"Раздача суверенитетов", появление президентов в бывших автономных республиках и областях Российской Федерации ещё более активизировали центробежные процессы и ослабили федеральную управленческую вертикаль. Практически, политическая власть стала подменяться властью капитала, прежде всего криминального, как наиболее организованного и жёстко структурированного.
Так, на территории Чечни сошлись интересы двух влиятельных группировок, заинтересованных: одна – в сверхприбылях, получаемых на переработке "левой" нефти, другая – в поставке оружия и транзите наркотиков из Афганистана. Пришедший на чеченский политический "олимп" Дудаев устроил и тех, и других, как "чижик" на президентском кресле, и устраивал до тех пор, пока не мешал "бизнесу" и выполнял правила "игры". А потом по подсказкам своих идеологов решил, что деструктивные процессы в России зашли достаточно далеко и уже практически необратимы, силовые министерства успешно развалены, ветви власти, как головы дракона, пытаются поедать друг друга, и, наконец, пробил его звёздный час объединителя мусульманских народов под зелёным знаменем пророка. Для такой цели "московские братки" уже как бы и не нужны, деньги на "святое дело" с ними делить негоже…
В Москве заинтересованные лица "обиделись" и решили поучить зарвавшегося "вождя" стародедовским способом… Тут ещё проблема с разворовыванием боевой техники, как на грех, была озвучена журналистом "Московского комсомольца" Дмитрием Холодовым. Срочно потребовалось прятать проданные "налево" танки. Прятать в огонь…
И начался кровавый спектакль под названием "наведение конституционного порядка". К "зрителям", то есть гражданам Российской Федерации, поочерёдно или группами выходили "действующие лица" и гневно обличали "новоявленное" зло дудаевского режима. Тут же "по рядам" шмыгали прикупленные зазывалы и рекрутировали наиболее легковерных простаков в "добровольцы". Среди "публики", как всегда, находились и свои доморощенные глашатаи "аргумента кулака". Под Грозным "смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой"… А "за кулисами" "режиссёр" в окружении алчных "помощников" и "сценаристов", небрежным взмахом правой руки посылая на сцену очередного "актёра", в это же время в левой руке держал телефонную трубку и вкрадчиво мурлыкал чеченским абонентам: "Ну как, договоримся?"
Был организован безумный "фарс" с тысячами невинных жертв. И раньше всех это понял и озвучил командующий 14-й общевойсковой армией в Приднестровье генерал-лейтенант А. Лебедь. Тогда-то и появилась его крылатая фраза о возможности прекратить кровавую вакханалию с помощью одного полка, сформированного из чад кремлёвских папаш. Александр Иванович знал, что говорил. За это и был изгнан из армии своим вчерашним товарищем и сослуживцем Павлом Грачёвым. И рука Б. Н. Ельцина, пожавшая, благодаря "отмороженному" десантнику, лавры защитника русских на Днестре, не дрогнула, подписывая неправедный указ об отставке Лебедя.
Но кто же из власть предержащих любит правду о себе и свите, тем более провозглашённую во всеуслышание каким-то там выскочкой из Новочеркасска? Неноменклатурные самородки требуются кремлёвскому бомонду только эпизодически, на роль пожарников, когда жареный петух в известное место клюёт. А потом они становятся "стрелочниками", "козлами отпущения"…
Относительно военных действий в Чечне с декабря 94-го по август 96-го написано и сказано немало. Мнения, как и настроения самих участников событий, весьма противоречивы. Каждый видел всё происходившее со своей "кочки зрения". Солдаты и младшие офицеры – из завшивленного и сырого окопа или кинутого, зачастую без надёжной связи и должного запаса патронов, продуктов, блокпоста; старшие офицеры и генералы – из стационарных или передвижных штабов, где и связь какая-никакая имелась, и боеприпасов в достатке, и водочка, и консервы; министры – согласно донесениям подопечных; политики-лоббисты – в свете своих интересов…
Первые, как правило, считают, что в Чечне был "дурдом", а не боевые действия – напрасно людей угробили.
Вторые делятся на два лагеря: скептиков-реалистов и "шапкозакидателей", выдающих желаемое за действительное, не понимающих скрытых приводных механизмов локальной войны.
Третьи ссылаются на обстоятельства и непонимание взаимодействующих министров… Но весьма сложно вообще понять стратегию всех силовых министерств в Чечне. Почему объединённой группой войск руководил, например, заместитель командующего округом генерал-лейтенант Пуликовский, а в качестве помощников при нём находились командующий внутренними войсками генерал-полковник Шкирко, заместитель директора ФСБ генерал-полковник Беспалов, первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник Голубец?..
Как в таком титулованном окружении младший по званию и должности мог осуществлять оперативное руководство войсками, когда ему каждый шаг нужно было согласовывать с высоким начальством, мягко говоря, убеждая каждого в целесообразности тех или иных действий? А ведомственная разобщённость?
Так, не единожды случалось, что части российской армии вели кровопролитные бои, а подразделения внутренних войск их не поддерживали огнём. Оказывается, у подчинённых генерал-полковника Шкирко патроны были наперечёт (по два магазина на "брата"), а пополнять боезапас "вэвэшникам" приходилось в арсеналах Министерства обороны за весьма немалые деньги… А их, как известно, ни у тех, ни у других в достатке никогда не было. Кто виноват?.. Никто не виноват, во всяком случае, из силовиков. А в итоге получался замкнутый круг безответственности и преступной бездеятельности, приводившей к непомерным потерям личного состава и боевой техники.
Если слушать доводы представителей российского политического бомонда о чеченских событиях, то голова кругом пойдёт от "плюрализма" взаимоисключающих толкований и предложений. "Каждый мнил себя стратегом, видя бой со стороны", но никто не сделал ни одного серьёзного шага, чтобы разрешить проблему кардинальным образом, зато каждый припасал "чеченские аргументы" для "токования" с думской и иных трибун.
Безусловно, за два года боевых действий в Чеченской Республике случалось немало и успешных операций по взятию федеральными силами укрепрайонов сепаратистов, оттеснению боевиков в горные районы на линию Ведено – Шали. Многого стоит одно только таинственное устранение Дудаева и "работа" спецназа по Салману Радуеву. Заслуживает внимания и инициатива казаков по добровольному формированию батальона имени генерала Ермолова. Но командование федеральной группировки после первых же боев с участием казаков сделало вывод, что в политических играх они непригодны (слишком лезут на рожон и не внимают распоряжениям "пятой колонны"). Казаков быстро перебросили охранять грозненский аэропорт.
Однако никакие отдельные удачи не могут расцветить общий грязный фон бессмысленной бойни, устроенной закулисными дельцами, имевшими доступ к уху президента России.
Операция "по наведению конституционного порядка" изначально была обречена на провал, провалом началась в декабре 94-го и провалом окончилась в августе 96-го. Кто мог без содрогания смотреть кадры из фильма А. Невзорова о Чечне?.. А это лишь цветочки по сравнению с реальным месивом из стали и человеческих тел после танковой атаки на Грозный накануне Нового 1995 года. Во что превратилась колонна 245-го мотострелкового полка в Шатойском ущелье 16 апреля 1996 года?.. А что было с защитниками Грозного, когда туда без особых усилий ворвались боевики в августе 96-го?.. Только волонтёры Хаттаба из батальона "Джама-ат", как жертвенным баранам, отрезали головы сотням милиционеров, сотрудников ФСБ и ОМОНа, оставшихся верными завгаевскому режиму и федеральному командованию. Всего в столице Чечни в августовских событиях погибло около пятисот военнослужащих и полторы тысячи были ранены.
Провал силового решения проблемы произошёл задолго до окончания военных действий по ряду причин.
Во-первых, кампания была проиграна стратегически. Её никто глубоко и всесторонне не готовил заранее, ни материально-технически, ни идеологически. Сбор малоавторитетной "потешной" оппозиции и экспресс-обучение добровольцев на базе под Волгоградом не выдерживают никакой критики.
Во-вторых, с первого до последнего дня операция была проиграна информационно… Большинство российских и тем более зарубежных средств массовой информации не поддерживали "федералов", как это всегда случается при отсутствии мотивированной "легенды", объясняющей необходимость применения силы. Правда, непримиримые чеченцы весьма оригинально "отблагодарили" своих заступников в лице Елены Масюк и ряда её зарубежных коллег, но это уже особая тема для разговора.
В-третьих, кампания в Чечне была проиграна политически. Слишком диаметрально противоположными были интересы "партии войны" и "партии мира". Именно они, соревнуясь друг с другом, перетягивали силовой канат: воевать – договариваться, заставляя военных постоянно с раздражением вспоминать армейскую прикольную команду: "Стой там! Иди сюда!"
Иначе никак не понять бывшего Полномочного представителя Президента России в Чеченской Республике О. Н. Лобова, который на просьбу генерала Романова о разрешении нанести бомбовый удар штурмовой авиации по установленному месту совещания чеченских полевых командиров во главе с Дудаевым, ответил: "Отставить… Никаких самолетов! Это приказ!"
Такого же порядка трогательная забота о возвращении в целости и сохранности басаевских потрошителей беременных женщин из Будённовска… Вся Россия с волнением ждала у экранов телевизоров момента расплаты бандитов за злодеяния… Никто не сомневался, что возмездие неотвратимо. Только гадали: когда? Каким способом? С вертолёта? Силами спецназа?
Не дождались, зато обескровленная мятежная Чечня, благодаря слабости, а может быть, силе определённых кругов в Москве, получила не один десяток добровольных продолжателей дела Шамиля Басаева.
А какими волчьими тропами вернулся в Чечню после тяжёлого ранения и лечения в американском госпитале, расположенном в Германии неподалёку от Мюнхена, чеченский террорист Салман Радуев?.. На самолете "Аэрофлота", прилетевшем в "Шереметьево" 9 июля 1996 года. Безопасность зятя Дудаева обеспечивали офицеры российских спецслужб, наверняка не по своей собственной инициативе… Одна из влиятельных закулисных "партий" сделала всё возможное, чтобы реанимировать "террористическое пугало" и с его помощью выдавливать и дальше из российского правительства средства на войну в "дырявый мешок" подшефных ведомств. А то, что непосредственные участники событий ничего из этого мешка не получали даже на зарплату, – факт общеизвестный. Не менее известен и другой факт "трогательной заботы" о военных – за два года боевых действий Северо-Кавказский военный округ, на который легла основная нагрузка по материально-техническому обеспечению операции, не получил ни одной единицы новой боевой техники. Старая техника и вооружение исчерпали свои ресурсы эксплуатации. Артиллеристы не выстреливали, а "выплёвывали" снаряды, очень условно представляя, куда они попадут. Вертолеты стали "летающими гробами", ибо четыре винтокрылые машины разбились просто из-за старости, и в таком же положении находились почти все оставшиеся.
О моральном духе воюющих на такой технике и с таким тыловым обеспечением много говорить не нужно, как и вообще о настроениях "защитников Конституции", и не только рядовых… Общее руководство по обеспечению безопасности граждан, борьбы с преступностью и разоружению незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики осуществлял, согласно Указу Президента Российской Федерации, министр внутренних дел А. С. Куликов, так ни разу и не побывавший в районах боевых действий…
Весьма оригинальную лепту в "чеченскую" кампанию внёс первый заместитель министра внутренних дел генерал-полковник П. В. Голубец, назначенный начальником Координационного центра МВД России в Чечне. Несмотря на постоянно поступавшие оперативные донесения о готовящемся боевиками захвате Грозного в начале августа 96-го года, он на утро 6 августа спланировал операцию по проверке паспортного режима в селе Алхан-Юрт, куда были привлечены свыше полутора тысяч человек, снятых с блокпостов в городе… Сотрудники МВД Чеченской Республики были поставлены в весьма интересное положение: за несколько дней до штурма Грозного их вывели за штат для переаттестации. Поэтому нет ничего удивительного, что один из двух полков патрульно-постовой службы МВД ЧР уклонился от боевых действий, а часть личного состава перешла на сторону оппозиции.
Малодушничали в период августовских боев не только чеченские милиционеры. Боевикам сдались подразделения Краснодарского и Ковельского ОМОНа, милицейский батальон города Тольятти, личный состав 34-й отдельной бригады особого назначения в количестве 106 человек… Гарнизон города Грозного в 12 тысяч человек не смог противостоять 4 тысячам боевиков. Это, пожалуй, самый главный показатель боевого духа федеральных войск, духа не воинов, а жертв. Бросать в бой таких солдат – все равно, что гнать стадо на бойню… А их гнали, в очередной раз подставляя армию и милицию в неправедных разборках "закулисников" большой политики.
Таковы реалии той "странной войны", с которыми пришлось разбираться новому секретарю Совета безопасности и полномочному представителю Президента России в Чеченской Республике А. И. Лебедю. Нужно было остановить преступную "мясорубку", найти максимально возможный вариант решения чеченской проблемы с наименьшими потерями для России, не позволить начаться процессу распада её территории на удельные княжества. Но как это сделать, когда слабость центра, беспомощность силовых ведомств стала очевидной всему миру, когда на указания секретаря Совета безопасности о срочном развертывании работ по созданию резервной группировки войск из 15 мобильных бригад в полуторамесячный срок Министерство обороны и МВД Российской Федерации ответили, что срок готовности таких бригад возможен только к исходу 1999 года?!
Лебедь, с присущей ему настойчивостью, искал выход в различных инстанциях, ведя переговоры и с А. Масхадовым, и с руководством Института анализа и управления конфликтами и стабильностью, и с ведущими специалистами международного права Дипломатической Академии МИД России, со всеми заинтересованными министерствами и учреждениями.
Как эффективно остановить кровопролитие, придумали быстро. Создали совместные комендатуры, где за порядком в населённых пунктах стали следить совместно представители федеральных войск и оппозиции. Вчерашние неприятели гораздо быстрее политиков нашли общий язык. Но и политическую формулу для начала процесса мирного урегулирования в Чеченской Республике Александр Иванович тоже ухитрился придумать. Так, в первом пункте "Принципов определения основ взаимоотношений между Россией и Чечнёй", подписанных в Хасавюрте 31 августа 96-го года, записали : "Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года".
Это означало, что до указанного срока чеченская сторона не муссирует вопрос о статусе Республики, а правительство России ищет дальнейшие средства нормализации взаимоотношений со своим субъектом Федерации.
Таким образом "мавр сделал своё дело" – необходимую передышку для "поправки здоровья" и собирания сил Россия получила. Но въедливый генерал Лебедь вскрыл и причины неудач военной кампании, и виновных ответственных лиц. Появилось в прессе его заявление на эту тему. Запахло большим кремлёвским скандалом. "Мавра" нужно было срочно "уйти"…
И 16 октября 1996 года министр МВД А. С. Куликов на пресс-конференции разгласил сведения, составлявшие государственную тайну по процессу урегулирования кризиса в Чеченской Республике, обвинив А. И. Лебедя в создании резервной группировки войск в целях государственного переворота…
Знакомый почерк спецслужб со сталинских времён – свалить всё с больной головы на здоровую.
12 мая 1997 года, подписывая Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой Ичкерия, Б. Н. Ельцин собственноручно вычеркнул из документа пункт о необходимости руководствоваться "хасавюртовскими соглашениями", освободив тем самым чеченскую сторону от обязательств не поднимать вопрос о статусе Республики. Страсти стали накаляться с новой силой. Но при чём здесь Лебедь?
К народному заступнику
(На родине Н. И. Махно)
Ещё в юношеские годы довелось мне услышать от участников Гражданской войны, среди которых были оба моих деда, о вооружённом мятеже в Сальских степях против диктатуры большевиков, поднятом в 1920 году одним из создателей красной кавалерии, сподвижником Б. М. Думенко и С. М. Будённого, командиром бригады Первой Конной армии Григорием Маслаком. Мятежный комбриг объявил себя сторонником Н. И. Махно и, объединив своих конников с отрядом атамана Брова, успешно действовал в течение года в междуречье Дона и Маныча, наводя ужас на представителей новой власти в хуторах и станицах. Его повстанцы останавливали поезда, следовавшие в Астрахань, на какое-то время занимали столицу Калмыкии город Элисту.
В советский период образ Нестора Махно и других народных вожаков, не согласных с политикой центральных властей, изображался только чёрными красками, под стать знамени махновцев, напоминавшему изображением черепа с перекрещенными костями пиратский роджер.
Вполне возможно, что те давние рассказы о Маслаке, Махно и других предводителях народных восстаний на Юге России и Украине вскоре бы и забылись, если бы не некоторые обстоятельства, занозившие мою память. Дело в том, что Григорий Маслак (в некоторых источниках Маслаков) был связан родственными узами с хутором Митрофановкой на Маныче. А из этого хутора родом моя мама, бабушка, прабабушка, и где прадед по материнской линии Антон Дементьевич Рогачёв был председателем сельского совета в начале двадцатых годов. О Григории Маслаке он знал не понаслышке.
Не пожелав принимать участие в карательных операциях против украинских крестьян на родине Махно в декабре 1920 года, Григорий Семёнович (встречается написание отчества Савельевич) Маслак самовольно увёл свою бригаду из украинских степей бывшей Запорожской Сечи на левобережье Дона, в Сальские степи, где он до Первой мировой войны работал объездчиком лошадей на конезаводе Пешванова, впоследствии ставшем известным конезаводом имени С. М. Будённого. Там же в годы Гражданской войны объезжал лошадей мой дед по матери Емельян Яковлевич Яценко. Вот такие хитросплетения судеб получились. И дед, и прадед встречались с Маслаком и его повстанцами. Но их воспоминания весьма разнятся с официальными источниками.