Убедившись, что в горно-таёжном краю весьма сложно победить партизан, которым потоком идёт помощь из России, японцы и англичане с американцами, сделали попытку "развести" Дальний Восток с Москвой (получился же такой фокус с турками и китайцами), официально признав независимость ДВР. Но тут ситуация была иная. Интервенты плохо понимали с кем имеют дело. "Восточный поход" продолжался. Войска Блюхера заняли Хабаровск. Партизаны уничтожили японский гарнизон в Николаевске-на-Амуре, - ночью забросали гранатами дома, занятые японцами ("николаевский инцидент" использовавшийся японцами как предлог для оккупации Северного Сахалина до 1925 года). Недалеко уж было и до Владивостока. Однако белогвардейцы, опираясь на войска Каппеля (остатки армии Колчака, прорвавшиеся в результате "ледового похода" в Маньчжурию, а оттуда - в Приморье), сделали последнее усилие. Отбросив в сторону всю пустопорожнюю демагогию о независимости Дальнего Востока, они провозгласили поход на Москву. Энтузиазм принёс неплохие результаты - войска "буферной" республики были отброшены. В 1922 году белые части вступили в Хабаровск и Николаевск-на-Амуре. Москва забеспокоилась. Помощь Дальнему Востоку была увеличена. Под Волочаевкой войска "Народно-Освободительной армии" прорвали фронт белых, после чего заняли Хабаровск. Началось наступление на Приморье. Несколько раз Япония отчаянными демаршами усаживала за стол переговоров противоборствующие стороны (англичане и американцы самоустранились от участия в дальневосточных делах). Но - сила солому ломит. После сражения под Спасском, японцы начали эвакуацию. Войска ДВР вступили во Владивосток. Всё было кончено. Разумеется, вскоре после этого, "трудящиеся массы выразили горячее желание воссоединить Дальний Восток с Советской Россией". Понятно, что Москва "пошла навстречу чаяниям трудового народа". В конце 1922 года ДВР вошла в состав РСФСР. Официальная пропаганда принялась льстить дальневосточникам (впрочем - казаков это не касалось), приписывая все их победы над войсками "интервентов и белогвардейцев" не тотальной помощи из России, а исключительному мужеству и приверженности к большевизму местных жителей. На Дальнем Востоке, вплоть до 1938 года, существовала как бы своя, "Особая Дальневосточная" армия, которой долгое время командовал Блюхер. Постышеву, взамен Дальнего Востока, позволили рулить Украиной.
Впоследствии ежовский вал репрессий, накрыл и Блюхера - которого забили насмерть на допросах. Надо признать, это был редчайший случай, когда высокопоставленный обвиняемый не сломался, не каялся, колотя себя в грудь, не признавался в шпионаже в пользу папуасов или инопланетян. Интересно - умирая от пыток, вспоминал ли этот человек о том, что когда-то был, по сути дела, военным диктатором обширного государства, каковое поднёс своим будущим палачам на блюдечке с золотой каёмочкой?
Верно говорят: лучше быть первым парнем на деревне, чем последним - в городе. Судьба давала Блюхеру шанс, стать дальневосточным Ататюрком или Маннергеймом. От таких шансов отворачиваться нельзя…
Между прочим - политика определённого задабривания дальневосточников, в принципе, продолжалась во всё время существования советской власти. Дальний Восток всегда очень хорошо снабжался - в сравнении с другими регионами Советского Союза. Более того - там существовали послабления, просто немыслимые для СССР.
"Чего автобусы не ходят?"
- "Да опять шофера бастуют!"
"Мы так и сказали - вы пульмана с продуктами во Вьетнам отправляете, а за нами смотрите, чтобы мы в карманах чего-нибудь не унесли? Так грузите их сами!.."
В детстве, в Комсомольске-на-Амуре, я такие речи слышал своими ушами. И только попав "на запад", уразумел, насколько подобные разговоры были необычны для того времени. Тогда только в Донбассе изредка случались забастовки шахтёров. Но там само слово "забастовка" никто вслух не произносил (не то что уж в лицо администрации какие-то требования предъявлять!). Просто приходили на рабочие места - и не работали, "намекая" на наличие проблем (и эти намёки властью очень хорошо понимались). КГБ потом шерстило шахты густейшим гребнем, выискивая зачинщиков.
Во времена Хрущёва, в Комсомольске-на-Амуре, выработалась своего рода "традиция" - как только начинали ощущаться перебои в снабжении, на шею памятника Ленину вешалась дохлая кошка с надписью: "При Ленине родилась, при Сталине выросла, при Хрущёве - сдохла". Как ни странно - это помогало. Магазины наполнялись продуктами, а по производствам проходила волна лекций, на которых "трудящимся разъяснялась линия партии и причины временных отдельных недостатков в организации снабжения продовольствием населения"…
Помнят ли сегодня на Дальнем Востоке о периоде независимости 1920-22 годов? В принципе - да, помнят. Время от времени кто-нибудь из политиков выдвигает лозунг о воссоздании ДВР - даже совместно с Якутией. Такие разговоры были особенно популярны в период президентства Ельцина, когда Япония и Китай особенно нагло претендовали на ряд пограничных территорий, а Кремль явно прогибался. Достаточно сказать, что знаменитый остров Даманский, был подарен Китаю (правда, ещё до Ельцина). Китайцы сначала назвали его Чженьбаодао (впрочем, "дао" можно не произносить - это окончание в переводе означает "остров"), а потом засыпали протоку, отделяющую его от китайского берега - и, таким образом, остров прекратил своё существование, став частью китайского берега Уссури.
Но не думаю, что превращение российского Дальнего Востока в независимое государство - вещь реальная. Правда, дальневосточники ощущают некоторую оторванность от собственно России, которую именуют "западом". "Там, на западе"… "Откуда-то с запада"…
В представлениях о расстояниях на этом самом "западе", многие удивительно несведущи. "Свердловск? Да это считай Подмосковье!.."
В своё время, бывший губернатор Приморья Наздратенко, возмущённо говорил, что вот он, дескать, сумел сохранить население в Приморье, а из Мурманской области столько народу уехало, что там всего 300 тысяч населения осталось: "Здесь, под Москвой, не суметь население сохранить!.."
Сказать про Мурманскую область - "под Москвой" - мог только дальневосточник.
Впрочем - многие ли москвичи знают что-то о восточных районах России? Бывший полпред президента на Дальнем Востоке, Константин Пуликовский, сетовал на то, что губернатор Чукотки Роман Абрамович, закупил сою на Кубани - для птицеферм своего региона - в то время как ту же сою, некуда девать в Амурской области. Абрамович тогда (по словам Пуликовского) сильно удивился - ему никто никогда не говорил, что на юге Дальнего Востока растут соя, рис, виноград, арбузы…
Несмотря на то, что всё русское население на Дальнем Востоке пришлое, дальневосточники относятся к жителям остальной России чуточку свысока (впрочем - в каком регионе не считают себя чуть лучше других?). Если приезжий сделает что-то не так, про него могут сказать: "Ну что вы хотите - это же западник!.." Порой можно услышать такие выражения: "А где он живёт - в России, или на Дальнем Востоке?.." Среди местных жителей (а также среди выходцев из Восточной Сибири) много людей с необычными для Центральной России фамилиями, оканчивающимися на "их", или "ых". Например: Косых, Седых, Тонких… Такие фамилии иногда путают с польскими, но в Польше и на Западной Украине я таких как раз и не встречал. Объесняется всё очень просто. Если в России обычно говорили: "чей?" - и следовал ответ: "Иванов", "Петров", "Сидоров"; то в восточных регионах говорили: "Из каких?", или "Каких будешь?" - и следовал ответ: "Из Петровых", Донских", "Боровских". Так и записывали. Что поделаешь - далеко от Москвы и Питера лежат Сибирь и Дальний Восток. До иных мест, в прошлом, годами из столицы добираться приходилось. Неудивительно, что в чём-то появились какие-то отличия (вон в Германии какие крохотные, по российским меркам, расстояния. И какая при этом значительная разница между диалектами разных германских земель! Европейцы порой поражаются тому, что русские - будь то жители Камчатки, или Смоленска - понимают друг друга без переводчика). А за рекой Горбица в Забайкалье, вообще была уже заграница - дальше начиналась китайская (точнее - маньчжурская) территория. Однако маньчжуры, триста лет правившие Китаем и никогда не ощущавшие себя там в полной безопасности, держали китайцев в жёсткой узде, не позволяя им самовольно осваивать новые земли. Страшась быть ассимилированными китайцами, они издали указ, запрещающий последним селиться в собственно Маньчжурии (область Дунбэй). Приамурье как раз и являлось как бы продолжением Маньчжурии. Тем более, что к северу от Амура для китайцев слишком холодно. Кстати - несмотря на все превентивные меры маньчжуров, избежать ассимиляции им не удалось. Китайцы всегда ассимилировали и растворяли в своей среде любых захватчиков, будь то гунны, чжурчжени, монголы, маньчжуры, или кто-то иной - подобно неисчислимой стае муравьёв, уничтожающих без следа и остатка любое существо, оказавшееся в муравейнике и не успевшее из него выбраться.
Таким образом, сумев в семнадцатом веке заставить Россию уступить им Приморье и Приамурье, маньчжуры сами не смогли эти территории освоить - и не позволили это сделать китайцам. Огромные (и достаточно плодородные, вполне доступные для жизни - особенно на взгляд русских людей) пространства, два века представляли собой, по сути, ничейную землю. В результате, здесь начали происходить процессы, аналогичные тем, которые, в своё время, имели место в районе днепровских порогов и донских плавней. То есть, там начало оседать немало людей с сомнительным прошлым. Прежде всего, это были русские. Китайцы, если и проникали, то лишь на сезон - золотишка намыть, женьшеня промыслить…
Уже со времён церковного раскола и протопопа Аввакума (а это - допетровские времена) Забайкалье стало местом всероссийской ссылки (Аввакум был одним из первых ссыльных - причём, за ним в ссылку последовала и жена с детьми). А жизнь в ссылке не могла быть приятной. Естественно, какой-то ручеёк беглецов постоянно утекал за Горбицу. Так формировалось население, аналогичное казакам. Сами себя эти люди именовали гуранами. Гураны - это разновидность горных коз. Забавно на первый взгляд, что люди звали себя по имени этих животных. Но дело в том, что козы эти считались символом вольных существ, ни от кого не зависимых и недоступных для хищников на своих горных вершинах. "Вольные, как гураны" - примерно так можно объяснить смысл самонаименования приамурских новопоселенцев. Они усвоили кое-какие бытовые особенности окрестных народов. Например - у них вошёл в моду чай без сахара, с молоком и солью (по сути - бульон; туда и масло кидают, и бублики, и всё что захотят). Стало формироваться мировоззрение, отличное от менталитета жителей России. Возможно, в конце концов, гураны стали бы отдельной нацией. Но (как и в случае с казаками Дона, Кубани, Урала, Днепра, Терека) этот процесс не успел завершиться, так как в девятнадцатом веке Российская империя сумела вырвать Приамурье (а вскоре после этого и Приморье) из рук дряхлеющей и впадающей в маразм, маньчжурской династии Цин. Родина настигла своих сыновей - как это не раз случалось в истории постоянно расширявшейся России. Гураны "автоматически" зачислялись в разряд казаков. До сих пор кое-где на Амуре и Аргуни можно встретить людей, которые в первую очередь называют себя гуранами - а уж потом русскими. Как-то я прочёл в одной из газет, что в Чечне, среди наёмников разных национальностей, сражавшихся на стороне боевиков, попался даже один гуран. Но это уж совсем непонятное мне извращение - воевать против русских, на стороне чеченских мусульман…
Сегодня Дальний Восток, в экономическом плане, всё больше отдаляется от Центральной России, всё сильнее зависит от Китая, Японии, Южной Кореи и некоторых иных стран. Оно и понятно - колонии всегда рано или поздно добиваются независимости, или поглощаются соседними государствами. Удержать окраины в составе той или иной страны, можно лишь в том случае, если они экономически составляют единое целое с этой самой страной, не ощущают себя отдельно лежащими колониями, сырьевыми придатками. Например, как бы ни были далеки от Вашингтона Калифорния и Аляска, они не ощущают своей оторванности от США, не чувствуют себя сырьевыми придатками Америки - потому что стоят на том же уровне культурно-экономического развития, имеют тот же уровень жизни, что и другие штаты (притом, что в Вашингтоне преобладает негритянское население, в Калифорнии - испаноязычное, а на Аляске - эскимосы, алеуты и белые американцы). Поэтому Соединённым Штатам (по крайней мере - на сегодняшний день) распад не грозит. Про российский Дальний Восток нельзя сказать, что он ощущает себя единым целым с основной территорией страны. В Голливуде уже вышел в прокат фильм, в котором благородные американцы защищают от китайских посягательств Дальневосточную республику. Сказка ложь, да в ней намёк…
От Улан-Удэ доехал до Петровского Завода. Это наименование станции - сам город называется Петровск-Забайкальский. Это уже земли забайкальского казачества. Тяжеловатые люди - забайкальские казаки. Это не только моё личное мнение. Те выходцы из других районов России, которым доводилось тесно общаться с забайкальцами, иначе как "семёновцами" их не называют - вкладывая в это слово негативный смысл (так же как не понравившихся чем-либо западных украинцев, обзывают "бандеровцами"). Слишком много в них азиатчины. И климат здесь тяжёлый - под стать людям. Летом - жара. Зимой - трескучие морозы. Да и летом - жара только днём, а ночью колотун. Нередки пыльные бури - особенно в южной части Читинской области. В общем, климат напоминает монгольский. Хотя здесь отнюдь не север, Чита лежит южнее Москвы. Но - большая высота над уровнем моря. Плюс к этому - значительная удалённость от океана и отсутствие поблизости своего Гольфстрима. Поэтому климат резко континентальный, вечная мерзлота. Видимо поэтому же, у местных коренных народов наблюдается удивительная особенность: в то время как для всех людей планеты (и не только для людей, но и для животных) доминирующим цветом является красный - для монголов, бурят и тибетцев (последние живут не здесь, но тоже в условиях высокогорья и мерзлоты), таковым является синий, - цвет неба. Они даже клянутся - "вечно синим небом". Безлесный простор и синее небо над головой - их стихия. В лесу им было бы крайне неуютно.
Недра здесь конечно богатейшие. Тут и золото, и медь (крупнейшее в мире Удоканское месторождение), и уран (крупнейшие запасы в России, в районе Краснокаменска), и многое другое. Не говоря уж о том, что эта территория могла бы стать громадным мясо-молочным цехом страны. Всё Забайкалье - одно большое пастбище. Но всё это - в принципе. В реальности же - нищета, алкоголизм и патологическая озлобленность всех против всех…
От Петровского Завода, через Хилок, можно доехать до Читы. От Читы, в то время, электрификация дотягивала только до станции Шилка. Сейчас, насколько мне известно, весь Транссиб электрифицирован.
На вышеупомянутой Шилке, я залез в товарняк. Линия там одна, нужно лишь смотреть в какую сторону локомотив цепляют. Существуют небольшие ответвления на Нерчинск и Сретенск, но туда полноценный товарняк не пойдёт - так, два-три вагона маневровый оттащит, и достаточно.
Забираться лучше всего в так называемый "полувагон" (вагон без крыши). Стены такого вагона скрывают тебя от посторонних глаз и в то же время, туда нетрудно залезть - на каждом вагоне есть нечто вроде лесенки из железных скоб (если они не оторваны, конечно). Особенно хорошо, когда вагон гружён лесом - если между торцевой стенкой и брёвнами осталось пространство, где поместился бы человек. Ещё желательно, чтобы это было в задней части вагона, а не в передней - и ветра сильного не будет и, если вагон будут с горки спускать, меньше вероятности, что брёвна, продвинувшись вперёд от удара, тебя раздавят. В вагон с углём, или цементом, лучше не соваться (даже если цемент вроде бы очень хорошо упакован в мешки) - потом не отмоешься никакими судьбами, всё на свете проклянёшь. Точно так же (как ни странно это покажется на первый взгляд) желательно не залезать в абсолютно порожний вагон. Там негде будет присесть, не на что опереться. А стены и пол, какими бы чистыми на первый взгляд ни казались, очень мажутся остатками грязи, пыли и мусора, от прежних грузов. Сидеть на железе холодно (вряд ли у вас хватит терпения и догадливости, захватить с собой хотя бы пустой прочный ящик - который ещё надо вовремя найти - в качестве сиденья). Большую часть пути придётся стоять - а на ходу это не так-то просто. Ветер в пустом вагоне гуляет совершенно свободно. Вас всё время будет обдувать пылью. Кроме того, поезд может где-нибудь остановиться так, что внутренность вагона будет видна с какого-нибудь переходного моста - а спрятаться негде, будете как на ладони. Если проезжаете лагерный край, из-за вас (заметив вашу особу с какого-нибудь наблюдательного пункта, с которого обозреваются все проходящие поезда) товарняк могут остановить.
Если в вагоне не просто навалены брёвна, а погружены какие-нибудь деревянные (железные, керамические, пластиковые) изделия (рамы, ящики и т. п.), то можно поискать ящичек с сопроводительными документами, из которых вы узнаете куда направляется груз - а значит и вагон.
Насчёт "естественных" надобностей в товарном вагоне (практически любом) особых проблем не возникает - в углах и вдоль стен всегда наберётся достаточно сора и пыли, чтобы присыпать последствия "большого" дела (о малом и говорить нечего). А вот ночной холод, сопряжённый с постоянным ветром (да ещё дождь может пойти, для полного счастья) - это действительно громадная проблема, за исключением случаев особо редкого везения, когда груз столь "удобен", что там как-то можно от холода и ветра укрыться. В противном случае, желательно ночью не спать - тяжелейшая простуда может навалиться даже летом. Или уж кутаться во что-то тёплое. Но это тёплое надо с собой дополнительно везти - а в длительной поездке каждый грамм имеет значение. Ну и само собой разумеется - лезть в вагон необходимо так, чтобы никто тебя не видел (в том числе - машинист локомотива). Сейчас, в наше время, в практику входит осмотр вагонов на некоторых станциях, на предмет поиска едущих там людей. Существуют уже кое-где подразделения, в чью обязанность как раз и входят подобные осмотры. Но тогда ещё что-то такое было в диковинку, поэтому большой проблемы в езде на товарняках я не видел. Раз электрификация закончилась - значит надо пересаживаться на товарняк.
Примерно от района станции Шилка, линия круто уходит к северу, огибая гигантский клин китайской территории, выпирающий далеко на север. Несладко наверное, приходится китайцам, в этих северных уездах провинции Хэйлунцзян ("Хэйлун" - это Амур по-китайски; в буквальном переводе означает "Чёрный дракон". А "цзян" - река). Ведь на Юге того же Китая, у границ с Вьетнамом, Лаосом и Мьянмой - растут бананы, ананасы, сахарный тростник и кофе. И в этой же стране есть окраина, расположенная севернее Читы и Иркутска!