"Толпа" не знает "настоящих" чувств и желаний. Толпа мешает интеллигенту жить неподдельными чувствами и желаниями. Она сделала его сердце "оскорбленным", "истомившимся", "больным". Она внесла раздвоенность в его душевный мир, в тот мир, богатством которого он так гордится, который является для него единственным светочем в окружающем его мраке. В этом мире "свивают" себе гнездо "сомненья-коршуны"; в этом мире начинают вести между собой яростный бой самые противоположные стремления: жажда покоя с жаждой борьбы, жажда жизни с жаждой смерти, рассудок с инстинктом, любовь с ненавистью, вера с безверием, эстетические эмоции с презрением к красоте, сенсуалистические наклонности с аскетическими побуждениями. Автор "Белых ночей" терзается тем, что он, рожденный для гимнов любви и красоты, рожден в "век больной и мрачный", "в сумерки веков", принужден "слышать крики вражды и мук", что "туман кровавый заволок зарю его надежд, печальных и прекрасных". Когда Надсон изображает образ истинного поэта, то изображает два образа, ничего общего между собой не имеющие: истинный поэт, с одной стороны, тот, чья "песнь кипит огнем негодованья и душу жжет своей правдивою слезой, кто ведет нас в бой" с неправдою и тьмой в суровый, грозный бой за истину и свет". С другой стороны, истинный поэт – тот, чья песнь журчит, как тихое журчанье ручья, "звенящего серебряной струей", кто уносит слушателей в мир фантазии, "где нет ни жгучих слез, ни муки, где красота, любовь, забвенье и покой". В душе Гаршина постоянно говорят "разные голоса", парит вечный разлад, тот самый разлад, который привел к трагической гибели героя его "Ночи", который воплощает в центральных фигурах его "Художников".
Этот разлад необходимо устранить: "усталые и больные" интеллигенты начинают стремиться ко всякому проявлению силы. Они обоготворяют бурю.
Пусть грохочет буря, пусть гроза бушует!
Сердце встрепенется, сердце заликует,
Гром я встречу песней, радостной, как гром,
В ураган взовьется мысль моя орлом…
Пусть стволы деревьев ураган ломает,
Пусть весь лес от молний ярко запылает.
Жизни! Жизни! Жизни! Истомилась грудь.
Раз хоть полной грудью хочется вздохнуть!
В преклонении перед силой они не задумываются преклоняться даже перед жестокостью. Минский приветствует Везувия.
– Привет, привет тебе, губитель городов.
Чей скрытый гнев смертельный страх вселяет
В сердца людей! О, будь всегда таков!
Весь мир тебя за то лишь прославляет,
Что ты жесток, что в быстротечный миг
Людей сразить ты можешь долгим горем.
Кто б знал тебя, когда б дремал над морем
Среди других и твой безвредный пик?
А ныне – кто горы Везувия не знает?
Счастлив, чей пламень внутренний нашел
Поход наружу, лавой вытекая,
Но горе тем, в ком сила спит немая.
В ком дремлет гнев, как раненный орел.
Кто знает их? …
Восхваляя давние, минувшие века за то, что "там страсти были, – не эта мгла унынья, страха и печали" Надсон идеализирует даже темные преступления тех веков: "там даже темные дела своим величьем поражали".
Герой надсоновской поэмы "Икар", замыслив свой чудесный великий полет, не колеблется совершить преступление. В праздник он идет с луком и стрелами мимо храма. Его окликает жрец: "Куда ты в этот час, к чему ты взял свой лук? Убийство и охота преступны в день молитвы!" Но Икар не внимает словам жреца, молча выходит на морской берег и убивает морскую птицу, дабы изучить строение ее крыл…
Итак, великой душевной силой, свободно изливающейся наружу, подобно лаве вулкана, не останавливающейся ни перед какими препятствиями, должен, прежде всего, обладать идеальный "пророк", о котором грезили интеллигенты-восьмидесятники.
Интеллигенты-восьмидесятники указали и тот путь, идя по которому "пророк" должен был развить в себе силу. Из собственного жизненного опыта, из истории своего развития они убедились в благотворном значении страдания. "Мир без страданий – огромный мертвец". Страдания для них – сама жизнь. Страдания – это залог всякого успеха, всякого прогресса. Лишь страдания закаляют человека в борьбе за существование.
Над Надсоном пронеслась разрушительница "гроза", снесла с пьедестала все его кумиры, развеяла все его лучшие мечты. И начавши на развалинах из обломков создавать новый мир – строить "новый храм" Надсон благословил грозу.
<…>В тягостной грозе, прошедшей надо мною,
Я высший смысл постиг, – она мне помогла,
Очистив душу мне страданьем и борьбою,
Свет отличить от мглы и перлы от стекла.
Отсутствие страдания, напротив, является в глазах восьмидесятников символом "позорного" застоя, символом "буржуазного" довольства. В ненависти к застою они доходят до страха перед идеальным царством любви и равенства, о котором мечтают поборники за права "униженных и оскорбленных". Надсон в целом ряде стихотворений касается вопроса об этом царстве и признает его водворение на земле нежелательным.
Так, обращаясь к одному из "печальников о счастии людей", он говорит:
Но если и вправду замолкнут проклятья,
Но если и вправду погибнет Ваал
И люди друг друга обнимут, как братья,
И с неба на землю сойдет идеал, -
Скажи: в обновленном и радостном мире
Ты, свыкшийся с чистою скорбью своей,
Ты будешь ли счастлив на жизненном пире,
Мечтавший о счастье печальник людей?
Ведь сердце твое – это сердце больное,
Заглохнет без горя, как нива без гроз.
Оно не отдаст за блаженство покоя
Креста благодатных страданий и слез.
В другом стихотворении он прямо называет это идеальное царство "пиром животного, сытого чувства". По мнению Надсона, ни один честный боец не отдаст своего тернового венца за этот пир, за этот "пошлый итог", ради которого пролилось столько крови, столько было совершено "подвигов мысли, и мук, и трудов"… Одним словом, наступление этого царства знаменует для поэта полнейшее, позорнейшее отрицание прогресса…
Нет, лишь тот, кто решится "вечно бороться и страдать", кто поймет, что страдание есть непременное условие развития, кто не только не побоится страданий, но даже найдет в них жизненную прелесть, кто сумеет примирить борющиеся в его душе стремления, кто станет выше своих мук и сомнений, кто победит самого себя и таким образом разовьет в себе необычайную психическую силу, – тот будет настоящим "пророком".
Сверхчеловек Фридриха Ницше удовлетворил всем этим требованиям. Его образ рожден в той же самой обстановке, как и образ "пророка" интеллигентов-восьмидесятников: немецкий философ, подобно интеллигентам-восьмидесятникам, "задыхался" в "царстве наживы, среди буржуазной толпы", немецкий философ был такой же "утомленный", "оскорбленный" человек: его сердце также было отравлено ядом противоречий и сомнений; в его душе также не было настоящей "бури", он также жаждал неподдельных чувств и страстей, он также и по тем же причинам разочаровался в безусловном культе разума, он также верил в то, что победа в борьбе за существование при современных общественных условиях должна принадлежать людям с сильной душой, он также создал теорию стремления к силе – zur Macht, он также думал, что душевную силу можно приобрести только при условии непременного, непрестанного развития, он также считал страдание, "великое страдание" – единственным путем к развитию, он также ради идеи о вечном прогрессе принес в жертву идею о царстве любви и равенства. Правда, он довел некоторые из своих выводов до парадоксальных крайностей; правда, ни Надсон, ни Минский, ни их современники, ни их последователи и подражатели не могли договориться до проповеди прямолинейного аристократизма, до идеализации аристократического строя, основанного на рабстве низших слоев народа, – "аристократического радикализма". Ницше не чужд лишь один г. Мережковский, но необходимо иметь в виду, что все эти крайности есть не более, как плод тяжелого недуга, владевшего душой немецкого идеалиста, и во всяком случае в образе Заратустры воплощены честные мечты одинокого, несчастного, страдающего, слабого интеллигента, не успевшего примириться к "новому обществу".
В. Шулятиков
Курьер. 1900. №№ 322, 336, 345, 352, 360
Примечания
1
"Жизнь" (1897–1901, Петербург) – литературный, научный и политический журнал. До апреля 1899 выпускался три раза в месяц, затем стал выпускаться ежемесячно. Редакторами-издателями были С. Воейков, Д. М. Остафьев, Д. М. Остафьев и М. В. Калитин и М. С. Ермолаев. Фактическим руководителем журнала долгое время являлся В. А. Поссе. В беллетристическом отделе печатались М. Горький ("Фома Гордеев", "Трое", "Песня о Буревестнике" и др.), А. П. Чехов ("В овраге"), А. Серафимович, Скиталец, Е. Н. Чириков, И. А. Бунин, Н. Гарин-Михайловский и др. писатели-демократы. "Жизнь" выступала против народников и отмечала роль буржуазии. Начиная с 1899 и журнал стал одним из органов легального марксизма.
2
Архитрав – нижняя из трех горизонтальных составных антаблемента, верхней части сооружения, имеющая значение основного конструктивного элемента и обычно лежащая на капителях колонн.
3
Большинство из приведенных примеров заимствовано нами из брошюры Юлия Лессинга. – Прим. В. Шулятикова. Лессинг Юлий (Lessing Julius, 1843–1908) – немецкий искусствовед, первый директор Берлинского музея искусств и ремесел. Возможно, имеется в виду его доклад "Vortrag gehalten in der Volkswirthschaftlichen Gesellschaft", прочитанный в Обществе народного хозяства в Берлине в марте 1900 г., а затем вышедший в сборнике "Volkswirtschaftliche Zeitfragen (Vorträge und Abhandlungen, 22), Berlin 1900 ("Актуальные вопросы народного хозяйства (доклады и статьи)".
4
Проф. Лессинг, цит. сочинение, стр. 19. – Прим. В. Шулятикова.
5
Буря и натиск. Понятие "Sturm und Drang" отсылает к заметному явлению литературного процесса 70-х – 80-х гг. XVIII века в Германии. Его наиболее крупными представителями были молодые Гёте, Шиллер, Гердер, Кнингер, Бюргер, Шубарт, Вагнер и др. "Sturm und Drang" – заглавие популярной в то время пьесы Клингера.
6
В выражении своего пессимистического миросозерцания г. Бальмонт подражал немецким идеалистам-философам и лирикам, вроде Гартмана и Ленау. – Прим. В. Шулятикова. Гартман Мориц (1821–1872) – австро-немецкий политический поэт и беллетрист, представитель домартовской немецкой политической поэзии. Ленау Николаус; псевд.; наст. имя – Николаус Франц Нимбш фон Штреленау (1802–1850) – австрийский поэт, связанный с группой поздних романтиков – Уландом, Швабом, Кернером.
7
См. стихотворение "Воспоминание о вечере в Амстердаме". Обращаем внимание на то, что мода на изображение тишины "умирающих" старых фландрских городов введена бельгийским поэтом Роденбахом, и стихотворение Бальмонта по всем своим основным мотивам и образам, очевидно, является своего рода подражанием.
Увечье, помешательство, чахотка,
Падучая и бездна всяких зол,
Как части мира, я терплю вас кротко,
И даже в вас я таинство нашел.
– Прим. В. Шулятикова. Роденбах Жорж (1855–1898) – бельгийский поэт-символист и романист, писавший на французском языке.
8
Образ "сверхчеловека" отсылает к философским взглядам Фридриха Ницше. Ницше Фридрих (1844–1900) – немецкий философ, представитель иррационализма и волюнтаризма, один из основателей "философии жизни". Профессор классической филологии Базельского университета (1869–1879). Испытал влияние А. Шопенгауэра и Р. Вагнера. В "Рождении трагедии из духа музыки" (1872)противопоставил два начала бытия – "дионисийское" (жизненно-оргиастическое) и "аполлоновское" (созерцательно-упорядочивающее). В сочинениях, написанных в жанре философско-художественной прозы, выступал с анархической критикой буржуазной культуры, проповедовал эстетический имморализм ("По ту сторону добра и зла", 1886). В мифе о "сверхчеловеке" индивидуалистический культ сильной личности ("Так говорил Заратустра", 1883–1884; "Воля к власти", опубл. 1889–1901) сочетался у Ницше с романтическим идеалом "человека будущего". "Сверхчеловек", по Ницше, должен быть ориентирован на идеал радикального и многомерного освобождения человека посредством самотворения – овладения им его же пробужденными иррациональными силами. Провозвестником сверхчеловека в творчестве Ницше выступает Заратустра. Реакционные тенденции учения философа развивало ницшеанство, их использовали идеологи немецкого фашизма.
9
Мережковский Дмитрий Сергеевич (1865–1941) – прозаик, поэт, литературный критик, переводчик, религиозный мыслитель. Сборники стихотворений (1888, 1892, 1896 и 1904). Выражение настроений и переживаний поэта от ницшеанства, символизма, поклонения эллинской красоте до проникновения религиозной мистикой. Автора статьи интересует историческая роман-трилогия Мережковского "Христос и Антихрист": I. "Смерть богов. Юлиан отступник", (1895–1896; картина падения эллинской религии и культуры); II. "Воскресшие боги. Леонардо да Винчи", (1900; художественное описание эпохи Возрождения); III. "Антихрист. Петр и Алексей", (1904–1905; картины жестокостей и тирании при насаждении Петром европеизма).
10
Роман печатался в "Мире Божьем", 1900 г. (янв. – декабрь). – Прим. В. Шулятикова. "Мир Божий" (1891–1906, Петербург) – ежемесячный литературный, политический и научно-популярный журнал радикально-демократического направления.
11
Jenseits von Gut und Böse, стр. 127. – Прим. В. Шулятикова. "Jenseits von Gut und Böse" ("По ту сторону добра и зла", 1886) – работа Ф. Ницше.
12
Jbid, стр. 132. – Прим. В. Шулятикова.
13
Jenseits von Gut und Böse, 44. – Прим. В. Шулятикова.
14
Jbid, 42. – Прим. В. Шулятикова.
15
Успенский Глеб Иванович (1843–1902) – прозаик, публицист. Начал печататься в 1862 (в журнале Л. Н. Толстого "Ясная Поляна" и журнале "Зритель"). В 1864–65 сотрудничал в журнале "Русское слово", в 1865–66 – в некрасовском "Современнике". Главные темы Успенского в это время – жизнь и быт мелких чиновников и городской бедноты. В очерках "Нравы Растеряевой улицы" (1866) разносторонне запечатлены картины жизни тульских ремесленников и рабочих, уродливый быт чиновников, мещан, буржуазных дельцов. В цикле повестей "Разоренье" (1869–71) с глубоким проникновением в психологию представлены образы рабочих, идейные искания интеллигентов-разночинцев.
Впечатления от русской и зарубежной социальной действительности, общение с кругами революционно настроенной интеллигенции, обострившийся интерес к пореформенной деревне нашли отражение в очерках и рассказах "Книжка чеков", "Больная совесть", "Не воскрес" и др., вошедших затем в цикл "Новые времена, новые заботы". С конца 70-х гг. центральной темой творчества Успенского становится пореформенная деревня: циклы очерков и рассказов "Из деревенского дневника" (1877–80), "Крестьянин и крестьянский труд" (1880), "Власть земли" (1882), "Кой про что" (1886–87) и др.
В 80-е гг. публикуются циклы очерков и рассказов о духовных исканиях русской интеллигенции в период реакции: "Без определённых занятий" (1881), "Волей-неволей" (1884) и др. Реалистический художественный метод Успенского характеризуется сочетанием кропотливого исследования, страстной публицистичности с яркой образностью, богатством речевых характеристик, мастерством диалога, тонким юмором.
16
К этому поколению принадлежит и Д. С. Мережковский. – Прим. В. Шулятикова. Надсон Семен Яковлевич (1862–1887) – русский поэт. Первый сборник – "Стихотворения" (1885). С 1882 сотрудничал в "Отечественных записках". Поэзия Надсона выразила настроения передовой части молодёжи периода кризиса народничества. Тяготея к гражданской лирике некрасовской школы, поэзия Надсона всё же лишена социальной конкретности, для неё характерна отвлечённо-книжная образность. Значительное место в наследии поэта занимает любовная и пейзажная лирика. Гаршин Всеволод Михайлович (1855–1888) – русский писатель. Начал печататься в 1876. Гаршин – мастер рассказа, отличающегося эмоциональностью и философской содержательностью, драматической напряжённостью, в чём сказалось влияние Ф. М. Достоевского. Тематика произведений писателя разнообразна. Военная тема отразились в рассказах "Четыре дня" (1877), "Трус" (1879), "Из воспоминаний рядового Иванова" (1883). Трагедия женщины, вынужденной продавать себя, изображена в рассказах "Происшествие" (1878), "Надежда Николаевна" (1885). Проблема пути интеллигенции поставлена в рассказах "Встреча" (1879) и "Художники" (1879). Минский Николай Максимович (1856–1937) – поэт, теоретик искусства, публицист, переводчик. Отстаивал позицию эстетизма, упрекал традицию русской литературной критики в" утилитаризме", пренебрежении собственно художественными, эстетическими ценностями ("Старинный спор", 1884). Свое философско-эстетическое кредо Минский выразил в книге "При свете совести. Мысли и мечты о цели жизни" (1890), предложив теоретическое осмысление "онтологии меонизма".
17
Левитов Александр Иванович (1835–1877) – русский писатель. Тяготел к традициям "натуральной школы". В 1866 г. совместно с М. А. Вороновым издал сборник "Московские норы и трущобы". В 1874 появился сборник под характерным заглавием "Горе сёл, дорог и городов". Доминирующими темами творчества писателя являются изображение пореформенной деревни с засильем кулаков, темнотой и покорством мужиков, жизнь городских тружеников и людей "дна", трагическая судьба разночинной интеллигенции.