У меня с ним, к слову, отношения остались нормальные. Мы не ссорились и я ему, в тот момент, ничего плохо не говорил. Заметил лишь, что зря он так поступил. Зайцев почему-то пребывал в уверенности, что сейчас его, такого сладкого, после "Машины", возьмут на работу куда угодно. Но на самом деле Саша – типичный участник группы, а не самодостаточный музыкант. И он был таковым участником не просто в какой-то группе, а в "Машине Времени". В нее он влился органично. Будучи слабеньким клавишником, Зайцев умел, тем не менее, удачно показывать все, что имелось в его небогатом исполнительском арсенале. Плюс – хорошо вел себя на сцене, интересно одевался, придумывал свою пластику, и даже обрел персональных фанов. В творческом плане он – сильный парень и получил в "Машине" максимум того, что мог. А после "МВ" его, что называется, и в топеры не взяли. Он, то в кинотеатр какой-то пытался устроиться, то в ресторан. Все без толку. На своем месте Саша был в "Машине", а в других местах себя так и не нашел. Зайцев – это очередная человеческая трагедия.
Пока Саша в 2008-м совсем не пропал, он мне периодически звонил, так же, как и Кавагоэ, посреди ночи. Что-то бессвязно рассказывал, читал стихи…Мне, в сущности, нечем было ему помочь. Разве что словами подержать. Сейчас его и искать некому. А, судя по информации, которую я слышал, его, наверное, и в живых уже нет.
Александр Кутиков
Саша давно от нас ушел, и постепенно слишком многое нас разделило. Я знаю, что поклонники "МВ" как-то ходили к нему в гости, отмечали, кажется, его день рождения. Но у них представление о жизни свое, а у нас свое. Они любят "Машину" скорее за песни, чем за какие-то личные качества отдельных музыкантов. И это тоже правильно.
Все наши попытки, искренние попытки, в свое время, помочь Зайцеву ни к чему не привели. Я, например, дважды пытался устроить его на работу. И по профессии, и без профессии. Но в силу того образа жизни, который Саша выбрал, он оба раза меня подводил. А мы уже настолько взрослые люди, что бесконечно решать проблемы всех друзей и знакомых, которые у нас были в жизни – не получается. Есть семьи, близкие родственники, которым надо помогать, и мы это делаем. А Сашка, по сути, сам отказался от помощи. Своими поступками, действиями. Во всяком случае, по отношению ко мне. Тем не менее, я всегда с ним встречался, общался, передавал ему деньги, полагавшиеся по нашим соглашениям. Но в его жизнь более старался не влезать, ибо хорошо понимал, что поменять в ней ничего не могу. Саша сделал свой выбор. И измениться что-то в его судьбе могло, только благодаря его же желанию.
Флэшбэк № 3. "Здорово, Миша! Как дела, чувак?"
Ретроспективно-ностальгическую зарисовку с таким панибратским заходом Макаревич сделал в середине 80-х. При всей узнаваемости в ней привычного макаровского слога и бардовских интонаций (песня исполнялась под одну акустическую гитару), вещица, о которой многие молодые поклонники "МВ" не знают или не помнят, достойна отдельного уголка в летописи "МВ". Хотя бы потому, что это единственная песня Макаревича, где он напрямую обращается к конкретному лицу, и при этом вплестает в диалог с ним массу деталей, полезных для полноты рассказа "о времени и о себе". Пробегаясь, вместе с автором, по данному тексту приходилось останавливаться фактически после каждой строфы.
Андрей Макаревич
Здорово, Миша! Как дела, чувак?
Это я к Михаилу Петровичу Соколову обращаюсь. В данный момент он один из лучших отечественных губных гармонистов и руководитель команды Stanless Still Band, а тогда был отличным барабанщиком, и, кстати, имел счастье, году в 74-м, некоторое время поиграть с "Машиной")
Вот это да, не ждал, наверняка!
Да нет, я не по делу, просто так -
Зашёл проведать старого дружка.У нас теперь по средам выходной,
А у тебя, я вижу, полный зал…
"Машина Времени" была одной из редких команд в те годы, участники которой не имели кабацкой практики. Не работали мы в ресторанах. Не хотелось нам подобной "школы". А Михаил Петрович там работал и для песни я придумал фишку, что тоже играю в кабаке, поскольку являюсь его коллегой и товарищем. А у ресторанных музыкантов раз в неделю обязательно был выходной. И поскольку выбор заведений с хорошими лабухами существовал тогда не богатый, то почти в каждом таком месте постоянно наблюдался аншлаг.
Да брось ты палки, хлопнем по одной,
Надеюсь, ты ещё не завязал?Что с "Парнасом"? Какой плывёт "карась"?
На слэнге столичных музыкантов "парнасом" назывались "бабки", которые платят клиенты за исполнение заказанных песен. А "карась" – тоже самое по-питерски.
Как дети? Как квартира? Как жена?
Моя со мной ещё не развелась -
За хату третий год идёт война.
Я не попадал в похожие ситуации. Тут чисто поэтическое измышление. Сейчас я третий раз в браке и мои предыдущие расставания с женами происходили мирно. (В первый раз Андрей женился на Елене Фесуненко, дочери известного советского политобозревателя Игоря Фесуненко. Брак продержался три года. Столько же длился второй семейный союз лидера "МВ" с Аллой Романовой, матерью его сына Ивана. Есть у Андрея Вадимовича и другие дети, в частности дочь от бывшей пресс-атташе "Машины" Анны Рождественской. Но последнюю Макаревич экс-супругой, даже гражданской, не называет. Ныне Макар женат на Наталье Голубь). Такого конфликта, как у Пола Маккартни с Хизер Миллз я не проходил. У меня просто никогда не было таких денег. И отношения с бывшими супругами у меня сохраняются нормальные. Я никого из них не обижал в имущественном плане. А расходятся люди, потому что перестают получать удовольствие от совместного проживания. Этого вполне достаточно.
И на работе с "бабками" – голяк.
"Джорджей" не видно, сплошь одна "фирма".
"Джорджи" это, преимущественно, грузины, ну и, в целом, "лица кавказской национальности". Они всегда широко гуляли и платили больше других. Для кабацкого музыканта наличие в ресторане "джорджей" было очень важно. А "фирма", понятное дело, иностранцы.
А им – хоть "Бони М", хоть краковяк -
Сидят и не башляют ни хрена…
Все эти рассказы про финнов, например, которые приезжали в "совок" оттягиваться – чепуха. Нигде в мире нет "парнаса". Это ж абсолютно наша купеческая тема – червонец лабуху на лоб и сбацайте мне что-нибудь душевное. Никто из иностранцев не приезжал сюда в то время развлекаться подобным образом, я тебя умоляю. Они ехали в Союз, как путешественники в пещеру к медведям. Хотя в питерской гостинице "Прибалтийская", когда ее построили, по-моему, перед Олимпиадой-80, им, наверное, было весело. Мы там тоже в раннюю "росконцертовскую" пору неплохо отдыхали.
У меня в "Прибалтийской" уже был люкс двухэтажный. Вернее не у меня, а у Мелик-Пашаева. Но считался он, как бы, на всю команду, и в нем мы все гуляли.
А наш Витёк себя не уберёг
И, веришь, совершенно облысел.
В "Поющих" Женька, в Штатах Игорёк
Запил Володя, а Серёга сел…
Здесь тоже многое домыслено. У меня не было задачи упомянуть в этой песне всех реальных друзей и знакомых. Никакого Витька я не знал, как и Женьки в "Поющих гитарах". Игорек в Штатах – это Игорь Саульский, который туда уехал.
Володя – придуманная фигура, а Серега – это Сережка Грачев, ныне покойный вокалист группы "Лучшие годы", который действительно сидел. Странный был малый, с неожиданными уголовными наклонностями. Стырил у нас орган, который потом нашли. При этом был обаятельнейший, очень здорово поющий человек.
А помнишь, Мишка, семьдесят второй,
И "психодром" и сейшн в Лужниках
Как двери вышибали головой,
Как фаны нас носили на руках?
О каком конкретно концерте я вспомнил, когда это сочинял, сейчас не скажу. И с годоя я немного поторопился. В 72-м на руках на еще не носили, но в 75-м уже носили.
Собраться, что ли, вместе, как тогда,
Да "дать гвоздя", чтоб снова дым пошёл!
Что скажешь, Мишка?..Впрочем, ерунда:
Кому теперь он нужен, рок-н-ролл!
Да, в середине 80-х, когда я вспоминал о предыдущем десятилетии, мне казалось, что действительно все хорошие музыканты тогда по кабакам разбежались и как-то постарели.
Я никогда не думал про года:
Года проходят – вроде не беда.
Но вот ушла под камушки вода
И это, к сожаленью, навсегда……Ну, ладно. Посошок – и я побёг,
Держи, дружище, пистолет хвостом!
Не забывай, зайди на огонёк.
Счастливо. Я в "Варшаве", на шестом.
В московской гостинице "Варшава" был ресторан, где работали неплохие исполнители. Вот мне пришло в голову, что именно там я и играю.
Часть II. "Однажды мир прогнется под нас"
"Машина" постсоветской эпохи, это почти совсем другая машина. Не популярная, скажем, модель ВАЗа, в какой катались сами участники "МВ" перед расставанием с Росконцертом, а скорее тюнингованный "бумер" и прочие достойные иномарки, в которые постепенно пересели "машинисты" с наступлением "новой эры". Их поколение последовательно и энергично "входило во власть" в России и, в конце концов, власть эту фактически безраздельно обрело, что автоматически повлияло на укрепление статуса и привилегированность "Машины". Верховодить гигантской державой и сопредельными экс-советскими республиками стали (и продолжают поныне), как раз те, кто с полным основанием может сказать Макару сотоварищи сакраментальную фразу: "Мы выросли на ваших песнях". И пусть первые звания, ордена и прорыв на Красную площадь случились у "машинистов" при седом дедушке Ельцине, нет сомнений, что демократичный Борис Николаевич, прежде чем поощрить рок-группу, которую он вряд ли когда-нибудь запоем слушал, обратил внимание на рекомендации кого-то из не столь возрастных своих подчиненных.
Сюжеты о завистливых номенклатурных членах Союза композиторов, ретивых сотрудниках ОБХСС, "ментовских" облавах на сейшенах, гневе Пугачевой в отношении "МВ", превратились не более чем в забавные мемуарные эпизоды. "Машина Времени" позднего периода своей длиннейшей истории вполне уже равновесна Алле Борисовне и сейчас трудно представить, что когда-то было по-другому. Случись с группой в девяностые-"нулевые" проблема из разряда тех, что преследовали "МВ" в предыдущие десятилетия, на защиту коллектива встал бы уже не один космонавт Гречко, но десятки знаменитых актеров, телебоссов, политиков и т. п. Все они плавно как-то расширили круг закадычных друзей и товарищей "машинистов". Только обороняться "Машине" давно уже не от чего. Разве что от вердиктов ряда непримиримых интеллигентов, продолжающих риторический разбор "двойственной" макаровской морали и художественной позиции.
Если раньше саркастичные критики припоминали фронтмену "МВ" его тему "Будет день" и интересовались: достиг ли он, "того, чего хотел", когда перебрался из полуподполья на профессиональную сцену? То теперь поводом для стеба эстетов и неформалов над многолетним флагманом отечественной рок-музыки стал совсем другой, куда более амбициозный и самоуверенный язык "Машины", выдающий такие крылатые фразы, как "однажды мир прогнется под нас", "звезды не ездят в метро", "меня ожидают, везде и повсюду, меня предлагают, как главное блюдо…". Авторского раздражения в этих строках, по-моему, значительно меньше, чем победной провокационности. Живучесть и устойчивость "Машины" в любых исторических условиях и форматах моды, что ее недруги не совсем верно принимают за мимикрию, позволяют группе сегодня разговаривать с веком, если хотите, с позиции силы. И потому "МВ" едет по хайвэю, а не разделяющие ее сути, гудят клаксонами на объездных путях…
Глава шестая
Возвращение "золотого" состава. "Синтез рекордз". Взятие Красной площади. Первые мемуары
Финальная десятилетка ХХ века началась для "Машины" с легкого мандража вскоре сменившегося козырными достижениями. Взамен отвергнутого Зайцева группа вернула в состав двух своих харизматичных, блудных гвардейцев – Маргулиса и Подгородецкого, а нескольким годами позже, первыми из отечественных музыкантов, "машинисты" протоптали концертную тропинку к кремлевской стене, глобально отпраздновав свой четвертьвековой юбилей на Красной площади. К тому моменту подоспели и два автобиографических труда людей из "МВ". А раскочегарившийся лэйбл Кутикова Sintez Records приступил к выпуску первых официальных "зэ бестов" "Машины Времени".
Александр Кутиков
На мой взгляд, самый кризисный момент у нас произошел, когда уволили Зайцева, а вернувшиеся Петя с Женей на протяжении двух лет настаивали на том, что они – не члены "Машины Времени", а просто приглашенные музыканты, решившие поработать с группой чуть больше одного концерта. И вот если бы такая ситуация продолжалась дольше, то, как мне кажется, она могла бы взорвать "МВ" изнутри. Но нам удалось убедить, сомневающихся в своей принадлежности к группе музыкантов, в том, что они все-таки участники именно "Машины", а не какого-то другого коллектива.
Андрей Макаревич
На стыке 80-х и 90-х мы работали очень интенсивно, не вылезали из гастролей, давали по 15–20 концертов в месяц и играли здорово. Я сейчас порой слушаю наши записи тех лет, и замечаю, что у нас была хорошая сыгранность. Мы, что называется, "попадали вместе", а это для группы крайне важно. И никакого кризиса "Машины" я не ощущал. Просто настал день, когда у нас наглухо исчез Заяц. С ним и прежде такое случалось, и за это он строго наказывался. Но, что толку? Как-то Саша на неделю пропал, потом опять на неделю, еще раз – практически на месяц, а тут он пропал совсем надолго, да еще в преддверии важного для нас выступления в Москве. И я понимал, что он может совсем не появиться к нужной дате, где его искать неизвестно и концерты, которые мы столько ждали, сорвутся. А Зайцев будет продолжать свое путешествие расширенного сознания. Не могу заявить на страницах книги, что Заяц принимал наркотики, поскольку за руку я его ни разу не ловил, но то, что он периодически впадал в состояние невменяемости и по этой причине исчезал – факт.
В общем, я позвонил Подгородецкому и Маргулису с предложением помочь нам.
С Женей мы не играли с 80-го года, с Петей чуть меньше, но перерыв тоже был солидный. "Привет! – говорю. – У нас такая история, пропал Заяц, а концерт во Дворце спорта вот-вот, может, вы, подключитесь по старой памяти?". Я почувствовал, что они страшно рады моему предложению. Мы, ведь, не были врагами, а тесно не общались в 80-е, потому что некогда было, все время по гастролям мотались. Они к нам приехали. А за полчаса до концерта все же нарисовался и Саша. Но это уже ничего не меняло. Он был уволен из команды. А с Маргулисом и Подгородецким мы сыграли тогда клево, получив огромное удовольствие. Это ж такой акт, сродни половому, когда вдруг по ходу концерта вспоминаются какие-то нюансы, присущие только данным музыкантам. На тебя накатывает ностальгия, на них тоже. В результате мы играли лучше, чем обычно. Не знаю, насколько хорошо все звучало в зале, но на сцене мы кайфовали. И тогда я предложил: "Может, и дальше поиграем? А чего? Все равно с Зайцем мы уже работать не будем". Они ответили: "Давайте". К тому же, у них, у обоих, к этому моменту, профессиональные дела обстояли плохо.
Зайцев мне, к слову, всегда не очень нравился, как пианист, хотя работал он старательно. Саша представлял другое поколение. Ему импонировали команды типа "Крафтверк", всякая электроника и прочее, а, скажем, блюз, он не чувствовал совсем. Мог его сымитировать, но не более того. А я все-таки, блюз очень люблю. И в музыке "МВ" блюз всегда присутствовал.
Маргулиса ты обратно в "Машину" как раз из-за его блюзовых наклонностей позвал, что ли? По ситуации-то группе только Подгородецкий требовался. Клавишник же у вас исчез, а не гитарист или басист?
Раз уж возникли такие обстоятельства, захотелось сделать некий джем-сейшен. Тем более, программу, которую мы тогда исполняли, Петя не знал, и в одиночку в нее бы не включился. А для того, чтобы играть старые песни, мы пригласили Маргулиса. Надо было просто спасать концерт. И чудо, что они оба оказались тогда в Москве и были свободны.
О гонораре за выступление речь с ними заходила?
Конечно, нет. Мы пригласили их сыграть с нами, как приглашают в гости. Все-таки времена еще другие были.
Евгений Маргулис
Когда Макаревич, не найдя Зайцева, предложил нам с Петькой "тряхнуть стариной", мы это лихо сделали. И Макар понял – группу можно реанимировать. Мне кажется, у "Машины" к тому моменту наблюдался жуткий застой. И перемены напрашивались сами собой. Ну вот, видишь, тряхнулось так, что это продолжается до сих пор, не взирая на то, что мы стары и, наверное, кому-то уже не интересны. Молодежи мы точно не интересны. Но если в целом народ, по-прежнему, к нам на концерты охотно приходит, значит, что-то такое в нас есть.
В 90-м я не намеренно возвращался в "МВ". Меня просто попросили, и я остался. Огромного желания вновь играть в "Машине" у меня не было. Вернее, я совершенно над этой темой не задумывался. Десять лет я спокойно скитался, делал то, что хочу, и был вполне доволен. Работа в "Машине Времени", ведь, подразумевает определенный конгломерат персон, с которыми нужно считаться, а я от такого за десятилетие, слава Богу, отвык. Но, тем не менее, так получилось, что мы стали опять играть вместе.
Андрей Макаревич
"Машина" никогда не являлась фирмой, бизнесом. Нас объединяет то, что за долгие годы мы научились настолько хорошо друг друга понимать, сочиняя песни, и работая на сцене, что этого ни за какие деньги не купишь и ничем не заменишь. Назови это микрокосмосом или чем угодно. Дело не в названии, а в сути. Вопрос существования команды всегда был для меня важнее всего прочего.