Восточная кампания
Начало войны с СССР, 24 июня 1941 года, дивизия Эйке встретила, находясь в резерве 4-й танковой группы армий "Север", наступавшей на Ленинград через территории Прибалтийских республик. По первоначальному плану дивизия должна была следовать во втором эшелоне за LVI танковым корпусом генерала Эриха фон Манштейна. Первая неделя прошла для Эйке достаточно спокойно, стремясь догнать ушедший далеко вперед корпус, "Мертвая голова" почти без боев прошла Латвию, вступила в Литву и наконец добралась до Двинска (Даугавпилса), где Манштейн остановился и занял оборону, ожидая подхода Эйке. Здесь эсэсовцы вступили в первый серьезный бой с советскими войсками, начав 6 июля 1941 года в рядах LVI корпуса наступление на Себеж, где столкнулись с сильной укрепленной системой обороны, входившей в состав "линии Сталина".
Учитывая личность Манштейна, которого многие историки и военные называют лучшим немецким полководцем Второй мировой войны, его мнение о "Мертвой голове" имеет большее значение, чем кого-либо другого. Приведем довольно крупную цитату из его мемуаров "Утерянные победы", где он дает свою оценку солдатам Эйке. При этом заметим, что, даже если не признавать военного таланта Манштейна, он все же был профессиональным офицером и в его подчинении "Мертвая голова" находилась во время активных военных действий.
"Что касается дисциплины и солдатской выдержки, то дивизия производила, несомненно, хорошее впечатление. Я даже имел случай отметить ее особенно хорошую дисциплину на марше - важнейшую предпосылку для четкого движения моторизованных соединений.
Дивизия также всегда атаковала с большой смелостью и показала упорство в обороне. Позже не раз эта дивизия была в составе моих войск, и я полагаю, что она была лучшей из всех дивизий СС, которые мне приходилось иметь. Ее бывший командир был храбрым солдатом… Но все эти качества не могли возместить отсутствовавшей военной подготовки командного состава. Дивизия имела колоссальные потери, так как она и ее командиры должны были учиться в бою тому, чему полки сухопутной армии уже давно научились. Эти потери, а также и недостаточный опыт приводили в свою очередь к тому, что она упускала благоприятные возможности и неизбежно должна была вести новые бои. Ибо нет ничего труднее, как научиться пользоваться моментом, когда ослабление силы сопротивления противника дает наступающему наилучший шанс на решающий успех. В ходе боев я все время должен был оказывать помощь дивизии, но не мог предотвратить ее сильно возраставших потерь. После десяти дней боев три полка дивизии пришлось свести в два… Отличное пополнение, которое могло в армии занять должности унтер-офицеров, в войсках СС так быстро выбывало из строя, что с этим никак нельзя было примириться. Пролитая ими кровь, ни в коей мере не окупалась достигнутыми успехами…
Ни в коем случае нельзя, однако, забывать, что солдаты войск СС на фронте были хорошими товарищами и показали себя храбрыми и стойкими бойцами".
В тот же день - 6 июля - Теодор Эйке в очередной раз проявил очень показательную для него легкомысленность. Автомобиль, на котором он возвращался на свой командный пункт, подорвался на советской мине. Командир дивизии "Мертвая голова" был тяжело ранен: у него была раздроблена правая ступня и сильно изувечена нога. Эйке была срочно сделана операция, после чего его эвакуировали в Берлин, где он должен был проходить курс лечения в клинике Шарите. В России "на хозяйстве" остался оберфюрер СС Матиас Клейнхейстеркамп - он был выходцем из дивизии СС "Рейх" и его назначение было совсем уж временным. Уже 18 июля 1941 года на его место исполняющим обязанности командира дивизии СС "Мертвая голова" (Эйке официально сохранил пост командира) был назначен бригадефюрер СС и генерал-майор войск СС Георг Кепплер, кавалер Рыцарского креста, также не относившийся к "птенцам Эйке" - его карьера проходила в штандартах "Дойчланд" и "Фюрер" (то есть все в той же дивизии "Рейх" - замену себе Эйке в рядах своей дивизии пока еще не воспитал).
В конце июля 1941 года врачи Шарите сочли состояние Эйке удовлетворительным и он был выписан для лечения уже в домашней обстановке. Теодор Эйке отправился к своей семье, жившей в Ораниенбурге, где попытался заняться делами инспектората концлагерей. Он постоянно стремился обратно на фронт и 21 сентября 1941 года, еще не завершив курс лечения и получив наконец разрешение Гиммлера, прибыл в расположение своей дивизии и принял командование. К этому времени он еще не был окончательно здоров и до середины 1942 года сильно хромал и был вынужден использовать при ходьбе трость. Это ранение Эйке, хотя и не полученное непосредственно в бою, но все же произошедшее на фронте, дало возможность для награждения его серебряным Знаком за ранение (Verwundetenabzeichen 1939 in Silber); кроме того, по возвращении на фронт Эйке было присвоено также звание генерал-лейтенанта войск СС (с сохранением звания группенфюрера СС). К этому моменту дивизия вновь входила в LVI корпус и вела бои в районе Демянска - этот город, наверное, из всех, где воевала когда-либо "Мертвая голова", - оказался теснее всего связан с ее названием. В районе Демянска "Мертвой голове" предстояло вести боевые действия более года. Манштейна уже в корпусе не было - он отбыл на юг, чтобы возглавить воевавшую в Крыму 11-ю армию. Корпус же возглавил генерал танковых войск Фердинанд Шаль, и входил он в состав уже не 4-й танковой армии, которая была переброшена на центральный участок фронта, а в 16-ю армию генерал-полковника Эрнста Буша.
24 сентября 1941 года войска Ленинградского фронта, который совсем недавно принял генерал Г.К. Жуков, перешли в наступление по всему фронту, не считаясь с потерями. Один из главных ударов советские войска наносили на Лужно - южнее озера Ильмень, - где позиции обороняла дивизия "Мертвая голова". В течение трех дней дивизия Эйке сражалась против превосходящих сил противника, но позиции удержала и даже нанесла поражение трем советским дивизиям. В октябре Эйке со своей дивизией, теперь уже в составе Х армейского корпуса генерала артиллерии Кристиана Хансена, принял участие в атаке на укрепленные позиции РККА у Самошей, прикрывая направление главного удара на Пулковские высоты.
С начала кампании потери "Мертвой головы" были очень значительны (что, как мы видели выше, отмечал и Манштейн) - более 6 тысяч человек (если быть точным, 6610). При этом подкрепления не могли компенсировать потери - они составили лишь 2,5 тысячи человек, то есть менее 50 % потребностей. Тем временем упорные бои под Ленинградом продолжались и потери постоянно росли - уже к концу ноября дивизия лишилась 8993 человек своего первоначального состава. Кроме того, оставшиеся в рядах дивизии солдаты находились в крайней степени усталости, значительное количество техники оказалось не готовой к действиям в зимних условиях и требовало срочного ремонта. Дивизия из моторизованного соединения превращалась в пехотное. Однако Гитлер, планируя нанести советской армии как можно более тяжелый урон, крайне неохотно давал приказы о выводе дивизий на пополнение и отдых - этой участи не избежала и "Мертвая голова", которая, несмотря на все потери, осталась на фронте, принимая участие в непрекращающихся боях. Жестокими мерами и своим примером Эйке удалось удерживать дисциплину в дивизии на очень высоком уровне - более высоком, чем в обычных соединениях вермахта.
2 декабря 1941 года Теодор Эйке получил печальное известие: его сын Герман, унтерштурмфюрер СС, служивший все в той же дивизии СС "Мертвая голова", "пал смертью храбрых за фюрера и Германию". Здесь же упомянем и о другом ребенке Теодора Эйке - дочери Ирме. Ее судьба также оказалась тесно связанной с папиной дивизией. Она вышла замуж за члена СС и соединений "Мертвая голова" Карла Лейнера (он родился 14 июня 1905 года). Лейнер воевал под командованием Эйке: в июле 1941 года он возглавил противотанковый дивизион "Мертвая голова", а в феврале 1943 года - 3-й танковый полк СС (также входивший в дивизию СС "Мертвая голова"). С декабря 1944 по январь 1945 года Лейнер, еще 30 января 1943 года произведенный в оберштурмбаннфюреры СС, командовал 503-м тяжелым танковым батальоном СС.
5 декабря 1941 года советское командование начало крупномасштабное наступление по всему фронту. На Севере ситуация резко осложнилась после того, как Красная Армия прорвала позиции немцев и вышла к Демянску. Создалась угроза окружения значительной немецкой группировки, и командующий группой армий "Север" генерал-фельдмаршал Вильгельм Риттер фон Лееб обратился в Ставку за разрешением на отвод войск с Демянского выступа. Гитлер ответил отказом, в ответ на что Лееб заявил членам своего штаба, что Гитлер, видимо, является тайным союзником Сталина в его борьбе против вермахта.
В боях под Демянском Эйке заработал и долгожданный Рыцарский крест Железного креста. Эту награду он получил 26 декабря 1941 года. Среди военнослужащих "Мертвой головы" он стал четвертым кавалером этой высокой награды: в сентябре - октябре 1941 года этой награды уже удостоились командир разведывательного батальона штурмбаннфюрер СС Вальтер Бестман, наводчик противотанкового орудия штурмман СС Фритц Кристен и командир 1-го пехотного полка оберфюрер СС Макс Симон.
Демянский котел
7 января 1942 года советские войска Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта П.А. Курочкина силами четырех армий (11-я, 34-я, 3-я и 4-я ударные) перешли в наступление на позиции 16-й армии на Старорусском и Торопецком направлении. Главной задачей Демянской операции было окружить и уничтожить группировку вермахта на этом выступе. По амбициозному, но, как выяснилось, не проработанному, плану советского командования 34-я армия должна была сковать Демянскую группировку с фронта и совместно с частями 3-й ударной и 11-й армий нанести фланговые удары в районе Демянска. "Мертвая голова" дислоцировалась на Валдайской возвышенности между озерами Ильмень и Селигер. На Старорусском направлении 30-я и 290-я пехотные дивизии вермахта были опрокинуты, и советские войска смогли вклиниться в оборону противника на 30 километров. 8 января был нанесен удар западнее Селигера. Успех наступления привел к ситуации, когда в окружении могла оказаться вся 16-я немецкая армия. 12 января 1942 года Лееб вновь обратился к Гитлеру за разрешением на отход. Результат был тот же, что и в прошлый раз, причем свой отказ Гитлер мотивировал тем, что выступы, подобные Демянскому, отвлекают значительные силы советской армии. 16 января Лееб подал в отставку и на следующий день был заменен генерал-полковником Георгом фон Кюхлером, бывшим командиром 18-й армии.
К середине января 1942 года советские войска вышли в район Старой Руссы и юго-западнее Демянска, охватив Демянскую группировку 16-й армии. Несмотря на возражения Эйке, его дивизия была разделена на отдельные группы: разведывательный батальон был переброшен в Старую Руссу, в район Демянска - два пехотных полка "Мертвая голова", которым была поставлена задача обеспечения левого фланга 16-й армии. Огромным напряжением сил наступление удалось остановить. Но в начале февраля место 3-й и 4-й ударных армий заняли переданные из резерва Ставки Верховного главнокомандования 1-я ударная, а также 1-я и 2-я гвардейские армии (15 свежих дивизий). Ценой больших потерь свежим советским войскам удалось прорвать оборону истощенных немецких дивизий и 25 февраля замкнуть кольцо окружения западнее Дамянска, фактически уже 8 февраля немцы вели бои в условиях окружения. В этот день дивизия была разделена на две боевые группы: боевая группа "Эйке" (во главе с самим командиром дивизии) заняла оборонительные позиции в районе Василишино - Калиткино - Великое Село - Залучье, то есть в юго-западном секторе котла, на восточном берегу Ловати. Боевая группа "Симон" (во главе с командиром 1-го пехотного полка СС "Мертвая голова" оберфюрером СС Максом Симоном) удерживала позиции у Лушино - Сухая Нива - Кириловщина.
Всего же в котле оказались части шести дивизий II и X армейских корпусов - 12-я, 30-я, 32-я, 123-я, 290-я пехотные и "Мертвая голова" (всего по разным оценкам от 95 до 103 тысяч человек). Командование над окруженной группировкой принял командир II армейского корпуса генерал пехоты граф Вальтер фон Брокдорф-Алефельдт. Граф имел репутацию антинациста и уже в 1938-1939 годах был связан с военными заговорщиками, когда предлагал Витцлебену применить военную силу, чтобы нейтрализовать Гитлера. Надо ли говорить, что отношения Брокдорфа с Эйке не просто "не сложились", а были резко отрицательными.
Бои приняли ожесточенный характер, Эйке бросил в бой всех - включая писарей, поваров, ходячих раненых. При этом большую роль сыграло и то, что Эйке всегда ни на минуту не забывал о нуждах своих солдат: ему удалось выбить из интендантских служб зимнее обмундирование, когда снабжение еще работало, и советские войска эсэсовцы встретили в теплой одежде. Остальным окруженцам пришлось ждать поставок по воздушному мосту. Среди попавших в котел частей эсэсовцы Эйке были безусловно самой боеспособной воинской частью. Исходя из ситуации Брокдорф постоянно затыкал эсэсовскими частями наиболее опасные и ответственные участки, что неизбежно вызывало крупные потери. Эйке в свойственной ему неврастенической манере трактовал действия генерала как злонамеренные действия, направленные на то, чтобы уничтожить его эсэсовцев. Иногда кажется, что в этом есть доля правды (учитывая антинацистские настроения Брокдорфа), но, с другой стороны, граф был ярким представителем немецкого офицерского корпуса еще имперских времен, а для таких офицеров жертвовать своими солдатами из политических соображений было абсолютно неприемлемым и подобная идея могла возникнуть только в больном мозгу одержимого фанатизмом человека, не привыкшего ценить человеческую жизнь.
"Мертвая голова" отбила атаки советских войск, разгромив 7-ю гвардейскую дивизию. Операция Северо-Западного фронта фактически провалилась - хотя противник и был окружен, он сдаваться не собирался, а наличных сил было недостаточно для ликвидации котла. Однако этот успех дорого стоил дивизии Эйке - 20 марта 1942 года командир дивизии доложил, что с начала кампании его дивизия потеряла 12 625 человек. А подкрепления стали поступать только 7 марта - по воздуху, и то для этого потребовалось личное вмешательство Гиммлера, которого Эйке осаждал настойчивыми требованиями. Потери дивизии во время Демянской операции составили почти 7 тысяч человек, а подкреплений было получено лишь 5 тысяч.
В эти тяжелые моменты - как, впрочем, и раньше и позже - Эйке был рядом со своими солдатами: он ел с ними из одного котла, ночевал на позициях, ни в коем случае не пользуясь положенными ему как командиру дивизии льготами. Личная храбрость и выносливость Эйке, еще не оправившегося от последствий тяжелого ранения, вызывала уважение: его все чаще и чаще стали называть в дивизии "Папа" (Papa).
21 марта с внешней стороны котла группировка генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлитц-Курцбаха начала операцию по деблокаде II корпуса. Навстречу Зейдлитцу граф Брокдорф-Алефельдт бросил свои лучшие части - это была все та же дивизия Эйке. Группа "Эйке" шла в авангарде немецких войск. Советские войска оказывали ожесточенное сопротивление, неся огромные потери, скорость продвижения в день не превышала 1,5 километров. 20 марта отчаянным броском противотанковый дивизион "Мертвая голова" захватил предмостные укрепления на восточном берегу Ловати. К 6 апреля в строю осталось меньше 10 тысяч человек, причем каждый третий находился в состоянии крайнего физического и нервного истощения. Впереди оставался последний рывок, и 22-23 апреля 1942 года случилось невозможное, если принимать во внимание абсолютное превосходство советских войск - эсэсовцы опрокинули советские войска у Закрытино, Бяово и Рамушево, кольцо окружения было прорвано, и немецким войскам удалось образовать Рамушевский коридор шириной 6-8 километров. 73-дневное окружение закончилось, но впереди была еще долгая борьба на Демянском выступе.
Всего за два дня до этого значительного события - 20 апреля 1942 года, в день рождения фюрера - Теодор Эйке был награжден Рыцарским крестом с дубовыми ветвями, одновременно ему было присвоено звание обергруппенфюрера СС и генерала войск СС. Само присвоение звания было довольно странным - это был, конечно, жест признания заслуг Эйке. Однако по штатам вермахта должности командира дивизии соответствовало звание генерал-лейтенанта (а в большинстве случаев ее занимали генерал-майоры, а в ряде случаев и полковники). Обычно сначала следовало назначение на более высокую должность, а уже затем производство. Эйке же, будучи произведенным в столь высокое звание, более высокого назначения так никогда и не получил и закончил свою жизнь командиром дивизии.
Теперь на дивизию "Мертвая голова" легла задача обороны Рамушевского коридора, через который проходили линии снабжения окруженной группировки. Без него существование Демянского выступа было бы просто невозможным. Но эта задача была по плечу только "Мертвой голове": советские войска не оставляли попыток перерезать коридор и восстановить блокаду. В том, что этого у них не вышло, заслуга только Эйке. С 3 по 20 мая командование Северо-Западного фронта гнало солдат в кровопролитные атаки на позиции "Мертвой головы", не считаясь с потерями. Но эсэсовцы Эйке выстояли, и 20 мая Ставка Верховного главнокомандования отдала приказ о прекращении Демянской операции. Военные действия перешли в стадию затяжных боев, хотя советское командование продолжало оказывать мощное давление на позиции "Мертвой головы". Эсэсовцам Эйке удалось отбить множество яростных атак, и к концу июля в ее рядах осталось меньше 3000 человек. Безвозвратные потери Северо-Западного фронта за весь 1942 год составили около 185 тысяч человек.
Тем временем психически неуравновешенный Эйке, взбешенный огромными потерями своих людей, продолжал все активнее заявлять о злой воле графа Брокдорфа-Алефельдта. Он обратился с рейхсфюреру СС требуя, чтобы остатки его дивизии были отведены с советско-германского фронта на отдых и пополнение - иначе Брокдорф уничтожит всех его людей. 26 июня 1942 года Адольф Гитлер принял Теодора Эйке в Растенбурге - в своей Ставке "Вольфсшанце". Эйке пиетета перед своим кумиром не испытал и в довольно грубой форме (что, впрочем, как оказалось, отнюдь не покоробило фюрера, а лишь выгодно оттенило отличие "фронтовика" от офицеров Генштаба) заявил, что еще немного, и его дивизия перестанет существовать. В ответ Гитлер пообещал, что в августе отведет дивизию на отдых, если обстановка южнее Ильменя будет такой же стабильной. Уже тогда предполагалось, что "Мертвая голова" будет направлена в мирную Францию, где будет пополнена до штатного состава.