- Я называю его моим Домом. Да. У тебя впереди еще девять, и если ты пойдешь быстро, то поймаешь Солнце, прежде чем Оно успеет обернуться и снова окажется у Стрельца. Тебе только нужно все время идти по дороге - ты не собьешься - поверь мне, и пытайся избегать неприятностей. На этот счет я тебе совета не дам, так как большинство правителей совершенно не предсказуемы. Как они с тобой поступят, будет зависеть от множества причин. Одного они приветят и накормят, как я тебя, а другого убьют, не успеешь и глазом моргнуть. И пока все не случится, не угадаешь, что будет, а там уж - пиши пропало. Но… - и он наклонился вперед, и его голос снова стал низким и взрослым, - один-два опасны всегда, их нужно избегать. Ни драка, ни слова здесь не помогут. Ты просто спрячься и беги, пока не пересечешь границу.
- Д-да? - переспросил Людо, а про себя подумал, как можно спрятать большую лошадь, которая хромает и не может бегать, но Гула, как будто забыл об этом.
- Близнецы - это пара головорезов, - продолжал Гула. - Они убьют тебя еще до завтрака, просто чтоб разогреть аппетит. И при них всегда - Владыка-Волк, они охотятся вместе, этот еще страшнее. Он - брат Стрельца.
- Он что, тоже - человеколошадь?
- Кентавр? Нет, он… Я не могу его точно описать, но, как только ты его увидишь, ты его сразу узнаешь. Его называют Дальнобойным Снайпером. Стоит ему только заметить тебя, и ты обречен. Единственный способ его избежать - это пройти через Дом Близнецов ночью. При лунном свете он не видит. А следующий Повелитель еще хуже. Это - Рак. И здесь - самая трудность, потому что он видит при лунном свете прекрасно. И если ты забежишь далеко и ощупью пересечешь его границу, он перекусит пополам и тебя, и коня - с хрустом: христь-хрясть, не успеешь добежать и до середины песка.
- Но как я узнаю, где границы? - вскричал Людо, который уже давно задался этим вопросом. - Ведь по дороге сюда ничто не обозначало границ - ни полоса, ни стена, ни даже река или мост.
- Знаки были, но ты не знал, чего искать.
- Я… я не умею читать, - произнес, смутившись, Людо.
- И не надо. Я же сказал - знаки. Нет переверни.
Людо смотрел на лист бумаги в отсветах огня. На нем были изображены двенадцать знаков. Они располагались в форме радуги.
Палец мальчика опустился на один из них.
- Сейчас ты здесь. А следующий Дом - Дом Рыб. Думаю, ты с ним справишься - ты ведь пойдешь от меня. После Рыб - Овен и Телец. Этих не угадать. Но если ты их пройдешь, дальше - плохие Страны: Близнецов и Рака. Больше я тебе ничего не скажу, они все здесь - до Стрельца, видишь?
Он показывал на знак перед Стрельцом.
- Что это? - спросил Людо, хотя ему уже начало казаться, что надежды добраться до туда немного.
- Скорпион, - коротко ответил Гула.
- Какой он?
- Он последний.
- Да, я знаю, но…
- Он - последний, - повторил Гула и больше не добавил ни слова. - Ну вот, я сказал тебе все, что мог. Спрячь бумагу в укромное место и ложись спать. Завтра у меня много дел.
- Дел? У тебя? Каких?
- Носить воду из источника.
- Я тебе принесу. Я всегда ношу маме.
- Мне ты не поможешь, - сказал мальчик и рассмеялся. - Это - моя работа. Я - Февраль-Наполни-Канавку. Меня называют Водолеем. Ложись спать.
Глава 9. РЫБЫ
Когда Людо проснулся на следующее утро, опять шел дождь. Через открытую дверь хижины сочился серый тусклый свет и запах талого снега, а это - самый сырой запах в мире. Огонь потух, и мальчик исчез.
Людо мог бы подумать, вчерашний вечер ему просто-напросто приснился, если бы не вид двух деревянных тарелок и кружек, да чистой сковородки, висящей там, где ее оставил Гула. Людо протер глаза, чтобы окончательно проснуться, вынырнул из-под одеяла, подбежал к двери и выглянул наружу.
Дождь лил, как из ведра, тяжело и косо падая с низкого неба и разбиваясь о скалу брызгами фонтана. Старый Ренти жался под широким карнизом, единственным небольшим укрытием. Людо глядел, как глыбы грязного снега, принесенные вниз с утесов над тропой, дробились, превращаясь в слякоть, и смывались дождем. Гулы не видать.
Вдруг Людо заметил - с края пруда исчезла банка. Значит, Гула и впрямь собирался таскать сегодня воду. Как будто в этом была нужда!
Хотя Людо уже снова успел проголодаться, ему не хотелось начинать трапезу без хозяина, но когда он в тоске посмотрел на стол, то заметил около буханки хлеба клочок бумаги с воткнутым в него ножом - так его прикрепили к крышке стола.
Он неохотно поплелся к записке, неохотно, потому что не умел читать и боялся, что сообщение важное. Именно таким оно и оказалось, но он все отлично понял, так как на бумаге была начертана лишь огромная стрелка. Она указывала на остатки хлеба и стоявшую рядом большую банку меда.
Людо позавтракал и даже позволил себе отщипнуть еще кусочек от буханки (она оказалась непомерной) и положить его себе в сумку - про запас, затем вымыл кружку и тарелку, поблагодарил вслух невидимого Водолея и вышел на дождь.
И какой дождь! Вряд ли ты когда-нибудь видела такой дождь, Амелия, и я уверена, тебе и не захочется. Плотным, как железные прутья, он стоял слепящей пеленой сверкающего бисера перед Людо и Ренти, когда они вступили на тропу, так что они с трудом могли разглядеть, куда ставить ноги. Хуже того - дождь ударял о землю с такой силой, что выбивал целые куски тропы прямо из-под ног и нес по обеим сторонам тропы обломки камней и реки грязи и гравия, с глухим шумом падавшие с высоких утесов, так что местами мальчик и лошадь оказывались по колено в вязкой скользящей грязи, а в следующий момент дождь вырывал ямы, настоящие рытвины с глубокими узкими отверстиями, наполненными водой, где в пору сломать лодыжку, если наступить в нее, не глядя.
Один раз, как только они проскочили особенно неприятную яму и скатились вниз, вся тропа за ними с грохотом, перекрывающим шум дождя, съехала в сторону и, сорвавшись с обрыва, исчезла в пропасти. Это происшествие так сильно их напугало, что они заторопились, а это было немудро и тем более нелегко. С огромным напряжением преодолели они предательский поток, несущийся по тропе, и когда миновали валун со знаком, начертанным на листке Гулы, Людо его даже не заметил.
Вот так, сами того не зная, мальчик и конь, спотыкаясь, скатились в Дом Рыб.
* * *
Они уже далеко ушли по тропе и почти спустились с горы. Ничего не видно - все занавешивала плотная пелена дождя, но теперь Людо знал - эта не его долина. Сказать по правде, к тому времени, как он и Ренти одолели три-четыре мили, мальчику было уже безразлично, куда они попали, - лишь бы выбраться из дождя. Наконец они поняли, что с ног до головы забрызганы грязью - ведь в брод теперь приходилось брести и по более ровным участкам, где бесчисленные набухшие от дождя горные потоки соединялись в огромную ревущую реку. Река взбивала пену цвета рыбьей чешуи на уровне их голов и порой устрашающим смерчем врывалась на тропу, перерезая им путь, - так, будто выпрастывала свою влажную серую руку, пытаясь их загрести.
И вдруг тропа резко оборвалась.
Сначала Людо не мог поверить. Он остановился, а вода все кружилась вокруг них водоворотом, хлюпала, заливая его и без того мокрые ноги, и то и дело поднималась до колен крепко затягивающей воронкой, словно хотела утащить с собой. Похоже, именно это и могло случиться. Река перед ними разлилась, целиком затопив тропу. И там, где она пролегала, образовалось теперь широкое ущелье, обнесенное высокими утесами и заполненное бегущей водой.
- Но Гула сказал, тропа будет идти до конца! - в смятении вскричал Людо. - Что же нам делать? Она под водой!
Ренти не отвечал. Он выглядел ужасно удрученным, насквозь промокшим, его жесткую каштановую шерсть залепила грязь, а грива и хвост, обычно переливающиеся золотисто-серебряным отливом, потемнели и повисли множеством крысиных хвостиков.
Людо потрепал коня по промокшей шее и полез в сумку за хлебом.
- Давай перекусим, пока не придумаем, что делать. Вот твоя доля, - сказал он Ренти.
На самом деле Людо дал коню большую часть, что казалось ему справедливым, так как желудок Ренти - гораздо больше его собственного. Хлеб, конечно, промок насквозь, но Ренти сжевал свой кусок и повеселел, и у Людо немного отлегло от сердца.
- Ренти, - сказал он, погладив коня по носу, - ты ведь хочешь найти Солнце, а? Назад дороги нет, это все говорят. Так что, хотя мы ее и не видим, тропа там, под водой, - добавил он громче, так как ему требовалось уверить себя не меньше, чем Ренти. - Гула сказал, нам надо спешить, вот я и думаю, не стоит ждать, пока вода спадет. Давай пойдем дальше, даже если придется идти вброд.
Голос его дрогнул. Казалось, река не слишком глубока, к тому же бегущая вода быстро стекала вниз между утесами. Людо сглотнул.
- Как ты думаешь, - спросил он Ренти, - твоим ногам не будет очень больно, если я сяду к тебе на спину, ненадолго? А то, если я пойду сам, мне очень скоро будет очень глубоко, а плавать я не умею.
Ты бы подумала, Ренти понимает каждое слово - может, он и впрямь все понимал. Он тихонько фыркнул, как во время разговора со Стрельцом, и тряхнул головой, с которой все еще капало, - вверх-вниз, будто кивнул. Тогда Людо взобрался на мокрую спину, и вот, с мальчиком, крепко держащимся за его длинную гриву, старый конь медленно и с усилием вступил в поток.
Около ста метров они двигались прекрасно, наверное, все еще ступая по тропе, которая, скрытая под серо-зеленым потоком, шла довольно ровно. И тут Людо осенило: во-первых, вода все пребывала, а во-вторых, снизу их как будто что-то толкало и теснило, а это значило: в любой момент Ренти мог потерять точку опоры, и тогда оба окажутся в бурном потоке.
Именно это и произошло. В какой-то момент они еще медленно и с трудом продвигались вперед - голова коня держалась высоко над водой, а злая река захлестывала бедра Людо, как вдруг что-то схватило Людо за ногу и сорвало со спины лошади. В ту же секунду Ренти оступился и нырнул с головой в поток.
Следующее мгновение показалось равным жизни. Людо крепко держался за гриву лошади, когда падал, и теперь все еще инстинктивно за нее цеплялся. Но тут его накрыло с головой, ослепило, ударило, закрутило в воде, такой ледяной, что вскоре он потерял сознание, только держался за гриву Ренти, и его рука, казалось, примерзла к пучку конских волос.
Много лет спустя, когда Людо попытается рассказать своим детям и внукам, что произошло в половодной реке, он скажет, что точно не знал, сон это или явь. Он помнил, как открыл глаза и увидел тысячи рыб, сверкавших своими серебряными боками, извивавшихся, как будто всех их тянуло одной нитью. И среди них две гигантские рыбины с открытыми ртами, обнажая жуткие зубы, закручивались спиралевидно, как две жилы каната, и от их дыхания к поверхности воды поднимались, разбрызгиваясь, жемчужные пузырьки. Эти рыбы и стащили Людо вниз. Он увидел кусок своей разорванной брючины, свисающей из свирепой челюсти. Рыбы развернулись, все еще извиваясь вместе, чтобы снова его схватить, широко разевая огромные рты, блестя зубами, так что пузырьки поднялись толстым облаком, будто лягушка наметала икру. И вдруг, как раз, когда рыбы уже собрались захватить мальчика, их оттолкнула стая прекрасных глянцевитых существ, которые, по описанию Людо, походили на дельфинов. К этому времени, думается, мальчик был близок к потере рассудка, потому что, как вы знаете, дельфины живут в морях и, кроме того, они вовсе не рыбы, а млекопитающие, как и мы с вами. И, конечно же, Людо видел сон - он потом рассказывал о старике, сидящем на золотом песчаном дне реки: борода его струилась с потоком, в руках он держал голубые камешки, а рядом - копье. Старик, рассказывал Людо, чувствовал себя под водой, как дома, подобно рыбам, но мы-то с тобой знаем - что бы ни рассказывали в сказках, а такого просто не бывает.
Ну, долго ли - коротко ли, продолжал Людо, старик вдруг поднял глаза и увидел их, мальчика и лошадь, крутящихся с потоком мимо него. Он тут же бросил камни и потянулся к копью. Глаза его казались очень синими и очень холодными, ледяными, словно вода. Но хотя он чувствовал себя под водой, как дома, двигался он медленно, как и обычные люди, когда они ныряют под воду. Старик схватил копье бледной узловатой рукой, но прежде чем успел его поднять и ударить Людо, вода между ними вдруг забурлила и потемнела. Людо и Ренти яростно потащило вниз по течению, так что старик уже не мог них добраться, и в то же мгновение их вынесло на поверхность, и они смогли вздохнуть.
Лишь после всего Людо понял, что произошло. Высоко над утесами дождь лил так сильно, что огромные массы снега стаяли и превратились в потоки. Эти потоки внезапно и быстро ринулись вниз, словно струи из огромного кувшина, пробили скалу и помчались дальше стремительной лавиной. Лавина, прорвавшись через скалу, набирала скорость, неся песок, гальку и смертельно холодную воду стаявших высоко в горах снегов. Разбившись, как огромная волна, лавина врезалась в реку и с ревом понеслась по ее руслу, словно гигантский прилив трех метров высотой, - она-то и вынесла Людо и Ренти из жуткой заводи Рыб в узкое ущелье. Там, словно резкая линия горизонта, проходил широкий край утеса. Через него-то река и переливалась (так, что от ревущих брызг стояла туманная пелена) в глубокую заводь почти десятью метрами ниже.
Это было хуже любой лавины. Она захлестывала, ослепляла, била, но к этому времени Людо уже так замерз и так обезумел от шума, ударов камней и острых булыжников, по которым его волокло, что уже не испытывал ничего, кроме страшного ощущения - неспособности дышать. И инстинктивно держался за гриву Ренти - единственно разумное из того, что он мог сделать. И хотя шансы Ренти научиться плавать равнялись шансам Людо, все животные, кроме человека, знают, как это делается, - это их врожденное свойство. Поэтому, как только мальчика и лошадь перекинуло вместе с водопадом в глубокую заводь, где они, брыкаясь, попытались вынырнуть на поверхность, старый Ренти храбро поплыл, потянув за собой и Людо.
Неожиданно Людо почувствовал: его вытащило на песок, потом - на траву, и вот он уже лежит на берегу реки, и изо рта у него льется вода, и из легких тоже, и он уже вне опасности и снова может вдыхать милый воздух.
Так пролежал он довольно долго, ничего не делая, только приходя в себя, прежде чем смог поднять голову и оглядеться.
И там, где зимородок вырыл ямку для своего гнезда, он увидел выдолбленный в глине знак - Y. Водолей помог ему, как и обещал. Хотя все это было очень опасно, Водолей пронес Людо и Ренти через Дом Рыб прямо в Дом Овна.
Стояла весна. Дождь кончился. Светило солнце.
Глава 10. ОВЕН
Оттуда, где лежал Людо, был виден лишь зеленый цветущий луг, простиравшийся от реки - в бесконечность. Свежая зеленая трава казалась золотистой и пестрела всеми оттенками новых выбирающихся из-под земли полевых цветов. Маргаритки, лютики, горицветы, фиалки переливались белым, темно-желтым и сиреневым, и среди них ярко выделялись сверкающие колокольчики и горечавки.
Небо заполонили поющие жаворонки. Людо пролежал долго - ему хотелось насладиться теплым солнцем и прийти в себя от приключений в Доме Рыб. Сильно потрясенный, он на время забыл о том, что нужно спешить.
Ренти, казалось, тоже забыл. Старый конь вел себя, как жеребенок, - катался в густой траве, пока его шкура снова не сделалась сухой и чистой, и когда наконец встал на ноги, в его гриве запутались маргаритки и лютики. Он тряхнул головой, фыркнул от удовольствия и начал подкрепляться.
Тут Людо вспомнил, что и сам проголодался, а в сумке у него лежал лишь небольшой ломоть хлеба. Он сел и огляделся.
Странное поле, точнее было бы даже назвать его степью - на милю вдаль, а то и больше, к горизонту лилась трава, и там, на фоне неба, вставали деревья.
Солнце клонилось к западу и, дотронувшись до верхушек, покрыло их сверкающим золотом. Неподалеку росло одинокое дерево, отбрасывающее на траву пятно тени. Дерево тоже было весьма странным - Людо заметил: по всем сучьям среди цветов раскрывались молоденькие листочки и тут же свисали золотые яблоки - круглые, лоснящиеся, желтые, такие же свежие, как цветы и весенние почки. Ох, и вкусные же, наверное. Людо встал и подошел к дереву. Его ствол был старым и морщинистым, мальчику показалось, будто на нем, крепко обвившись вокруг ствола, спит дракон. Лучшие яблоки, как это у них заведено, росли наверху, но некоторые можно было сорвать рукой, и вполне съедобные. За одним таким и потянулся Людо и вдруг испуганно отскочил, так как с дерева раздался голос:
- Если ты украдешь мои яблоки, то превратишься в камень и умрешь.
Людо в тревоге огляделся, но никого не увидел. Потом заметил глаз, разглядывающий его с середины ствола, и понял, что дерево и впрямь, крепко, как стебель плюща, обвивал дракон - его старая свирепая голова плоско лежала на обломанном суку, а щелочка красного глаза следила за Людо. Мальчик отскочил от дерева так же быстро, как если бы на него упало яблоко. Дракон расхохотался.
- Охо-хо! - изрыгнул дракон, и звук этот напомнил стук веток друг о друга, когда их крутит ветер.
Сверху раздался другой голос, вернее, хриплый шепот:
- Не обращай на него внимания, мелкий. Если ты съешь одно из моих яблок, то превратишься в золото и останешься молодым на веки вечные.
Людо поглядел вверх - над его головой на высокой ветке дерева сидела коричневая сова и смотрела на него огромными круглыми глазами. Людо переводил взгляд с одного на другого.
- Чье это дерево? - нервно спросил он.
- Мое! - ответил дракон, треща чешуей.
- Мое! Мое! - затараторила сова, резко повернув голову на девяносто градусов, так что теперь глядела в противоположную сторону, и Людо видел только ее затылок.
Вернув голову в нормальное положение, сова уставилась на Людо и все повторяла "Мое! Мое!", пока у Людо не закружилась голова.
- А есть ли что-нибудь съедобное, кроме яблок?
- Нет, - прошелестел дракон. - Ничегошеньки!
- Нет! - ухнула сова. - Вообще ни единой капельки.
- А что же вы тогда едите? - спросил Людо.
Он немного осмелел, так как дракон не двинулся с дерева и казался очень старым и медлительным, а сова - такая толстенькая, пушистая, что хотелось прижать ее к себе. Казалось, такая вряд ли может кого-то обидеть. Но это впечатление только лишний раз доказывало, что не стоит судить о других по внешнему виду.
- Ну, - неторопливо прошелестел дракон своим спокойным голосом, - порой несколько листиков или пучочек сухой травы, которую никто другой и есть-то не станет, - самая малость. Видишь ли, я уже так стар и медлителен, что пока слезу с дерева, остальные всё уже подъедят.
- Остальные?
- Вон те милые существа, - ответил дракон. - Благослови их Господь. Почему бы им не получать все самое лучшее?
При этих словах из красного драконьего глаза выдавилась слеза.
Людо обернулся и увидел пасущихся на поле овец. Многие из них были еще ягнята - очень юные, белые, резвые. Все они паслись, однако, далеко от дерева, а ягнята играли в Короля Замка на самом дальнем краю поля.
- Милашки! - произнес дракон. - Так юны и невинны, и такие нежные… Конечно, если бы ты сорвал мое яблочко не для себя, а для одного из этих бедных неиспорченных голодных ягнят…
- Но ведь тогда они превратятся в камень и погибнут, - возразил Людо. - Вряд ли это можно назвать хорошим поступком.