Шмыгающая поблизости Ворона захотела пить и потянулась к кувшину, однако не добралась до воды. После этого она, подобрав валяющиеся под ногами камешки, побросала в кувшин, и вода в нём поднялась наверх. Таким образом, Ворона с удовольствием напилась.
38. КТО СИЛЬНЕЕ?
В давние-предавние времена был, говорят, один человек по имени Нарый, карман которого хоть и был неглубок, но вмещал, говорят, целый батман[55] проса.
В один из дней Нарый отправился в путь. Идёт он, идёт и, наконец, ступил, говорят, на сверкающий гладкий лёд. Как ступил он на лёд, поскользнулся и грохнулся. Как грохнулся - тут его просо и рассыпалось. Разозлившись, быстро вскочил он на ноги и сказал, говорят, льду:
- Лёд, отчего ты так силён?
- Если бы я был сильный, - говорит лёд, - меня солнце не могло бы растопить.
Теперь уж Нарый обращается к солнцу:
- О солнце, отчего ты сильное?
- Если бы я было сильное, меня бы не закрывало облако, - отвечает солнце.
- О облако, отчего ты такое сильное? - спрашивает Нарый.
- Если бы я было сильное, меня не решетил бы дождь.
- О дождь, отчего ты так силён?
- Если бы я был сильным, меня бы не впитывала земля.
- Земля, земля, отчего ты так сильна?
- Если бы была сильна, меня бы не пробивала трава.
- Трава, трава, отчего ты так сильна?
- Если бы я была такой сильной, то меня корова не щипала бы.
- Корова, корова, отчего ты так сильна?
- Если бы я была сильной, то меня не резал бы нож.
Теперь уж Нарый спрашивает у ножа:
- Нож, нож, отчего ты так силён?
- Если бы я был сильным, то меня не расплавлял бы огонь.
- О огонь, отчего ты так силён?
- Если бы я был сильным, то меня вода не тушила бы.
- О вода, отчего ты так сильна?
- Если бы я была сильной, то человек меня не одолевал бы, а он меня обуздывает, заставляет крутить мельницу.
После этого Нарый, убедившись в том, что сильнее человека никого нет, продолжил свой путь. Тут и сказке конец.
39. ЛУНА И СОЛНЦЕ
В незапамятные времена Луна и Солнце хотели стоять вдвоём всегда на одном месте. Созвали они сходку всех птиц и зверей. Никто не стал возражать желанию, все подписались. И только одна Летучая Мышь не подписалась.
- Ты что не подписалась? - спрашивают её.
- А потому, - говорит Летучая Мышь,- я не подписалась, что если они оба будут стоять на одном месте, то ветер будет дуть всегда в одну сторону и деревья вырастут кривые. Кроме того, и хлеб будет расти только там, где солнечно, а в тени - вовсе нет.
- А ведь правда, так и будет, - говорят птицы и звери. Чтобы этого не допустить, вынесли они новое решение, которое гласит: "Луне и Солнцу на одном месте не стоять, а ходить бы порознь и вокруг Земли кружиться".
Солнце очень обозлилось на Летучую Мышь и сказало:
- Я тебе не позволю ходить при мне.
Луна была более спокойная и ничего не сказала. Вот поэтому Летучая Мышь днём не появляется, лишь только ночью летает.
А все звери, птицы, даже люди, все одобрили кружение Луны и Солнца. И хлеба стали хорошо расти.
ВОЛШЕБНЫЕ СКАЗКИ
40. ТАН-БАТЫР
В давние-предавние времена жил, говорят, некий падишах. У падишаха того было, говорят, три дочери, одна другой краше. Однажды вышли они на лужок, погулять. И как раз, когда они по лугу прохаживались, поднимается вдруг жестокая буря, отчего и падишаховых дочек, всех, как одну, ветром уносит. Падишах, узнав о таком происшествии, в глубокое уныние впал. Приказал он отыскать пропавших: день ищут и ночь, уж ни леса, ни реки в падишахстве этом не осталось, каковые бы не были обысканы со всей тщательностью: нет, однако, нигде падишаховых дочек!
А в том городе, где падишах правил, на окраине, в маленькой лачуге жили, говорят, некие муж и жена. Очень бедные были они люди. Но имели они, говорят, троих сыновей. И звали старшего сына Кич-батыр[56], среднего Тен-батыр, а младшего Тан-батыр звали, что означает: Вечер, Ночь и Заря. Эти джигиты росли, как говорится, не по дням, а по часам, и в самом скором времени выросли здоровыми да крепкими.
А выросши вот этак, выходят они на улицу поиграть. Среди молодёжи никого сильней их не отыскалось. Как начнут они играть или бороться, так кого ни схватят, того калекой сделают.
Увидел старый человек, как братья не знают, куда им свои недюжинные силы приложить, посоветовал: "Вы, мол, чем эдак-то куролесить, людей без нужды калечить, отыскали бы лучше падишаховых дочерей, без вести пропавших. Вот тогда бы вас героями и признали!"
Идут они после такого разговора домой и просятся у родителей:
- Отец, - говорят, - дочки падишаховы куда-то пропали, может, пойти нам, разыскать этих дочек да привести их обратно, в падишахову семью?
Не хочется родителям отпускать сыновей, не соглашаются они ни в какую.
- Ах, сыны, вы наши желанные чада, а если покинете родимый очаг, кто тогда за нами, старыми, присмотрит и обиходит? - говорит им отец.
Сыновья говорят:
- Отец, поскольку мы падишаховым делом займёмся, падишах за вами и присмотрит.
- Нет уж, от падишаха никакой помощи не дождёшься, - плачут родители.
Долго упрашивают их три батыра и, наконец, убедив, направляются к падишаху:
- Вот, надумали мы твоих дочек пойти поискать, только нечего нам взять с собою в дорогу, родители наши тоже в большой бедности живут.
Решает падишах дать им в дорогу немного пищи да питья.
Попрощавшись с родителями, выходят братья в путь-дорогу. Идут они, идут, неделя проходит, и месяц пролетает, и, вот эдак-то идучи, забредают они в какой-то лес. И чем дальше в лес, тем уже дорога, по которой они шагали, в конце концов узенькая тропочка перед ними вьётся. И вышли они этой тропочкой в окрестности красивого озера. К тому времени все припасы у них уже кончились, есть нечего. Взял Тан-батыр иглу, которую мать ему в дорогу сунула, - пригодится, мол, - разведя костёр, накалил её на огне, согнул, крючок рыболовный изготовил. Отличный крючок, пошёл он к озеру, стал рыбу ловить. Поймал до вечера пуда два, сготовил на костре, наелись братья до отвалу. Теперь, значит, на сытый желудок и жить проще. Говорит Тан-батыр своим старшим братьям:
- Много воды утекло с тех пор, как мы в дорогу вышли, а не знаем даже того, где находимся, и ничего пока интересного не видели.
И ничего на это ему старшие братья не ответили. Тогда забирается он на верхушку очень высокого дерева и начинает осматривать окрестности. И только он на дерево забрался, поднялась страшная буря, уж такая, что всем бурям буря, и встречные деревья, даже самые могучие, валит она как тростинки. Смотрит Тан-батыр и думает: "Может, это как раз та самая жуткая буря, которая падишаховых дочек унесла?" Через какое-то время собралась эта буря в одном месте, словно огромный, ураганный столб, покружилась, погремела и застыла на вершине высокой горы. И опять там завыла, забушевала и обратилась в нечто ужасное - обернулась чудовищным дивом. Обернувшись же дивом-чудовищем, скрылась в громадной дыре, расположенной на склоне горы.
Спускается тут Тан-батыр быстренько с дерева и отыскивает дыру, в которой давешний див исчез. Это, оказывается, громаднейшая дыра. После чего хватает Тан-батыр внушительных размеров близлежащий валун и затыкает им дыру эту как бы пробкой. И быстренько идёт братьев будить. А братья у него такие люди, что спешить не любят. Встают они не спеша, обильно поедают рыбу, Тан-батыром приготовленную, и, только насытившись, отправляются к той горной дыре.
- Вот в этой дыре он скрылся, и если мы хотим за ним последовать, надо поначалу камень убрать, - говорит Тан-батыр. Хватается Кич-батыр за валун: не тут-то было. Тен-батыр налёг - тоже дело с места не сдвинулось. После чего берёт Тан-батыр этот валун и швыряет далеко в сторону - только он и покатился под откос. Говорит Тан-батыр своим братьям:
- Надо кому-нибудь из нас в эту дыру спуститься и дива отыскать, может, он и украл падишаховых-то дочек?
Устроили тут братья совещание, а посовещавшись, пошли в лес и стали лыко драть. Из того лыка начинают они плести канат. Три дня и три ночи плетут канат невероятной длины и весьма толстый. Обвязав одним концом Кич-батыра, опускают его в дыру. Идёт вниз Кич-батыр. Идёт с утра до вечера и затемно уже дёргает снизу за канат: поднимайте, мол. Вытаскивают его младшие братья из дыры.
- Дна не достиг, потому как канат очень короток, - рассказывает им Кич-батыр. И ещё сутки они канат доплетают. Теперь уже Тен-батыра, канатом обвязав, опускают в дыру. Ждут-пождут, никаких известий. На исходе других суток дёргает Тен-батыр снизу: поднимайте, мол. И его вытаскивают наружу.
- Очень там глубоко, дна достичь не удалось, канат короток, - говорит Тен-батыр. После чего садятся они и две ночи и два дня подряд канат доплетают. Удлинив его таким образом, обвязывают одним концом Тан-батыра. Перед тем как в эту горную дыру полезть, говорит Тан-батыр своим старшим братьям:
- Если не смогу в скором времени возвернуться, ждите меня ровно один год. Если и через год не появлюсь, дольше не ожидайте, а ступайте своей дорогой.
Сказав такие слова, Тан-батыр этот с братьями прощается и в дыру прыгает.
Ладно, пускай старшие братья возле дыры пока остаются, а мы за младшим последуем.
Вот спускается он, спускается, и сколько бы ни спускался, а дна всё нет, и опять канат короток. Не хочется ему подниматься, жалко, что зря труды пропадают: схватил Тан-батыр свою саблю да канат и перерубил! Летит он вниз, долго летит, а потом как ударится обо что-то твёрдое! Чуть было насмерть не убился. Пролежал, однако, без сознания суток трое, потом очнулся-таки. Встал и пошёл потихоньку. Идёт себе, продвигается, и встречается ему на пути Мышь. Встрепенулась та Мышь один разок всего и человеком обернулась.
- Здорово, Тан-батыр, ты что здесь бродишь?
- Вот, - говорит Тан-батыр, - спустился я сюда в поисках одного дива, да здесь не ведаю, куда идти, и выбраться отсюда не могу.
Мышь говорит:
- Этот див обманул вас, честно говоря. У вас аркан и в первый раз до дна достал, только див то дно пониже опустил, вот вы, и промахнулись. А теперь ты очень глубоко находишься, нипочём не выберешься без моей помощи.
Озадачился тут, конечно, Тан-батыр, а Мышь ему говорит:
- Дам я тебе четыре полка мышиных солдат: они будут землю подкапывать, а ты утаптывай - так и наверх поднимешься. Таким образом поднимут они тебя до одной тропинки. По той тропе пойдёшь вперёд и семь дней, семь ночей будешь идти в полной темноте. Не бойся. И приведёт тебя та тропа к семи чугунным воротам: если сумеешь сквозь них пробиться - белый свет увидишь. Не пройдёшь ворота, тяжко тебе придётся, Тан-батыр. Когда на белый свет выйдешь - увидишь ещё одну тропинку, по ней и пойдёшь. По истечении семи суток выведет тебя тропинка к некоему дворцу. - Проговорила всё это Мышь, встрепенулась ещё разок и в свой прежний облик вернулась. И пропала.
Вот начал Тан-батыр с помощью четырёх мышиных полков наверх подыматься. Очень долго это всё продолжалось, но достиг он указанной ему тропинки. И - семь чугунных ворот, конечно перед ним. Как увидел их Тан-батыр, поднимает тотчас свою тяжёлую палицу и как вдарит по первым воротам! Так они и рассыпались. Таким образом сокрушил он все семь чугунных ворот и на белый свет выбрался. Чем дальше уходит Тан-батыр от развалин, тем светлее становится. После семи суток пути увидел он перед собой нечто, с виду похожее на огромный кирпич и тоже красного цвета. Приближается он и замечает, что, на самом деле, перед ним огромный кирпич. А на кирпиче, оседлав медного коня, возвышается некий сторож, в медные доспехи облачённый.
- Эй, сын человечий, - окликает сторож, - ты бы уносил отсюда ноги, пока живой. Заблудился ты или по ошибке сюда попал, не знаю, но вернётся домой див-падишах, сожрёт тебя за милую душу.
Отвечает джигит:
- Он меня съест или я ему хвост накручу, это ещё неизвестно. Мне сейчас не до того, впрочем, потому как я сам очень проголодался. Тащи-ка ты лучше мне поесть, да поживее!..
- Нет у меня ничего, кроме приготовленных для самого хозяина одной туши быка, одной печи хлеба да одной бочки кислого питья. А тебя и покормить нечем.
Говорит джигит:
- Ну, ничего, мне пока и перечисленного хватит, а хозяину твоему больше ни есть, ни пить не придётся.
После чего сошёл тот человек с медной лошади и доспехи медные скинул. Оказалось, девушка это, а не мужчина. Сготовила она джигиту поесть, умял Тан-батыр всё подчистую и спать захотел. Начал перед сном девицу расспрашивать:
- Когда, интересно, див домой вернётся?
- Завтра поутру, вон по тому медному мосту проезжать будет, - творит девица.
Джигит говорит:
- Вот тебе шило, как наступит время диву домой возвращаться, ты меня этим шилом кольни как следует, я и проснусь.
Сказал он это и спать завалился. Вот теперь утро настаёт, и диву уж скоро подъезжать, стала девица будить Тан-батыра. Не получается у неё, шилом кольнуть не решается, а не разбудить тоже нехорошо. Всё ж таки начала она его трясти со всей силы, и просыпается Тан-батыр, вскакивает:
- Эх, - говорит, - надо было кольнуть шилом-то, я бы тогда раскалился не на шутку.
Идёт Тан-батыр и под мостом медным, который ему девица указала, прячется. Вот в какой-то миг поднимается буря: то див к мосту подъезжает. Поначалу собака его подбежала к мосту да завыла вдруг, затявкала жалобно и к хозяину метнулась. Заносит див плётку, собаку ругает и въезжает на коне своём на медный мост. Только въехал, и застыл вдруг его конь как вкопанный. Впал див в ярость, коня плёткой хлещет:
- Чего ты боишься? Или думаешь, что Тан-батыр здесь объявился? Да он ещё, верно, и на свет не появился!
Только див проговорил, а Тан-батыр уже тут как тут: из-под моста нылез. Вот он вылез:
- Тан-батыр, - говорит, - и на свет появился и здесь уже объявился!
- Объявился-то объявился, - говорит див, - да больно ты ростом невелик против ожидания: два раза откусить, один раз проглотить, вот и все дела.
Тан-батыр говорит:
- И ёрш невелик, да колюч сильно: как бы не подавиться!
Див говорит:
- Ладно, ты лишнего не болтай! Тягаться станем или бороться начнём?
- Дядя твой пусть тягается, а мы бороться будем.
И начинают они бороться, и так долго один другого одолеть не может, что вся земля у них под ногами обращается в сплошные ямы да рытвины. Однако у дива силы уже на исходе. И в этот миг поднимает его Тан-батыр высоко в воздух, хряпает об землю да, саблю свою острую взметнув, рубит на куски, из которых поленницу складывает. После чего садится на дивова коня и скачет в его дворец. Давешний сторож выбегает ему навстречу:
- Теперь, - говорит, - мне бояться некого, можно и сказать: я старшая дочь такого-то падишаха, и меня украл вот этот самый див, умоляю, не оставляй меня здесь, обязательно с собою возьми!..
Тан-батыр говорит:
- Мы, три брата, именно за вами и отправились.
Вытаскивает он из кармана бумагу, падишахом подписанную, показывает, падишахова дочь, понятно, без ума от радости. Тан-батыр говорит:
- Падишах обещал, что выдаст тебя за моего самого старшего брата, сиди пока здесь, в медном дворце, я на обратном пути тебя заберу.
Отдохнув денька три и собираясь в дорогу, спрашивает Тан-батыр у той девицы:
- А где твои сестры, как их отыскать?
Девица говорит:
- Див за мной следил очень строго, никуда не выпускал. Так что я сама не видела, но до средней сестры семь суток пути.
И Тан-батыр, пожелав ей здоровья, выезжает в дорогу. По истечении семи суток, миновав горы и пропасти, приближается он к некоему серебряному дворцу. Стоит этот дворец и блестит на солнце. Встречает Тан-батыра возле дворца солдат-стражник на серебряном коне, в серебряные доспехи облачённый. Стой, мол. И говорит он Тан-батыру:
- Эй, сын человечий, ты сюда, видно, по ошибке заехал, уезжай, пока цел-невредим, если мой хозяин вернётся, сожрёт тебя и не поморщится.
Тан-батыр говорит:
- Быстрей бы твой хозяин возвращался, а кто кого одолеет - это мы ещё посмотрим. Я вот семь суток крошки во рту не держал, ты прежде всего накорми меня.
- Нечего тебе дать, у меня только для хозяина приготовлено: две туши быка, две печи хлеба да две бочки кислого питья.
- Ладно, - говорит он, - хватит мне червячка заморить, неси всё сюда.
- А что, - говорит он, - я своему хозяину скажу?
Джигит говорит:
- Не бойся, хозяину твоему ни есть, ни пить больше не придётся.
После чего тот стражник в серебряных доспехах приносит Тан-батыр еду. Тан-батыр, сытно поев и вдосталь напившись, расспрашивает хорошенько у стражника:
- Когда хозяин-то твой возвращается?
- Завтра к вечеру должен вернуться.
- Откуда его ждать? С какой стороны?
- Вот за этим дворцом река протекает, а через реку серебряный мост проложен. Каждый раз див домой по этому мосту едет.
- Ну, я сейчас спать лягу, а ты, перед тем как хозяину на мосту показаться, меня разбуди, если очень крепко усну, кольнёшь вот этим шилом, - и дал стражнику шило, а сам спать завалился.
Как проспал он до вечера следующего дня, тут и диву приспела пора домой возвращаться. Чувствует стражник давешний, что близко уже див, и кидается Тан-батыра будить: не просыпается тот, хоть ты лопни! Отчаявшись, садится стражник возле Тан-батыра и начинает плакать. Уколол бы шилом, да жаль ему спящего, а по-иному никак не разбудить. И совсем уже было надумал стражник воткнуть шило, да услышал Тан-батыр его причитания, сам проснулся.
Стражник говорит:
- Вставай быстрее, а не то див уже близко. Как заявится, обоих нас и погубит.
Вскакивает Тан-батыр и, саблю свою прихватив, бежит, под мостом серебряным прячется. Немного времени прошло, подъезжает к мосту огромный див, вздымая ветры и сотрясая землю. Первым делом вбегает на мост его собака. Ступила она шаг, другой и - с визгом к хозяину отскочила. Сильно ярится див на такое её поведение, после чего, плетью взмахнув, сам скачет по серебряному мосту. На середине моста встаёт вдруг его конь как вкопанный. Ожёг див коня плёткой, да только и тогда конь его - ни с места.
- Эх ты, - говорит див, - струсил, будто Тан-батыр сюда заявился, а он ещё на свет-то не родился.
Только див проговорил слова свои, Тан-батыр из-под моста выскакивает.
- Тан-батыр и на светродился, и здесь появился, - говорит.
- Вот и славно, что появился, - говорит див, - я тебя пару раз кусну, разок проглочу, - говорит.
- Не проглотишь, кость широка.
- Ладно, тогда тягаться будем или бороться начнём?
- Пускай дядя твой тягается, давай бороться! - говорит Тан-батыр.
И начали они бороться. Поднимает Тан-батыр дива в воздух и так о землю хряпает, что все кости у того рассыпались. После чего складывает Тан-батыр эти кости в поленницу, на коня хозяйского вскакивает и едет во дворец.
Стражник говорит: