеленых костюмах и совсем мало людей с неизменно плачущими детьми.
Все автотреки и спуски на гоночной территории пустовали. Все палатки и кофейни были безлюдны.
Мы шли, нигде не останавливаясь, на другой конец парка. Тяжелое чувство тревоги в душе все усиливалось.
Почему родителей нигде нет? Если бы они были здесь, мы бы давно их встретили.
За все время Клай не произнес ни одного слова. Выражение страха застыло на его лице. Даже Люк ссутулился и повесил нос.
Когда мы снова оказались возле Крокодилового пруда, я почувствовала, что больше не выдержу. Пробравшись сквозь высокую траву, я вышла к коричневой воде и присела у самого ее края.
– Как ты думаешь, где те два парня и девчонки, которые лезли тогда в пруд? – спросил Люк, всматриваясь в воду. – Может, их крокодилы проглотили?
– Наверное, – ответила я, не слушая, потому что думала о маме и папе.
– Вон, гляди! – крикнул Клай, указывая на воду.
К нам плыли два длинных зелено-коричневых бревна. Нет, не бревна! Это были самые настоящие крокодилы.
– Какие здоровенные, – прошептал Клай.
– Отойдите от воды, – встревожилась я. Мы отошли на шаг. Крокодилы плыли под самой поверхностью стоячего пруда, почти не вызывая ряби.
– Мама с папой ни за что не уехали бы, – в который раз повторила я.
– Но мы же обошли весь парк, – печально напомнил Люк.
– Все равно они бы этого не сделали. Они бы нас никогда не оставили. Значит… – я запнулась, чувствуя, как зловещие мысли лезут в голову.
– Значит что? – быстро спросил Клай.
– Значит, с ними что-то случилось. Что-то с ними произошло.
Клай разинул рот. Люк уставился на меня, прищурив голубые глаза:
– Что?
– Может быть, это место действительно опасное. И монстры или еще кто-нибудь заманили их в ловушку.
Я снова взглянула на гладкие спины крокодилов, без малейшего усилия скользящих по направлению к нам.
– Ерунда, – пробормотал Люк.
Я и сама знала, что этого не может быть. Но никаких других объяснений не было.
– Мне очень не нравится этот парк, – продолжала я. – Он вызывает тяжелое чувство.
В этот момент чьи-то руки схватили меня сзади и стали толкать в пруд к крокодилам.
17
Я заорала как ненормальная, а потом почувствовала, что руки не бросают меня в воду, а осторожно держат за плечи.
Я обернулась и закричала вне себя от радости:
– Пап!
– Лиззи! – Он продолжал держать меня. – Где вы так долго гуляли?
– Мы обошли этот парк раз двадцать, – раздался мамин голос у меня за спиной.
Она стояла в траве, упершись руками в бока.
– А мы искали вас! – закричала я.
– Нам сказали, что вы уехали, – подхватил Люк.
– И мы совсем перепугались, – добавил Клай.
Тут мы стали говорить все вместе. Как же я была счастлива видеть их! И Люк с Клаем тоже сияли от радости.
Я уже успела вообразить столько всяких ужасов, которые могли приключиться с мамой и папой! Вообще-то я терпеть не могу выдумывать глупые небылицы. Но эта "Кошмария" любого может довести. Здесь просто невозможно отогнать страшные мысли.
– Я хочу домой, – сказала я.
– Вы нашли телефон? – спросил Клай. – Или машину?
– Нет, – покачал головой папа. – Здесь нет телефонов. Эти ряженые монстры не врали. Никаких телефонов в парке нет.
– Но служители разговаривали с нами очень вежливо, – сказала мама. – Они убедили нас не волноваться.
– Когда нам вздумается уехать, мы должны обратиться в билетную кассу главного входа, – сказал папа.
Мама погладила Люка по голове:
– А как вы проводили время? Катались на чем-нибудь?
– Мы прошли через много ужасов, – сказал Люк.
– Очень страшных, – добавил Клай.
– А вообще-то я очень хочу есть, – заключил Люк.
Папа взглянул на часы:
– Да, время обеда уже прошло. Нам всем надо поесть.
– Все кофейни и забегаловки в центральной части парка, – напомнила мама.
– Давайте пообедаем и сразу поедем, – нетерпеливо сказала я.
Недоверие к этому парку не покидало меня. Хотелось поскорее выбраться отсюда навсегда.
– Мы с мамой только и занимались, что искали вас повсюду, – сказал папа, вытирая пот со лба. – Мы даже совсем не развлекались.
– Давайте перед отъездом на чем-нибудь прокатимся все вместе, – предложила мама.
– Нет! – не уступала я. – Я хочу ехать прямо сейчас. Поедим и поедем.
– Что-то это на тебя не похоже, Лиззи, – недовольно сказала мама.
– Она струсила! – крикнул Люк. – Она вообще всего боится.
– Может, здесь есть автобус, который довезет нас? – предположил папа. – Пообедаем и поедем домой.
– Да, это было бы кстати, – согласилась мама и посмотрела на меня: – Ну что, ты не против?
– Ну ладно, – со вздохом согласилась я. – Только ездить тут на чем-нибудь очень опасно. Ничего приятного в этом нет.
Люк засмеялся:
– Лиззи так напугалась, что теперь всегда будет дрожать. Но только не мы с Клаем, правда, Клай?
– Я тоже немного боялся в сарае с летучими мышами, – признался тот.
Мы направились прочь от Крокодилова пруда по заросшему травой берегу к мощеной дорожке. Мимо прошли два монстра, о чем-то тихо беседуя.
Откуда-то издалека донесся испуганный детский визг. Потом опять и опять, на самой высокой ноте.
Впереди слышался волчий вой. А за кустами, когда мы проходили мимо, раздалось злобное хихиканье и хрипение.
– Прямо как в фильме ужасов, – заметила мама.
– Вот уж точно, – согласился папа, держа меня за плечи. – Странно, что мы никогда не слышали об этом парке.
– Им надо дать рекламу на телевидении, – сказала мама. – У них было бы гораздо больше посетителей.
Мы прошли мимо высокого узкого строения зеленого цвета с надписью над входом: "Свободное падение. Кто-то прыгает без стропа".
– Хочешь прыгнуть? – спросил папа, сжав мне плечо и улыбаясь.
– Нет, я не буду, – поспешно отказалась я.
Люк ушел далеко вперед. Потом оглянулся и, подбежав к нам, сказал со смехом:
– Хорошо бы вам с мамой скатиться по "Смертельному спуску". Вот это я понимаю!
Неужели он действительно забыл, какой кошмар мы пережили?
– Мне кажется, им бы не понравилось, – сказала я.
– Может, здесь есть что-нибудь не такое страшное, – предположил Клай.
Папа улыбнулся ему:
– Тебе нравится здесь, дружок?
Клай помолчал. Потом неуверенно сказал:
– Немножко.
– А мне страшно нравится! – заявил Люк. Дорожка пошла вдоль узкой речки с коричневой водой. Множество крохотных насекомых вились у самой поверхности воды. В ярких лучах солнца они мерцали как разноцветные огоньки.
Неподалеку была лодочная станция тоже коричневого цвета. За ней виднелись причалы с маленькими лодками.
На вывеске было написано: "Заплыв в собственном гробу. Расслабляющее скольжение к могиле".
– А что, это даже забавно, – заметила мама, разглядывая маленькие угловатые лодки.
– Мне кажется, река течет как раз в центральную часть парка, – сообразил папа. – Давайте попробуем.
Люк обрадовался и кинулся к причалу.
Я шла позади всех и, когда приблизилась, сразу же увидела: это вовсе не лодки, а самые настоящие гробы. Они были сделаны из черного полированного дерева. Крышки были прикреплены сзади и распахнуты. Они открывали взгляду алую атласную внутренность. Каждый гроб мог вместить одного человека.
У меня опять мурашки забегали по спине.
– Неужели вы и впрямь собираетесь ложиться в гробы? – спросила я.
– А что? – засмеялась мама. – В них вполне уютно. Вода совсем спокойная. Ничего страшного я не вижу, Лиззи.
– Чур первый! – крикнул Люк и побежал на самый конец причала.
Появились два монстра, чтобы помочь нам улечься в гробы.
– Ложитесь на спину. Приятного путешествия, – сказал один.
– Это будет последнее путешествие в вашей жизни, – хмыкнул другой.
Когда все устроились, монстры отвязали гробы и оттолкнули нас от берега.
"Ну вот, – подумалось мне, – я и лежу в собственном гробу. А рядом вся моя семья, и каждый тоже лежит на спине в своем гробу".
Гробы плыли спокойно, слегка покачиваясь на воде. Я глядела в яркое голубое небо. Надо мною проплывали ветви деревьев, растущих по обоим берегам.
Было так приятно, так спокойно.
И почему я все время ожидала чего-то страшного?
18
Лежа на спине, я не могла видеть остальных через бортики своего гроба. Но я слышала, как они переговариваются.
– Очень приятно, – сказала мама. – Здесь по-настоящему отдыхаешь.
– Уже становится скучно, – заныл Люк из переднего гроба. – А где же ужасы?
– Да, довольно интересное путешествие, – согласился папа. – Ты думаешь, мы и вправду приплывем куда надо? Видимо, мы вошли в фарватер.
– А я готова так плыть вечно, – мечтательно сказала мама.
– Здесь все маршруты очень длинные, – вставил Клай.
– Кто это там в небе? – спросил папа. – По-моему, ястреб. Вы видите?
Прикрыв глаза ладонью, я стала оглядывать небо. Прямо над нами действительно кружило что-то черное, чуть побольше, чем просто точка.
– Это не ястреб, – сказал мой брат. – Это стервятник. Он видит гробы и готовится терзать нашу плоть! – И зловеще захохотал.
– Люк! А ну-ка перестань болтать глупости! – рассердилась мама.
– Наверное, надо оставить его в Кошмарии, – сказал папа. – Купим ему костюм монстра, и пусть живет. Ему здесь самое место.
– Он и без костюма кого хочешь напугает, – подхватила я, немного развеселившись.
Плавание было успокаивающим и приятным, мы все были вместе, и тяжелые мысли понемногу отступили.
Я с удовольствием вытянулась в своем гробу, опустив по бокам руки, и разнеженно следила за черной птицей, парящей в ясном небе. Гроб покачивался с легким плеском.
Как тихо… Так приятно…
И не успела я ничего сообразить, как вдруг крышка моего гроба захлопнулась надо мной, и я оказалась в полной темноте.
19
– Ой! – вскрикнула я, но голос из-за тяжелой крышки, навалившейся сверху, звучал приглушенно.
Словно издалека я услышала несколько глухих ударов – это захлопнулись крышки других гробов.
Нет! Я не хочу!
Я стала изо всех сил сталкивать крышку обеими руками, но она даже не шелохнулась.
Набрав побольше воздуху, я попробовала еще раз, помогая себе коленями. Но крышка оставалась неподвижна.
Сердце начало так сильно биться, что заболела вся грудь. Воздух вокруг меня становился все более душным и жарким.
– Откройте! Откройте! – кричала я. Снова и снова я пыталась сдвинуть крышку.
Рядом были слышны приглушенные призывы Клая. Бедный мальчик орал без передышки.
С громким стоном я снова надавила на крышку изо всей мочи, и опять безо всякого результата.
– Без паники, Лиззи! Без паники! – громко успокаивала я сама себя. – Ничего особенного не произошло. Сейчас крышка откроется.
Тяжело вздохнув, я стала ждать.
Сосчитала до десяти.
Потом еще раз до десяти.
Крышка не двигалась.
Я заставила себя закрыть глаза и решила считать до пятидесяти. Я загадала, что когда досчитаю до пятидесяти, открою глаза и – крышка тоже откроется.
– …Двадцать два, двадцать три, двадцать четыре… – громко считала я тоненьким дрожащим голосом.
Дышать становилось все труднее. Спертый воздух сдавливал голову.
На двадцати пяти я не выдержала и открыла глаза. Крышка по-прежнему была закрыта. К тому же было жарко. Солнце накаляло черную крышку сверху. Воздуха в моей ловушке почти совсем не осталось. Скоро я изжарюсь здесь насмерть!
Я снова хотела крикнуть, но звук не выходил наружу. Тогда я начала дышать ртом, чтобы захватить хоть немного больше воздуха.
Снаружи доносились глухие крики и стоны. Неужели моя мама может так кричать!
– Это просто шутка, – сказала я вслух. – Глупая шутка. Сейчас крышка откроется, иначе и быть не может!
Но все оставалось по-прежнему. И воздух такой жаркий, такой спертый, такой нестерпимый! Почему крышка не открывается? Почему!
Я старалась не впадать в панику, но не могла. Все тело у меня дрожало и обливалось потом от ужаса. Я стала мокрой с головы до ног.
Что-то не сработало! Крышка давно должна была открыться. Почему же она не открывается?
Из последних сил я яростно толкнула крышку обеими руками и коленями. От усилия даже заболели плечи. Но крышка стояла насмерть.
Гроб подрагивал и покачивался на воде. Я уронила руки в полном отчаянии. Дышать было уже просто больно. Грудь давило. Все тело дрожало.
Внезапно лодыжки начали зудеть, словно их кто-то покалывал.
Я подняла ноги и чуть-чуть согнула в коленях. Зуд и покалывание не прекращались.
Кто-то ползал по ногам – кто-то маленький и колючий.
Я застонала от нового ужаса: пауки!
20
Мне хотелось почесать ноги, но в тесном гробу нельзя было ни повернуться, ни как следует согнуться, а рукой я до них не дотягивалась.
Щекотание между тем поднималось по ногам все выше.
Я хотела закричать, но из моих легких вырвался только кашель.
И вдруг крышка гроба поднялась! Яркий свет ударил в глаза, и я зажмурилась.
Глубоко вдохнув, я села и, щурясь от света, увидела, что все наши тоже поднимаются в своих гробах.
Я принялась яростно чесаться. Но пауков не было. И вообще никаких насекомых не было.
Наши гробы стояли у небольшого причала. Держась за бортики, я поднялась на ноги.
– Вылезайте скорее! – раздался голос Клая.
– Это выходит за всякие рамки! – возмущенно сказала мама.
Люк молчал. Лицо у него было совсем бледным, и черная прядь волос прилипла к влажному лбу.
– Это безобразие! – загремел папа. – Я буду жаловаться!
– Лучше уйдем отсюда поскорее, – сказала мама.
Мы выбрались на причал. Я помогла взобраться Клаю и все время с удовольствием вдыхала чистый свежий воздух.
Папа быстрыми шагами понесся на широкую площадь. Мы старались не отставать.
– К билетной кассе, живо! – скомандовал он на ходу и указал пальцем: – Вон туда.
Гробы, действительно, привезли нас в центральную часть парка. Я увидела главные ворота и справа ряд зеленых будок.
– Это, по-моему, самое страшное за сегодняшний день, – качая головой, сказал Клай.
– У меня ноги до сих пор чешутся. Наверное, там были муравьи, – сказал Люк.
– А по-моему, пауки, – сказала я.
– Интересно, как они все это делают? – задумчиво сказал Клай.
– Мне все равно, – ответила я. – Лишь бы только выбраться отсюда. Я ненавижу это место.
– И я тоже, – сказал Клай.
– Да, они зашли слишком далеко, – согласилась мама, едва поспевая за громадными папиными шагами. – Ничего приятного в таких шутках нет. Я думала, что задохнусь насмерть!
– И я тоже, – сказала я.
– Как же мы теперь доберемся домой? – закричал Люк, оборачиваясь к маме. – У нас же машина взорвалась!
– Наверное, служители в костюмах монстров одолжат нам машину, – ответила мама. – Они сказали, чтобы мы подошли к билетным кассам.
– Давайте зайдем и купим пиццу! – заныл Люк.
– Вот выберемся отсюда, тогда и будем думать об обеде, – отрезала мама.
Главная площадь была совершенно пуста. Ни одной живой души.
Папа подошел к первой будке и тут же повернулся к нам с разочарованным лицом:
– Закрыто.
Окно было заперто металлической решеткой.
Папа едва переводил дыхание после быстрой пробежки. Отведя светлый чуб с мокрого лба, он махнул рукой дальше:
– Посмотрим там.
Мы побежали за ним к другой будке. Тоже закрыта. Потом к следующей. То же самое.
Нам не понадобилось много времени, чтобы обежать все будки и выяснить печальную правду: все они были закрыты.
– Странно, – сказал Люк, покачав головой.
– Неужели сегодня в парке больше не ждут посетителей? – спросила мама. – Почему они так рано закрылись?
Папа пожал плечами, оглядывая пустую площадь.
– Надо бы спросить у кого-нибудь.
Я тоже поискала взглядом хоть одного человека. Но никого не было. Ни человека, ни монстра.
– Пошли посмотрим вон там, – папа направился к низкому зеленому дому напротив билетных касс.
Похоже, это было какое-то учреждение. Дверь оказалась заперта. Папа подергал ее. Нет, заперто!
Он почесал затылок:
– Не понимаю, что здесь происходит! Куда все подевались?
Мама взяла его за руку.
– Да, все это очень странно, – мягко сказала она.
Я оглянулась на Люка и Клая. Они стояли рядом на дорожке перед зеленым офисом. Никто из них не произнес ни слова.
– А может, это не те будки? – предположила я.
– Те, – устало ответил папа. – Это же главный вход.
– Где же тогда все? – спросила мама, покусывая нижнюю губу.
– Надо посмотреть на автостоянке, – предложила я. – Может, встретим сторожа или кого-нибудь из монстров. И они нам скажут, где можно достать машину и уехать домой.
– Хорошая идея, Лиззи! – Папа потрепал меня по голове.
Он всегда так делал, когда я была маленькая. И поэтому я подумала, что Люк сейчас станет насмехаться. Но он не сказал ни слова. Значит, очень расстроен.
– Тогда пошли, – сказала я и побежала мимо пустых будок к воротам.
Огромные металлические ворота возвышались прямо за будками. На секунду я остановилась прочитать объявление: "Выхода нет. Никто не покинет Кошмарию живым".
– Ха-ха! – сказала я с иронией. – Хватит уже пугать, надоело! – И побежала дальше.
Я достигла ворот раньше всех. Створки были закрыты. Я толкнула одну из них. Она не поддалась. Тогда я потянула за огромную ручку. Никакого сдвига.
И только тогда я заметила толстую цепь и тяжелый висячий замок.
В горле сразу встал комок. Я обернулась к остальным и сказала:
– Заперто…