Главный герой книги - восьмилетний Якоб Борг - рассказывает читателю множество интересных историй, которые приключились с ним и его друзьями-игрушками: индейцем Маленькое Орлиное Перо, Бродягой Панаделем, осликом Хвостиком и др.
Для младшего школьного возраста
Содержание:
КРИСТОФ ХАЙН - ДИКАЯ ЛОШАДЬ ПОД ПЕЧКОЙ - (сказочная повесть) 1
1 - ГЛАВА ПЕРВАЯ 1
2 - ГЛАВА ВТОРАЯ, 5
3 - ГЛАВА ТРЕТЬЯ, 8
4 - ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ, 12
5 - ГЛАВА ПЯТАЯ, 16
6 - ГЛАВА ШЕСТАЯ, 21
КРИСТОФ ХАЙН
ДИКАЯ ЛОШАДЬ ПОД ПЕЧКОЙ
(сказочная повесть)
1
ГЛАВА ПЕРВАЯ
в которой я знакомлюсь с Якобом Боргом и узнаю про кораблекрушение и про настоящую Карту Сокровищ
С Якобом Боргом мы познакомились в апреле.
Была пятница. Я оставил свою машину в переулке и заглянул на почту узнать, нет ли там для меня какого-нибудь письма. Или хотя бы открытки. Нет, никто обо мне не вспоминал.
Вернувшись, я увидел возле своей машины мальчика. Он открывал дверцу и с грохотом захлопывал её опять. Было видно, что это доставляет ему удовольствие. Я остановился рядом..
- Здорово хлопает, - сказал он и снова грохнул дверцей.
- Ничего, - промямлил я без особого восторга.
- Твоя машина? - догадался он. Я кивнул.
- Тебе, наверное, не нравится, что я так делаю? - спросил он с интересом.
- Да, не особенно, - подтвердил я.
Он хлопнул дверцей в последний раз и не спеша удалился за угол. Когда я проезжал мимо него, он сидел на тротуаре и смотрел, как синица тянет из земли червяка.
Спустя несколько дней я встретил его опять.
Шёл дождь.
Сильный дождь.
Якоб Борг стоял возле крыльца. На нём был зелёный дождевик, и он задумчиво смотрел на лужу.
- Как дела? - окликнул я его. - Скучаешь?
- Я никогда не скучаю, - ответил он, даже не обернувшись. И стал протыкать палкой пузыри - их много вздувалось на воде.
- У тебя, наверное, есть друзья, ты с ними играешь?
- Конечно, есть, - сказал он.
- Из школы ребята?
Он покачал головой:
- Нет, в школу они не ходят. - Подумал ещё и добавил: - Ну, то есть иногда ходят. Но не особенно часто. Им там, понимаешь, не очень-то интересно.
- А, - сказал я, - понятно. А где же твои друзья сейчас?
- Наверху.
- Наверху?
- Ну да, у меня в комнате. Катенька, Маленькое Орлиное Перо, Принц Понарошку, Бродяга Панадель. И ещё Хвостик, осёл.
Он выловил из лужи дощечку и посадил на неё чёрного жука.
- И правда много друзей, - удивился я.
- Ага, - сказал он, внимательно наблюдая, как чёрный жук переплывает лужу на своём судёнышке.
- А как ты с ними со всеми познакомился?
Якоб ответил не сразу.
- По-разному. Бродягу, например, я нашёл около леса, на опушке.
- Нашёл? - переспросил я.
- Ну, то есть встретил, - сказал он, - Но это долгая история.
- Может, расскажешь?
Якоб пристроил рядом с чёрным жуком небольшую щепку, чтоб была спасательная шлюпка на случай, если судно перевернётся. Потом он загнал корабль в бухту, поставил его там на якорь. И начал рассказывать.
Так я услышал от него много разных историй и теперь перескажу их вам своими словами.
Вот первая:
Как-то после обеда Якоб Борг, Принц Понарошку и осёл Хвостик отправились гулять за город. Они шли просёлочной дорогой в сторону берёзовой рощи, которая называлась Блаберский лес. Вдоль дороги было полно малины и ежевики. Но Якоб Борг на ягоды не смотрел. Он шёл быстро, почти бежал, а Принц Понарошку старался не отставать.
Принц Понарошку был родом из Африки. Как он попал к Якобу Боргу, никто уже точно не помнит. Это было очень давно. Появился и стал у него жить. Носил он всегда зелёный тюрбан, белые шёлковые шаровары и красный жилет. Цвет лица у него был смуглый, а голос нежный, приятный - Катеньке очень нравилось, как он поёт и сам себе подыгрывает на пианино.
- Настоящий артист! - говорила она.
Почему его так звали - Принц Понарошку, - тоже никто не знал. Когда его самого спрашивали про это, он объяснял так:
- Кажется, когда-то мы играли в игру, где я был Принцем. Только не настоящим, а понарошку. Потом игра кончилась, но меня до сих пор так и зовут: Принц Понарошку.
Не знаю, стало ли вам что-то понятней после такого объяснения.
Ну вот, двое друзей быстро шли по дороге, а Хвостик неторопливо трусил сзади. На шее у него болтался котелок. Он всегда брал его с собой на прогулку: вдруг попадётся что-нибудь съедобное, можно будет набрать припасов на зиму. Он рвал самые красивые, самые спелые ягоды ежевики - ягодку справа, ягодку слева. Только в котелок ни одна почему-то не попадала, всё только в рот.
Хвостик всегда чувствовал себя голодным. Он не помнил, чтобы наедался когда-нибудь по-настоящему досыта. Во всяком случае, так ему самому казалось. Если бы, скажем, после сытного-пресытного обеда ему предложили ещё шоколадную вафлю или даже целый карамельный пудинг - он бы не отказался. Только никто ему ничего такого не предлагал.
И вот он обирал по дороге кусты, стараясь не прислушиваться к урчанию в животе. Потом, спохватившись, что отстаёт, галопом догонял друзей. При этом приходилось пропускать множество ягод, он только печально оглядывался на них.
А Якоб Борг всё шёл и шёл вперёд. Шёл и разговаривал сам с собой. В тот день он был очень не в духе.
- Пять огорчений за один день! Это всё-таки слишком. Сперва старшеклассники пихнули меня прямо на стенку. И тут же завхоз на меня наорал. Как будто я виноват! Потом учительница и весь класс стали надо мной смеяться. Подумаешь, не смог пробежать по какому-то дурацкому бревну! На перемене одна девчонка обозвала меня "очковой змеёй". Прихожу домой - папа сразу предупреждает, чтобы я не шумел, не мешал ему. И всё за один-единственный день, представляешь?
Он глянул на Принца Понарошку с такой яростью, что тот даже испугался и ничего не ответил.
- Счастливчик, - проворчал Якоб, - тебе не надо ходить в эту проклятую школу!
Принц Понарошку закивал: конечно, конечно. Хотя, честно сказать, ему-то в школу очень хотелось. Он так мечтал походить туда хоть недельку. Хоть один денёк. Недаром же Катенька ему говорила: "Лучше школы нет ничего на свете, честное слово! Я вот ходила бы в школу всю жизнь". Она и так бывала там почти каждый день. Якоб Борг по утрам брал её с собой. А потом ещё дома она помогала ему готовить уроки.
Так они шли и беседовали. Какие бывают в жизни неприятности. И как странно, что разные люди по-разному смотрят на одно и то же. На школу, например. И когда осёл, оторвавшись от ягод, галопом догонял друзей, он убеждался, что они даже не заметили его отсутствия. Всё только говорили про школу да про школу, а до Хвостика никому и дела не было.
Хвостик обиделся. Больше всего его задевало, когда на него не обращали внимания. И разговоры о школе он тоже не очень любил.
- Ай-яй, - покачивал он головой, - зачем думать о школе да об уроках? На свете есть вещи куда интересней.
У него от одной мысли про уроки, и особенно про устный счёт, начинали мурашки по спине бегать. Если у ослов, конечно, такое бывает. Дело в том, что Катенька зачем-то хотела, чтобы он научился считать. Она задавала ему всякие противные вопросы и держалась при этом ужасно серьёзно.
- Ну, так сколько будет два прибавить один? - спрашивала она строго, прямо как настоящая учительница.
Хвостик только глазами хлопал, да мотал хвостом, да беспомощно поглядывал на друзей. А Катенька торопила:
- Ну, долго ты ещё будешь думать, а, Хвостик?
И осёл бормотал неуверенно:
- Я думаю, должно получиться не больше четырёх. Или, может, пяти. - И добавлял поскорей, чтобы Катенька не рассердилась: - Вообще-то я знаю сколько. Просто вспомнить сейчас не могу. Может, два?
Катенька только качала головой. Но что мог поделать Хвостик, если как раз в тот момент, когда она задавала ему задачу, у него начинало урчать в животе? А когда у тебя урчит в животе, ни о чём другом думать уже невозможно. Во всяком случае, если ты маленький ослик, а голоден, как большой.
Нет, не любил он эти разговоры про школу. Но ещё ужасней, когда на тебя не обращают внимания.
Размышляя так, он дошёл до опушки Блаберской рощи. Вдоль неё вилась речка Блаберка. Речка была совсем маленькая. С берега на берег можно было просто перешагнуть. Словом, крохотная речушка.
Хвостик лёг на траву и углубился в свои невесёлые мысли.
"Ай-яй, - думал он, - а про меня все забыли. Что им до какого-то маленького ослика! Вот и останусь здесь лежать навсегда, раз я никому не нужен".
И чем больше он так думал, тем несчастнее себя чувствовал.
"Может, я тут и умру, и никто даже не заплачет. Ведь могу же я умереть с голоду? И никто, никто про меня не вспомнит. Ай-яй! Ай-яй! Ай-яй!"
Да, совсем стало тоскливо. Он несколько раз жалобно повторил своё ослиное "ай-яй" и, чтобы утешиться, попробовал вспом-
нить вкус булочки с изюмом, которую ел на прошлой неделе. Но от этого стало ещё хуже. Жужжали мухи, лениво гудели шмели, журчала вода в речке Блаберке. Хвостик уже решил было сунуть в рот переднее правое копытце и немного пососать его - это ведь лучше всего помогает забыть всякое горе, - как вдруг совсем рядом чей-то хриплый голос затянул странную песню. Вот такую:
По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там,
Моряку не сидится на месте.
Был бы парус, да ветер, да сто килограмм
Пирогов из слоёного теста.
Хвостик вскочил и осторожно пошёл на голос. На траве лежал какой-то оборванец. На нём было пальто со множеством заплат и с оттопыренными карманами. На голове мятая шляпа, украшенная цветком мака.
Это был Панадель, бродяга.
Бродяг, говорят, повсюду немало. Они любят путешествовать по свету налегке, даже без чемоданов. У них нет никакого имущества, только то, что в карманах. Даже денег нет. Мы, говорят они, на деньги плюём. (Интересно бы посмотреть, как они это делают.) Угостишь их бутербродом с сыром - они и довольны. Нам, говорят, ничего не нужно, кроме свободы.
Вообще пожить так недельку-другую, наверно, неплохо. Особенно летом. Бродить себе целыми днями, валяться на травке да греться на солнышке. И каждый день у тебя выходной. Но попробуй так выдержать долго. Надоедает. И ведь не всё время лето. Словом, бродягам тоже бывает несладко. Особенно когда замёрзнешь, проголодаешься да вспомнишь, что у других есть свой дом, и тёплая постель, и на ужин ещё кое-что, кроме бутерброда с сыром.
Ну вот. Ослик увидел Бродягу, а Бродяга увидел ослика, потянулся и спросил удивлённо:
- Откуда ты взялся?
- Из дома, - робко ответил Хвостик и копытом показал на дорогу.
Бродяга обрадовался:
- Вот это хорошо! А то я уже боялся, что попал на необитаемый остров.
- На остров? - удивился осёл.
- Ну да. А я терпеть не могу попадать на необитаемые острова. Вот тощища, скажу тебе! Поговорить не с кем. Никакой компании, если ты меня понимаешь, конечно.
Хвостик покачал головой.
- Не думаю, что мы живём на острове. Во всяком случае, я про это никогда не слыхал.
- Конечно, на острове, - уверенно сказал Панадель. - И открыл его я. Ему только надо теперь дать название. Скажем, Остров Бродяги. Как, по-твоему, ничего?
Он встал и посмотрел вокруг, как будто окидывал взглядом свой остров. Потом посмотрел на осла и небрежно заметил:
- Тебе я тоже дам имя, не волнуйся. Надо только подумать, какое.
Вот это Хвостику было совсем ни к чему. Он стал объяснять Панаделю, что имя у него уже есть, и очень хорошее.
- Странно, - удивился Бродяга, - как же так? Я тебя только что открыл. Откуда же у тебя взялось имя?
Этого маленький ослик не мог ему объяснить.
- Странно, странно, - озабоченно повторял Панадель. - Кажется, этот остров полон загадок.
- А как это ты меня… открыл? - решился, наконец, спросить Хвостик. Ему было несколько не по себе от мысли, что его открыли.
- Да так, взял и открыл, - ответил Бродяга. - Тебя и твой остров. И значит, теперь остров мой. Так всегда полагается. Я Открыватель, а ты туземец и должен быть со мной вежливым и гостеприимным.
И, помолчав, добавил:
- Как, по-твоему, не пора ли немного перекусить?
- Ай-яй! Я сам как раз про это подумал, - обрадовался Хвостик и выжидательно посмотрел на Бродягу. Верней, на его оттопыренные карманы. Интересно, чем они так набиты?
- Я думаю, бутерброд с ветчиной и ломтик сыру будет как раз то, что надо, - сказал Панадель.
- Да! А ещё, может, немного пудинга, - добавил Хвостик. Бродяга начинал ему всё больше нравиться.
- Между прочим, картофельный салат тоже вещь неплохая. Если, конечно, его как следует приготовить! - назидательно заметил Панадель.
Хвостик кивнул. Ему пришлось сглотнуть слюну, прежде чем он смог выговорить:
- Да, особенно если на закуску ещё карамельный пудинг!
- Я вижу, мы найдём общий язык, - сказал Бродяга и поднял руку, чтобы похлопать ослика по спине. При этом рукав его пальто лопнул под мышкой.
Они помолчали, глядя друг на друга.
- Ну, так как же насчёт еды? - нетерпеливо повторил Панадель.
Хвостик посмотрел в свой котелок для зимних припасов. Котелок был так же пуст и блестящ, как в день, когда Катенька ему его подарила.
- У меня там нет никакого пудинга, - сказал он печально. - И вообще ничего.
- Надо же, какое совпадение, - вздохнул Панадель. - А мои припасы все остались на корабле. Ничего не удалось спасти.
- И много было припасов? - ужаснулся Хвостик.
- Ага, полный корабль!
- Ай-яй! Ай-яй! - застонал осёл.
Он долго молчал. И только потом, наконец, догадался спросить:
- А про какой корабль ты говоришь?
- Про тот, что привёз меня сюда, на этот вот остров, - ответил Панадель, показывая на речку Блаберку.
- Но по нашей речке не могут ходить корабли, - усомнился Хвостик. - Она слишком маленькая.
- Сам вижу, - ответил Бродяга мрачно. - Наверно, тогда был прилив, а теперь отлив. Потому мой корабль и разбился. Разбился на сто тысяч кусочков. Один только я спасся.
- Ай-яй! А там было много народу?
Панадель, видно, не расслышал вопроса.
- Бедный я, несчастный! - запричитал он. - Мало того что потерпел ужасное кораблекрушение! Ещё и выбросило меня на такой необитаемый остров! Здесь даже есть нечего, хоть с голоду помирай! И ни одного корабля на горизонте, неоткуда ждать мне спасения!
У него прямо слёзы выступили на глазах, так ему стало себя жалко. Но теперь Хвостик как будто не услышал его жалоб. Ему было важно сначала получить ответ на свой вопрос.
- Нет, а всё-таки был на корабле ещё кто-нибудь?
Панадель посмотрел на него мрачно, как будто хотел сказать: "Вот пристал!"
- Пожалуй, нет, - ответил он после некоторого размышления. - Я, во всяком случае, никого не заметил.
- Странно, - удивился Хвостик, - как это можно не заметить?
- Что тут странного? - возразил Бродяга. - Я был слишком голоден, чтобы интересоваться такими вещами.
Это маленький ослик мог, пожалуй, понять.
- Впрочем, кажется, припоминаю: я всё-таки был там один.
- Один с такими припасами! Ай-яй! - вздохнул Хвостик.
- Да, - согласился Бродяга, - мне их очень сейчас не хватает. Знаешь, как хочется есть, когда наработаешься за день, как я.
Хвостик удивился:
- А что же ты делал?
Ему-то казалось, что Бродяга просто лежал да грелся на солнышке.
- Я размышлял над загадкой Исчезающих вещей, - важно ответил Панадель.
Хвостик только рот раскрыл:
- А что это такое?
- Ну, есть такое загадочное явление. Иногда вещи вдруг исчезают. А потом вдруг опять появляются.
- Правда? - удивился Хвостик.
- А ты не знал? Они, можно сказать, только и делают, что исчезают, а потом вдруг появляются. - Панадель понизил голос и заговорил почти шёпотом: -Представляешь, целую неделю не мог найти свои лаковые ботинки. Исчезли, и всё. Вдруг сегодня чуть о них не споткнулся. Им вздумалось объявиться вот здесь, на этом лугу. Я, конечно, спрятал их поскорее в карман. И что ты думаешь? Они уже снова исчезли!
- Ничего в этом нет удивительного, - сказал Хвостик. - Они просто выпали. У тебя карманы битком набиты, из них уже всё вываливается.
- Ерунда. - Бродяга недовольно покачал головой. - Во-первых, я их запихнул глубоко-глубоко. А во-вторых, к каждой загадке можно найти разгадку, только не так просто. Надо сначала как следует поразмыслить. А ты сразу: "Ничего удивительного!"
Он обиженно замолчал. Хвостик поспешил поправить дело.
- Слушай, - предложил он, - раз ты такой голодный, может, пойдём к Якобу Боргу и Катеньке? Уж они тебя накормят как следует.
- А кто это, Якоб Борг и Катенька?
- Мои друзья. Хочешь, пошли прямо сейчас?
- Туземцы, значит, - понял по-своему Панадель. - Что ж, пошли.
И вот они пришли домой, и Хвостик гордо сказал Маленькому Орлиному Перу:
- Знаешь, вот этот Бродяга Панадель меня открыл. Ай-яй!.. Только я не знаю, что это значит, - добавил он немного растерянно.
Индеец Маленькое Орлиное Перо посмотрел на Панаделя с завистью. Он сам мечтал стать Путешественником и Открывателем, но что это такое, тоже пока не знал.
- А как ты думаешь, я смогу кого-нибудь открыть? - озабоченно спросил он.
- Конечно, сможешь, - успокоил его Хвостик. - Это совсем не трудно.
- Ну да, не трудно, - засомневался Маленькое Орлиное Перо. - Вот, допустим, я встретил кого-то. Как мне узнать, открыл я его или просто встретил?
- Не знаю, - признался ослик.
- Вот видишь. Тут надо знать, наверно, какой-то секрет, - сказал Маленькое Орлиное Перо и зашмыгал носом. У него постоянно был насморк, а носовые платки он без конца терял.
Они решили расспросить про это Бродягу, только пока ещё стеснялись.
Вечером Якоб Борг уложил Панаделя спать и сказал про себя: "Конечно, в жизни есть много огорчительного, но есть и много удивительного".
Этим днём он был очень доволен.