Во-вторых, через "рудиментарный" орган Бюро Президиума Сталин вознамерился вернуться в самое ближайшее время к Политбюро ЦК, но уже в новом составе и новом качестве, кооптируя туда из Президиума ЦК "своих" людей. На начальном этапе в Бюро Президиума два его члена уже были "людьми дела" (Первухин и Сабуров), готовы "на вылет" Ворошилов и Каганович, вместо которых, естественно предположить, войдут в его состав "тайные" преемники Сталина - Пономаренко и Брежнев. Судьба "четверки" должна была определиться на втором Пленуме ЦК, который планировался на март 1953 года. Они "дружно" выйдут из состава Бюро Президиума, скорее всего, по собственному желанию, апеллируя к естественным причинам: кто по состоянию здоровья, кто по возрасту, кто для того, чтобы "сосредоточиться" на работе где-то в другом качестве. С самого начала работы Бюро Президиума (сам Президиум ЦК КПСС так и ни разу не собрался) было ясно, по тому, как долго и упорно вел переговоры с "четверкой" Сталин, что для ее членов уготована роль "камикадзе". То есть, они "добровольно" шли на самопожертвование.
Проще всего дело обстояло с Лаврентием Павловичем Берией, которого и партаппаратчиком-то назвать было нельзя. Он был и оставался бы - уже в новом качестве - человеком дела. Ему предназначался пост министра МВД, объединенного с МГБ, за ним оставался важнейший пост председателя Спецкомитета, курирующего мероприятия по разработке ракетно-ядерного щита СССР, ему больше ничего и не надо. Да он и сам давно и открыто говорил о бутафорской роли своего членства в Политбюро. Мало того, в роли руководителя объединенных спецслужб он привлекался как раз к активной работе по подавлению сопротивления партноменклатуры на местах, если такое, паче чаяния, будет иметь место.
Легко решался на "самопожертвование" Николай Александрович Булганин, поскольку ему "светила" должность министра обороны, а что еще "паркетному" маршалу нужно? Он с легкостью поддержит, при необходимости, решение Сталина о привлечении армии к подавлению сопротивления партноменклатуры, но до этого, пожалуй, дело не дойдет. Хотя кто его знает? Вот, например, после смерти Сталина Булганин принял самое активное участие в ликвидации второго по значимости человека в руководящем ареопаге, то есть Л.П. Берии, 26 июня 1953 года, и ничего, справился.
Труднее обстояло дело с "твердокаменными" аппаратчиками Маленковым и Хрущевым. Что мог предложить Сталин после свержения власти коллегиального руководителя? Смеем предположить, что им была уготована роль заместителей или советников ("кураторов") при "тайных" приемниках Сталина, когда тайное станет явным: Маленков при Пономаренко, а Хрущев при Брежневе. Это гораздо "выгоднее", чем идти на голгофу (на плаху, под гильотину), чему они должны были быть безмерно счастливы. Все эти вопросы должны были рассматриваться на заседании Президиума ЦК КПСС 2 марта 1953 года. Отправив в отставку, заметим- по собственному желанию, практически всех членов Бюро Президиума (кроме Сталина, Первухина и Сабурова) и тут же кооптировав в него Пономаренко, Брежнева и еще четверых членов Президиума ЦК КПСС (кого имел в виду Сталин персонально - тайна сия великая есть, но то, что это "люди дела" - нет никаких сомнений), Сталин практически подготовил бы почву по приведению коллегиальных органов к уставным требованиям.
Уже на втором Пленуме ЦК КПСС он поставит вопрос о возвращении к жизни Политбюро ЦК КПСС в новом составе и ликвидации Президиума ЦК КПСС вместе с его Бюро. Вот какая "многоходовка" была задумана Сталиным накануне XIX съезда ВКП(б), а Вы утверждаете, что Сталин потерпел поражение на съезде! Ну а дальше-то что? Было до съезда Политбюро и снова его возрождение, правда, в совершенно обновленном составе. А вот это уже немало! Теперь нужно созвать внеочередной XX съезд партии, лучше всего назвать его Чрезвычайным, на котором избрать чрезвычайные органы по ликвидации руководящей и направляющей роли КПСС. Обновленный состав Политбюро как раз и должен был выполнить эту роль.
Естественно для такого чрезвычайно важного мероприятия должен быть учрежден чрезвычайный орган и диктатор с неограниченными властными полномочиями, как это случилось в начале Великой Отечественной войны, когда Сталин возглавил Государственный Комитет Обороны (ГКО). А предстоящее событие того стоит! Диктатора долго искать не пришлось бы, - он, собственно, никуда и не девался - Сталин! Но к этому времени он уже будет в ранге Председателя Президиума Верховного Совета СССР, то есть в ранге международного признанного главы государства. На Чрезвычайном съезде он будет избран Председателем партии и главой чрезвычайного ликвидационного комитета в составе уже ранее сформированного Политбюро ЦК КПСС, целиком состоящего из преданных Сталину "людей дела". Во что превратится КПСС после XX чрезвычайного съезда? Отвечаем - в широкомасштабную общественную организацию с очень важной задачей по идейному воспитанию населения страны, то есть по воспитанию "нового человека" - строителя светлого коммунистического будущего.
Многие исследователи утверждают, что Сталин предполагал оставить партии еще и кадровую работу. Но это не так, ибо оставь партии кадры, которые "решают все", партия со временем приберет к своим рукам "ВСЕ". Приведем по этому поводу аргументацию Е. Прудниковой, которая утверждает, что во время "переговоров" с членами "четверки" они договорились: "Партии- кадры и пропаганда, Сталину и Берии - управление государством. Вероятно, Сталин изначально предполагал оставить партии одну лишь пропаганду, но, проиграв на съезде, пришлось отдать и кадровую политику. Это много, это огромное влияние, это коррупция и взятки, но тут уж ничего не попишешь, надо платить откупной. Кадровая политика была громадной уступкой, но кадры пришлось отдать в качестве репарации" .
Во-первых, как мы попытались показать выше, Сталин на съезде вовсе "не проиграл", а по многим позициям выиграл "вчистую", а, во-вторых, на основании каких аргументов Е. Прудникова делает столь пессимистичный вывод? Вот этот аргумент: "О том, опять же косвенно, свидетельствует разговор, воспроизведенный в книге воспоминаний Судоплатова. Автора мемуаров больше всего поразило, что Берия обращается к Хрущеву на "ты", а саму реплику министра он приводит лишь для иллюстрации. Между тем, Берия говорил Хрущеву:
- Послушай, ты сам просил меня найти способ ликвидировать Бандеру, а сейчас ваш ЦК препятствует назначению в МВД компетентных работников, профессионалов по борьбе с национализмом!"
И не больше! Других аргументов для подтверждения столь серьезного вывода Е. Прудникова не приводит. Но этот фрагмент взят из диалога между Берией и Хрущевым, когда Берия уже возглавил МВД, в котором он наводил "порядок", то есть после смерти Сталина, в свои "112 дней". Так ведь к этому времени, а точнее 5 марта, за несколько часов до смерти Сталина, "старая гвардия" вернула все на круги своя, в том числе и кадровые вопросы. Не случись внезапной смерти вождя, такой диалог не мог состояться в принципе. Так что, по плану Сталина, партии предстояло, конечно, заниматься и кадрами, но исключительно своими собственными, и не более. Да об этом красноречиво говорит, нет, криком кричит, сам факт упразднения на съезде Оргбюро, основной работой которого была как раз кадровая.
А вот одну серьезную ошибку во время работы XIX съезда Сталин все-таки совершил, отправив в 3-месячный отпуск руководителей тайной службы контрразведки - А. Джугу и Ю. Маркова. Эта служба славно потрудилась, отработав и представив Сталину "Список 213-ти" лиц высшей партноменклатуры, подлежащих ликвидации по мере реформирования руководящих органов страны. Поскольку Сталин не делал ничего, не продумав тщательно последствий своих действий, то попробуем "восстановить" ход его рассуждений в связи с временной отставкой указанных лиц.
Получив на руки основной "плод" деятельности отставников, Сталин решил, что "мавр свое дело сделал" и на подготовительном этапе реализации своих чрезвычайных реформ "мавра" можно отправить в тень, дабы не сорвать трудный переговорный процесс с "четверкой". Если же в ходе начавшихся мероприятий по реформированию властных структур возникнут очаги сопротивления, то "отставников" можно будет срочно призвать. Надо полагать, это делалось из гуманных соображений, Сталин не желал кровопролития, не хотел повторения ужасов 37-го. И для этого у него были серьезные основания, о чем выше уже говорилось: и Сталин был не тот (генералиссимус, международно-признанный полководец Второй мировой войны) и партноменклатура не та, что была в 30-е годы (твердокаменная, большевистская).
Однако риск весьма определенных негативных последствий в связи с "увольнением" руководства сталинской службы контрразведки все-таки был. Он состоял в том, что мог возникнуть заговор "обреченных", почувствовавших ослабление контроля за ними со стороны сталинских "церберов". О возможности существования такого заговора с целью физического устранения Сталина говорят практически все исследователи и "любители" изучения последних дней (недель, месяцев) жизни Сталина.
Иные "исследователи" относят возможность возникновения такого "заговора" чуть ли не к началу 1952 года, когда был сначала отстранен от должности, а затем и арестован долголетний руководитель сталинской службы охраны генерал-лейтенант Власик. Подумать только! Якобы Игнатьев расправляется с Власиком, затем с Поскребышевым, убивает коменданта Кремля Косынкина, меняет по своему усмотрению лечащих врачей - да что же это за монстр такой неукротимый выискался - вот-вот доберется до самого Сталина! Хорошо если эти действия, якобы, дело рук Игнатьева - он руководит МГБ и лично возглавляет сталинскую охрану. Но ведь большинство "исследователей" приписывают все вышеперечисленные "подготовительные мероприятия" Л.П. Берии, он же курирует, якобы, токсикологическую лабораторию Майра-новского, в которой имеет свободный доступ к ядам, ампулы с которым постоянно имеет при себе и только ждет случая, чтобы вытряхнуть их содержимое в пищу или вино, которые подают вождю.
Итак, ближайшее окружение Сталина, якобы, преисполнено желанием убить Сталина. Это могут сделать действительно только самые близкие, допущенные к "телу" вождя люди, поскольку никакие диверсанты не смогли бы даже близко подойти к нему. Самое большее - иметь "удовольствие" видеть вождя на трибуне Мавзолея. Так что "следы" ЦРУ и других иностранных спецслужб затерялись где-то в тумане.
В поездках Сталина предпринимались чрезвычайные по тем временам меры безопасности. Причем их надежность многократно усиливалась их конспиративностью, обстановкой абсолютной тайны. Ближайшее окружение (неполитическое) - были сверхнадежные, многократно проверенные люди. "Одной из основ тирании Сталина был его необыкновенный инстинкт самосохранения, выражавшийся в безошибочном подборе личных сотрудников и личной охраны… Работник, подобранный по признакам, одному только Сталину ведомым, проходил свой испытательный стаж по заданиям Сталина и под его непосредственным наблюдением. Тот, кто выдерживал это испытание, навсегда входил в "живой инвентарь" внутреннего кабинета Сталина. Опираясь на этот "кабинет", Сталин и захватил "необъятную власть", о которой Ленин пишет в своем "Завещании" (А.А. Авторханов).
Если отбросить в сторону антисталинские эпитеты и формулировки, то следует признать, что Авторханов прав - Сталин надежно охранялся. И здесь исключительно важную роль играла секретная служба сталинской разведки и контрразведки, о существовании которой ни Авторханов, ни большинство из пишущих на сталинские темы ничего не знали. Да и поныне не знают. Вот, например, что пишет известный биограф И.В. Сталина, историк и весьма плодовитый публицист А.Б. Мартиросян, который в одной из своих последних книг приводит следующие слова одного из фигурантов личной сталинской разведки и контрразведки, которого автор хорошо знал:
"До архивов личной разведки Сталина… не добраться - официально ее не существовало, первые экземпляры многих ее документов, поскольку они находились у Сталина, были уничтожены Хрущевым в первые три года после смерти Сталина, иначе не получилась бы его дурдомовская "оттепель"… А неофициально… - когда придёт время, эти архивы заговорят в полный голос, и многим, очень многим и на Западе, и на Востоке, не говоря уже о России, придётся, мягко выражаясь, вертеться, как жареным карасям на сковородке…"
Вся система взаимоотношений Сталина с окружающими была построена таким образом, что чем человек был ближе к Сталину, тем меньше у него было оснований быть им недовольным . К обслуге Сталин был всегда добр и внимателен, выполнял просьбы, никогда не проявлял капризов или чрезмерных требований. Начальник его личной охраны - генерал-лейтенант Власик- был многократно награжден, личный повар Сталина тоже носил воинское звание генерал-лейтенанта. Трое бывших личных охранников Сталина - Круглов, Серов, Игнатов - стали высшими чинами в системе внутренних дел и госбезопасности (двое из них - министрами). Личный секретарь Поскребышев стал академиком. И все это держалось не только на личном расположении Сталина, но и на его физическом существовании.
Кто мог покуситься на жизнь Сталина из его самого ближайшего политического окружения? Приводим интересные рассуждения по этому поводу профессора Д. Колесова: "В скорейшем уходе Сталина из жизни могли быть заинтересованы лишь некоторые деятели из его ближайшего политического окружения (не считая, разумеется, троцкистов и других официальных политических противников).
С возрастом Сталин стал недоверчивым даже к таким близким сотрудникам как Молотов, Микоян, Ворошилов, Каганович. Утрата же доверия Сталина всегда была знаком готовиться в мир иной. Эти люди в первую очередь могли быть заинтересованы в его смерти. Однако по своим психологическим качествам они были неспособны на подобные акции.
Другая группа - Берия, Булганин, Маленков, Хрущев - более вероятна в плане заговора. Однако единственной возможностью его реализации было осуществление акции кем-либо из них лично: осуществить ее с помощью каких-то "верных людей" было бы невозможно из-за абсолютно непредотвратимой утечки информации. Лично же осуществить подобное по своим качествам способен был только Берия. И действовать ему пришлось бы на свой страх и риск, ни с кем не сговариваясь. Почему?
Предположим, А задумал убрать вождя и предлагает В присоединиться к нему в осуществлении этой акции. В начинает рассуждать.
Вариант первый : если акция сорвется или о ее подготовке узнают заранее, они будут уничтожены.
Вариант второй : если акция удается, то неизвестно, кто извлечет из нее выгоду: предсказать течение последующих событий невозможно, ясно лишь, что вероятна серьезная борьба с неопределенным исходом. И действительно, Хрущев и Маленков при поддержке других "убрали" Берию, а затем Хрущев при поддержке "новых людей" "убрал" Маленкова, а затем Молотова, Кагановича и т. д.
Вариант третий : выдав вождю планы заговорщиков, можно отличиться и заслужить его доверие, которого хватит, чтобы прожить еще несколько лет. Потенциальные же соперники в последующей борьбе за власть будут им уничтожены, и позиции выдавшего на будущее станут предпочтительнее. Вождь же все равно долго не проживет: уже стар. Следовательно, оптимальной тактикой выживания будет выдать заговорщиков. И так должен был бы рассуждать каждый из получивших предложение принять участие в заговоре.
Вариант четвертый : каждый из получивших предложение может расценить его как провокацию: стоит, хотя бы для вида, согласиться, и ты пропал: предложивший сам донесет вождю. И твое согласие с его предложением станет достаточным основанием для казни. А утверждения о том, что согласие было лишь для вида, будет выглядеть в этой ситуации смехотворным.
Вариант пятый : получив предложение принять участие в акции В отвечает отказом, но ничего не предпринимает. В этом случае ему грозят две опасности: от А, который оказался связанным своим предложением, и от вождя вследствие недонесения ему о заговоре. И сам отказ от участия при недонесении о заговоре был бы расценен не как проявление лояльности (лояльным было бы донести), а как проявление малодушия на фоне враждебности. И опять гибель.
Мнение о том, что соратники Сталина могли договориться, чтобы "убрать" его, основано на ошибочном предположении, что всех их вокруг него объединили какие-то личные симпатии или взаимное согласие по важным проблемам. Напротив, их, с их властными амбициями объединяла только личность вождя. Стоит вождю уйти из жизни, как начнется обостренное соперничество, поскольку амбиции каждого уже не будут сдерживаться его более сильной личностью. И жизнь многократно показывала, что именно так всегда и происходило. Ближайшее окружение Сталина не могло этого не понимать.
Зададимся вопросом: кто, с кем, как и о чем должен был бы договориться? Какова должна быть последовательность действий и как обеспечить взаимное доверие "изощренных в интригах" заговорщиков, "властолюбцев, враждующих каждый со всеми" (см. Ю. Власов). Каковы могли бы у них быть основания для такого доверия? Как осуществить акцию, чтобы никто из посторонних о ней не узнал?
Совершенно очевидно, что договариваться нужно было бы так, чтобы СЛОВО не было произнесено! Кто его произнес бы, тот автоматически подписывал себе смертный приговор: другие тут же отдали бы его на растерзание вождю или "общественности". Ведь все они боялись не только его, но и друг друга. Они друг другу не доверяли, находясь в отношениях соперничества, прикрываемого общей подчиненностью вождю и взаимной настороженностью. Так что "Вы-то как раз и не осмелитесь убить меня, потому что знаете, что, убрав меня, станете убивать друг друга" (Г.Г. Маркес).
Единственной возможностью приблизить смерть Сталина и единственной формой соучастия в осуществлении того, о чем они не могли не думать, было молчаливое взаимопонимание в неоказании ему срочной и квалифицированной медицинской помощи после того, как с ним случился инсульт . То, что это был именно инсульт, никаких сомнений быть не может. Все описания его последних часов говорят только об этом. И все решила сама природа, а не вероятные заговорщики.
Тактика их поведения, действительно, свидетельствует о том, что соратники не спешили с медицинской помощью.
В этом варианте действий (или, вернее, бездействия) не оказывался "подставленным" никто из них. Никто ничем связан не был. Никто никого в смерти вождя обвинить не мог. И действовали все в полном соответствии с установленным им же порядком: именно Сталин запретил кому-либо входить к нему без вызова.