Брат Колумба, Варфоломей, был таким же моряком и мечтателем, как и Христофор, хотя значительно уступал ему в энергии и силе веры в успех своих начинаний. Он жил в Лиссабоне, рисуя географические карты для продажи морякам; он познакомил Колумба с жившими в Лиссабоне земляками – генуэзцами и вообще ввел его в местное морское общество. По сохранившимся от этого времени сведениям видно, что Колумб уже тогда обладал обширнейшими географическими сведениями, поражавшими всех, кто приходил с ним в соприкосновение. Он изучил решительно все, что оставили по географии древние авторы и что было сделано в этом отношении в христианскую эру. Сведения, собранные арабскими географами, данные, добытые генуэзцами и венецианцами, проникавшими в глубь Азии и Африки (с севера) и огибавшими Европу до Скандинавских стран, наконец новейшие открытия португальцев – все это было тщательно изучено Колумбом. Плодом такого изучения явилась крайне смелая для того времени мысль о шарообразности Земли и о том, что в таинственные страны Востока можно проникнуть, отправившись на запад через Атлантический океан.
В Лиссабоне Колумб жил, подобно брату, продажей составляемых им географических карт. Моряки охотно заказывали ему эти карты, потому что они были полнее и правильнее карт, составляемых всеми другими. Вместе с тем они охотно вступали с ним в беседы по географическим вопросам, так как он сообщал при этом всегда массу новых для них сведений. В свою очередь, они рассказывали ему то, что узнали из своего личного опыта, и этим путем Колумб ознакомился со многими явлениями, наблюдавшимися на африканских островах, занятых португальцами; эти явления подтверждали его мысль о существовании больших стран далеко за Атлантическим океаном, которые Колумб принимал за азиатскую Индию, Сипанго Марко Поло и вообще таинственные и богатые страны Востока. Он решил отправиться на упомянутые острова и проверить сообщенные ему факты. Брак великого моряка с португалкой ускорил отъезд его из Лиссабона.
Фелиппа де Перестрелло, с которой Колумб вступил в брак, была дочерью моряка, принимавшего деятельное участие в открытиях вдоль западного берега Африки. Вскоре после женитьбы Колумба сестра его жены вышла замуж за морского офицера Педро Корреа, назначенного губернатором острова Порто-Санто, который лежит рядом с островом Мадера. Сюда, вместе со своим зятем, отправился и Колумб с женой, и здесь у них родился единственный сын – Диего.
На Порто-Санто Колумб сделал целый ряд наблюдений, укреплявших его в мысли о возможности достижения стран Востока через Атлантический океан. Однажды он нашел прибитый западными ветрами к берегу кусок дерева, на котором искусно были вырезаны странные изображения. Откуда могло взяться это скульптурное изделие, как не из страны, лежащей на запад от Атлантического океана? Из Порто-Санто Колумб, чтобы расширить поле своих наблюдений, предпринимал ряд путешествий на острова Зеленого Мыса, Канарские и Азорские. Особенно любопытные вещи заметил Колумб на Азорских островах. Здесь он узнал, что при сильных западных ветрах к берегам некоторых из островов Азорской группы приплывают громадные деревья, подобных которым нет в Европе. Однажды к Цветочному острову прибило даже два трупа совершенно неизвестной расы. И подобных фактов у Колумба накопилось множество, так что в конце концов у него не оставалось уже ни малейшего сомнения относительно существования стран на запад от Атлантического океана. Его ошибка заключалась только в том, что он считал эти страны восточной частью Азии, тем таинственным Востоком, богатства которого ему были нужны для борьбы с турками и освобождения Святой Земли.
Восемь лет прошло уже с тех пор, как Колумб попал в Португалию. Теперь, когда он был окончательно убежден в том, что, направившись через Атлантический океан, неизбежно попадешь в лежащие за ним страны и что это есть кратчайший путь к странам Востока, Колумб решился приступить к практическому осуществлению своей мечты, то есть к совершению путешествия через океан с целью открытия новых стран. Для снаряжения экспедиции такого рода были необходимы немалые средства, которых у Колумба, жившего единственно трудами рук своих, конечно, не было. Но Колумб не сомневался, что всякое правительство, которому он предложит организовать экспедицию, с полной готовностью даст необходимые средства ввиду тех неисчислимых выгод, которые должно приобрести государство, открывшее первым и занявшее богатые страны, лежащие за Атлантическим океаном. Именно из-за этих громадных будущих выгод Колумб желал, чтобы экспедиция была организована его отечеством – Генуей. В этих видах Колумб оставил Португалию и отправился в Геную. В Генуе еще жили его родители и два младших брата, которым он постоянно помогал из своих скудных средств. Повидавшись с родными, Колумб представил генуэзскому сенату проект путешествия через Атлантический океан, подробно выясняя возможность его и указывая на выгоды, которые ожидают Геную от осуществления этого предприятия. Сенат был поражен громадностью и смелостью проекта Колумба, но нашел его химеричным и вежливо отклонил предложение под предлогом тогдашней бедности государственной казны. Колумбу, таким образом, приходилось обратиться со своим предложением к чужеземному правительству. Он снова отправился в Португалию.
С царствовавшим тогда в Португалии Альфонсом V Колумб познакомился еще во время своего первого пребывания в Лиссабоне. Альфонс V усиленно покровительствовал мореплаванию и путешествиям, так как хорошо понимал, в какой мере зависит от них благосостояние его маленького государства. Он охотно беседовал с Колумбом, ценя его обширные географические познания, и относился к нему с глубоким уважением. Колумб не сомневался, что Альфонс V с полной готовностью примет его предложение и снарядит эскадру для путешествия. Однако, явившись в 1477 году снова в Португалию, Колумб, прежде чем обратиться со своим предложением к королю, предпринял продолжительное путешествие на север Европы. Он побывал в Англии и доходил до Исландии. О целях и подробностях этого путешествия не осталось никаких сведений. Можно только догадываться, что Колумб хотел проверить свои заключения о существовании материка на запад от Атлантического океана наблюдением по западным берегам европейских островов тех явлений, которые он наблюдал на островах Западной Африки.
Когда в 1479 году Колумб вернулся в Португалию, он не застал уже в живых Альфонса V, место которого занял его сын Жуан II. Новый король был еще большим любителем мореплавания и покровителем мореходов. Он с восторгом выслушал проекты Колумба и согласился снарядить экспедицию. Но, когда Колумб изложил условия, на которых он согласится повести ее к открытию новых стран, Жуан II отказал ему в своем содействии.
Условия эти были действительно необыкновенны. Как мы уже говорили, мысль об открытии новых стран явилась первоначально у Колумба, как мысль о средстве приобрести громадные богатства, необходимые для завоевания Святой Земли у неверных. Эта мечта о борьбе с турками за Гроб Господень не оставляла Колумба до конца его дней. Если бы ему не удалось осуществить эту мечту, он собирался завещать ее своему потомству. Но, чтоб открытие новых стран действительно дало Колумбу те громадные богатства, которые были необходимы для осуществления мечты о борьбе с турками, ему надо было стать в особые владетельные отношения к открытым странам. Это необходимо было также и для того, чтобы Колумб после открытия новых стран мог иметь в Европе достаточный авторитет для поднятия нового крестового похода против турок. Ввиду всего этого Колумб требовал, чтобы он был назначен вице-королем и генерал-губернатором всех островов и континентов, которые будут открыты им и после него в Атлантическом океане, чтобы он получал в свою пользу половину всех богатств, которые получит португальское правительство со всех присоединенных им стран, и чтобы все эти звания и права были наследственными в его семье.
Жуан II лично склонялся к принятию этих условий, но его придворные внушили ему, что в случае согласия он уступит Колумбу важнейшие из своих владетельных прерогатив. Тогда Жуан предложил Колумбу пожизненное губернаторство в открытых им странах. Колумб отказался принять такое ограничение. Придворные посоветовали Жуану продолжать переговоры с Колумбом и потребовать от него подробного письменного изложения оснований, по которым он считает возможным достигнуть через Атлантический океан новых стран, и начертить свой предполагаемый морской путь. Когда Колумб представил обстоятельную записку, португальское правительство воспользовалось заключавшимися в ней данными и снарядило втайне от Колумба корабль, который и был отправлен по указанному пути. Однако встреченные им здесь бури так напугали экипаж, что корабль скоро вернулся назад.
Колумб был глубоко огорчен, узнав о таком коварстве португальского правительства. В это же время умерла его жена. К довершению огорчений, друзья предупредили Колумба, что его жизнь небезопасна в Лиссабоне. Некоторые из придворных внушали королю, что португальцам надо рано или поздно воспользоваться указаниями Колумба, а для того, чтобы их на этом пути не опередила какая-либо другая нация, к которой мог бы обратиться Колумб, то его лучше всего убить. Жуан II не давал своего согласия на это, но он спокойно выслушивал эти гнусные предложения. Колумбу оставалось одно – искать спасения бегством, и он тайно скрылся из Лиссабона со своим восьмилетним сыном. Перед отъездом он отправил своего брата Варфоломея в Англию сделать королю Генриху VII то же предложение, которое он делал Жуану II, а сам поехал в Геную, чтобы еще раз предложить свой проект родному городу.
Генуэзский сенат снова отклонил предложение Колумба. Тогда он отправился в Савойю, куда несколько лет тому назад переселилась его семья. Мать в это время уже умерла. Отец очень тосковал на чужбине и мечтал о том, чтобы умереть на родине; но у него не было денег на обратный путь. Колумб собрал все свои скромные средства, чтобы дать возможность отцу перебраться в Геную. Здесь он провел несколько месяцев, усиленно работая по своей специальности картографа, – для устройства старика-отца, и только когда увидел, что все нужды последнего обеспечены, отправился в Испанию, где надеялся встретить для своего предложения лучший прием со стороны правительства, нежели тот, который выпадал на его долю в Генуе и Португалии.
Глава III. Колумб в Испании
Палосский монастырь и его настоятель. – Прибытие Колумба к испанскому двору. – Затруднения в получении аудиенции. – Аудиенция, данная Колумбу Фердинандом и Изабеллой. – Колумб защищает свои проекты перед хунтою. – Нерешительность испанского правительства. – Друзья, приобретенные Колумбом, и интриги, направленные против него. – Несогласие правительства на условия Колумба. – Решение Колумба отправиться во Францию. – Изабелла берет дело Колумба под свое покровительство и решается снарядить экспедицию. – Затруднения при составлении экспедиции. – Победа над всеми затруднениями и выход в море.
На некоторое время история теряет след Колумба. Что делал Колумб в Испании в течение нескольких лет, прошедших между последним отъездом его из Генуи и июлем 1485 года, когда история снова открывает его следы, и почему в течение этого времени Колумб не представлял своего проекта испанскому двору, – остается совершенно неизвестным. Правда, в противоположность простоте и доступности португальского двора, двор основателей Испании, Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, соблюдал тот строгий этикет, который впоследствии вошел в поговорку под именем "испанского" и благодаря которому бедному безвестному чужеземцу было крайне трудно, если не совсем невозможно, добиться королевской аудиенции. Как бы то ни было, но в июле 1485 года мы видим Колумба в совершенной нищете, идущего пешком в полумиле от приморского испанского города Палоса мимо глухого монастыря. С ним шел и его сын Диего. Мальчик страшно устал и измучился от голода. Колумб остановился у монастыря и попросил у привратника воды и хлеба для ребенка. Стоявший при этом случайно в воротах настоятель монастыря Хуан Перес де Маршена был поражен благородным видом и величественными манерами путника и пригласил его с ребенком в монастырь отдохнуть и подкрепиться. Здесь Колумб и Хуан Перес скоро разговорились. Оба понравились друг другу, и настоятель уговорил Колумба прожить некоторое время в монастыре. Между собеседниками завязалась тесная дружба, которая очень пригодилась Колумбу, так как Хуан Перес был прежде духовником королевы Изабеллы и мог доставить ему доступ ко двору.
Колумб сообщил новому другу свои проекты и рассказал ему о своих неудачах. Хуан Перес был совершенно увлечен проектами Колумба и решил содействовать осуществлению его планов, как только сможет. Он дал ему рекомендательное письмо к своему старому другу, важному сановнику Испании, Фердинанду де Талавера, духовнику обоих "королей". Колумб отправился с этим письмом ко двору, оставив своего сына на попечение доброго Хуана Переса.
Настоятель Палосского монастыря, рассчитывая на дружбу Талаверы, забыл, что придворные дружат только с теми, кто силен. Талавера был большой друг Переса, пока последний был исповедником Изабеллы; когда же Перес добровольно удалился в глухой монастырь и уступил свое место Талавере, у последнего исчезли всякие дружеские чувства к своему предшественнику. Поэтому он принял протеже Переса с полным пренебрежением и заставил Колумба многие дни напрасно ожидать в своей приемной, пока наконец удостоился принять его; в коротком разговоре сановник небрежно заявил, что, может быть, когда-нибудь, при случае, он сообщит королеве Изабелле о странном желании Переса представить ей какого-то безвестного чужестранца. Этим и ограничилось покровительство Талаверы протеже доброго Хуана Переса.
Если бы Колумб не был так глубоко предан своей великой идее, достаточно было бы этого оскорбительного приема со стороны Талаверы, тогдашнего единственного "покровителя" его при испанском дворе, чтобы потерять всякую надежду добиться чего-либо при этом дворе, отделенном от простых смертных настоящей китайской стеной этикета. Но Колумб стоял выше человеческих слабостей и решил остаться жить в Кордове, тогдашнем местопребывании испанского двора, чтобы ожидать счастливого случая, который дал бы ему возможность получить аудиенцию у "королей" и изложить им свои великие проекты.
В Кордове Колумб сначала жил своим прежним искусством картографа. Мало-помалу он стал приобретать здесь друзей, которые знакомились с его проектами и приходили от них в восхищение. В числе этих лиц была Беатриса Энрикес, на которой Колумб скоро женился. Жена принесла Колумбу не только любовь, в которой он так нуждался при своих неудачах, но и небольшое состояние, давшее ему возможность независимой жизни. Через год у них родился сын Фернанд.
Отчаявшись получить аудиенцию при посредстве Талаверы, Колумб решил обратиться с письмом непосредственно к королю Фердинанду. Ответа на это письмо не последовало. Тогда совершенно неожиданно на помощь Колумбу пришел новый папский нунций, только что прибывший к испанскому двору, Антонио Геральдини. Что за причина побудила последнего принять участие в Колумбе и его проектах – неизвестно. Можно, однако, догадываться, что Колумба рекомендовал вниманию Геральдини известный ученый, пользовавшийся тогда большим уважением в Риме, Павел Тосканелли, находившийся в постоянной переписке с Колумбом и разделявший его идею о возможности открытия обширных стран по ту сторону Атлантического океана. Как бы то ни было, но, благодаря стараниям Геральдини, Колумбу была дана аудиенция Фердинандом и Изабеллой.
Фердинанд и Изабелла, наследники двух наиболее сильных христианских государств Пиренейского полуострова – Арагона и Кастилии, – соединились браком исключительно из политических соображений, чтобы образовать силу, которая могла бы положить конец владычеству мавров на полуострове (что и было достигнуто ими). По своим же характерам и склонностям оба "короля" представляли собою полную противоположность. Глубоко религиозная, честная, правдивая, склонная к идеальным увлечениям Изабелла только резче оттеняла сухость, коварство и своекорыстие Фердинанда. Излагать свой проект перед двумя столь несходными личностями было для Колумба нелегкой задачей. Он хорошо понимал, что от аудиенции, которая ему была дана, всецело зависела дальнейшая судьба его проекта; но он также ясно видел, что то, что должно понравиться Изабелле, вызовет только пренебрежение со стороны Фердинанда, и наоборот – та сторона дела – материальные выгоды, – которая заинтересует Фердинанда, может сделать холодною к проекту Изабеллу. Тем не менее Колумб решился быть правдивым, как всегда, и изложить "королям" свой проект в том самом виде, в каком он представлялся ему самому.
Когда он развил свой великий план открытия нового мира, указал на то, что здесь откроется обширное поле для распространения христианства среди народов, еще не знакомых с евангелием, упомянул о громадных предполагаемых богатствах этого нового мира и открылся "королям", что он стремится к этим богатствам единственно для того, чтобы при их помощи завоевать Святую Землю, – Изабелла была совершенно очарована и покорена планами Колумба. Совсем иное впечатление Колумб произвел на Фердинанда. Последнему он показался полусумасшедшим человеком, но вместе с тем в его словах было нечто, что производило сильное впечатление и на Фердинанда: это картинное описание тех неисчислимых богатств, которые, по мнению Колумба, должны были дать новооткрытые страны. Правдоподобность этой картины подтверждалась, с одной стороны, богатством Венеции и Генуи, приобретенным ими в торговле со странами Востока, а с другой – быстрым процветанием Португалии, возраставшим на глазах Фердинанда благодаря африканским открытиям и торговле с народами западного побережья Африки. Что, если этот полоумный итальянец окажется прав и действительно откроет новый мир с его богатствами? И алчность Фердинанда почти склоняла его к принятию проекта Колумба. Но, с другой стороны, благоразумие Фердинанда, вернее его сухая расчетливость, восставали решительно против этого, казавшегося не только неисполнимым, но прямо безумным, плана. Не зная, на что решиться, Фердинанд отдал предложение Колумба на обсуждение особой "хунты" (собрания), составленной из сведущих людей.
Этими "сведущими" людьми были выбраны исключительно духовные лица, то есть люди, менее всего компетентные в географических вопросах и крайне зараженные старыми предрассудками. Идея Колумба о шарообразности Земли казалась им не только нелепой, но и прямо преступной, как противоречащая будто бы Святому писанию. Перед такими-то людьми Колумб должен был защищать свой проект.