В этих условиях польский Генштаб решил отложить "поход Петлюры" на середину июня 1921 года. Но к этому времени обстановка "не прояснилась", и "поход" был отложен до середины августа того же года. А в начале августа он был перенесен на начало сентября... 31 августа Петлюра собрал на конференцию всех "готовых к бою" командиров. И хотя было отмечено, что к этому времени большинство повстанкомов разгромлено, конференция приняла план "похода", что намечался на 3-15 сентября. По этому плану петлюровцы должны были захватить приграничный Каменец-Подольский, а уже после этого, провозгласив "всеобщее восстание", развернуть наступление на Киев.
К августу 1921 года вызрел новый внутренний конфликт между Петлюрой и Тютюнником. "Разделяй и властвуй" - этим принципом воспользовались поляки для "решения украинского вопроса". Они провоцировали вражду между Петрушевичем, Коновальцем, Петлюрой и Тютюнником. Цель поляков - поставить под полный контроль структуру Петлюры и структуру Тютюнника, сориентировать их структуры в качестве противовеса поднявшим восстание галичанам. От Петлюры и Тютюнника польская разведка требуют информацию не только о событиях в УССР, но и по "галицкому вопросу". Юрий Тютюнник, возомнив себя новым лидером Украины, решил самостоятельно добиваться "польской ласки" и поддержки украинских "правых". Он самопровозгласил себя "заместителем Петлюры", нашел поддержку у немногочисленных "хлеборобов", "самостийныков", национал-республиканцев и у высших чинов польской разведки, завязал "личную дружбу" с Савинковым. Уже в августе Юрий Тютюнник заявлял, что "Петлюра на Украину не пойдет" и если до 15 сентября не будет дано "добро на поход на Украину", он самостоятельно начнет поход, причем "акцию всеобщего восстания" возглавит только он - "командарм" Юрий Тютюнник.
Польский Генштаб заявил, что сможет "выпустить на Украину" не более 1200 человек и то без самого Петлюры. Генштабу не нужна была широкая акция, которая могла бы спровоцировать войну с Советской Россией. Достаточно было прощупать "красный" тыл, посеять хаос и разорить приграничную инфраструктуру. К тому же польские власти уже Не видели в Петлюре политической силы. Более того, он стал все чаще раздражать польские власти, например, своим протестом против нового польского закона о наделении землей польских ветеранов войны на украинской Волыни.
Тютюнник пользовался старыми, непроверенными, преувеличенными данными. Так, в конце августа он заявлял, что на Украине в повстанческих отрядах воюет более 50 тысяч человек, называя части атаманов: Заболотного - 6 тысяч человек (в реальности - едва ли 2 тысячи), Струка - 3 тысячи человек (около 1 тысячи), Махно и махновских атаманов - 30 тысяч человек (около 4 тысяч). Петлюра же, стремясь ограничить возможности Тютюнника, начал переводить повстанческие отряды на Украине под контроль "своих людей" - генерала Гулого-Гуленко и полковника Карого...
В сентябре 21 года польский Генштаб заявил, что летний пик восстания пропущен и на Украине уже нет подходящих условий для успеха акции петлюровцев. Но Тютюнник рвется в бой, заявляя, что восстание необходимо провести "любой ценой". Исходя из этого было решено наметить "акцию восстания" на 10 октября 1921 года. Петлюра согласился на проведение "октябрьской акции", но по неизвестным причинам польская сторона затянула подготовку акции еще на 20 дней.
Тем временем Москва усиливает нажим на Варшаву, требуя высылки или выдачи Петлюры. "Вопрос о Петлюре" увязывается с возвращением в Польшу польских военнопленных и с обещанием выплаты контрибуций Польше, за урон нанесенный РККА в войне 1920 года.
7 октября был подписан совместный протокол, по которому поляки обязались до конца октября 1921 года выслать: Петлюру, Тютюнника, Савинкова, Булах-Балаховича и других руководителей "антисоветских формирований". Кроме того, в УССР Петлюра заочно приговаривается к "высшей мере наказания". Правительство Польши вынуждено было официально заявить, что Петлюра 28 октября 1921 года выехал из Польши и его нет на польской территории. Однако поляки все-таки разрешили Петлюре остаться в Польше, с условием перехода на "конспиративную жизнь". Теперь Петлюре приходилось скрываться даже от ближайших единомышленников. Он поселяется на конспиративной квартире в Варшаве, не имея возможности "подавать признаки жизни", и только вечерами выходит из дома, чтобы прогуляться, встретиться с семьей или единомышленниками. Он скрывается под псевдонимами: Торнтон, Ряст...
В октябре 1921-го поляки выслали в вольный город Данциг петлюровских генералов Омельяновича-Павленко и Зелинского. Выехать из Польши были вынуждены Савинков и Булах-Балахович.
Советское посольство в Польше, располагая обширными агентурными сведениями, хорошо знало о подготовке "вторжения". Советы заявили протест против готовившейся акции "вторжения" и, показав свою отличную проинформированность, требовали полного разоружения украинских отрядов и эвакуации украинских лагерей на запад Польши.
Наиболее удачным моментом для акции всеобщего восстания на Украине был март-май 1921 года. К этому времени были созданы структуры украинского Повстанческо-партизанского штаба в Польше, Украинского повстанческого центра в Румынии, подпольной "Казачьей Рады" на Киевщине, Повстанческого комитета на Киевщине и на Подолье, повстанческого центра Гелиева на Екатеринославщине, причем некоторые "красные" командиры проявляли "скрытые симпатии" к петлюровцам.
Февраль-апрель 1921 года - время пика восстаний против большевиков. Махно вновь подымает Запорожье, Антонов - Тамбовщину, восстают советские моряки Кронштадта. Только на Украине ЧК фиксирует до 40 тысяч повстанцев.
Но взрыв восстаний породил кровавые карательные акции: за первые три месяца 1921 года было обнаружено 28 подпольных организаций, убито и арестовано около
10 тысяч повстанцев. В мае-августе 1921-го по Украине прокатилась новая волна арестов. Были раскрыты практически все повстанческие комитеты, арестовано до 6 тысяч подпольщиков, убито и арестовано до 10 тысяч повстанцев, расстрелян "красный" комбриг Крючковский, на выступление которого надеялся Петлюра. Всего с января по октябрь 1921 года около 30 тысяч антисоветских повстанцев и подпольщиков в УССР было арестовано, убито или расстреляно, около 3 тысяч повстанцев ушло в Румынию и Польшу. К ноябрю на землях УССР сохранялось примерно 4-5 тысяч повстанцев.
Разгром систем повстанкомов, что были связаны со штабом Тютюнника, объясняется тем, что как в окружении Тютюнника, так и в окружении Петлюры имелось до десятка агентов большевиков, которые были в курсе всех планов повстанцев. Именно эти агенты раскрыли многочисленное петлюровское подполье в УССР и "приложили руку" к разгрому повстанчества. Советские агенты раскрыли основные Центры по подготовке всеобщего восстания: "Казачью Раду" в Киеве, Всеукраинский повстанческий комитет там же и на Подолье, ряд местных организаций подполья и повстанчества.
Весной-летом 1921-го повстанческое движение было подорвано следующими событиями: а) объявлением всеобщей амнистии повстанцам, результатом которой стало "покаяние" около 5 тысяч повстанцев и переход на сторону Советов известных атаманов; б) тотальным террором и "зачисткой" УССР от "политического бандитизма", передислокацией в "бандитские районы" УССР до 100 тысяч бойцов частей РККА и ЧК; в) началом колоссального голода в УССР, что подорвал возможности сопротивления режиму; г) переходом режима к политике НЭПа, отказом от продразверстки, свободой торговли.
Эти факторы привели к резкому затуханию крестьянских восстаний в УССР уже к октябрю 1921 года. Исходя из реальной оценки ситуации, представители польского Генштаба заявили, что время для похода на УССР упущено. Последним "приемлемым сроком" для похода был август 1921 года, когда в УССР проходил сбор урожая и его изъятие продотрядами. В октябре уже не было никакой надежды поднять всеобщее восстание, информация подтверждала, что повстанчество замерло.
Однако Петлюра и Тютюнник настаивали на том, чтобы начать "акцию" не позднее 10 октября 1921 года и потребовали от польской стороны 1,5 тысячи винтовок, 60 пулеметов и 300 коней. Петлюра и Тютюнник надеялись на чудо, мечтая снова поднять крестьянство, занять Подолье и триумфально въехать в Каменец-Подольский, а далее втянуть в войну против Советов Румынию и Польшу. Тогда-то были отданы фантастические приказы: третей повстанческой группе Левченко захватить Полтаву и провести рейд на Харьков, четвертой группе Бровы захватить Днепропетровск, второй группе взять в осаду Киев.
17 октября 1921 года Петлюра приказывает начать поход в УССР, возложив на Тютюнника обязанности командования "армией вторжения". Первыми во "Второй зимний поход" Тютюнника вышли: Бессарабская группа (около 300 человек) - из Румынии, в рейд на советский город Тирасполь, и Подольская группа (более 500 человек) - из Польши, в рейд на Подолье. 3 Ноября в поход в УССР, на Киев, выступила основная Волынская группа Юрия Тютюнника (около 900 человек). Однако только 50% бойцов группы Тютюнника были вооружены, а у 30% не было даже зимней одежды. Тютюнник мечтал на Рождество взять Киев и поднять всеобщее восстание, но уже через две недели похода у села Миньки его группа была полностью разгромлена. Около 300 человек погибли в бою, 450 оказались в плену, причем 359 из них, отказавшиеся "покаяться", были немедленно расстреляны.
20 ноября около сотни бойцов во главе с Тютюнником вернулись в Польшу. Полная неудача "Второго зимнего похода" подорвала и без того шаткое положение Петлюры. Вскоре Тютюнник лишается польского покровительства, своего "штаба" и становится "частным лицом", нелегально проживающим в Варшаве. Петлюра оказывается "полководцем без армии", польские власти лишают его всякого контроля над интернированными солдатами УНР. Поляки уже не верят ни в возможность "восстаний", ни в "союзнический потенциал" петлюровцев, поэтому резко сокращается финансирование "украинских политиков".
Враги Петлюры стали распространять в "украинской среде" слухи о том, что только Петлюра виноват в разгроме "похода", что он специально затягивал поход и даже просил поляков не выдавать "армии Тютюнника" оружия, что Петлюра превратился в "обыкновенного польского шпиона", а петлюровская "контрразведка" выдает польским карателям галицких инсургентов... Эти слухи не были подтверждены фактами, но значительно понизили "рейтинг" Петлюры в "украинских кругах".
Несмотря на крах всех начинаний, о котором стало доподлинно известно уже в конце ноября 1921 года, Петлюра не смирился с очередным поражением. В декабре того же года Петлюра заявляет: "Мы обязаны продолжать борьбу".
Петлюра снова и снова повторяет: "Мы должны воссоздать повстанческую армию для похода на Украину". Однако поляки уже не стремятся к реализации этих идей. Напротив, всеми силами они стараются перехватить связи Петлюры с украинскими подпольщиками и повстанцами и использовать "оппозицию в УССР" только в интересах своей разведки. Очевидно, с этими целями новые тайные рейды совершает отряд Тютюнника в декабре 1921-го и весной 1922-го.
Бывший петлюровский контрразведчик Чоботарев и генерал Змеенко из "Отдела разведки при миссии УНР" стали заниматься подготовкой разведчиков и диверсантов, антисоветской агитацией по "заказу" польского Генерального штаба. В первой половине 1922 года Петлюра разрывает всякие отношения с Тютюнником, расформировывает Повстанческий штаб, а структуры Чоботарева и Змеенко становятся практически полностью независимыми от Главного атамана. Центр подготовки повстанцев и разведчиков перемещается в Ровно. В августе 1922 года в УССР были направлены отряды атаманов: Трейка, Шепеля, Щербанюка, Хмары. Но и они уже не в силах поддержать повстанческое движение хотя бы на уровне осени 1921-го. Еще в апреле 1922 года в УССР была объявлена амнистия всем участникам гражданской войны, кроме пятерых: Махно, Тютюнника, Скоропадского, Савинкова и Петлюры. Уставшие от пятилетней войны инсургенты стали возвращаться в родные хаты.
Летом 1922 года в УССР была проведена последняя "чистка" повстанцев. Были арестованы атаманы Гулый-Гуленко, Лихо, Голик, Орлик, Здобудь-Воля, ликвидировано 40 отрядов повстанцев, арестовано около 3 тысяч повстанцев и подпольщиков, около 200 повстанцев сдалось добровольно, около 900 убито в боях. К весне 1923 года так называемый "политический бандитизм" в УССР был ликвидирован. Однако летом 1923 года была предпринята последняя попытка поднять "всеобщее восстание". Тогда на восток, на Подолье, выступила группа атаманов Трейко и Грищенко, подготовленная при участии польского Генштаба. Возможно, этот рейд был ответом на акции "активной разведки" со стороны СССР. Отряды советских диверсантов из "активной разведки" террором "осваивали" тогда восточные земли Польши.
В 1923 году Петлюра еще имеет какую-то "самостоятельную" связь с повстанчеством и "глубоким" подпольем в УССР, но иллюзий относительно "всеобщего восстания" уже не испытывает. О необходимости формирования новой единой идеологии "главной линии" Петлюра пишет в письмах к Никовскому и генералу Удовиченко в 1922 году. В письме к дипломату А. Яковлеву Петлюра предлагает заинтересовать капиталистов Европы украинскими предприятиями.
Для продолжения борьбы Петлюра стремился сохранить лагеря для интернированных "любой ценой... как армию Украины для будущего". На начало 1922 года в этих лагерях еще находилось около 11 тысяч человек. Но к декабрю того же года большинство лагерей "для воинов армии УНР" польскими властями было ликвидировано. Около 3 тысяч украинцев уезжают из Польши в Чехословакию, 3 тысячи находят работу в Польше, около 2 тысяч украинцев, воспользовавшись всеобщей амнистией, возвращаются в УССР. В польских лагерях остаются только 3 тысячи украинцев. Советские дипломаты требует ликвидировать петлюровские лагеря, выслать петлюровцев из Польши или передать их списки дипломатам СССР "для контроля". В лагеря зачастили советские визитеры, уговаривая "прощенных солдат" возвращаться в УССР.
Если еще весной 1922 года Петлюра думал о возможной войне Польши, Финляндии, Румынии против Советов, надеялся на "распад режима Ленина", то к лету того же года всякие расчеты на это казались уже самообманом. Генуэзская конференция открыла путь признания Советских республик европейскими странами. Европа хотела мира, а не войны. Европа хотела торговать с Советами и обогащаться.
Еще одним ударом по надеждам Петлюры стал процесс "украинизации" в УССР. Советская власть начала создавать условия для свободного функционирования украинского языка и украинской культуры. "Советская украинизация" коснулась административного аппарата, школы, церкви, советская политика открыла путь украинцам в советское и партийное руководство. Многие "лозунги УНР" реализовывались в УССР: земля была роздана крестьянству, Украина возрождала свою промышленную мощь, УССР получила некоторую автономию, формально считалась равноправной республикой, понятие "Украина" и "украинец" не вызывало агрессии со стороны центральной власти, язык и культура народа пропагандировались на государственном уровне... И хотя Петлюра заверял, что украинизация в СССР "только провокация", что мог он предложить "взамен" в 1923-1926 годах?
Войну, атаманское повстанчество, интервенцию? Снова разруху, лишения, смерть? И ради чего? Многие в УССР уже надеялись на постепенную "мирную эволюцию" режима, демократизацию общества, прекращение репрессий; укрепление суверенитета УССР, продолжение НЭПа оставляло надежду на формирование смешенной, либеральной экономики и заполнение внутреннего рынка. Днепрогэс обещал начало "эры прогресса". В своих письмах 1921- 1922 годов Петлюра стремится организовать международную помощь голодающим УССР, обратить внимание мировой общественности на трагедию украинского крестьянства. Вместе с тем в письмах Петлюры начиная с весны 1921-го обозначается и отход от безоглядной поддержки польского курса и даже заявление о том, что польские границы на Волыни, закрепленные по Рижскому договору, им "не могут быть приняты".
Петлюра не мог объяснить многого и украинским крестьянам Галичины и Волыни, попавшими в польскую кабалу и в 1923-1926 годах смотрели на УССР, как на украинскую "землю обетованную".
В начале 1922 года жена и дочь Петлюры проживали в Южной Чехии, а в середине года вернулись в Варшаву. Несмотря на свою "конспирацию", Петлюра поселился с семьей в небольшой квартирке на окраине Варшавы. Жизнь под чужим именем и невозможность "подать голос" продолжалась... Поляки и Советы изолировали Петлюру, он как будто был под домашним арестом. До декабря 1923 года Советы настаивают на высылке Петлюры из Польши.
Кроме Симона, Ольги Петлюр и их дочки Леси в их квартире жили молодой племянник Петлюры Степан Скрипник и адъютант-телохранитель Петлюры Гаевой. Денег для этой большой семьи начиная с 1922 года хронически не хватало. А в 1923-м добавились еще проблемы с братом Петлюры Александром, который был вынужден покинуть польский лагерь, с болезнью и операцией Ольги Петлюры. В 1923-м году материальное положение семьи
Петлюры резко ухудшилось. Петлюра пишет Ливицкому, что от него отвернулись банкиры, потому что помогать ему уже не считается "хорошим тоном".
Уйдя из "большой политики", Петлюра возвращается в журналистику. В 1923 году им написан ряд статей для журналов "Трибуна Украины" и "Табор". Однако эти издания не могли предложить даже гонорара.
В том же году Петлюра пишет и издает в Польше в виде скромной, тоненькой брошюрки большую программную статью - "Современная украинская эмиграция и ее задания". В этой статье он, смирившись с неизбежностью длительного эмигрантского "жития", пишет о том, что, хотя борьба и не закончена, период войны, "бури и натиска" уже прошел, и впереди у петлюровцев кропотливый труд по подготовке нового этапа государственного строительства. (Собственно о том, что нужно смириться с перспективой длительной борьбы, он писал еще в письме к А. Никовскому, в декабре 1921-го). В 1923 году Петлюра выступает уже как "солидарист", сторонник консолидации и компромисса на основе "приоритета государственности над партийностью, общенациональных интересов над классовыми, групповыми, партийными..." Петлюра считал, что необходимо показать единство украинской политической эмиграции перед лидерами западных стран и своими сторонниками в УССР. Своих оппонентов из числа украинских эмигрантов Петлюра рассматривал не как личных врагов, а как "ослепленных эгоизмом" врагов "общей нашей работы".