В отношении к Центральной Раде группа Михновского была настроена достаточно скептически и оппозиционно. Сам Михновский видел только себя во главе всего украинского движения и будущего украинского государства, поэтому рассматривал "центральнорадовцев" как своих главных конкурентов.
Со своей стороны, лидеры Центральной Рады боялась Михновского не только по причине его влияния на революционных солдат. Небезопасными "для единства революционного фронта" казались тогда и лозунги Михновского: "Немедленная и полная независимость государства Украина!", "Немедленное создание украинской национальной армии!", "Украина для украинцев!"
Лидеры Центральной Рады, а также большинство украинских "партийцев": эсдеков, эсеров, федералистов (в том числе Петлюра, Винниченко, Грушевский) - считали, что Украина не готова к самостоятельному государственному существованию, что необходимо выступать только за автономию Украины в составе Федеративной Российской республики.
Вызывающая позиция Михновского пугала умеренных националистов тем, что могла спровоцировать Временное правительство на решительные меры против всех украинских "раскольников": на разгон Центральной Рады и арест ее лидеров, отказ рассматривать вопрос о возможности автономии Украины... Россия тогда продолжала кровопролитную войну, и такие жесткие меры могли бы оправдываться властью как необходимые для предотвращения развала единой армии. Поэтому сторонники украинской автономии решили, что Михновского необходимо немедленно оттеснить от лидерства в солдатской среде.
5 мая 1917 года открылся Первый Всеукраинский военный съезд, на котором было решено дать бой Михновскому. На съезд съехались 700 представителей солдат-украинцев и матросов-украинцев Черноморского и Балтийского флотов.
Этот революционный съезд начался в духе революционных традиций, свойственных и современному отечественному парламентаризму... Грушевский - пятидесятилетний профессор с окладистой седой бородой, по-революционному просто отпихнул от трибуны замешкавшегося Михновского и перехватил внимание зала. Опешивший Михновский не стал сражаться в рукопашную за трибуну, и его щепетильность стала началом его проигрыша. Победа "автономистов" при открытии съезда должна была быть закреплена: нужно было не допускать избрания Михновского в президиум съезда и избрать главой съезда Симона Петлюру.
Владимир Винниченко выдвинул Петлюру на председательское место как представителя трех армий, часто бывающего на фронте и "знающего по опыту все страдания солдата", а также как социалиста из УСДРП, выдвигаемого от Центральной Рады и от ЦК УСДРП.
Однако подавляющее число делегатов съезда в первый раз слышало эту странную фамилию - Петлюра, да и его работа в "Земгоре" не очень импонировала фронтовикам. Солдаты хотели избрать председателем военного, и этим решил воспользоваться Михновский, влияние которого уже распространилось на часть зала.
Михновский выскочил на трибуну, перекрикивая Винниченко, заявил, что председателем съезда может быть только военный. Он требовал не избирать Петлюру как "не специалиста" и немедленно провозгласить автономию Украины и создание независимой Украинской армии. Зал загудел, заколебался, казалось, съезд превратится в общую драку. Множество делегатов съезда, крича и матерясь, ворвалось на сцену, перекрикивая один другого. Раздавались крики "Хотим председателем Михновского! Хотим независимой Украины! Долой соглашателей из Центральной Рады!"
"Самостийныки" стремились с помощью делегатов съезда провести немедленный военный переворот - арестовать начальника Киевского округа и объявить Украину независимым государством. Эти призывы были чистейшей провокацией, потому что неподготовленное выступление нескольких тысяч вооруженных людей было бы немедленно подавлено войсками, верными Временному правительству. А в мае 1919-го таких частей было 99%. Подобное выступление вызвало бы репрессии по отношению к украинским патриотам... Возможно, провокацией "самостийныкив" было и распространение среди солдат "Катехизеса" Михновского, который иногда называли десятью заповедями самостийности... В числе подобных "заповедей" были такие: № 2 - "Все люди братья, но москали, ляхи та жиды - враги нашего народа, пока они господствуют над нами и обирают нас"; № 3 - "Украина для украинцев! Следовательно, изгони отовсюду с Украины чужеземцев-угнетателей!"; № 10 - "Не бери себе в жены женщин из других народов, потому что твои дети будут тебе врагами; не дружи с врагами нашего народа..."
Газета "Киевская мысль" писала о настроениях съезда: "... именно неофиты, именно те, что не умели даже правильно говорить по-украински, были наиболее крайними, зажигательными, непримиримыми "националистами"... горели желанием сразу же, здесь совершить свою ненависть и свою любовь".
Казалось, съезд пойдет за стихией, за радикалами, превратится в митинг, однако блестящий оратор Винниченко своими пламенными революционными речами сумел повести съезд за собой. Винниченко, самый популярный тогда украинский лидер, "накинулся" на Михновского. Обличал его как "классово чуждого" "пана" - дворянина, помещика, офицера, который к тому же сам никогда не был на фронте. Винниченко умело использовал неприятие революционными солдатами офицерства, натравливал солдатские массы на командиров, поступал как пропагандист-большевик.
Другой эсдек, Борис Мартос, кстати "из дворян", упрекал лидеров-"самостийныкив" в том, что они "помещики или сынки помещиков", в то время как за Центральную Раду стоят "социалисты - сыны крестьянские и рабочие".
Когда стало ясно, что ни Петлюра, ни Михновский не пройдут в председатели съезда, было решено вообще не избирать руководителя съезда, а создать только президиум. Такой компромисс привел к тому, что в президиум были выбраны: С. Петлюра (от фронта), Н. Михновский (от тыловых частей), Ю. Капкан (от Украинского полка имени Б. Хмельницкого), В. Винниченко (от Центральной Рады).
Большинство съезда выступили за автономию Украины, за создание армии по "национально-территориальному принципу", за "украинизацию" Черноморского флота.
Винниченко тогда убеждал, что нужно бороться вместе с пролетариатом России против контрреволюции, что необходимо сохранить целостность революционной России. В то же время украинские социалисты доказывали, что регулярную армию необходимо превратилась в "краевую народную милицию". Он заявлял, что "украинского милитаризма не было и не должно быть". Он успокаивал съезд и доказывал необходимость сотрудничества с Временным правительством.
В мае-июле 1917 года Петлюра еще не был самостоятельным политиком. С приездом в Киев он автоматически вошел в "клан" Винниченко и руководствовался решениями "своего" ЦК УСДРП. Именно ЦК УСДРП вынесло "революционное решение" о замене регулярной армии милицией. Повторяя партийные установки, Петлюра заявил 6 мая на съезде:
"...нам нужна не постоянная армия, а всенародное вооружение, милиция... Опасность состоит в том, что когда организуется буржуазия, армия станет оборонять ее интересы против интересов демократии и крестьянства. Вот почему эти полки "имени гетманов" могут иметь в себе элемент опасности, когда они будут созданы на постоянной основе..."
В то же время Петлюра предлагал перевести всех солдат-украинцев на один фронт (Юго-Западный) и "вырвать" их "из рук российского командования". Лидеры украинских социалистов тоже хотели располагать "надежными штыками" для утверждения своей власти...
Съезд решил создать при Центральной Раде Украинский Генеральный военный комитет, который бы взялся за организацию украинского войска и проводил украинизацию "старых" регулярных частей. В "компромиссный" Генеральный комитет вошли; Винниченко, Петлюра, подполковники Капкан и Павленко, Михновский и его сторонник доктор Луценко, генерал Иванов и другие.
Во время выборов Генерального комитета Произошел экстренный случай. Винниченко сообщил съезду, что получил анонимное письмо с ультимативным требованием к нему и Петлюре - снять свои кандидатуры из списка будущего Генерального комитета, "иначе будете убиты". Оглашение этого письма привело к взрыву эмоций: Винниченко и Петлюра мгновенно стали "героями дня", солдаты устроили им овацию, некоторые делегаты выбежали на сцену целовать смелых революционеров. Зал уверовал в них как в "правдивых революционеров" и практически единогласно голосовал за них.
Вскоре структура Генерального комитета изменилась. Петлюра стал главой этого комитета, поручик В. Кедровский - его заместителем по делам армии, моряк Писменный - по делам флота, а капитан Певный - по делам Вольного казачества.
С мая 1917 года национальный вопрос стал одним из самых болезненных для новой власти. Попытки финских политиков провозгласить независимость Финляндии и разорвать единый фронт беспокоили Временное правительство не только как конкретная проблема, но и как симптом начала распада огромной империи. В этом ключе в мае 1917-го Временным правительством рассматривалось и развитие украинского движения в армии. В ответ на резолюции киевского военного съезда структуры Временного правительства не признали решений съезда, назвав Украинский генеральный комитет "полностью частной самостоятельной организацией". Также неодобрительно Временное правительство отнеслось и к идее "украинизации" армии.
Александр Керенский, тогда еще военный министр Временного правительства, прибыв в Киев 20 мая, заявил, что перегруппировка войск по национальному принципу в современных условиях войны просто невозможна, и решительно выступил против всего, "что может разорвать связь между национальностями". Проведя переговоры с членами Центральной Рады Керенский уточнил, что требования "украинцев" будут решаться только во время Учредительного собрания, то есть только осенью 1917 года.
Первые недели после избрания Генерального комитета для Петлюры были временем огромного перенапряжения. Хотя он жил в доме у своего друга Понятенко на Марьинско-Благовещенской улице, туда он приходил только на несколько ночных часов. Собрания всевозможных комитетов, комиссий, лож, ЦК, Центральной Рады захватили Петлюру. Он стал наверстывать упущенное за два первых революционных месяца. Сотни новых знакомств, новых идей, новых документов... Необходимо было прежде всего разработать сам принцип "украинизации", подготовить документы для обсуждения на Втором Всеукраинском военном съезде, который было намечено провести уже через месяц после первого. Петлюра разрабатывает структуру Генерального военного комитета, подкомитетов и его президиума.
По "военным вопросам" Петлюра постоянно общался с командующим Киевским военным округом "революционным" полковником Константином Михайловичем Оберучевым. Пятидесятидвухлетний полковник был эсером "с подпольным стажем", к тому же масоном, так что Петлюра на первых порах достаточно легко с ним сработался. Генеральный комитет надеялся распространить свое влияние и на солдат Юго-Западного и Румынского фронтов, однако с "украинизацией" там были большие проблемы.
В то же время Петлюра был руководителем без власти... Генеральный комитет пока только на словах мог на что-то влиять, ведь большинство военных руководителей его игнорировали.
26 мая 1917 года Центральная Рада официально обратилась к Временному правительству с предложением признать автономию Украины в составе России. Но уже через три дня из Петрограда был получен категорический отказ... Именно этот отказ подтолкнул Центральную Раду к более решительным действиям.
Очевидно, сразу после получения отказа Центральная Рада решила готовиться к "самовольному" провозглашению автономии Украины. Уже 1 июня 1917 года Грушевский заявил (на Всеукраинском селянском съезде): "Праздник революции окончен!" Тогда эта фраза была большинству не понятна, и никто не догадывался, что Грушевский решил идти "напролом".
В начале июня Генеральный комитет получил от "самого" Керенского предписание с запретом проведения Второго Всеукраинского военного съезда. В те дни такой запрет рассматривался солдатами как покушение на завоевания революции и революционные свободы. Этот запрет не соответствовал декларируемым Временным правительством свободам - слова и собраний. Уже приехавшие на съезд делегаты были возмущены... Петлюра направил военному министру телеграмму протеста, указывая на то, что такой запрет подрывает доверие солдат-украинцев к власти и ослабляет сопротивление армии на фронте.
А тут еще провокация начальника киевской милиции, который в это же время распустил слух о том, что Всеукраинский военный съезд хочет провести переворот: захватить государственные учреждения, губернский банк, казначейство. Полковника Оберучева ввели в заблуждение относительно "агрессивности украинцев". Эта провокация имела результат: усиленные патрули и охрана на улицах Киева и слухи о скором разгоне Центральной Рады и военного съезда.
Второй Всеукраинский военный съезд, который открылся 7 июня 1917 года, стал первым триумфом Петлюры - он знаменовал рождение его как политика. Петлюра начал постепенно выходить из тени Винниченко. Около 2 тысяч делегатов, собравшихся в зале оперного театра, представляли полтора миллиона солдат и матросов с Украины. Открывая съезд, Петлюра сказал: "Мы все только переодетые члены украинской демократии". Именно тема защиты демократии была доминирующей на съезде. Как защита демократических прав народа трактовалась и необходимость утверждения автономии Украины и "украинизация" войск. Вместе с тем Петлюра предостерегает съезд от неверных шагов, связанных с немедленным провозглашением автономии Украины и независимой украинской армии.
Съезд утвердил Петлюру в качестве главы Генерального комитета и еще 10 кандидатов в члены комитета, 10 военных специалистов, которых рекомендовал Петлюра. Это была полная победа над оппозицией "самостийныкив".
"Самостийныки" еще пытались провести своих кандидатов в Генеральный комитет и проваливать кандидатов Петлюры. Но Петлюра как лидер съезда потребовал голосовать за весь предложенный им список и таким образом добился утверждения "своих" кандидатов. "Самостийныки" же и на этом съезде требовали "разговаривать кулаком" с Временным правительством, толкали к конфликту с властью, но Симон Петлюра уже уверенно контролировал ситуацию и окончательно свел все усилия своих оппонентов на нет.
Для того чтобы влиять на события, Генеральному комитету требовались хоть какие-то властные полномочия, но Временное правительство не допускало Генеральный комитет к армейским структурам. Это привело к тому, что съезд утвердил решение о том, что отныне приказы Генерального комитета будут обязательны для всех воинов-украинцев и украинских военных организаций. Съезд ультимативно потребовал у российского командования признать Генеральный комитет и его приказы. Однако не было выработано никаких гарантий и механизмов для исполнения этих приказов, и Генеральный комитет так и остался практически "безвластным", полностью завися от настроений в Петрограде.
Грушевский отметил парадокс ситуации, указав, что, с одной стороны, было наличие миллиона украинских штыков и ощущение огромной потенциальной силы, а с другой - невозможность реализовать эту потенцию, использовать эту силу в "украинских целях".
10 июня 1917 года произошло событие, которое определило политическую борьбу на Украине в последующие полгода. Пятая сессия Центральной Рады, без согласования с Временным правительством, приняла свой "Первый Универсал" (Манифест). Универсал провозглашал автономию Украины "не отделяясь от России, не разрывая с государством Российским". Будущей Высшей властью на Украине объявлялось Всенародное украинское собрание - Сейм. В Универсале говорилось о скорой национализации и переделе земли помещиков, о перевыборах местной администрации и о введении особого налога на "родное дело".
Утром 11 июня на Софийской площади Киева, при большом скоплении народа, был зачитан Универсал. После его провозглашения на площади прошел парад Первого украинского полка. После прочтения Универсала под колокольный звон Софии Грушевского пронесли на руках к зданию Центральной Рады... Где-то среди ликующих военных на Софийской площади был и Петлюра. Он понимал, что жребий брошен, что мало провозгласить автономию, нужно еще ее достичь, создать, отстоять... Неясной еще была позиция Петрограда, можно было опасаться репрессий за "самоуправство и призыв к бунту".
Универсал вызвал в Петрограде взрыв возмущения, протестов и обвинений в адрес Центральной Рады в "нелояльности", "анархизме"... Появились заявления в прессе о том, что этот шаг - "нож в спину революции", что "народ Украины обрусел и не хочет автономии"... даже призывы "оружием покарать изменников" и "австрийских шпионов". Так, газета "Речь" писала, что "украинцы играют недобрую игру с Россией" и своими действиями помогают Германии. Но в то же время более либеральная газета "Русская воля" считала, что необходимо не бороться с Украиной, а вести переговоры. Газеты "Русская воля" и "День" предлагали перестать кричать "Караул!" по поводу украинской автономии, смириться с ней и не выискивать в Универсале намеков на полное отделение.
В то же время практически все общероссийские партии, кроме большевиков, поначалу высказались против Универсала. Особое возмущение вызвало создание самочинного Генерального секретариата Центральной Рады - параллельной власти, параллельного правительства на украинских землях.
Негодование российского общества вызвала и деятельность "петлюровского" военного комитета. Некоторые чиновники Временного правительства в мае-июне 1917 года рассматривали деятельность этого комитета как "самозванство", заслуживающее криминальной ответственности. Современник, вспоминая работу Генерального комитета, утверждал, что в те дни "комитетчикам" грозили арестами и одной части комитета приходилось "сидеть и работать на заседании комитета, а другой брать в карманы револьверы и идти сторожить на улицу..."
Коалиционный Генеральный секретариат представлял собой подобие Совета министров для автономной Украины. Возглавил Генеральный секретариат и стал в нем еще и секретарем (министром) внутренних дел Владимир Винниченко. Еще семь секретарств (просвещения, юстиции, продовольствия, земледелия, межнациональных дел, военных дел, финансов) возглавили представители партий УСДРП, УПСР, федералистов.
Середина июня 1917 года - знаменательное для Петлюры время. В эти дни он вошел в состав Центральной Рады как делегат от Украинского Генерального военного комитета в числе 26 его членов. Одновременно Петлюра, по рекомендации ЦК УСДРП, а так же Грушевского и Винниченко, был избран генеральным секретарем (министром) военных дел автономной Украины. Но вот что странно, Петлюра - руководитель "украинского войска", казалось, ключевая фигура движения, так и не был избран в Малую Раду (Президиум, исполком Центральной Рады), а именно там выносились главные политические решения, которые Центральная Рада только утверждала. Грушевский и Винниченко думали держать Петлюру "на расстоянии" от большой политики, только как специалиста по "военной части". Но очень скоро Петлюра "показал зубы"...
Интересно, что рекомендовавший Петлюру на должность министра Владимир Винниченко позже заявлял, что Петлюра не проявил "ни знаний, ни умения, ни талантов в военной работе... однако проникся огромным честолюбием".