Глава третья
С нулевой отметки
19 февраля 1946 года в "Советском спорте" была опубликована информация под заголовком "Показательный матч по канадскому хоккею":
"Закончен матч (по хоккею с мячом. - А. Г.) "Динамо" - ЦДКА. Но тысячи зрителей не расходятся. Их внимание привлекают маленькие ворота, напоминающие ватерпольные. Поле небольших размеров со всех сторон окружено бортиками. На поле - судья с "милицейским свистком" и две команды по 6 человек - "красные" и "белые". На спинах у игроков номера, в руках необычные клюшки - длинные, легкие, с широким крюком почти под прямым углом. На льду - плотная черная резиновая "шайба", увесистая и молниеносно скользящая по льду. Это - показательный матч, который провели студенты Института физкультуры. В Европе и Северной Америке канадский хоккей весьма популярен. Без сомнения, он может получить развитие и у нас в Советском Союзе".
Не впервые в стране делалась попытка ввести канадский хоккей. Первое упоминание о нем относится к 1927 году - в журнале "Известия физической культуры" была опубликована статья, рассказывавшая об этом виде спорта. Спустя три года была издана книга "Новые зимние спортивные игры" с описанием в ней хоккея с шайбой. В феврале 1932 года команда Москвы, составленная из мастеров по хоккею с мячом, легко выиграла встречу у команды германского рабочего спортивного союза "Фихте" со счетом 3:0. Журнал "Физкультура и спорт" охарактеризовал тогда новую игру так: "Она носит сугубо индивидуальный и примитивный характер, весьма бедна комбинациями и в этом смысле не выдерживает никакого сравнения с "бенди". На вопрос, следует ли у нас культивировать канадский хоккей, можно ответить отрицательно".
…С чего вдруг решили устроить показательный матч по канадскому хоккею? Кому в голову пришла идея развивать этот вид спорта, совершенно новый для страны, давно играющей в пришедший в 20-е годы из Скандинавии хоккей с мячом, бенди?
В 1945 году руководство Советского государства приняло принципиальное решение о постепенном вхождении в состав международных федераций по различным видам спорта - прежде всего тем, которые входили в программы летних и зимних Олимпийских игр. Конечная цель - участие в Олимпиадах. Для этого следовало вступить в ряды Международного олимпийского комитета (МОК), а попасть в него было невозможно без членства в федерациях по видам спорта.
Председатель Всесоюзного комитета по делам физической культуры и спорту при Совете народных комиссаров СССР (с марта 1946 года при Совете министров СССР) Николай Романов получил от правительства поручение - определить виды спорта, на которые в первую очередь следовало обратить внимание. Для начала Романов вызвал возглавлявшего в его ведомстве отдел футбола и хоккея Сергея Савина и поручил ему проштудировать материалы, имеющие отношение к зимним Олимпиадам. Савин направил запросы в советские дипломатические представительства за рубежом и сам начал изучать иностранные журналы, в которых вылавливал крупицы необходимых сведений. (В МОК Советский Союз в то время не входил, бюллетеней из этой организации не получал.) Выяснилось, что наибольшей популярностью у зрителей и прессы, освещающей зимние Олимпиады, пользуется канадский хоккей. Вскоре на экземпляре савинского доклада появилась резолюция Романова: "Необходимо немедля ставить на русские рельсы этот канадский хоккей".
Савин стал искать тех, кто не понаслышке знал что-нибудь о канадском хоккее. В Москву в командировку приехал тогда из Риги известный футбольный арбитр Эдгар Клаве, бывший хоккеист, принимавший участие в Олимпиаде-36 и в чемпионатах мира. Клаве пригласил Савина в Ригу. "Едва я разместился в гостинице, - рассказывал Савин порталу offsport.ru, - как Клаве принес мне клюшку, перчатки, коньки, несколько шайб. На следующий день мне показали кадры довоенной кинохроники, где были запечатлены отдельные моменты чемпионата Латвии и нескольких международных встреч. А дня за два до моего отъезда Эдгар сделал мне самый дорогой подарок - принес переведенные с латышского на русский язык правила игры в канадский хоккей. Поверьте, ни к одной вещи я не относился так бережно, как к этим нескольким листкам, исписанным аккуратным почерком Клавса…"
Клюшку и шайбу, подаренные Клавсом, Сергей Савин долго хранил в своем кабинете в Спорткомитете и показывал всем посетителям как музейные экспонаты. Правила напечатали в виде брошюры и распространили по спортивным клубам и обществам для изучения.
Спортивные руководители решили проверить новую игру, провести эксперимент. Институту физкультуры поручили создать две команды и подготовить их к проведению показательного матча. Савин часто приезжал на тренировки, привозил фотографии и переводы статей из канадских, шведских, чехословацких газет и журналов. И вот в феврале 1946 года в полуфинальном матче розыгрыша Кубка СССР по хоккею с мячом встретились в Москве ЦДКА и "Динамо". Интерес к игре - огромный. Выиграли армейцы во главе с Всеволодом Бобровым, но зрители, которых время от времени по радио оповещали о том, что по завершении встречи состоится показательная игра в канадский хоккей, не расходились и увидели то, о чем на следующий день и написала газета "Советский спорт".
Через ознакомительные сборы-семинары по изучению канадского хоккея, организованные по инициативе Савина, прошли многие тренеры и судьи. Занимались по 6-8 часов в день. Изучали суть игры, теорию, практику и методику обучения.
"Если в комитете достаточно хорошо знали силу наших конькобежцев и лыжников и время, которое потребуется для их подготовки к зимним Олимпийским играм, то перспективы в хоккее с шайбой было трудно даже обсуждать, - писал в книге "Восхождение на Олимп" Николай Романов. - Надо было пробовать играть. Выяснять, что необходимо будет сделать, с чего начинать. Если начинать с освоения азов, уйдет много времени. Решили начинать сразу с проведения первенства СССР, а затем браться за развитие хоккея в стране, организовывать уже первенства городов и областей. В свое время мы примерно так же поступили, внедряя современное пятиборье и греблю".
Легко сказать - начинать сразу с чемпионата страны. С вершины пирамиды, основание которой достраивать на ходу. А как это сделать? Кто будет играть? Где взять соответствующую экипировку?
Тарасова командировали в Чехословакию. Посмотреть хоккей с шайбой. Дали денег на покупку образцов хоккейного инвентаря. В числе прочего Тарасов купил несколько клюшек. Привез. Делать решили сами. Для начала следовало разобрать на части образец. Разобрав же, поняли: такого дерева у нас нет. Можно было, конечно, для крепости "пятки" (то есть того места клюшки, где черенок переходит в крюк) использовать хорошую карельскую березу, но в разобранной клюшке обнаружили ильм. И Тарасов сказал: нужен только ильм. Дерево редкое, используется в строительстве и производстве дорогой мебели. Тарасов отправился на прием к заместителю наркома обороны - начальнику Главного управления тыла Красной армии Андрею Хрулёву. Где взять этот ильм, никто не знал. Один из помощников Хрулёва блеснул эрудицией: "С Дальнего Востока прежде для царской семьи привозили несколько кубометров ильма, мебель им делали". Тарасов попросил: "Узнайте, пожалуйста, может, там осталось? Нам и нужна-то ерунда для клюшек". Узнали, нашли, прислали.
Клюшки делал дед будущего представителя СССР в Международной лиге хоккея на льду (ИИХФ) Андрея Васильевича Старовойтова - "хороший мужик", по определению Тарасова. Ему кроме ильма привозили бук - высушенный, выдержанный. Клюшка стоила тогда три рубля. "Не брал дед с нас этот трешник, - вспоминал Тарасов. - Как-то отправили за клюшками администратора Сашку, наивного парня. Возвращается пустой: "Дед мне говорит: без бутылки не приходи". Дали администратору денег, чтобы купил две пол-литры. Вновь возвращается пустой: "Дед заставляет меня выпить с ним, иначе, говорит, клюшек не получишь. А у нас же дисциплина, порядок - не имеем права на работе выпивать". Я посоветовал Сашке: скажи, что ты не можешь сегодня. Дал ему дед двадцать клюшек на игру, но предупредил: "Если и в следующий раз не выпьешь со мной, делать клюшки не буду"".
Параллельно с клюшками решали проблему коньков. Коньки, в которых играли в хоккей с мячом, для хоккея с шайбой не годились. Должны быть уже, с заточенной пяткой, с желобом для лучшего торможения и входа в вираж. Договорились, опять с помощью начальства, со специалистами с военного завода. Те прилетели, справились, что нужно, сказали Тарасову: "Сделаем мы тебе коньки: раз наточишь - два года играть будешь". Лезвие подобрали такое, что ни один наждак не брал. "Но играли, - вспоминал Тарасов, - на морозе, понятия не имели, что есть искусственный лед. И вот на морозе 10-12 градусов, а то и ниже, когда шайба попадала в сделанный на заводе по нашему заказу конек, он - вдребезги. Срочно пришлось подбирать сталь повышенной прочности".
Применили привычный для страны метод жесткого административного давления. Руководителям спортивных обществ отправили директиву - незамедлительно рассмотреть вопрос о создании команд по хоккею с шайбой и готовиться к старту первого чемпионата Советского Союза зимой 1946 года. В разъяснении к директиве предлагалось использовать самых сильных игроков в хоккей с мячом (они же и лучшие футболисты в летнее время): переключить их на хоккей с шайбой. Уже тогда прозвучало: возможно участие в Олимпиадах. "Кое-кто, - вспоминал Романов, - пытался уйти от освоения новой игры, но схитрить им не удалось. Составы московских и ленинградских команд по хоккею с шайбой были рассмотрены при моем участии".
К первому чемпионату были допущены 12 команд. Четыре из них армейские: ЦДКА, ВВС, команды Ленинградского и Свердловского домов офицеров, четыре - динамовские: Москвы, Ленинграда, Риги и Таллина, а также московский "Спартак", архангельский "Водник", "Спартак" (Ужгород) и сборная Каунаса. Прибалтийские команды и ужгородская попали в список участников только потому, что до 1940 года в этих местах будто бы "немного играли" в хоккей с шайбой. Но и у них, как выяснилось, не было толковых специалистов, и, по словам Романова, "представление о том, что это за игра, они имели довольно туманное".
Хоккей с шайбой в СССР официально стартовал 22 декабря 1946 года в 13.00 матчем между ЦДКА и командой Свердловского дома офицеров, проходившем на стадионе "Динамо".
Инвентаря на первых порах не было никакого. Каждая команда обеспечивала себя сама. На матчи выходили, как партизаны, - кто в чем. Хоккеисты страдали от отсутствия защитного снаряжения. В Москве игры проходили на стадионе "Динамо", у Восточной трибуны. В морозы любой крепости на ней собиралось по 20-30 тысяч зрителей. Победителями первого чемпионата страны стали московские динамовцы.
"Первый чемпионат, - вспоминал Николай Романов, - несмотря на множество огрехов, оправдал себя. Однако возникла необходимость продолжить работу и летом. Но негде. Отсутствовали площадки с искусственным льдом. Неожиданно возникла еще одна проблема. Стала очевидной необходимость размежевания футбола и хоккея. Нам нужны были настоящие хоккеисты, а не совместители. Для подъема авторитета нового вида хоккея со второго чемпионата было введено награждение чемпионов страны золотыми медалями. Комитет не скрывал, даже особо подчеркивал, что развитию хоккея с шайбой будет оказана дополнительная помощь. Мне пришлось на длительное время стать шефом хоккея с шайбой".
Развитие "шайбы" постепенно набирало обороты. И вдруг 11 января 1948 года - взрыв! "Комсомольская правда" опубликовала статью "Законный вопрос". Спорткомитет и непосредственно Николай Романов обвинялись в том, что "в угоду развития какого-то канадского хоккея" разрушают "русский хоккей", что "недопустимо". Газета отразила позицию ЦК ВЛКСМ, занятую по отношению к хоккею с шайбой. Комсомольский комитет объявил войну комитету спортивному. Николай Романов вызов первого секретаря ЦК ВЛКСМ Николая Михайлова принял. Поначалу осторожно. "Мы считали, что это недоразумение, - вспоминал он. - Попытались найти выход, чтобы не противопоставлять один хоккей другому". Комсомольцы же противопоставляли, забыв о корректности. Хоккей с мячом они называли "русским", хотя он шведского происхождения. К тому же забыли упомянуть, что в "мяч" на тот период в Советском Союзе играли многие тысячи спортсменов, а в "шайбу" - меньше тысячи и ни о каком "разрушении" речи идти не могло.
Романов поручил "Советскому спорту" опубликовать в ответ редакционную статью в защиту "хоккея с шайбой". Она называлась "Ненужное противопоставление" и была опубликована 17 января, меньше чем через неделю после "комсомольской атаки".
"Комсомольская правда" среагировала тут же и напечатала новую статью - "Восстановить русский хоккей в своих правах". Романов понял: пора подключать "тяжелую артиллерию". Больше всего он опасался, что статьи в "Комсомольской правде" на местах воспримут как указание о свертывании хоккея с шайбой.
"Я, - рассказывал Романов, - доложил К. Е. Ворошилову суть критики "Комсомольской правды" и выразил наше с ней несогласие. Подробно рассказал, что хоккей с шайбой, который часто называют канадским, имеет много хороших качеств и полезен для молодежи. Кроме того, мы должны вести подготовку к будущему - Олимпийским играм".
Романов предложил Ворошилову, отвечавшему в Политбюро ЦК ВКП (б) за развитие физической культуры и спорта в стране, посмотреть хоккейный матч. Ворошилов согласился. Уже к концу первого периода Романов - по отдельным репликам и вопросам - понял, что Ворошилову игра нравится. Коньяк в перерыве - холодно все же! - сыграл в пользу Романова. Спортивный министр все сделал для того, чтобы на матче был и Николай Михайлов. Он сидел рядом с Ворошиловым. Комсомольскому секретарю и последовал вопрос раскрасневшегося Ворошилова: "Как называется этот хоккей?" Михайлов ответил: и канадским называется, и хоккеем с шайбой. "Ворошилов в шутку, - рассказывал Романов, - заметил, что так этот хоккей называть неправильно, а называть его надо "русским хоккеем", потому что он очень подходит к характеру русского человека: требует храбрости, мгновенной реакции, находчивости, большой выносливости. А если надо, можно и подраться". "Все эти качества, - резюмировал Ворошилов, - нужно воспитывать у советской молодежи. И нужно всячески рекомендовать развивать этот хоккей в Советской армии". Романов и Михайлов при Ворошилове договорились, что больше вступать в полемику не будут. Секретарь ЦК ВЛКСМ пообещал, что "Комсомольская правда" опубликует статью, поддерживающую хоккей с шайбой.
Пригласив Ворошилова и Михайлова на матч, Романов в какой-то степени рисковал. Но в итоге сыграл безошибочно. Аргументы "полезен для молодежи" и "необходимо готовиться к Олимпиаде" автоматически должны были сработать в его пользу. Так и произошло. Романов считал, что "только перспектива участия в Олимпийских играх заставила форсировать внедрение в спортивную жизнь страны хоккея с шайбой".
В хоккей с шайбой десятки лет играли во многих странах. Доходить до всего самим, пытаясь изобрести велосипед, - бессмысленная трата времени. Руководитель Спорткомитета, болевший за порученное ему дело, считал, что необходимо было "посмотреть, изучить, узнать всё, что нам было еще неизвестно или мало понятно". "Мне, - рассказывал он, - надо было найти путь, как это сделать".
Во всех командах из наиболее опытных и склонных к творческим поискам игроков были созданы тренерские советы. Каждый хоккеист участвовал в обсуждении тактических вариантов и технических приемов. Но все "варились" лишь "в собственном соку".
В некоторых видах спорта советским спортивным властям разрешалось проводить совместные тренировочные сборы с зарубежными командами, набираться опыта и знаний. То же самое решили сделать в хоккее. В СССР тогда не знали, где имеются сильные хоккейные команды. На Олимпиаде в Санкт-Морице в 1948 году присутствовал Сергей Савин. Он увидел в деле сборную Чехословакии, которая котировалась очень высоко. Не проиграв ни одного матча, чехословаки только по разнице заброшенных и пропущенных шайб уступили первое место Канаде, которую представляла команда "РКАФ Флайерз". Савин отправился в гостиницу, в которой проживала чехословацкая команда, поздравил друзей, и один из тренеров сборной Чехословакии в шутку предложил: "Возьмите нас в учителя". Тут же в отеле Савин предварительно договорился о приезде чехословацких хоккеистов, позвонил в Москву начальству и получил в ответ указание лететь в Прагу и договариваться обо всем окончательно.
Чехословацкая сторона дала согласие только на проведение по завершении сезона совместных тренировок ("мастер-класса", как сказали бы в XXI веке) с нашими спортсменами чемпиона Чехословакии 1948 года пражской команды ЛТЦ ("Лаун Теннис Клаб"). В ряде статей о развитии советского хоккея утверждается, что Спортивный комитет во главе с Романовым боялся брать на себя ответственность за организацию матчей с зарубежными командами. "Должен сказать, - писал Романов по этому поводу, - что инициатива приглашения команды из Чехословакии для совместных тренировок исходила именно от комитета, хотя никто этого от меня не требовал. Сложилось, однако, мнение, будто за проведение этих игр ратовали тренеры и хоккеисты, а мы были против".
Чехословацкие гости рассчитывали провести в Москве легкие показательные уроки, совместные тренировки на стадионе "Динамо". На них пригласили несколько тысяч игроков в хоккей с шайбой, специалистов из спортивных обществ, болельщиков, успевших полюбить эту игру. Интерес к событию был колоссальный. "Мы, - вспоминал Романов, - получили в центральных органах разрешение на продажу билетов. На каждую тренировочную встречу их продавалось 30 тысяч. И стало ясно, что матчи при таком количестве зрителей чисто учебными быть не могут. Решили играть по три периода, строго по правилам".
На тренировочных матчах с ЛТЦ (играл фактически второй состав) тогда бы и остановились, если бы не решительность Тарасова. Именно он принялся обивать пороги начальников, дабы получить разрешение на проведение полноценных игр.