По моему мнению, Брюс умел производить впечатление. Он знал о том, насколько он хорош. Он понимал, как много он в состоянии сделать, но он всегда избегал быть напыщенным. [Я никогда не скажу, что я – номер один, но я не желаю быть вторым номером]. От излишней напыщенности его спасало то, что он был всегда в состоянии посмеяться над самим собой. Когда в его жизни наступил очень тяжелый период, и он почувствовал себя очень скверно, то он на своем письменном столе поместил надпись, которая гласила [прогуляйся]. В то же время он повесил в комнате мрачный плакат, на котором были изображены два стервятника, сидящих друг против друга в пустыне около скелета коровы, и один стервятник говорит другому: [Терпение, приятель, скоро я кого-нибудь убью!] Несмотря на весь успех, славу, лесть, охоту за его автографами, он продолжал все так же упорно работать над собой, много времени уделял самообразованию. Он жил, руководствуясь принципами Ин-Янь. Он и Денни Иносанто проводили вместе часы, бродя по Лос-Анджелесу, и Брюс постоянно заходил в книжные магазины, особенно в букинистические. Очень быстро он собрал колоссальную библиотеку, понуждаемый ненасытным желанием узнать все, что только можно было узнать о воинских искусствах, об их самых эффектных и самых эффективных формах.
Он покупал книги, в которых описывалась техника работы с мечами и другими видами оружия, книги о тактике поединков, включая бокс, борьбу. Он хотел выжать из них все самое лучшее и применить это в своих занятиях кунг-фу, а также для боевых сцен своих будущих фильмов. Он брал с собой книгу, куда бы ни шел, даже тогда, когда знал, что у него будет мало шансов ее прочитать. Он, к счастью, развил и себе способность полностью сосредоточиться на чтении, ничего не замечая вокруг себя.
Я часто видела, как Брюс спокойно читал, в то время как вокруг него был страшный шум и гам, дети кричали и плакали, двери скрипели и хлопали, люди приходили поболтать. Он мог совершенно отключить свое внимание от всего вокруг него происходящего. У меня было такое впечатление, что в таком состоянии он не заметил бы и землетрясения. Все его идеи и мысли в это время могли быть поглощены каким-нибудь очень отдаленным периодом Китайской истории. Брюс мог читать книгу, даже выполняя в это время какие-нибудь физические упражнения. До и после появления [Зеленого шершня] он проводил много времени, демонстрируя искусство кунг-фу. Он выступал в любых условиях, в любых местах, в парках, во время клубных митингов и т. д. Чаще всего бесплатно, иногда за деньги. Он показывал, как надо наносить декаб пальцами, как наносить удар кулаком. Он ни разу никого не ударил, но бил ногами так быстро, что если зритель во время демонстрации удара моргал, то мог ничего не увидеть. Иногда он клал кисти рук на кисти рук своего оппонента и просил его попытаться помешать ему нанести в грудь удар рукой, но никто не успевал защититься.. Брюс называл это упражнение [липкие руки] – одно из упражнений стиля Винг Чун.
Он показывал, как он отжимается только на больших пальцах рук, ломал ударом ноги восемь двухдюймовых досок, связанных вместе веревкой, и даже пробовал и конечно, с успехом показывать публике одно из самых сложных упражнений – разбивал 5 дюймовых досок, подвешенных па веревке перед ним. В целом, он ненавидел этот тип показательных упражнений, считая, что все это бутафория, ничего общего не имеющая с искусством самообороны.
Вообще очень просто можно запечь или высушить кирпичи и доски так, что они становятся настолько хрупкими, что почти каждый может сломать их (я сама в состоянии сделать это). Поэтому Брюс очень редко включал эти упражнения в свои выступления, но раз или два он делал это, чтобы показать, что он тоже может это сделать, если захочет. Но все эти трюки его ужасно раздражали, особенно когда он видел, как их преподносят другие мастера перед телевизионными камерами. [Какое отношение это может иметь к драке?]
Посредством Зеленого шершня он впервые почувствовал, что значит становиться идолом для публики и как это может порою пугать. Люди дрались друг с другом, чтобы получить его автограф или только из-за того, чтобы лишь дотронуться до него. [Иногда меня это все просто ужасало, – сказал он однажды репортеру журнала [Блэк Белт]. – Как-то раз, на турнире в Медисон Сквер Гардане, я попытался войти в помещение через боковую дверь, меня сопровождали три мастера каратэ. Еще немного и меня бы раздавила толпа, лишь я чудом успел выскочить наружу через другую дверь]. Во Фрес-по, штат Калифорния, Брюс попал в толпу орущих поклонников, на нем рвали одежду, хватали за руки и за ноги, пихали, душили в объятиях. Позже он сказал:
[У меня не было никаких сил, чтобы себя защитить]. Шестьдесят процентов поклонников были молодые парни, но удивительно много оказалось и девушек. Его сверкающие чернью глаза, симпатичное лицо нарушили то бесстрастное, непроницаемое отношение белых людей к китайцам, которое существовало па протяжении десятилетий. Молодые американцы были ошарашены удивительным кунг-фу. В итого все это счастливым образом изменило наши финансовые дела. Через несколько месяцев ошеломительного успеха Брюса я обнаружила, что почти не могу вспомнить тот период 1966 г. (до выхода на экран в июне [Зеленого шершня]), когда мы практически во всем себе отказывали.
Теперь ему платили 400 долларов в неделю, и первый свой чек он получил исключительно вовремя, мы уже не могли оплачивать свою квартиру и другие расходы, но, тем не менее, у Брюса практически всегда было светлое и оптимистическое выражение лица.
Его друг Джун Ри говорит: [Он был поразительно уверенным в своих силах человеком, и если его что-то волновало, то он никогда этого не показывал. Я помню, как однажды спросил его:
[Слушай, неужели ты никогда ничего не боишься?] Он ответил: [Конечно, боюсь, но какой смысл в том, чтобы из-за этого убиваться].
Он определенно был всегда настроен оптимистически. Вот, например, когда отсняли [Зеленый шершень] и он остался без работы, во всяком случае, у него не было достаточно средств для того, чтобы обеспечить своей семье тот стиль жизни, который он хотел, то его все время ужасно раздражало, когда кто-нибудь говорил, что обстоятельства таковы, что ему придется затянуть потуже пояс.
[Черт с ними, с этими обстоятельствами, – взрывался Брюс, – я сам себе устрою нужные обстоятельства]. В действительности, хотя мы тогда об этом не подозревали, [Зеленый шершень] принес впоследствии много денег Брюсу, когда его фамилию начали раз за разом повторять по отечественному телевидению, а затем продали серии за границу. Нам это дало возможность купить прекрасный дом в районе Апер Бел Эйр, мы были этому ужасно рады, и хотя он не был роскошным, напротив, это был обычный дом, но это был наш первый собственный дом, и это делало его для нас особенным домом. Но это совершенно не значит, что Брюс решил вести роскошный образ жизни. Брюс, я должна пояснить, никогда не считал имущественное положение чем-то важным и необходимым. Не вещи и деньги хотел Брюс от жизни. Но он хотел обеспечить себе и своей семье безопасность, что означало бы независимое положение. Кроме того, он желал, чтобы его оценили правильно и по достоинству. Исключительность, высокий класс, высокие достижения, называйте это как хотите, вот то, к чему он на самом деле стремился.
О деньгах он думал как о предмете, который у него появится совершенно естественным образом, когда он достигнет уровня высшего класса в своей работе. Он никогда не думал, что он сможет игнорировать деньги, но [делать] деньги никогда не было его основной целью. Он смотрел на деньги, положение в обществе и все то, что обычно сопутствует успеху, без нездорового интереса, понимая их естественное предназначение. Он никогда не падал ниц перед богатым человеком и его именем и то, что среди его друзей было много знаменитостей, для него ничего не значило. Он часто говорил, что хороший обувщик не менее важен, чем человек, делающий важный фильм. Даже когда он сам еще не был знаменит, он всегда чувствовал себя равным среди равных и никогда не чувствовал себя представителем низшей расы только потому, что он был китайцем. Отчасти, возможно, это происходило из-за того, что он был уверен в своем будущем успехе. Когда мы жили относительно бедно, он, конечно, обращал внимание на богатых людей и их стиль жизни, но в нем никогда не просыпалось чувство зависти к ним. Во-первых, я думаю потому, что он не слишком заботился о том, будут ли у него красивые дорогие вещи или нет, во-вторых, он всегда был решительно настроен на успех. Я всегда чувствовала в нем эту громадную уверенность в своих силах. Казалось, что я даже вижу, как внутренняя энергия выходит из него, он просто весь светился. Ощущая его веру в успех и чувствуя в нем исключительной силы дух, я знала, что рано или поздно, но успех неизбежен.
Мне кажется, что возвращение к работе инструктора в зале, в котором продолжал вести занятия Дэнни Иносанто, было бы для Брюса шагом назад. Преподавание потребовало бы от него громадных затрат времени и энергии. Брюс, я думаю, понял, что наступило время, когда ему необходимо принять решение. Совмещать работу в зале, одновременно рассчитывая на успех в кино, возможности не было. Один из тех, кто повлиял на развитие его карьеры, был ассистент режиссера [Зеленого шершня] – Чарльз Фитпсимонс. Впоследствии Чарльз стая одним из его лучших друзей. Брюс часто ходил с ним ужинать во время работы на студии, и именно от Чарльза Брюс впервые услышал идеи о том, как сделать карьеру в кинематографии, и как кунг-фу может помочь ему достичь высокого уровня жизни. Чарльз предложил Брюсу вместо того, чтобы брать с ученика по 25 долларов в месяц, обучать каждого в отдельности и брать по 50 долларов за час. Даже Брюс был ошарашен этим, но Чарльз указал ему на то, что Голливуд полон богатыми людьми, которые с удовольствием заплатят такие деньги (в действительности его обычной платой позже стали 250 долларов за час, а такие люди, как Роман Поланский предоставлял ему свой самолет, чтобы Брюс мог прилетать к нему в Швейцарию).
Джей Себринг однажды познакомил Брюса со Стивом Мак Квином, ставшим впоследствии его учеником. Брюс со Стивом очень быстро подружились, у них было много общего, так, например, они оба любили быструю езду, и как только Брюсу удалось собрать достаточно денег, он купил себе [Порш]. Брюс обнаружил в Стиве способного ученика, вообще у Стива было тяжелое детство, ему часто приходилось участвовать в драках, происходящих между бандами подростков, поэтому он очень быстро схватывал элементы кунг-фу.
Брюс часто говорил, что Стив по природе своей – [боец], в то время как Джим Коберн – [философ].
Различия между двумя звездами заключались в том, что один был исключительно физический человек, в то время как другой больше интересовался философией, заложенной в основу воинских искусств. Частные уроки, которые Брюс давал своим ученикам каждому в отдельности, стали наиболее доходной частью его деятельности. В это же время к нему стали приходить на занятия некоторые из сильнейших мастеров каратэ Америки. Позже газета [Вашингтон Стар] писала: [Трое учеников Брюса – Джо Левис, Чак Норрис и Майк Стоун разыгрывали между собой чемпионские звания практически на всех турнирах, проводимых в США. Так Джо Левис был в течение трех лет чемпионом США в абсолютной весовой категории. Брюс Ли на занятиях с ними ведет себя как заботливый и терпеливый отец, который видит, как порой смущается, делая ошибки его чадо. Представьте себе такую картину: вы входите в салун на Старом западе и видите перед собой самого скорострельного парня – грозу всей округи, стоит только взглянуть, на его кольт, весь испещренный засечками. И вдруг входит миловидный некрупного сложения молодой человек и говорит ему: [Сколько раз я должен говорить тебе о том, что ты делаешь это неправильно]. А тот слушает его с предельным вниманием и почтением. Луис Дельгадо сказал журналисту [Блэк Белта]: [Я никогда не встречал кого-либо, кто приводил бы меня в состояние такой полнейшей беспомощности, как это делал Брюс. Я просто весь трепетал от благоговейного страха, когда спарринговал с Брюсом
Я считаю, что самую большую дань за обучение отплатили Чак Норрис и Джо Левис. Чак с экрана телевизора назвал Брюса своим учителем и сказал, что считает его фантастическим явлением. Джо, получая корону в тяжелом весе, поблагодарил публично Брюса Ли за то, что тот помог ему намного улучшить технику боя. Слова Джо, являющегося новатором в карате значит многое. Брюс до такой степени хорошо показал ему, как улучшить технику и увеличить мощь ударов, что Джо на одной из тренировок сломал Бобу Уоллу (еще один чемпион) три ребра.
Денни Иносанто говорит: [Весь секрет в ударах ногами, как тому учил Брюс, состоит в том, чтобы уметь управлять своим гневом. Я помню, как однажды он попросил меня нанести удар ногой. Он держал в руках специальный щит, а я в течение 5 минут отчаянно пытался улучшить свой удар. Я был совершенно уверен в том, что я выкладываюсь полностью, но Брюс остался недоволен. В конце концов, он не выдержал и дал мне пощечину, сказав при этом: [Ну, а теперь ударь!] Он поднял щит, меня переполняла ярость, и я взорвался! О, это была фантастика! Брюс редко пользовался таким типом стимулирования во время занятий с учениками, но он очень хорошо знал темперамент Дэнни и поэтому помнил, что это будет то, что нужно. [Блэк Белт] готовил ряд статей о Брюсе. Максвел Поллард, бравший у него интервью, отмечал, что Брюс никогда не пил и не курил и делал все возможное, чтобы постоянно быть в хорошей форме – утро начинал с пробежки на 1,5-2 км в сопровождении своей собаки Бобо, затем разминка и оттачивание техники. Основную тренировку он проводил в полдень. Но что особенно потрясло мистера Полларда, так то, что, проговорив с Брюсом четыре часа, он дважды предлагал ему выпить чашку кофе, но последний отказался даже от этого. Первый раз он попросил молока, второй – фруктового сока].
В Квуне, находящемся в китайском районе, Брюс долго разговаривал с Поллардом, а затем журналист наблюдал, как Брюс тренировался с Дэном Ли, одним из лучших друзей Брюса и первоклассным мастером кунг-фу.
"Частные уроки, как правило, неинтересны, – объяснял Брюс. – Мне доставляет намного больше удовольствия, когда я занимаюсь с людьми, которые способны выдержать условия общепринятой тренировки. Они способны лучше понять и оценить то, что я им даю. Когда я обнаруживаю среди них одаренного и с огромным желанием тренирующегося ученика, я не беру с него ни цента". Дальше репортер писал: "Он двигается в зале, как пантера, контратакуя, вступая в ближний бой и тут же разрывает дистанцию, удары наносит с огромной силой, время от времени применяя удары по голени, пальцами по глазам, удары в солнечное сплетение, удары локтями и коленями". Но при этом Полларда поразила постоянная раскованность, с которой передвигается Брюс, расслабленность его тела. "Движения Брюса отшлифованы, изысканны, это движения бойца-примы, наносящего свои удары с поразительной экономичностью. Его движения – это удивительная смесь стиля Винг Чан и западного фехтования". К этому времени личное понимание кунг-фу Брюсом развилось настолько, что он дал своим принципам название – "Джит Куне До". Он объяснял это название следующим образом: Джит – означает – "остановить, перехватить, опередить, преградить, прервать", Куне – означает – "кулак или стиль" и До – означает – "путь или истина".
Другими словами, – говорил Брюс, это "прямое выражение чувств и эмоций индивидуума, посредством минимальных затрат движений и энергии. Во всем этом нет ничего мистического. Движения мои просты, направлены в цель и не классичны. Я не использую ни классических стоек, ни перемещений, потому что они излишне ритмичные". Поэтому, когда он сам спарринговал, то он использовал рваный ритм. Дальше он продолжал: "Классические формы тщетно пытаются "арестовывать" и "зафиксировать" постоянно меняющиеся ситуации, возникающие в реальном бою, рассекая их и анализируя словно труп. Но если вы участвовали в реальном бою, то вы не с трупом деретесь. Ваш противник живой, движущийся объект, который не застывает на одном месте, он чувствует и он действует. Это заставляет и вас действовать реально, ведь вам противостоит не робот".
Поллард попросил Брюса объяснить ему, что он подразумевает под направленностью "прямо в цель". Он – еще не успел договорить фразы, как Брюс выронил из руки бумажник. Инстинктивно Поллард сделал резкое движение рукой и поймал бумажник. Брюс, улыбнувшись, сказал:
"Именно это и есть направленность, вы сделали то, что в данном случае является самым логичным. Вы не тратили драгоценное время. Нет, вы сделали естественное движение и поймали его, вы не садились на корточки, не стали подползать под него, или занимать позу всадника или передвигаться к нему, используя классические перемещения, и все это для того, чтобы поймать бумажник. А вот если бы вы действовали так, как я перечислил, то потерпели бы неудачу. Другими словами, если кто-нибудь схватит тебя за ворот рубахи, ударь его! Не пытайся применить ненужные и лишенные простоты движения! И если вы будете действовать просто и решительно, то единственной потерей для вас будет разорванная рубаха!" Затем Брюс, объясняя процесс возникновения Джит Куне До, сказал следующее: "Когда скульптор работает над статуей, то он достигает необходимого ему результата не тем, что прикладывает один кусок к другому, напротив, он отсекает все несущественное до тех пор, пока не проявляется ясно суть того, что он хотел выразить в камне.
Джит Куне До не означает того, что к имеющемуся уже в наличии добавляется еще что-то новое. Нет, оно имеет, прежде всего, тенденцию свести все к самому необходимому минимуму. Другими словами, убрать все несущественное. Следовательно, это значит не ежедневное наращивание, а ежедневное сокращение. Искусство – это, прежде всего самовыражение.
И чем более определен и ограничен в своих рамках метод, тем меньше возможность выразить свое собственное понимание свободы. Хотя она имеет большое значение на ранней стадии обучения, техника не должна быть слишком механической и неизменной по форме. Если мы будем ее слепо исполнять, то мы автоматически угодим в сети ее ограничений. Помните, вы выражаете технику, а не выполняете технику. Если кто-то атакует вас, то ваш ответ не должен быть: техника номер 1, позиция номер 2, секция номер 4, параграф номер 5. Напротив, ваши движения должны быть словно эхо, появившееся вслед за звуком без какого-либо промедления и сомнения".
Джеймс Коберн, еще один ученик "знаменитость" Брюса, ярко описывает, что значит быть учеником Брюса.