А ведь помимо дедовщины, в армии существует ещё такая напасть, как "землячества". Об этом как-то меньше говорят, но от замалчивания дело в лучшую сторону не сдвигается. Суть этого явления заключается в том, что в роте господствует та нация, представители которой составляют большинство - помыкая всеми остальными. Тот, кто принадлежит к "господствующей" нации - с первого дня службы находится в привилегированном положении. А тот, кто принадлежит к "меньшинствам" - все два года находится на положении прислуги. Русские (как и другие славяне) в стройбатовских ротах всегда были в меньшинстве - тем более, что новобранцев обязательно раскидывали по ротам, поодиночке, дабы они не могли, чего доброго, сплотиться и дать отпор оборзевшим "дедам", или нацменам, или офицерью. К тому же у русских меньше развито национальное самосознание, национальная солидарность - в том числе благодаря и многолетней усиленной русофобской пропаганде, изо всех сил старающейся (порой небезуспешно) превратить русских в забитое быдло, стыдящееся (либо вообще не знающее) своих корней. Известно, что если в роте из 100 человек будет более 5 кавказцев, то они будут господствовать над остальными 94, или 93 русскими, украинцами, или белорусами. Особенно если украинцы или белорусы, по наивности, вздумают дистанцироваться от русских, не понимая что для выходцев с Кавказа или Средней Азии, мы все на одно лицо.
Я сам русский, я горжусь тем что принадлежу к этой великой нации. Но должен истины ради сказать, что есть у русских страшнейший порок, нечто вроде тяжкой болезни (в какой-то мере, правда, привитой искусственно, насильственно), которая может, в конечном счёте, даже погубить нацию как таковую. Это - потрясающе низкий уровень национальной солидарности, крайне слабая взаимовыручка. Если финны называют себя "братьями Суоми", если представители гигантской китайской нации, уже в третьем поколении живущие где-нибудь в США, считают необходимым завещать чтобы их прах после смерти захоронили в той китайской деревне из которой родом их прадеды - то русские почти не ощущают себя единой нацией, детьми одного народа.
Как-то один немецкий проповедник сказал: "Хорошо любить весь мир. А ты сумей полюбить соседа."
Это напрямую относится и к русским. Мы можем объявлять своими братьями сербов, кубинцев, или вьетнамцев (иной раз забыв даже поинтересоваться - а хотят ли они считать нас своими братьями?), но готовы стенка на стенку биться с такими же русскими жителями соседней улицы. Наверное никому не надо объяснять, какие напряжённо-склочные отношения чаще всего господствуют в коммунальных квартирах.
Пожив некоторое время в Закавказье, побывав в Прибалтике, Дагестане и в Средней Азии, я нигде там не видел такой вражды между соседями одной национальности, в жизни не слышал о драках с "чужаками", живущими в соседнем переулке. И никогда в армии, ни от кого кроме русских, не доводилось слыхать гнилой поговорки: "Земляка отъебать - что дома побывать."
Только белорусы и украинцы в этом отношении похожи на нас. Правда, будучи в меньшинстве, да ещё с одной области, могут иногда подчеркнуть свою обособленность и поиграть в солидарность. Но это случается редко. Обычно тоже поедом едят друг друга - как бы не похлеще русских.
В нашей роте смесь землячества и дедовщины создала отвратительно-гнилостную обстановку, усугубляемую ещё и тем фактом, что значительную часть солдат составляли судимые, нахватавшиеся лагерной приблатнённости - а офицеры (стройбат есть стройбат) не блистали излишней дисциплинированностью и приверженностью к трезвому образу жизни.
В принципе, допускаю, что в тот момент я излишне эмоционально отнёсся ко всему увиденному мной. Судя по тому что я слышу об армии сегодняшней (как солдаты не только бьют насмерть, но и насилуют друг друга, заставляют побираться; как офицеры продают в рабство подчинённых и о прочих шедеврах "мирных солдатских будней"), у нас-то наверное было не так уж катастрофически скверно. Всё познаётся в сравнении.
Но и то, что увидел я лично, в тот момент представлялось мне разновидностью узаконенного рабства. А я не горел желанием быть чьим-то рабом - пусть даже во имя каких-то призрачных интересов своего отечества. Государство, плюющее на своих граждан, не имеет права обижаться, когда граждане в ответ плюют на него. Я готов был стать солдатом (даже мыслишка была - в офицеры выбиться), готов был защищать страну (хотя лично мне-то защищать было особо нечего). Я мог просто не явиться на сборный пункт, мог уйти в приенисейскую тайгу, мог бы, наконец, сойти с поезда (по пути в Саратов) на любой станции. Но таких мыслей у меня не было. Я не был врагом этого государства.
Однако, как быстро выяснилось, государству было глубоко насрать на все мои взгляды, стремления, желания и убеждения. Я, в глазах его представителей, попав в армию, перестал быть человеком - превратившись в нечто вроде говорящей лопаты, или двуногого ишака, на которого нужно побольше грузить и которого следует покрепче бить палкой, желательно суковатой.
Причём, используя чисто лагерные методы (помноженные на армейский бардак), государство как бы самоустранилось от участия в моей службе и жизни, назначив погонщиками над человекоишаками вроде меня, блатоту из ишаков-надзирателей.
Разглядев всю эту гниль и поняв систему, я ушёл из армии. Слово "сбежал" тут подходит мало. Просто собрался и ушёл. Никуда не торопился, по сторонам пугливо не озирался. Знал - хватятся только вечером, во время проверки (там как в лагере, две проверки в день - утром и вечером). Искать особо не будут - я ушёл без оружия. А из-за безоружного стройбатовца, кто будет носом землю рыть? Да даже если бы и захотел прихватить с собой оружие - где бы я его взял? Мы автоматов и в глаза не видели. Только в день принятия присяги, вешали нам по очереди на шею, один и тот же "калашников" - старой модификации, с деревянным прикладом, незаряженный и вряд ли исправный. По окончании процедуры его тут же куда-то унесли. Если я что-то и знаю об оружии, так только из школьных уроков по военной подготовке. Мы были обыкновенной дармовой рабсилой.
В принципе, я и сегодна не жалею о том что дезертировал. Хотя, можно ли побег - не столько из армии, сколько из полутюрьмы-полудурдома - назвать дезертирством?
Как-то, уже годы спустя, один мой излишне экзальтированный знакомый, начал-было с апломбом толкать речь о том что в армии, дескать, служить всё-таки необходимо, несмотря на все её недостатки. Вот он мол, в отличие от меня, полностью все два года отслужил, "долг родине отдал"…
Обычно я в объяснения на этот счёт не вдаюсь, потому что не считаю себя чьим-то должником. Но в тот раз был не в настроении, поэтому, в свою очередь, задал дорогому товарищу несколько щекотливых вопросов.
- "Ты дедам носки-трусы стирал? Только честно!"
"Ну… В принципе попервой приходилось…"
- "А я никогда чужих носков, или трусов, в руках не держал… Тебя деды туалеты зубной щёткой чистить заставляли?"
"Редко."
- "А я зубной щёткой только зубы чищу… Тебя деды за шлюхами посылали?"
"Ну было дело. Один раз даже гомика привести пришлось - по особому заказу."
- "Самого-то часом не использовали?"
"Да ты чё, ты чё, в натуре - фильтруй базар-то!.."
- "Ладно, не шкуруйся - только учти, что я лично девок ни к кому не водил и ни под кого не подкладывал. Понимаешь - целое государство, которое у таких вот "дедов" за спиной стоит, всей своей мощью, не смогло меня заставить быть прислугой у оборзевших говноедов. А тебя - заставили. Так кому из нас должно быть стыдно?"
"Но родину-то защищать мы все должны! Это же наш священный долг…"
- "Когда это ты так задолжал? На какую сумму?"
"Ну государство же нас учило, лечило…"
- "Тебя учили и лечили твои родители. Они кормят - и тебя, и государство. Кормят учителей, врачей, милицию, офицерьё армейское, которое тебя мордовало. Ведь учителя сраные, которые что-то из себя корчат и детей из простых семей за людей не считают - они ничего не производят. Равно как и врачи, к которым без денег лучше не подходить - залечат досмерти, без каких-либо для себя последствий. Равно как менты, ведущие себя в России, словно оккупанты в завоёванной стране. То же самое - армия. Вся эта публика сидит на шее у таких работяг, как твои родители. Так кто кому должен?"
"Но защищать свою землю всё-таки нужно ведь…"
- "Да кто спорит - нужно конечно. Но если бы ты шлюх дедам не водил, если бы у тебя на пару фингалов меньше было - родина сильно пострадала бы? Кто тебе сказал, что защита родины и стирка носков дедам - одно и то же? С чего ты взял, что в "тяготы армейской службы", о которых говорится в присяге, входит получение пинков от каких-то чмошников, обглотавшихся одеколона? Разве сама родина своих солдат защищать не обязана? Если она позволяет над своими защитниками издеваться, то не нарушает ли она сама определённых обязательств перед своими гражданами? И не заслуживает ли она, в таком случае, чтобы граждане послали её нахуй? Это не говоря уж о том, что не стоит слишком трепетно относиться к присяге. Ведь эта клятва даётся не добровольно, а под угрозой тюремного заключения. Мало ли в чём тебя заставят поклясться, приставив нож к горлу! Некоторые умники смеются над американцами - дескать, они без мороженого и туалетной бумаги не воюют. Да и правильно делают, что не воюют! Положено в рационе мороженое - отдай! Человек за это государство шкурой своей рискует, а государство ему туалетной бумаги пожалело? А кому ж тогда мороженое и туалетная бумага положены? Блатным детишкам, которых папы-мамы от армии отмазали? Так они сами себе на мороженое и туалетную бумагу заработают. Американцы - не слабаки. Они весь мир без мыла во все дыры имеют - в том числе и нас, таких крутых. И своего требуют - именно потому, что умеют требовать. Умеют заставить себя уважать. Это скорее наши солдатики похожи на забитых рабов. Какая там нахуй туалетная бумага, какое мороженое - рады бывают перловке с постным маслом! Счастливы и в кирзачах с вонючими портянками - лишь бы били не сильно, в жопу не насиловали, в рабство бы каким-нибудь абрекам не продавали! Где ж тут повод для гордости?.."
Мой немного растерявшийся оппонент остался всё-таки при своём мнении. Оно и понятно: за пятнадцать-двадцать минут никакими аргументами не выбьешь из головы дурь, вбивавшуюся в неё годами.
Мне в какой-то степени жаль таких как он. Вчера его не признавали за полноценного гражданина, руководствуясь принципом: "ты начальник - я дурак; я начальник - ты дурак". А завтра, случись какая-то крупная заваруха - заверещат, заблеют платные краснобаи, о долге каждого гражданина (разумеется священном!) защищать драгоценное отечество. Автомат в руки сунут - иди, защищай нас, мы жить хотим, нам страшно!..
И пойдёт ведь - как в царское время шли в бой крепостные холопы "за веру царя и отечество", защищая незыблемость дворянско-помещичьего ярма на своей шее. Или как в сталинскую эпоху уходили на фронты Отечественной войны дети репрессированных, раскулаченных, расстрелянных. Шли в бой с гитлеровскими палачами, защищая палачей сталинско-бериевских. Человеку свойственно тешить себя мыслью, что "свои", "родные" рабовладельцы, чем-то хоть чуточку лучше, ближе - пришлых, "чужих". Самому довелось побарахтаться в паутине подобного самообмана - знаю. Лишь волею судьбы оказался в таком положении, когда человек становится перед выбором: или, костенея в своём рабстве, опуститься до уровня тряпки - или начинать по капельке выдавливать из себя раба.
Возможно мои рассуждения отдают цинизмом. Но когда оглядываешься на всю историю Российскую, с её неимоверными кровавыми зигзагами - невольно в голову мысль закрадывается: а не потому ли порой проваливается народ русский в бездну хаоса и ужаса, что не хватает нам иногда капельки здравого цинизма? Известно ведь, с какой иронией воспринимали коммунистические лозунги и антирелигиозную пропаганду, жители среднеазиатских и закавказских республик бывшего СССР. Это ведь был тоже своего рода цинизм, когда они, вежливо покивав и поддакнув заезжим агитаторам, потом смеялись над ними между собой. Но это был тот здравый цинизм, который удерживал людей от богоборчества, от сожжения икон, от взрывов церквей и мечетей - а значит спасал саму душу народа от духовного опустошения и морального уродства. Так что, наличие какой-то доли здорового цинизма в отношениях с властью (которая свой цинизм демонстрирует постоянно), пожалуй просто необходимо, для того чтобы уметь правильно оценивать степень разумности действий этой самой власти.
7
Дойдя до небольшой станции, километрах в восьми от города, я увидел стоящий товарняк с прицепленным локомотивом. Забрался в один из вагонов. Через некоторое время поезд тронулся. Ночь проехал, не заботясь о направлении. Лишь бы отъехать подальше от Саратова, пока не начались поиски (пусть и не очень активные, но всё же…). Утром товарняк остановился на узловой станции Ртищево. Оттуда я, передвигаясь в основном товарняками, взял курс на Кавказ - надеясь там забуриться в глухомань предгорную, подальше от глаз властей предержащих.
Кавказ во времена СССР был своего рода анклавом либерализма, беззакония и почти капитализма - разумеется, с определёнными оговорками. Люди, не имевшие документов (или имевшие такие документы, с которыми могли рассчитывать на трудоустройство лишь в сибирской глухомани), находящиеся не в ладах с законом, или просто желающие жить чуть-чуть вольнее, нежели на основной территории страны, ехали на Кавказ - и бывало, не обманывались в своих расчётах, находя там жильё, работу и (относительную конечно) свободу. Сталин, будучи полугрузином-полуосетином, закрывал глаза на кой-какие кавказские "особенности". В послесталинский период кавказцы тоже не бедствовали. Любые делегации или комиссии, приезжавшие из Москвы с какими-либо проверками, или с "визитами дружбы", немедленно до бесчувствия упаивались, до икоты закармливались, задаривались самыми немыслимыми подарками, задабривались неимоверно льстивыми речами гостеприимных хозяев (глубоко презиравших своих "дорогих гостей" и нередко тут же материвших их на своём языке) - и отбывали в первопрестольную, "с чувством глубочайшего удовлетворения". А кавказцы продолжали жить своей, во многом непонятной, да зачастую и неизвестной для обитателей других районов СССР, жизнью.
Любой директор какого-либо завода, ощущал себя его хозяином. Он ведь покупал свою должность за наличные. Поэтому на работу принимал кого хотел - порой закрывая глаза на проблемы у работника с документами, или на наличие судимости (но и уволить мог, естественно, кого угодно, в любой момент). Любой шофер грузовика, был фактически его хозяином - потому что платил за право получить эту машину в свои руки. Желающий стать шофером рейсового автобуса - должен был платить особенно много. Но плату за проезд он ложил в свой карман - разумеется, делясь "с кем надо". Как бы само собой выходило так, что колхозов и совхозов в кавказских (и особенно - закавказских) республиках, было довольно мало. Зато личные сады и виноградники, занимали порой до 50 гектаров - площадь немыслимая для жителей Центральной России, или скажем, Украины. Урожаи с этих виноградников оптом сдавались на винзаводы и владельцы получали на руки по 20–30 тысяч рублей - сумма почти непредставимая для жителей других частей страны. Владельцы садов вывозили фрукты вагонами куда-нибудь в Сибирь, тоже неплохо на этом зарабатывая. Но и лелеяли же они свои сады и виноградники! На частных, хорошо охраняемых виноградниках, виноград созревал на месяц раньше, чем на государственных - неогороженных и плохо охраняемых. Солидарность кавказцев доходила до того, что в дни церковных праздников люди не работали, а ученики и учителя в школах поздравляли друг друга. На ученика (какого-нибудь приезжего из России, Украины, или Казахстана) который имел неосторожность заявить, что не верит в Бога - смотрели как на больного. Верность моральным принципам приводила к результатам, почти немыслимым за пределами Кавказа. Например - девочек в школах никогда не били. В свою очередь, девочки не отличались наглостью. Учителя - выпускники местных педагогических вузов - обычно не хамили ученикам, не орали как резаные и не швырялись чем попало. По поведению учителя можно было понять, где он учился - в России, или где-то в этих же краях. Мальчишки не задирали своих увечных одноклассников, или тех, у кого не было отцов - и не из страха, что "взрослые увидят". Это было нормой жизни.
Отношение местного населения к русским было таково, что нередко, попросившему воды - предлагали вина. Русские твёрдо позиционировались как спасители от турок и как особо одарённая нация. В магазинах продукция российского производства ценилась (автоматически, без всяких проверок) гораздо выше местной. В семьях местной интеллигенции считалось хорошим тоном разговаривать с детьми на русском языке. Не говорящие по-русски люди, самими кавказцами воспринимались как дикари. Даже чеченцы, отличающиеся ярым национализмом и особо негативным отношением к иноплеменникам, подвергшиеся в своё время высылке в Казахстан, называли своих деревенских земляков, не знавших русского языка - "гуронами" (индейское племя из романов Финимора Купера).
Так было - и не слишком давно.