- За что? - удивился Тим.
- А ты забыл? Ты им десять долларов должен.
- Да шли бы они!..
- Нет. Я советую тебе заплатить, - серьезно сказал Серега. - Хотя у этого Ростика денег куры не клюют, Квашеный вот на днях несколько сотенных бумажек у него из кармана потянул, а тот даже не чихнул но этому поводу и не вспомнил о них ни разу… Но эту десятку несчастную он из тебя вытрясет - попомни мое слово. Из принципа. Ростик - принципиальная сволочь.
Тимофею вдруг вспомнился визит Квашеного на заправку, их с Серегой негромкий разговор…
- Значит, Квашеный тогда за деньгами приходил?
Серега отвернулся.
- Если бы ты сказал заранее - мы бы отметелили их как сукиных сынов, - сказал Тим. - Шарло со Снегиревым были бы на месте. Будильника предупредили бы, Сему Дворского привели.
- Ерунда, - без выражения сказал Серега. - Ни черта ты против них не сделаешь, Ростик Качалово на корню скупил. Против него хоть весь Газопровод выстави - не поможет.
- И это - из-за какой-то десятки?
- Да не в десятке дело, дурья твоя башка. - Серега вздохнул и повернулся к Тимофею. Черные сузившиеся зрачки растворялись в радужке, словно "байеровский" аспирин. ("Серега смертельно устал", - подумал Тим.) - Ростик играет, понимаешь? Он подыхает от скуки и, чтобы совсем не подохнуть, играет с нами в свою идиотскую игру!.. Мы для него - маленькие нарисованные уродцы из какой-нибудь компьютерной игры, которых необходимо загасить!.. Конечно, можно и не гасить - но так будет неинтересно… Ты играл в "Принца" или "Дину"?
- Ну, - кивнул Тим.
- Гасил в "Дине" всяких таракашек и осьминожек?
- Ну…
- А они тебе что-нибудь плохое в жизни сделали?
- Так ведь…
- Вот то-то и оно - понял? У Ростика точно такой же интерес к тебе. Загасить. Ради удовольствия.
* * *
Потом они натянули джинсы на гудящие от солнца и усталости ноги и побрели домой. Близился вечер, чудесный вечер, когда не надо делать уроки - что может быть чудеснее? - но настроение было препоганым.
Тим перебрал сотни способов заработать деньги, начиная от торговли "Гербалайфом" и кончая экспедицией в Бодайбо, на золотые прииски.
- Чушь собачья, - прокомментировал Серега.
Сначала Тим кипятился, полагая, что Серега просто привередничает.
- Дурак. "Гербалайфом" торгуют только умственно неполноценные, - сказал Серега, - или откровенные жулики. А золотоискателям самим зарплату по полгода не выплачивают - я по телевизору вчера видел… Да и все равно не то это. Мне нужно много денег, понимаешь? И сразу.
- Тогда только инкассатора взять, который по обменным пунктам разъезжает, - сказал Тим.
- Можно еще финансовую пирамиду отгрохать.
- А еще…
- Хватит, - сказал Серега. - Тошнит уже.
До самого подъезда они больше не разговаривали. Во дворе встретили Кольку Барбуса, он сидел верхом на столике, где обычно сражались местные доминошники, нахохлившийся, как воробей.
- Выручайте, мужики, - сказал он. - Мамаша ревизию навела в личном сейфе. Выгребла все подчистую. Трояк не одолжите до послезавтра?..
И тут Барбус рассмотрел лицо Тимофея.
- Вы что, маханулись между собой? - удивленно протянул он, на время позабыв о деньгах.
- С Квашеным повстречались, - сухо ответил Тим.
- Ну-ну. - Барбус недоверчиво глянул на него. - Так как насчет трояка?
- Глухо, - сказал Тимофей.
Барбус огорченно махнул рукой и направился на поклон к Алле Рассолько: мама ее деньги считать не любила, и Алла, пользовавшаяся этой слабостью, обычно располагала некоторой суммой на карманные расходы.
- Знаешь, о чем я подумал? - сказал Тим, когда сутулый силуэт Барбуса растворился в сумерках.
- Ну?
- Можно попробовать одолжить деньги.
- Одолжить? У кого?
- Не знаю. Может, у Лосика. Может, еще у кого-нибудь.
- Ты сразу к Мавроди иди, - сказал Серега. - Не ошибешься.
Часть 3
МИША КУН-ФУ - ПОСЛЕДНИЙ МОСКОВСКИЙ НИНДЗЯ
Глава 14
Прошло несколько дней, а может, даже и недель, в течение которых многое успело измениться: лето перевалило за половину, а еще прошел сильный ливень, Димка Смольский уехал с родителями к родственникам в Кемерово, а Наташка Решетникова безнадежно втрескалась в Майкла Джексона, еще в Тимином доме начали проводить капитальный ремонт, из-за чего отключили на несколько дней газ, канализацию и холодную воду.
Менялось все.
Все - кроме одного: ни Тим, ни Серега так и не придумали, где взять восемнадцать тысяч.
"Моечный" бизнес оправдывал себя все меньше и меньше; иногда Тимофею казалось, что он с гораздо большей пользой потратил бы время, просто загорая на Битце. В конце концов Серега сказал:
- Ладно, давай попробуем одолжить у кого-нибудь.
И они отправились сначала к Будильнику, который, будучи заядлым, хотя и не слишком удачливым игроком в "храпа" (у него дома даже проводились "чемпионаты" с призовым фондом в несколько десятков долларов), водил знакомство с местными ростовщиками.
- Да кому вы упали? - пренебрежительно сморщился Будильник. - И под какие гарантии вы собираетесь брать деньги?.. Каждому из вас со всеми потрохами красная цена - тысяча рублей, и то в красивой упаковке… Вот эту сумму кто-нибудь, возможно, и рискнет вам одолжить. Хотя я бы лично не рисковал.
- У нас большие проблемы, Гена, - с чувством произнес Тим.
Серега накануне запретил ему говорить о матери.
- Начхать, - кратко заметил Будильник.
И Тим с Серегой отправились к Семе Дворскому.
Сема Дворский, как более удачливый игрок и более лояльный человек, благосклонно выслушал их и даже назвал в качестве путеводной звезды имя одной известной на Газопроводе (хотя и не слишком уважаемой) личности - Ахмета Бердыева.
- Ахмет дает деньги под двадцать процентов в месяц. Но он выживет из ума не раньше чем лет через шестьдесят. А пока что не даст вам ни копейки.
- А ты поручись за нас, - посоветовал Тим.
- Я ведь тоже не дурак, - усмехнулся Сема. - Сколько вам нужно-то?
Когда Серега назвал цифру, тот перестал усмехаться и выразительно покрутил пальцем у виска.
- Если кто заикнется Ахмету, что это я вывел вас на него, - головы поотворачиваю, - пообещал он.
И показал огромный кулачище - страшный, костистый, весь в засохших царапинах.
Потом Сема Дворский ушел. По его вытянувшемуся лицу было видно, что он все-таки считает себя дураком - потому что сразу не послал Серегу и Тимофея подальше.
* * *
Между друзьями произошел короткий спор, в результате которого дружба чуть было не расстроилась опять; дальше было решено все-таки сунуться к подозрительной личности по имени Ахмет Бердыев - больше для очистки совести, чтобы не думать потом, будто ничего не пытались сделать.
Ахмет проживал на углу Газопровода и Дорожной. Тим хорошо знал его адрес, потому что у подъезда Бердыева часто собиралась местная газопроводская шушера - выпивали, резались в "храпа", дрались или просто стояли с умным видом и плевали на асфальт. Этот пункт сбора назывался "у Ахметки".
Сегодня тусовщики, видно, устроили себе выходной. Или отправились в магазин. Тим с Серегой беспрепятственно поднялись на третий этаж (именно из этого окна обычно торчала лохматая голова Бердыева) и позвонили в дверь.
Долго не открывали. Потом послышались осторожные шаги, чья-то тень заслонила свет в дверном глазке, и глухой голос спросил:
- Чего надо?
- Мы к Ахмету.
Дверь распахнулась настежь, и чья-то рука схватила Серегу за волосы и втянула внутрь. Тим не успел даже пикнуть, как ворот его майки оказался намотан на чей-то кулак. Послышался треск рвущейся ткани. Тимофея грубо втолкнули в квартиру вслед за другом.
Трое незнакомых мужчин в прихожке: черные суконные брюки (не иначе как от "Неккермана"), тонкие дорогие рубашки - но руки синие от наколок, и глаза крохотные, мышиные, а челюсти - во!.. Ахмет, весь серо-белый, как мартовский снеговик, сидел в гостиной в одних трусах, привязанный к стулу ремнями. На его кудлатой голове виднелась странная широкая проплешина - от затылка до лба, напоминающая медвежью таежную тропу… Высокий незнакомый господин в черном смокинге возвышался над Ахметом с опасной бритвой в руках, словно художник с кистью перед мольбертом.
- Кто такие? - спросил он спокойным голосом, обернувшись через плечо на Тима и Сергея.
- Мы к Ахмету, - упорно повторил Серега.
- Понятно, - сказал мужчина, отступая и кивая в сторону Бердыева. - Вот вам Ахмет. Что дальше?
Тим и Серега промолчали. Они уже не сомневались, что снова влипли в историю.
Один из "конвоиров" наклонился к Сереге и прошептал ему на ухо:
- Отвечай, когда тебя спрашивают, щенок.
От него здорово несло спиртным (Серега так полагал, что это виски) и еще чем-то колючим, едким, - наверное, одеколоном.
Тут на помощь друзьям неожиданно пришел Ахмет. Он вдруг заскулил высоким бабьим голосом:
- Не нада-a-a-a-aL. Мужики-и-и-ы-ы-ы!!..
В ту же секунду лезвие бритвы оказалось у него под подбородком.
- Тебя побрить, Ахмет? - поинтересовался высокий.
Бердыев промычал в ответ что-то нечленораздельное: если бы он раздвинул челюсти, бритва проехалась бы по его горлу.
- Мальчишек - на кухню, - скомандовал мужчина в черном. - И поживее.
"Поживее"… Это слово (вернее, его буквальный смысл) прозвучало жестокой насмешкой. Серега захлопал глазами и скрутил ноги жгутом - жизнь и уборная сравнялись для него по своей значимости; он попытался было закричать, но огромная синяя, в наколках, ладонь мягко легла на его лицо. Другая ладонь обхватила тонкую шею Тимофея, словно ствол молодого деревца. Пальцы с холеными ногтями сомкнулись на его горле.
- Один звук - и вы оба трупы, - раздалось над его ухом.
Тим все понял.
На кухне их усадили на табуреты у противоположной от окна стены. Один из громил остался с ними и принялся чистить ногти миниатюрной пилкой, насвистывая под нос "Бесамо мучо". Серега бросил на Тима выразительный взгляд.
"Какие мы с тобой идиоты!.."
Тим кивнул в сторону гостиной и незаметно провел пальцем по горлу.
"Они хотят грохнуть Бердыева".
Серега зажмурил глаза и покачал головой.
"Тогда и нам крышка".
Тим отвернулся к окну.
"Все может быть".
- Разговорчики, - лениво протянул громила, не переставая любоваться своими ногтями.
Из гостиной доносилась торопливая сбивчивая речь Ахмета. Он что-то доказывал мужчине в черном, о чем-то умолял, что-то обещал. То и дело слышалось по-восточному темпераментное: "слюшай, дарагой!..", "мамой клянусь, слюшай!.." Суровый голос его собеседника звучал редко, но веско.
Наконец высокий мужчина появился на кухне.
- Воды, - коротко приказал он.
Громила резво вскочил на ноги и, схватив с полки полуторалитровую бутыль минералки, наполнил высокий стакан. Главарь отпил немного и поставил стакан на стол.
- Уходим, - сказал он. Мальчишек быстро подняли на ноги и повели к выходу. "Сейчас…" - подумал Тимофей, имея в виду, что самое время убирать свидетелей. Но один из бандитов широко распахнул перед ними дверь и сказал:
- Спокойно спускаетесь вниз. Не бежать, не дергаться, не визжать.
Тим оглянулся и увидел Ахмета. Тот сидел в прежней позе и остановившимся взглядом смотрел на стену перед собой. Его голову украшал единственный пучок курчавых волос надо лбом. Вся остальная площадь черепа была грубо обскоблена и представляла собой черную унылую зябь.
Заметив взгляд Тимофея, Ахмет оскалился и высунул длинный язык.
- Шевели поршнями, щенок, - последовал резкий толчок в спину.
Они спустились в сопровождении суровых дяденек. Едва мальчишки вышли из подъезда, как напротив затормозил серый "чероки".
- Полезай, - скомандовали сзади.
Тим и Серега, ни слова не говоря, погрузились в машину. Их усадили прямо на пол, а рядом, на сиденьях, расселись бандиты. Главарь в черном смокинге сел сзади. Он отодвинул носком туфли Серегину ладонь в сторону, чтобы поставить свою ногу.
- Позвольте, молодой человек.
Серега прижался к дверце автомобиля.
Водитель о чем-то негромко переговорил с главарем, потом чиркнула зажигалка, салон наполнился терпким дымом - и машина мягко тронулась с места.
- Вы куда нас повезете, дяденьки? - спросил Тим, с потерянным видом глядя на бандитов.
- В дремучий-дремучий лес, - сказал один из них. - И закопаем.
Серега побелел как ватман. Бандиты громко засмеялись. А потом они дружно, как по команде, закурили длинные вонючие сигары.
- Вы должны что-нибудь Ахметке? - неожиданно спросил главарь, наклонив к Тимофею широкое лицо с хищными раскосыми глазами.
Тот отчаянно замотал головой, в глубине души надеясь, что, может, хотя бы это как-то отсрочит их смерть.
- А зачем приходили?
- Мы… мы хотели одолжить у него… Только хотели… Мы даже не успели…
- Ахмет - нехороший человек, - назидательно произнес главный бандит.
Тим закивал.
- Никогда не одалживайте у него деньги. Ахмет обманывает.
Тимофей тут же мысленно поклялся никогда в жизни не одалживать деньги у нехорошего человека Ахмета Бердыева - даже если он будет давать их даром.
- Передайте всем, что Ахмет - банкрот, - продолжал главарь. Перед глазами Тима замаячил указательный палец с огромным перстнем. - Передайте, что так сказал сам Миша Кун-Фу.
Тим продолжал кивать, не сводя глаз с маячившего перед ним пальца. Потом замер.
Миша Кун-Фу… Об этом человеке ходили легенды. И не только на Газопроводе - по всей Москве.
- А как мы, собственно, будем передавать, если нас закопают? - послышался мрачный голос Сереги Светлова.
Бандиты снова заржали.
- С меня достаточно того, что вы напоминаете сейчас пару жалких обмочившихся щенят, - веско сказал Миша Кун-Фу.
- Ты сам… большая разъевшаяся гиена, - прошипел из своего угла Серега.
Бандиты неожиданно развеселились, и один из них схватил Серегу за нос, и Серега тут же укусил его за палец.
- Оставьте его, - сказал Миша Кун-Фу. - Этот волчонок мне определенно нравится. Я занесу его в свою Красную книгу… - Потом он перевел взгляд на Тимофея. - И этого, пожалуй, тоже.
Тим подумал, что Серега имеет шанс остаться в истории: шутка ли, принародно обозвать знаменитого бандита и остаться в живых.
Потом он вспомнил эпизод из учебника по русской истории, где каким-то мятежникам объявили смертный приговор и привели на место казни и даже накинули мешки на головы, а потом в самый последний момент объявили, что заменили смертную казнь на пожизненную каторгу, - и он понял, что чувствовали эти мятежники, и как им хотелось прыгать, петь и размахивать в воздухе своими мешками.
Глава 15
А потом Тим и Серега неожиданно оказались в гостях у знаменитого Миши Кун-Фу.
Случилось это после того, как Миша поинтересовался, зачем им нужны деньги, а Тим не выдержал и все рассказал: и про Серегину маму, и про операцию, и про то, какой Серега отважный человек и как он ради больной мамы пошел драться с Ростиком, Квашеным, Стиморолом и всей каюк-компанией. Тим даже заплакал. И Серега тоже заплакал и рассказал, какой Тимофей хороший друг, и как он пошел в "Дом Ашеров", и как они дрались там плечом к плечу.
А бандиты притихли и молча смолили свои длинные вонючие сигары, задумчиво стряхивая пепел на Серегины и Тимины джинсы.
- Стоп, - вдруг сказал Миша Кун-Фу. - Что это за "Дом Ашеров"? И что это за замечательный мальчик, который придумал такое замечательное развлечение?
Серега немножко рассказал про Ростика Зельнова и про то, как ему, "бедняге", скучно в отцовском дворце.
- Зельнов? - вдруг удивился Миша Кун-Фу, и его монголоидные глаза еще больше сузились.
- Зельнов, - кивнул Серега.
Миша Кун-Фу повернулся к бандиту, который сидел рядом с водителем, и о чем-то пошептался с ним.
- А какую сумму вы намеревались поиметь с Ростика Зельнова? - обернувшись, спросил он Серегу.
Серега, видимо, вспомнил, как отреагировал на эту цифру Сема Дворский, - и замялся.
- Не ломайся, - наставил на него длинный палец Миша.
- Восемнадцать тысяч, - выдавил мальчишка после минутной паузы.
О чудо! Бандиты не попадали со своих сидений и даже нисколько не изменились в лице. И Тим вдруг понял, что восемнадцать тысяч для них не деньги. Подумаешь: КАКИЕ-ТО ВОСЕМНАДЦАТЬ ТЫСЯЧ!.. И он представил себе, как Миша Кун-Фу достает из кармана тугую пачку пятисотенных бумажек и протягивает ее Сереге… Тим вспотел от волнения.
- Отвези меня на Тверскую, - сказал Миша Кун-Фу водителю.
Тот молча кивнул. Тимофею и Сереге сказали, что теперь можно не прятаться и что они могут подняться и устроиться на сиденьях. Бандиты подвинулись, уступая им место. Когда Тим посмотрел в окно, то обнаружил, что они находятся где-то в районе Химок.
Может, их и в самом деле собирались везти в дремучий-дремучий лес?
А потом "чероки" мягко притормозил в запыленном чумазом дворике на Тверской, и Миша Кун-Фу вышел из машины и велел Тиме и Сереге идти за ним.
- Есть мужской разговор, - небрежно бросил он.
И добавил:
- Если вы, конечно, мужчины.
Некоторые мальчики из тех, чьи фотографии расклеены на столбах под заголовками: "Московским УВД разыскивается…", тоже, наверное, думали, что их приглашают на серьезный мужской разговор.
Но отказаться - значило признать себя жалкими обмочившимися щенятами. И Тим с Серегой вышли вместе с Мишей Кун-Фу и еще одним бандитом. А остальная компания поехала дальше.
- Считайте, что я пригласил вас в гости, - сказал Миша, когда они подошли к подъезду неприметной с виду трехэтажки, которой определенно требовался капитальный ремонт.
Миша набрал код на охранном устройстве, дверь щелкнула - и вдруг вместо обычной загаженной площадки они очутились в просторном белом холле с широкой мраморной лестницей. Тим посмотрел вверх и удивленно замер: вместо положенных по проекту шести лестничных маршей он увидел высоченный стеклянный потолок, за которым пылали освещенные солнцем перистые облака.
В стороне от лестницы находился громадный стол. Закинув ноги на столешницу, здесь сидел квадратный детина в светлом летнем костюме. "Вахтер", - подумали мальчишки. Из-под пиджака у него выглядывала короткая портупея с кобурой. Тим заметил отполированную до блеска деревянную рукоять пистолета (хотя, судя по размеру, это мог оказаться и ручной гранатомет).
- О, шеф!.. - воскликнул детина и с грохотом вскочил с места.
- Мечтаешь, - покачал головой Миша Кун-Фу и, не останавливаясь, проследовал к лестнице. - Меня никто не спрашивал?
- Факс из Багдада. Саддам опять чего-то удумал. Михаил Катаямович, если он опять будет по-арабски писать, я ему такое отвечу…
- Отфаксируй, что меня нет дома, - бросил Миша.