- Да почему бы нет? Скажу тебе больше: ты прирождённый учитель.
- Неужели?
- Уверяю тебя! Зайди в любую школу, послушай, что там делают учителя. Они про всё спрашивают учеников. Сколько будет два прибавить два, и где какие города, и как по-английски "мама". Знаешь почему?
- Почему?
- Да потому что сами ничего не знают. Точно как ты.
- Ай-яй! - удивился осёл.
- А иначе зачем бы им спрашивать? Мало того, у них и память такая же дырявая, как у тебя. Ученики им только что всё объяснили, на следующем уроке они опять спрашивают у других то же самое. Забыли начисто! Ничего не помнят!
Панадель даже раскраснелся от возмущения. А Хвостик только и повторял:
- Ай-яй!
- Словом, можешь хоть сегодня отправляться в любую школу и спрашивать учеников, если чего не знаешь. Это гораздо лучше, чем самому готовить уроки.
- Подумать только! Но знаешь, Панадель, мне больше хотелось бы стать Профессором, - признался Хвостик.
Панадель кивнул:
- Я тебя понимаю.
- Только я не знаю… а что делают Профессора?
- Главным образом думают, - уверенно ответил Бродяга. - Не знаю, как другие, но я, когда был Профессором, только и размышлял всё время о разных умных вещах.
- Как это, наверное, прекрасно! - мечтательно вздохнул ослик.
- Ещё бы! Прекраснее не бывает. Можно сказать, молочная речка, кисельные берега. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
- А карамельный пудинг? - напомнил Хвостик.
- Само собой. Молочная речка, кисельные берега и пудинг на закуску.
- Ай-яй! Но ослу, наверное, очень трудно стать Профессором?
- Почему? Что ты! Тут главное получить кафедру в каком-нибудь университете.
- Кафедру? А что это такое?
- Ну… как тебе объяснить. - Бродяга почесал затылок. - Это такое специальное место для Профессоров… Такое профессорское кресло, чтобы сидеть и думать. У меня тоже есть, с золочёной обивкой. Все Профессора завидуют. Знаешь, я слышал, в Парижском университете как раз есть свободная кафедра. Считай, она твоя.
- Ай-яй! - Хвостик сиял.
- Всё, договорились, друг мой, - решительно сказал Бродяга. - Завтра утречком мы с тобой отправимся в Париж. Там ты получишь кафедру, станешь Профессором. Знаешь, как будет здорово!
Хвостик был вне себя от счастья. Вообразить только: он попадёт в Париж! Не думал, не гадал. Это было уму непостижимо.
Он долго не мог заснуть в ту ночь.
Про Париж Хвостик уже наслушался от Панаделя. Бродяга говорил, это замечательный город. Там полно разных прекрасных мест, особенно кондитерских и кафе-мороженых. Ещё там есть река, Сена.
В мае, едва потеплеет, в Париж начинают собираться бродяги со всего света. Целое лето они здесь веселятся, поют и танцуют. А осенью, когда улетают птицы, и они отбывают в родные края.
Многие туристы, объяснял Панадель, специально приезжают в Париж летом, чтобы посмотреть на бродяг и сфотографировать их на память. Панадель даже удивился: могли бы фотографировать и у себя дома, не тратить зря денег на дорогу. Нет, дома им бродяги не интересны, обязательно надо в Париж. Странные бывают люди. Но в жизни, как мы знаем, вообще много странного…
Словом, на другое же утро - сразу после завтрака - осёл Хвостик и Бродяга Панадель отправились в путь.
Катенька приготовила им бутерброды, дала на дорогу яблок, редиски. Друзья проводили их до речки Блаберки, там стоял на якоре их парусник. Хвостик и Панадель взошли на борт, погрузили провизию, подняли якорь. И все махали им, пока парус не скрылся за горизонтом.
Через два часа они были уже в океане. Бродяга стоял у штурвала и держал курс по левому борту, иными словами - рулил налево. В школьном атласе Якоба Борга он высмотрел, что Париж находится слева, а бывалые моряки всегда говорят не "налево", а "по левому борту".
Но вообще находить в океане дорогу сейчас не особенно трудно. Всюду плавают таблички с указателями и дорожными знаками. Ночью они освещаются изнутри электричеством. На одной табличке было написано: "До Парижа - два с половиной дня". Бродяга правил в ту сторону, куда показывала эта табличка, а в остальном полагался на ветер.
Парусник не спеша продвигался вперёд. У Хвостика с Бродягой было время и поспать, и поесть, и позагорать на палубе.
Панадель у штурвала то и дело запевал свою бодрую моряцкую песню, а Хвостик подыгрывал ему на гармошке:
По морям, по волнам, нынче здесь, завтра там,
Моряку не сидится на месте.
Был бы ветер попутный да сто килограмм
Пирожков из слоёного теста!
Время от времени Бродяга произносил - как будто сам для себя - что-нибудь загадочное, например:
- Не так уж всё плохо, как думалось. Или:
- Ох уж эта Америка!
А однажды горько вздохнул:
- Да, железо ковать лучше, пока оно у тебя есть!
Тут Хвостик поинтересовался:
- Что ты этим хочешь сказать?
- Ну, это длинная история, - тотчас откликнулся Панадель. - Но так и быть, дорогой, раз уж ты меня просишь, могу тебе рассказать. Значит, дело было так…
И пошёл рассказывать, и пошёл. И после каждой истории добавлял:
- Да, можно считать, это неплохой урок на будущее.
- А что такое Урок На Будущее? - не понял Хвостик.
- Как, ты даже этого не знаешь? Ну, дорогой мой, не знать таких простых вещей! Урок На Будущее - это… - Бродяга замялся. - Как бы тебе объяснить, чтоб ты понял?.. Понимаешь, бывают вещи, которые тебе нужны сразу, а бывают такие, которые сейчас пока ни к чему, но потом могут пригодиться. В будущем. Их стоит держать на всякий случай. Вот, например, ты нашёл пустую консервную банку. Или какой-нибудь очень красивый камень. Зачем он тебе нужен, ты пока сам не знаешь, но разве ты из-за этого станешь его выбрасывать?
- Нет, - замотал головой Хвостик, - я его прихвачу с собой. Мало ли что!
- Вот именно, - подтвердил Панадель. - Ни один умный человек не станет выбрасывать пустую консервную банку. Мало ли что! Когда-нибудь она пригодится, и ты скажешь: "Хорошо, что я её сохранил". Вот это я и называю: Урок На Будущее.
Ослик не очень понял, при чём же тут история, но поскорей закивал:
- Ай-яй! Понимаю. И много у тебя накопилось этих… Уроков На Будущее?
- Да уж порядочно. - Бродяга многозначительно похлопал себя по набитым карманам. Там что-то зазвякало, забренчало.
- Ой, что там? - полюбопытствовал Хвостик.
Панадель пошире оттопырил один карман, заглянул туда, потрогал что-то указательным пальцем и стал перечислять:
- Значит, так: там две лампочки, немного перегоревшие; улитка; спички; перочинный ножик, сломанный; бутылка; свеча, верней, то, что от неё осталось; использованная батарейка… И ещё кое-какие Секретные Уроки На Будущее.
Хвостику стало совсем любопытно:
- А Секретные Уроки - это какие?
- А такие, что про них нельзя говорить. И посторонним лучше в них свой нос не совать. Если ты понимаешь, что я имею в виду.
Потом они долго сидели на корабельном носу (у моряков он называется буг), болтали в воде ногами и смотрели, как заходит за горизонт багровое солнце. Закат им так понравился, что они даже захлопали в ладоши и закричали:
- Браво, браво!
А потом ещё так:
- Браво, бис!
Как будто они были в театре и хотели, чтоб им всё повторили ещё раз.
Ровно через два с половиной дня, минута в минуту, они уже были в Париже.
Сначала они вошли в реку Сену, потом проплыли по ней до большой площади. Там их восторженно встретили бродяги со всего света. Вечером устроили праздник с песнями и танцами.
А на другой день Панадель с Хвостиком пошли гулять по Парижу. Они разрешали туристам смотреть на себя и фотографировать сколько им вздумается, а Панадель учил Хвостика французскому языку.
Сам он уже знал по-французски слова два. Во-первых, "мон ами". Это значит "мой друг". А во-вторых, "мерси". Это значит "спасибо".
Вполне можно было объясняться. Встретятся они с другими бродягами, похлопают друг друга по плечу: "Мон ами, мон ами!" Угостят их, они говорят: "Мерси, мерси!"
Было так весело, что они лишь на третий день вспомнили, зачем приехали в Париж. Тут Бродяга поскорей пошёл с Хвостиком в университет и спросил у ректора (так называют директора университета), не найдётся ли у них свободной профессорской кафедры для осла, который очень любит думать о разных умных вещах.
Ректор посмотрел на Хвостика. А Хвостик посмотрел на ректора и сказал на чистом французском языке:
- Мон ами.
Ректор так удивился, что тут же подарил ему кафедру, да не простую, а самую замечательную. Во-первых, она была цвета карамельного пудинга - любимый цвет Хвостика. Во-вторых, на ней можно было качаться.
Хвостик поскорей сел на неё, покачался немного и сказал, опять по-французски:
- Мерси.
Тогда ректор надел ослу на голову специальную профессорскую шапочку и сказал, что он теперь "месье профессор доктор Хвостик".
Собралось много народу. Хвостик произнёс благодарственную речь на французском языке. Она была очень длинная, хотя вся состояла из трёх слов:
- Мерси, мон ами, мерси, мон ами. Ай-яй! Ай-яй!
И все хлопали в ладоши и удивлялись, как хорошо месье профессор доктор Хвостик говорит по-французски.
Хвостик с удовольствием говорил бы хоть до ночи, но Панадель сказал, что пора отплывать.
Они попрощались со всеми профессорами и бродягами, взяли кафедру-качалку и сели на свой корабль.
Обратное путешествие заняло времени больше - целых четыре дня. И вот почему.
В первый день пути на них обрушился ужасный тайфун. Он поднял их корабль в воздух, завертел и опустил, к сожалению, носом не в ту сторону. Так что они долго выбирались на правильную дорогу.
А на третий день их ещё задержало какое-то морское Чудовище.
Это Чудовище давно искало домашнего учителя для своих детей. Оно узнало, что на корабле плывёт настоящий Недействительный Профессор Парижского университета с кафедрой-качалкой цвета карамельного пудинга, и стало уговаривать Хвостика пойти к нему. Морские чудовища, оказывается, очень хотят, чтобы у их детей было самое лучшее образование.
Но Хвостик в море не захотел. Он стал говорить, что боится сырости. И вообще у него ревматизм.
Но Чудовище не отставало. Оно поднимало хвостом волны и долго не отпускало корабль дальше. Тут Панадель возмутился.
- Что за манеры? - крикнул он. - Говорите о воспитании, а сами вести себя не умеете!
Наконец они добрались до родных берегов, притащили домой кафедру-качалку. Но Катенька вначале не поняла, что это такое.
- На какой свалке вы подобрали эту развалину? - спросила она.
- Это называется кафедра, - небрежно объяснил Панадель. - Из настоящего университета.
А Хвостик добавил с гордостью:
- Да, Катенька, у меня теперь есть своя кафедра. Я теперь тоже Профессор. Ай-яй!
- Называйте это, как вам нравится. Но она же совсем трухлявая, её нельзя ставить в доме.
- Да, кафедра не совсем новая, - согласился Панадель. - Но понимаешь, в Париже сам университет очень старый. Что ж удивительного, если и кафедры там такие.
Им всё-таки удалось её уговорить. Они поставили кафедру-
качалку у себя в комнате, и Хвостик каждый день качался на ней несколько часов, размышляя о чём только мог. И так уставал от этого размышления, что незаметно засыпал. Проснувшись, он качался ещё немного и бормотал сам себе, довольный и счастливый:
- Месье профессор доктор Хвостик. Ай-яй! Ай-яй!
- Вот это да! - покачал я головой, когда Якоб кончил. - Значит, Хвостик у вас теперь взаправду Профессор?
- Конечно, - сказал Якоб. - Раз профессорская шапочка у него есть, самая настоящая, и кафедра-качалка.
- Ах, да! - сказал я. - Кафедра-качалка цвета карамельного пудинга. Тогда никаких сомнений.
Мы сидели на изгороди у выгона и смотрели на кобылу и на жеребёнка.
- Ну, давай ещё про что-нибудь, - попросил я.
Времени нет, - сказал Якоб. - Я уже с Морицем договорился.
- А кто это Мориц?
- Жеребёнок, - сказал он. - Ты что, забыл?
- Ах, да! Вспомнил.
Я встал. Мы стали прощаться.
- Пока, - сказал я и пошёл со своей пустой корзиной в сторону леса. Может, всё-таки ещё найду хоть несколько шампиньонов.
Якоб остался сидеть на изгороди.
Обернувшись, я увидел, как он подошёл к жеребёнку Морицу и заговорил с ним.
"Наверное, что-нибудь ему сейчас расскажет, - подумал я. - Ладно, в следующий раз и мне расскажет".
5
ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой я рассказываю Якобу Боргу взаправдашнюю историю из собственной жизни, а Якоб мне - о жестоком сражении на Блаберском озере и ещё о том, как Маленькое Орлиное Перо хотел принести человечеству пользу
- Ну, что ты мне сегодня расскажешь? - спросил я у Якоба, когда мы встретились снова.
Якоб хитро на меня посмотрел:
- А может, ты мне расскажешь?
- Я?
- А что? - сказал Якоб. - Ты ведь тоже когда-то был маленький. Значит, и у тебя было что-то интересное.
- Было, конечно, - сказал я. - Постой, дай вспомнить. Столько прошло времени…
Якоб терпеливо ждал.
- Ну, вспомнил что-нибудь? - спросил наконец он.
- Пожалуй, - сказал я. - Хочешь послушать, как я познакомился с одним привидением и провёл с ним целую ночь?
- С привидением? - переспросил недоверчиво Якоб. - Привидений не бывает.
- Сам знаю, - сказал я. - Но тут особенный случай. Мне кажется, тебе будет интересно.
- Только чтобы не сказка. В сказках всё выдумка.
- Самая взаправдашняя история, - заверил я. - Без всякого вранья.
- Тогда ладно, - сказал Якоб. - Если взаправдашняя, давай.
И я начал рассказывать -
Как я познакомился с Марихен, привидением из Среднехвостовского замка, и как мы с ней всех пугали
Много-много лет тому назад жил я в доме против горы. Гора была небольшая, зато названием своим могла испугать хоть кого. Виселичная гора - вот как она называлась.
Есть на свете, конечно, горы побольше. Даже гораздо побольше. Но для меня Виселичная гора была самой большой и самой красивой горой в окрестностях. И это чистая правда. Потому что других гор в окрестностях не было.
На Виселичной горе росли громадные сумрачные деревья: буки и сосны. Ночью вид у них был зловещий. Но днём на горе здорово было играть. Там были глубокие песчаные овраги, однажды я увидел там зайца. Лежали поваленные ветром стволы, в одном было большое дупло, и, если приложить к нему ухо, слышалось какое-то загадочное жужжание. Было много лисьих нор. А ещё росла дикая малина. Не знаю, почему она так называлась. На вид ничего дикого, обычная малина.
Если на Виселичную гору взбежать бегом, можно было запыхаться, как будто поднялся на самую настоящую высокую гору. А если потом ещё взобраться на дерево, вокруг открывался чудесный вид.
Справа от горы виднелась деревня Малые Хвосты, слева - деревня Большие Хвосты. Спутать их было нельзя, потому что деревня Малые Хвосты была гораздо больше деревни Большие Хвосты.
Почему так, никто не мог объяснить. Просто они всегда так назывались: маленькая деревня - Большие Хвосты, а большая деревня - Малые Хвосты. Вообще с названиями было много непонятного.
Между Малыми Хвостами и Большими была ещё одна деревня. Просто Хвосты. Посреди этой деревни был чудный парк с высокими дубами и прудом. А посреди парка находился великолепный замок. Среднехвостовский замок - так он назывался. С высокими окнами, большим подъездом. Словом, замечательный замок.
А между тем жить в нём никто не хотел.
- Кто же там станет жить, - говорили хвостовские крестьяне, - если по ночам в этом замке появляется привидение.
Последний хозяин замка, чудной бородатый старик, умер давным-давно. А новые люди пожили тут немного, но скоро съехали.
- Слишком холодно в этом замке, - объяснили они, - зимой такую громадину не протопить.
- Чепуха, - говорили между собой хвостовские крестьяне, - просто там привидение. Потому они и удрали.
Приезжали и другие желающие пожить в замке. Но, услышав, что в нём привидение, поскорей уезжали опять.
Так и стоял великолепный огромный замок почти безлюдный. Только в одной большой комнате разместили деревенскую библиотеку.
Дважды в неделю туда приходила библиотекарша фройляйн Доротея София Розеншток, отпирала двери замка и дожидалась, не зайдёт ли кто-нибудь взять книгу. Но редко кто к ней заходил. Хвостовским крестьянам теперь больше нравилось смотреть телевизор, чем читать.
Вечером, едва начинало темнеть, фройляйн Доротея София Розеншток поскорей запирала библиотеку на ключ и спешила домой.
- Мой рабочий день кончился, - так объясняла она.
- Чепуха, - говорили между собой хвостовские крестьяне, - просто в замке привидение. Поэтому она боится задерживаться.
А потом ещё под самой крышей, в мансарде, поселилась одна старушка, фрау Неттесхайм. Она говорила, что привидений бояться смешно. Их бывает.
- Чепуха, - усмехались хвостовские крестьяне, - привидение там, конечно, есть. Просто старуха подслеповата на один глаз и глуховата на оба уха. Она ничего не видит, не слышит, потому и не боится.
А старый замок между тем без ухода старел и ветшал. Он, можно сказать, впал в меланхолию и мрачнел на глазах всё сильней. Так бывает с людьми, когда они чувствуют себя покинутыми и одинокими. Если ты никому не нужен, не хочется даже следить за собой. Пусть ветер срывает с крыши одну черепицу за другой, пусть от сквозняков разбиваются стёкла. Всё равно. Стоит ли обращать внимание на пустяки, если всё так грустно. Надо же, такой почтенный дом, и заслужить на старости лет дурную славу!..
- Ну, а привидение-то в нём было или нет? - нетерпеливо спросил Якоб Борг.
- Потерпи, узнаешь, - сказал я и продолжал свой рассказ.
Мне самому давно хотелось заглянуть в замок. Только было немного страшно. Но потом я сказал себе, что привидений бояться смешно. Я уже не маленький. И может, их вообще не бывает. И вот однажды я отправился в путь. Перевалил через Виселичную гору - совсем не боялся. Прошёл через лес, через деревню Хвосты - и к замку.
Там ручка на дверях была так высоко, что я на цыпочках едва до неё дотянулся. Огромная тяжёлая дверь стала медленно открываться. Раздался ужасный скрежет. Тут я чуть-чуть испугался. Но потом понял, что привидение тут ни при чём - просто плохо смазаны петли, - и вошёл в замок.