- А-а, ну это я просто пошутил, прошуршал дракон, словно камыш на ветру. - Просто пошутил. Это им совсем не повредит - ни капельки. Ни капелюшечки. Вот, сорви яблоко и подзови ягненочка, а может, и не одного - как захочется. Подзови нескольких.
И из угла его длинной-предлинной пасти вытекла слюна и скатилась по стволу на землю.
- Нет-нет, - резко возразила сверху сова. - Не тревожь ягнят, ты только потеряешь время. А вот если ты сорвешь мое яблоко - любое, неважно какое, и просто положишь его на землю в тени дерева, так чтобы до него смогла бы добраться полевая мышка… Бедняжки-малютки, я вижу, как они бегают на солнцепеке, и нечего-то им поесть, разве что несколько сухих корешков да семян.
Людо и впрямь их увидел - мышки шныряли там и сям в солнечной травке, но не подбегали близко к дереву.
И так как Людо никогда не встречал в своей жизни драконов, а сов встречал массу, он прекрасно знал - как бы сладко они не пели, они едят полевых мышей, как только до них доберутся. Тогда нетрудно стало догадаться, что и дракон его обманывает и ест ягнят.
Поэтому он ответил очень вежливо:
- Лучше я остерегусь и не сделаю этого, сэр и мэм, но если вам угодно будет отведать кусочек хлеба, я вам дам - у меня осталось немного.
И отошел в тень дерева.
Тут произошло сразу три вещи одновременно.
Сова завизжала:
- О-о-о! Он мой! - и, слетев с дерева, вонзила когти в воротник Людо.
- Дракон прошептал:
- Хо! Он мой! - и, гремя чешуей, так что само дерево содрогнулось, соскользнул со ствола и ухватил Людо за брючину.
- Нет! Мой! - взревел новый голос, и мимо Людо под оглушительный топот четырех копыт пронеслась некая форма гигантских размеров - тяжелое тело, покрытое золотистой шерстью, и два небывалых рога, закрученных и перекрученных, словно раковины улиток. Это был огромнейший баран (таких Людо еще никогда не встречал). Так вот, Баран пронесся мимо и - БУМ! - врезался в дерево в сантиметре от драконьего хвоста. С дерева на дракона, сову и Людо обрушился град яблок. Золотые фрукты были тяжелы, как пушечные ядра. Дракон разразился страшным ругательством, выпустил ногу Людо, вскарабкался обратно на дерево и завис там, тяжело дыша, сверкая длинным раздвоенным языком и нервно подергивая красным глазом. Сова, которая оставалась лэди даже в минуты стресса, сказала:
- Ну и ну. Извините!
И, взлетев обратно на свой сук, (от нее поплыло по воздуху несколько перышек) уселась и вновь принялась крутить головой взад и вперед, взад и вперед, только бы не встретиться ни с кем взглядом.
Баран отпрянул от дерева, слегка тряхнув головой, (хотя удар, казалось, не причинил ему ни малейшего вреда) и уставился на Людо.
- Ну, мальчик…
Конечно, Людо понял, кто перед ним - сам Овен, Хозяин Дома. Но он не понял, что это - Хризамальон, Великий Баран, чье Золотое Руно станет желанной добычей в другом приключении. Или было желанной добычей сотни лет назад. Трудно сказать точно, так как в Звездной Стране, где путешествовал Людо, как мы уже догадались, времени не существует. Неимоверный Баран казался величественным и очень красивым - с широким, как щит, и крепким, как таран, лбом, который и был назван в честь него "тараном" или "стенобитным орудием".
Одним чихом Баран мог бы отправить Людо обратно в заводь Рыб, поэтому мальчик с почтением стоял перед ним, хотя ему очень хотелось потереть ногу в том месте, где его зацепил Дракон и порвал ему брюки.
- Если Вам будет угодно, Ваша Милость, я - Людо. И я веду своего коня Ренти Путем Солнца. Мы должны его догнать, - сказал Людо.
Овен стоял, слегка наклонив голову, как будто что-то обдумывал. Глаза у него оказались желтые, как у Козерога, но не такие холодные. Если хорошенько приглядеться, можно было увидеть в этом царственном существе маленького золотого барашка, каким он некогда был, скачущим, как и все барашки, на Солнце среди маргариток. А вот Черный Козел никогда не был молодым - никогда-никогда.
- И ты хочешь просить моего дозволения пройти через мой Дом целым и невредимым? - серьезно спросил Овен.
Столь высокий слог озадачил Людо, но, по крайней мере, это звучало лучше, чем "Можно мне пройти, только не трогайте меня, пожалуйста". Поэтому он ответил:
- Да, сэр. Пожалуйста, сэр.
И потер ногу.
- Что у тебя с ногой? - спросил Овен.
- Небольшой ожег. Ничего страшного, сэр, - ответил Людо.
- Подойди сюда.
Людо подчинился. Овен склонил свою великолепную голову и подул на больную ногу. Людо показалось, на месте ожога появился прохладный бинт. Зуд прошел и покрасневшая кожа разгладилась и стала здоровой, как прежде.
- О, спасибо! - воскликнул Людо. - Большое спасибо!
- А теперь, - продолжал Овен, - если желаешь, возьми яблоко. Оно тебе никак не повредит. И одно для коня. Но только по одному на брата.
Людо снова поблагодарил Барана и поднял с земли два яблока.
Овен следил за ним.
- Почему ты поднял яблоки с земли? На дереве - лучше.
- Нам и эти пойдут, спасибо. У меня еще осталось немного хлеба. Вы спасли меня прежде, чем они его успели отнять.
Пока Людо разговаривал с Бараном, Ренти, оторвавшийся от травы, после того, как Овен врезался в дерево, теперь прихрамывая, подходил к Людо. В гриве у него запутались лютики, а маргаритки он почти все съел. Животные не любят лютики, вот почему их всегда так много в полях. Он сжевал маргаритки быстро, проглотил их и потянулся за яблоком. Людо дал ему яблоко, затем разломал оставшуюся горбушку хлеба надвое и протянул половину коню. Овен наблюдал за ними степенно и серьезно.
И так как Овен, казалось, ждал, что мальчик съест яблоко сразу, как это сделал конь, Людо надкусил его. Какое же вкусное! Таких яблок он еще никогда не пробовал. Вкус у него был, как у яблока, но каждый раз, как ты надкусывал, появлялись привкусы других фруктов - персиков, ананаса, абрикосов, груш, нектарина, крупного сочного винограда… Людо съел яблоко вместе с сердцевиной и вытер рот - теперь он чувствовал себя намного лучше.
- Вкуснее яблока я не ел, - признался он Барану.
Тот, казалось, остался доволен.
- Оно на время утолит твой голод.
- Да, сэр, Ваша Милость, - без особой уверенности ответил Людо.
Баран сверкнул своими серьезными золотыми глазами. Наверное, так сверкали его глаза, когда он был ягненком.
- Я хотел сказать, ты на нем продержишься немного, а в следующем Доме тебе дадут нечто лучшее. Там всегда пируют.
Людо сразу вспомнил слова Гулы: "Одного угостит, другого убьет, не успеет и глазом моргнуть", но ничего не ответил, так как Овен продолжал:
- Сомневаюсь, что ты догонишь Солнце в следующем Доме, но тебе пора собираться в путь-дорогу. Солнце уже перезапрягает лошадей и скоро уйдет.
- Вы хотите сказать, оно здесь?
Людо живо огляделся по сторонам.
И тут он заметил то, чего раньше не замечал - колеи от двух колес, бегущие через всю степь и уходящие к горизонту, а между ними - волна примятой травы, там, где промчалась квадрига Солнца. Колеи вели прямо к деревьям на горизонте, и когда он посмотрел, прищурившись от яркого света, он увидел лучи - ослепительные и почти горизонтальные, вырывавшиеся из-за горизонта и идущие по всему дерну, так как Солнце уже вышло из-за деревьев и двинулось по краю неба в золотом огне.
Он обрадовался, потому что никогда еще не видел Солнца так близко. В центре огненного шара мелькнула колесница, сверкающие гривы и кнут, как вспышка света на паутине.
Сердце мальчика забилось, но он стоял, не шелохнувшись, а потом спросил Барана:
- Можно мне пойти за ним?
- Можно. Я тебе не наврежу. Я никогда не врежу молодым. Но сможет ли твой старый конь догнать его, это другой вопрос.
- Сэр, - взмолился Людо, - подуйте, пожалуйста, на ногу моего коня, чтобы и он исцелился.
Овен помотал своей симпатичной головой:
- Он исцелится, когда придет время. Это - Дом молодых. А теперь, мальчик, ступай, но будь осмотрителен.
Он развернулся и поспешил к овечкам на другой стороне пастбища. Они оторвались от травы и смотрели на него, а ягнята поскакали вниз с холмиков, на которых играли, и начали резвиться вокруг Барана, виляя хвостиками.
Людо ухватил Ренти за повод, оторвал его от травы и сказал, задыхаясь:
- Давай, Ренти! Гони, моя лошадушка, чуть-чуть осталось! Гони со всех сил!
Ренти вскинул голову и негромко заржал, как в предвкушении чего-то захватывающего. Он пустился своей неровной рысью рядом с Людо, и они побежали по траве между колеями колесницы Солнца. Тут Людо заметил Великого Барана посреди стада белых и золотых ягнят, деловито играющих в Короля Замка. Он балансировал на верхушке цветущего холмика, а вокруг него скакали и резвились ягнята. Вдруг какой-то очень маленький ягненок вприпрыжку подбежал к нему и боднул его в бок - удар такой силы мог сбить разве что бабочку с цветка, но Золотой Хризомальон скатился вниз, и тут его одолела толпа ягнят, скачущих и толкающихся, как кипящие мыльные пузыри.
Когда Людо и Ренти, задыхаясь, достигли деревьев, Солнце уже скрылось из вида. И тут они увидели Ворота - в них-то и проходили колеи от колес. Людо открыл Ворота, и когда Ренти вошел, закрыл их за ним, даже не заметив знака, который гласил:
ОСТОРОЖНО БЫК
Но секунду спустя, как только он собрался продолжить путь, он увидел самого Быка. Тот стоял прямо посреди дороги, низко склонив голову, будто приготовился бодаться и рыл землю передними копытами.
Глава 11. ТЕЛЕЦ
Как я уже говорила, Людо каждое лето ездил на ферму и помогал с коровами, пока его отец варил сыры. Были у них и быки, поэтому Людо знал, как с ними обращаться и знал немало. Быков он не боялся, но, как каждый, кто имеет с ними дело, он их уважал, однако никогда-никогдашеньки им не доверял, как бы дружелюбно они не выглядели. А этот и вовсе не выглядел дружелюбно. Когда бык начинает бить передним копытом землю, нужно очень насторожиться.
Людо знал: убежишь - погибнешь, даже если двинешься с места. Единственное, что нужно делать, если сталкиваешься лицом к лицу с разъяренным быком, это стоять, как вкопанный.
Так Людо и поступил.
Он стоял очень-очень долго и испугался, что может чихнуть.
Ренти не боялся Быка, но все же страстно желал не привлекать к себе внимания и тоже стоял, как вкопанный.
Бык - ведь это, конечно же, был сам Телец - перестал рыть землю и тоже стоял вполне спокойно.
И так они могли бы простоять по сей день, если бы не одно обстоятельство. Из-за деревьев выбежали две маленькие девочки, примерно возраста Людо. Они срывали цветы, а между ними висела гирлянда из маргариток, плотная, как скакалка.
Не успел Людо шелохнуться и криком предупредить их об опасности, как они подбежали прямо к Быку и надели гирлянду на его массивную шею. Бык наклонил голову еще ниже, так что его рога показались Людо просто широченными. Огромные глаза его завращались, сверкая белками, и затем, к удивлению Людо, он спросил низким голосом:
- Что это? Оно стояло здесь, не проронив ни слова и даже не двигаясь, целую вечность.
Маленькие девочки встали по обе стороны Быка, держа за концы гирлянду, и обе уставились на Людо. Они совсем не походили на обычных девочек, которых встречал Людо. Они были изящны и тонко устроены, как фарфоровые фигурки, а платья на них такие, будто сшиты из одних цветов. И ничего, кроме цветов, разве что там и сям проходила скрепляющая ленточка. Более того, у них имелись крылышки. Сначала Людо даже не понял, что это крылья, так как они были крошечные - перышки росли у них из плеч, белые и мягкие, как голубиные крылья, и не больше размером.
В самом деле, как можно летать с такими крыльями? На них даже такие маленькие утонченные девочки не смогли бы летать - это все равно что на крошечных крылышках херувимов, которых Людо видел на картинках в церкви. Но эти девочки и на херувимов не походили и уж, конечно, не на ангелов. И на фей тоже нет - ни капельки. Но кем бы они ни были, Людо знал: они намного выше бедного крестьянского мальчика, поэтому он застенчиво стоял и молчал, ожидая, что одна из них с ним заговорит.
Но они говорили только с Быком. Одна наклонилась и шепнула ему на ухо:
- Я думаю, это фавн.
- Не думаю, что это фавн, - ответил Бык все тем же низким голосом, будто не хотел, чтобы Людо услышал. - Это такая странная форма и, кроме того, у фавна - шерсть до шеи. И фавны обнажены до пояса. И ноги у него не такие, и уши - у фавнов уши заостренные, а у этого я вообще не вижу никаких ушей.
- Наверное, они под волосами, - предположила другая маленькая девочка, явно принявшая шерстяную шапочку Людо за волосы, так же, как и Бык ошибся на счет его пальто.
Как будто у кого-то могут быть ярко-синие волосы или мех с пуговицами, подумал Людо, но не слишком отчетливо, так как был все еще слегка напуган и сильно озадачен.
- Наверное, у него вообще нет ушей, - прошептал Бык. - Он явно не слышал ни слова из того, что мы говорим.
- А я думаю, это - фавн-иностранец, - предположила другая маленькая девочка. - Он нас не понимает.
- Очевидно, он к тому же еще и слеп, - продолжал Бык, и его голос прозвучал встревожено. - Он простоял здесь, не двигаясь и не проронив ни слова, часа полтора.
На самом деле, Людо простоял там минуты две, не больше, что однако кажется Вечностью, если ты не то что бы взволнован, но в общем нервничаешь. А на самом деле все быки склонны немного преувеличивать. Поэтому-то на них и не стоит полагаться. Но этот, вроде, не выглядел враждебно. Поэтому Людо вздохнул для храбрости и сказал:
- Если позволите, сэр…
- Он говорит! - вскрикнула маленькая девочка, чье платьице было сплетено из незабудок.
- И он не иностранец! - вскрикнула другая, одетая в дикие розы. - Наверное, он пришел через леса из Дома Овна. Кто же ты? - спросила она, обращаясь к Людо.
- Если ты не фавн, не сатир, не леший и не водяной, кто ты и почему Овен пропустил тебя?
- Если изволите, я - мальчик, - начал Людо, но тут же его слова заглушил взрыв музыки - громкие фанфары труб, флейт и разных других инструментов, которые он не узнал.
Бык вскинул голову, и маленькие девочки, державшиеся за его широкие рога, взлетели в воздух и закричали:
- Ой, сейчас будет пир! Нам лучше поспешить. Ты, фавн или мальчик или как ты там себя называешь, если хочешь, можешь пойти с нами. Давай, торопись, а то пропустишь пение! Вот, лови!
Девочка в незабудках бросила ему конец гирлянды из незабудок. Людо поймал ее, и когда Бык, не взглянув на него, величаво направился к деревьям, Людо последовал за ним.
Ренти уже жадно щипал свежую траву и цветы. Людо не без зависти подумал о том, что после завтрака прошло уже очень много времени, а у него во рту не было и маковой росинки, кроме яблока, правда, с волшебного дерева; но может, после пения и ему что-то перепадет из еды. Он побежал вперед, и когда Бык достиг вершины дамбы, Людо уже стоял рядом и глядел в яму.
Она была почти круглой, с круглой запрудой посредине. По краю запруды росли ирисы - желтые, фиолетовые и белые, с листочками, торчащими, словно копья. В воде плавали водяные лилии, но не такие, какие знал Людо - у этих листья - огромные, почти круглые, и края загибались, как корка пирога; сами лилии были синие и возвышались над поверхностью воды. На листьях лилий сидели лягушки и длинноногие птицы, грациозно переступавшие с одного листочка на другой, будто это камни для перехода через ручей. Но что страннее всего, на листьях сидели маленькие девочки, такие же, как те, что были с Быком - каждая посредине листка лилии, нога на ногу, и играли на флейте, на трубе, на лире или еще на каком-нибудь музыкальном инструменте, о котором Людо и не слыхивал. Они играли, и их маленькие крылышки дрожали, как крылышки пчелы - так быстро, что превращались в легкую дымку. Если бы у Людо было время на обдумывание, он мог бы предположить, что крылышки держат девочек, листья и все остальное, не давая им потонуть.
Но он не мог об этом подумать, так как все время думал о еде: он не только слышал ее запах, но и видел ее. На полпути от вершины дамбы к запруде горел костер, а над ним - нечто вроде решетки - гриль на четырех ножках, как столик. На нем стоял огромный котел, из которого струился аппетитный запах, а на траве около огня - блюда с фруктами и большими буханками хлеба с корочкой, так и просящиеся, чтобы их смазали маслом, и яблочные пироги, и булочки с сосисками, и сдобные лепешки, сочащиеся маслом, и вазы клубники со сливками, и желе в форме замков (и приближающиеся к замкам по размеру) в отсветах красного, зеленого и желтого с маленькими вкраплениями золота, как вьюга в стеклянном шаре.
- Пошли! - крикнули девочки и начали, пританцовывая, спускаться вниз. Бык шел за ними мелкими шажками, и счастливый Людо бежал за Быком.
О, что это было за пиршество! Каждому там хватало за глаза. Хотя, когда Людо подошел к огню, он обнаружил там массу народа, несмотря на то, что никто, вроде бы, не прибывал. В какой-то момент там была всего лишь пустая зеленая яма, залитая светом и окаймленная деревьями, и сверкающая вода, и крылатые эльфы балансировали на листах лилии, играя свою музыку, как вдруг все заполнилось танцующими, поющими, пирующими и смеющимися людьми. Там были настоящие фавны (до пояса они - как мальчики, а ниже у них - волосатые ноги, как у молодых козлят, и маленькие хвостики. Есть у них и рожки, скрытые в спутанных волосах. Они были подвижные, как козлята, и прыгали, и скакали, жадно поглощая еду и смеясь с полным ртом. Они казались веселыми и дружелюбными, но их глаза были такими же желтыми и холодными, как у большого Козла-Козерога, и Людо их сторонился. Он чувствовал себя в большей безопасности с девочками, одетыми в цветы и болтающими, не закрывая рта; и с зелеными людьми, одетыми в листья и говорящими шепотом; и со странными немыми, которые не ели вовсе, но много пили и выглядели так, будто одеты лишь в текущую воду. И в гуще этой движущейся пирующей толпы стоял Бык и жевал гирлянду из маргариток. Он смотрелся, как самый обыкновенный бык, только больших размеров и грандиознее. Казалось, он совсем забыл о Людо - тот спокойно сидел, и никто не обращал на него особого внимания, а он все поглощал чудесную еду, довольно-таки жадно и думал: "Кто знает, когда у меня снова появится возможность поесть? Ведь после этого у меня на пути - Близнецы и Рак… А они вряд ли предложат мне что-либо отведать. Скорее сами меня съедят". Но даже эта мысль не омрачила его - такая была вкусная еда, и музыка чудесная, и танцующая толпа вокруг него такая приветливая, что казалось, все тепло и богатство лета разлилось в этой лощине под ярким солнцем.
Вскоре Людо закончил есть и развалился на теплой траве, глядя, как танцуют странные люди. Спустя некоторое время он услышал, как маленькая девочка кричит: "А теперь - Игра. Игра в Быка!" А другая, с незабудками, начала оглядываться, и Людо услышал, как она сказала: "Можно начать с иностранного мальчика. Он будет добычей".
Меньше всего на свете Людо хотел бы стать добычей гонящегося за ним Быка, поэтому, прежде чем маленькая девочка успела его углядеть, он вскочил на ноги, влез на вершину дамбы, залег там в высокой траве, положив подбородок на руки, и оттуда наблюдал за весельем.