На первенстве "Труда" по юношам я уложил Халевина, Елкина и Баранова и стал чемпионом. Иван Леонидович в учебных схватках часто поддавался мне, давая почувствовать магическую силу хитроумных приемов и вырабатывая у меня уверенность и решительность атакующих действий. Это пришлось как никогда кстати. Шпана из нашей дворовой шайки решила меня наказать за непокорность. Встретили меня в узком переулке Репина, по которому я часто ходил, чтобы избегать встречи с ними. Костюмчик на мне был чистенький. Их было четверо со Славкой Рожновым во главе. Я знал, что в очередной разборке убили Сашку Шахмаметьева и боялся не на шутку. Дрожь в коленках и слабость в руках, желание поговорить и объясниться на словах, не доводя дело до ударов. Но тренировочные схватки с Иваном Леонидовичем научили другому. "Не жди, - говорил он, выставляя нарочно левую ногу. - Подсекай мгновенно. А то сам улетишь".
Рожнов был мелкий, но наглый. Ничего не боялся. Лез в драку всегда первый. Я помнил это по школьным дракам. Кто-нибудь из его шайки нажалуется, и он идет разбираться. Подходит, не здравствуй, как живешь, хряк, в нос кулаком. Кровь фонтаном. Рубаха залита. А он уходит, не попрощавшись. Эти трое меня уже не раз встречали, но дело заканчивалось только угрозами. Здесь я слов не ждал. Собрал волю в кулак и, когда Славка сделал шаг навстречу, влепил ему переднюю подсечку, на лету скрутив руки. Его вертануло как мельницу, и он рожей проехал по булыжной мостовой. Его дружки окаменели. Я выдохнул, расслабился, ну думаю все, победа. Нет. Рано радоваться. Славка вскочил, как пружинка из матраса, и бросился на меня, вытянув вперед руки. Я отошел на пол-оборота влево и повторно влепил переднюю подсечку. Его скорость прибавилась к моей, и он влетел головой в стену дома. С его лба мощной струей потекла кровь. Я резко повернулся к его дружкам. Они шарахнулись врассыпную. Славка сидел на мостовой, держась за голову окровавленными руками.
- Милиция, милиция, - завопил кто-то. Стала собираться толпа.
Я наклонился и дрожащим от волнения голосом спросил: "Еще хочешь?"
- Убью гада, - процедил Славка.
Я пошел домой, с каждым шагом ощущая упругость своей походки. Домой я ворвался, как сквозняк.
- Что такое, - встревожилась мама.
- Ничего.
- Что ты такой взъерошенный?
- На тренировке был.
- Ну и как?
- Здорово. Я победил.
- Молодец.
Мама даже не догадывалась все эти годы, какие я веду бои с шайкой, зачем я занимаюсь борьбой самбо. Я ей ничего не рассказывал, берег ее. Она так много работала, чтобы прокормить семью. Так мало было у нее радостей. Я не хотел ее огорчать. И с этого дня, я думал, что в этот омут мы больше не вернемся.
Я начал готовиться к первенству города по старшим юношам, где у меня было много должников с прошлого года. Я добавил еще один день к тренировкам и стал ездить в спортклуб Кировского завода, где тренировался мой соперник - тяжеловес Баранов. Его тренер Владимир Давыдович Малаховский принял меня с радостью, шутил, смеялся. Он мне очень напоминал одного из моих любимых киногероев Жана Габена из "Набережной туманов". Я был уверен, что он такой же честный и смелый и научит меня побеждать бандитов. Он действительно много со мной занимался, не обижаясь, что я так часто стал бросать его ученика Баранова.
Первенство города проходило на Зимнем стадионе. Ожидая свою схватку, мы болели за товарищей по команде. Победил Миша Семененко, Толя Беликов. На ковер вышел Юра Жиров. Начал атаку подхватом под две ноги. Противник устоял и навалился на него. Юра воткнулся головой в ковер и обмяк. Все забегали, засуетились. Юру увезли в больницу. На следующий день он умер от последствий перелома шейных позвонков. Мы были в шоке. Продолжать борьбу было трудно. Мерещилось страшное. Ко мне подошел тренер "Динамо" Александр Чернигин
- Ну что, Коля, сейчас тебе шею сломаем.
Сказал и пошел, "добрый" человек. Педагог и психолог. Я смотрел ему во след. Хорошо, что я не стал у него тренироваться. На первенстве города я победил Толю Павлова из "Динамо" и своего заклятого обидчика прошлых лет Герку Козлова из "Трудовых резервов" и стал чемпионом города. Об этом написали в газетах и сказали по телевизору. Встретив на улице свою шпану, я услышал одобрительное бормотание, но заговаривать и брататься не стал. Расслабляться с ними нельзя. Стратегию и тактику поединков я уже хорошо изучил.
Старший тренер Александр Самуилович Массарский взял меня в составе сборной мужской команды на матчевую встречу с командой "Даугава" в Ригу. Я не знал тогда еще, что жизнь бывает такой счастливой. В составе сборной мужской команды были знаменитые мастера борьбы, чемпионы города Ленинграда и всего Советского Союза Юра Чистов, Валя Лысенко, Володя Кодинцев, Вова Момот, Аркаша Зайцев, Слава Малафеевский и мои тренеры Ваня Смирнов и Толя Рахлин.
Мы жили вместе в одной шикарной гостинице в курортном городке Юрмала, вместе гуляли по красавице Риге, вместе купались на море. Они меня похлопывали по плечу в знак того, что я теперь не пацан, а такой же, как они, борец. Я, как эскимо, таял от тщеславия и выворачивался из кожи. Бегал по пляжу и приводил к ним хорошеньких девчонок, стоял в очереди за мороженым. Массарский меня одергивал:
- Не забывай, зачем ты приехал. Завтра борьба. Будешь так себя вести больше никуда не поедешь.
Рижане устроили для нас экскурсию на кондитерскую фабрику. Выносить конфеты с собой не разрешалось, а там ешь, сколько влезет. Ну, мы и поели.
На ковер я вышел беспечный и радостный. Я ведь еще юноша, а он, Леонард Мэри, чемпион Латвии и призер первенства СССР. С меня и взятки гладки. Улетел я на первой минуте, даже вспотеть не успел. Иван Леонидович подошел ко мне в раздевалке недовольный.
- Так проигрывать нельзя, Коля.
- Не все равно ли, как проигрывать, он ведь мастер.
- Нет. Не все равно. Можно проиграть достойно, отдав все силы для победы. А можно как ты, с улыбкой. Ты же предатель. Из-за тебя команда проиграла.
Очень я на Ивана Леонидовича обиделся. А зря.
После успеха на первенстве города по юношам Александр Самуилович перевел меня для тренировок в сборную команду мастеров спорта и тренировки начали носить боевой характер. На этих тренировках основная задача - это совершенствование техники борьбы в боевых условиях спарринга. На тренировках у Ивана Леонидовича и Анатолия Семеновича мы изучали множество различных приемов и учились их проводить в облегченных условиях, то есть, поддаваясь друг другу.
На тренировках у мастеров учиться было некогда. После разминки начинались спарринги в соревновательном режиме. Первое время мною снова выбивали пыль из борцовского ковра старшие товарищи, опытные мастера. Они могли показать секрет проведения того или иного приема, но позволить провести тебе этот прием на себе? Никогда. А потом, схватки, схватки, схватки с максимальным напряжением сил. Я принял эти правила игры и делал определенные успехи. Массарский просил ребят уделять мне особое внимание, так как, по его мнению, я смогу в скором времени закрыть вакансию команды в тяжелом весе. Тяжеловес Гена Васильев, все чаще проигрывал мне на тренировке. Он тренировался в спортклубе "Кировец" и я все чаще ездил к ним на Нарвскую заставу, чтобы проводить с ним спарринги.
Над моим столом висела фотография Антона Геезинка, и я не забывал о своей несбыточной мечте - стать чемпионом мира. И непременно в Париже. В 1964 году в Токио состоялись Олимпийские игры, в программу которых впервые включили борьбу дзюдо, и Антон Геезинк стал абсолютным чемпионом. Наши Арон Боголюбов, Олег Степанов, Анзор Кикнадзе и Парнаоз Чиквиладзе завоевали бронзовые медали и стали нашими героями. Арон приходил на тренировки к В.Д. Малаховскому, и с ним можно было побороться, а он радушно раскрывал потаённые секреты дзюдо.
Владимир Давыдович просил его показать нам технику исполнения его передней подножки, и мы тщательно копировали его движения. Я был счастлив тем, что наше общество "Труд" такое доброжелательное, и в каждом спортивном клубе тебе были рады. Учиться мастерству лучше всего было на спортивных сборах к чемпионату СССР, куда назначались лучшие тренеры и герои спортивных соревнований.
Самым трудным было научиться преодолевать свой страх при проведении приёма. На тренировках у меня это уже получалось неплохо. Но на соревнованиях дело другое. Когда мы во дворе решали подраться, то искали укромный уголок, в котором позор проигравшего был бы скрыт от посторонних глаз. На соревнованиях нужно было преодолеть свой страх перед сильным партнёром и доказать своё превосходство над ним в центре зала перед многотысячной публикой. Позор от поражения был бы публичным. Эту перспективу прилюдного позорища нужно было научиться преодолевать уверенностью в своих силах. Так что, выиграв первенство города Ленинграда и центрального всероссийского совета ДСО "ТРУД" по юношам в 1964 году я обеспечил себе приличное спортивное образование. Спортивные результаты не заставили себя долго ждать.
Когда мне исполнилось шестнадцать лет, и мама устроила дома праздник совершеннолетия, то самыми дорогими гостями стали Александр Самойлович, Владимир Давыдович и мои друзья по секции борьбы. Вскоре после дня моего рождения Александр Самойлович взял меня на первенство Эстонии. В семнадцать лет я стал чемпионом Таллина и занял второе место по Эстонии, проиграв крепкому двадцатилетнему эстонскому парню Тыну Луме.
Массарский составил мне план индивидуальной подготовки и сказал, чтобы я не рассеивал своего внимания, а сосредоточился на отработке четырех-пяти приемов, но отрабатывал их до полного автоматизма. Результат не заставил себя ждать. На первенстве центрального всероссийского совета общество "Труд" в подмосковных Подлипках я стал чемпионом.
Мы остались там на сборы к первенству СССР среди юношей. Наше правительство начинало загодя готовиться к Олимпийским играм 1968 и 1972 года, в программу которых было включено дзюдо. Старший тренер Николай Мосолкин объявил, что на этих соревнованиях сформируют первую сборную молодежную команду по борьбе дзюдо и эта команда впервые примет участие в первенстве Европы в Париже. Меня пронзило током предчувствия чуда. Фотография Антона Геезинка как татуировка проступила у меня на лбу.
- Что, Коля, хочешь стать чемпионом Европы? - спросил Мосолкин.
- Я в Париж хочу.
Ребята захохотали.
Первенство СССР среди юношей 1965 года проходило в городе Львове. К сожалению, на сборах отсеялись многие наши ленинградские ребята: Толя Беликов, Миша Семененко, Толя Малыгин. Славный город-герой Ленинград и нашу школу борьбы представляли лишь двое - я и Костя Манчинский. На сборах в подмосковных Подлипках нас тренировал старший тренер ЦС ДСО "ТРУД" Николай Мосолкин. Да и спарринг-партнёры были на подбор, все лучшие ребята, чемпионы.
Во Львов мы приехали побеждать. Костя из группы не вышел. Дошёл до полуфинала только я. Боролся я, как лев, не останавливаясь ни на секунду, молниеносно проводя эффектные приемы. Уже в четвертьфинале меня подозвал тренер сборной СССР по дзюдо Владлен Михайлович Андреев. Спросил, кто я, откуда, кто тренер. Похвалил за технику, пожелал удачи. Это меня окрылило. В полуфинале я вышел на грузина Зазунашвили, бросил его два раза и попал на удержание и болевой прием.
Я занял третье место, но Владлен Михайлович Андреев включил меня в сборную команду СССР за хорошую технику и бойцовский характер. Тренера моего он не знал. Александр Массарский оказался совершенно неизвестным спортсменом, попавшим на тренерскую работу по стечению удачных обстоятельств. Опыта соревнований, который нужно было передать своим ученикам, у него не было. Владлен Михайлович предложил своё наставничество и пообещал прикрепить ко мне кого-нибудь из сборной СССР, живущих в Ленинграде, в качестве партнёра.
Зазунашвили стал чемпионом СССР. Когда Владлен Андреев стал смотреть его документы для участия в первенстве Европы, то обнаружил что они поддельные. Грузинские друзья выставили со мной бороться джигита на два года постарше. В сборную зачислили меня, но золотую медаль и место в чемпионате переигрывать не стали. Все уже закончилось, все разъехались. Чего шум поднимать, волновать общественность? Да и хлебосольные они, эти грузины. С ними про все обиды забудешь. Вино, шашлыки, льстивые тосты. Так я и остался с бронзовой медалью и с горечью в сердце. Но грузинскую "честность" и "шашлыки" запомнил на всю жизнь.
Александр Самуилович мне обрадовался, похвалил, но особой важности этому событию предавать не стал. Видимо были у него дела и поважнее.
- Поехали в Петергоф, - сказал. Будешь там тренироваться к первенству ВЦСПС по борьбе самбо среди мастеров.
Мастера наши встретили меня радушно, похлопали по плечу.
- Молодец Николай, так держать.
- Когда тренировки? - спрашиваю.
- Какие тренировки, съемки у нас. В кино снимаемся. "Три толстяка" называется. Баталов в главной роли.
- Не может быть?
- Может. Даже очень может.
Костя Манчинский появился на сборе на день раньше и во все уже "въехал". Он объяснил мне, что Александр Самойлович всех задействовал в съемках уличных беспорядков времен правления "Трех толстяков" и платит каждому в день по червонцу. Другие тренеры до такого способа заработать лишних денег не догадались. Или были нацелены на спортивный результат своих подопечных. У меня голова закружилась от радости: Баталов, Петергоф и червонцы, освобождение от работы. Вот это "компот".
- А тренировки когда? - спрашиваю Костю.
- Утром до съемок и вечером после съемок.
Жили мы в доме отдыха, тренировались в спортзале Военного училища. Тренировались кое-как. Главным делом были съемки. Утром в гардеробе одевались в киношные костюмы, и целый день дурачились на площадке. Туда беги, сюда беги, тех бей. Плохо. Давай еще раз. Александр Самойлович бегал в костюме офицера с кривой саблей и всех рубил.
Смешных ситуаций, граничащих с риском для жизни, было много. Подраться на покатых готических крышах, прыгнуть с крыши на землю без страховки, упасть всем телом после броска на булыжную мостовую.
В сцене казни Баталов подозвал меня, дал мне трехметровую березовую дубину и попросил, чтобы я вскочил на эшафот и оглушил дубиной троих моих товарищей, одетых в солдатские костюмы. Я запрыгнул на эшафот, замахнулся тяжеленной дубиной и стал наносить удар в область груди своих старших товарищей, мастеров спорта Володе Момоту, Славе Малафеескому и Васе Гавриленко.
- Стоп! - закричал оператор Шапиро.
Мои товарищи замерли как вкопанные, гладя на оператора и… получили мощный удар по головам дубиной, которую я не смог остановить. Инерция! Количество движения прямо пропорционально массе объекта и ускорению.
Ловили меня долго. Дня три. Били дружно, не испытывая жалости и сострадания.
Денег за съемки мы получили не слыханную по тем временам сумму. Рублей по сто. Как за месяц работы на заводе. А радости сколько? Полные штаны. Мы же там еще и с девчонками познакомились. А потом гуляли на Фонтанах и тискались в кустах. Так началась моя кинокарьера.
Поначалу я относился к этому делу пренебрежительно. И съёмки в "Гамлете", и в "Каине XVIII" кроме нудного ожидания и травм ничего не сулили. "Делом надо заниматься, Коля", - говорил я себе. А делом для меня тогда чемпионат Европы. Лучше в Париже!
Спарринг-партнерами на этих сборах у меня были Витя Щенников, Вася Гавриленко и Толя Писоцкий. Все жесткие, как из дерева мужики и однообразные в тактике. Для отработки бросков и контрприемов, толку мало.
Осенью, продолжив обучение на последнем курсе техникума, я понял, что напишу диплом легко, без лишних затрат времени. Знания, усвоенные на работе в ИЭМе, сослужили добрую службу. Я спокойно мог сам рассчитать, собрать и настроить любую электронную схему. Я решил сосредоточить все силы и время на подготовке к первенству Европы, которое должно было состояться 9 марта 1966 года в Париже.
В январе 1966 года меня и Вову Иванова вызвали на сбор в Москву, в сборную команду СССР. Вова Иванов был учеником Владимира Давыдовича Малаховского и тренировался в спортклубе "Кировец". Он боролся в весе 63 килограмма по категориям дзюдо. Его вызвали в сборную, потому что он стал чемпионом СССР в 1964 году в Саратове и по возрасту подходил к разряду юниоров, то есть спортсменов в возрасте от 19 до 21 года, возраст взросления юноши, защитника Родины.
Тренировались мы порознь. Каждый в своем клубе и со своими спарринг-партнерами. Разница в весе партнера в 5 килограммов давала себя знать при выполнении бросков. Но были и тактические вопросы, связанные со спецификой дзюдоисткой одежды - кимоно.
Нам выдали эту экзотику, и мы не знали, как в них бороться. Кимоно сползало мгновенно и не позволяло контролировать противника с помощью захвата.
Всем этим тонкостям Владимир Давыдович попросил научить нас своего друга, призера Олимпийских игр 1964 года в Токио, Арона Боголюбова. Два раза в неделю я ездил на эти тренировки к Малаховскому в спортклуб "Кировец". Раз в неделю в наш клуб на Декабристов, 21 приходил чемпион СССР Валерий Наталенко. На спарринги я ездил к Игорю Андронникову в "Динамо" и к Боре Шапошникову в СКА.
Мама с папой в октябре 1965 года получили от государства трехкомнатную квартиру на проспекте Науки, дом 26. Туда ходил один трамвай и один автобус, которых нужно было ждать полчаса и час на них ехать. Мамину радость по поводу новой отдельной квартиры с ванной и туалетом я разделить не мог, так как добирался домой поздно вечером, а в семь часов утра уезжал на работу с огромной спортивной сумкой, полной амуниции и учебников. Весь день я проводил в казенных учреждениях и хорошо понял, почему народ нарек новостройки спальными районами.
Домашнюю еду я видел в усеченном виде и основной запас энергии поглощал в столовой-ресторане Дома ученых. Всю теплоту домашнего очага мне давала мама моего друга Вовы Рябинина - Вера Ивановна, угощая нас чаем в зимнем саду особняка Великого князя Владимира, переданного по предложению А.М. Горького в дар советским ученым. Они относились к нему бережно, и в нем можно было насладиться изысканным уютом. Опасно было к этому привыкнуть и принять как должное. Окружающая действительность и нравы сограждан были совсем другими. И отрезвляли меня как холодный дождь.
Изнурительные тренировки довели мой вес до предельного минимума - 93 килограмма, но накопили выносливость, мощность и филигранную технику исполнения приемов.
Едва отпраздновав с лимонадом новый 1966 год, мы с Володей Ивановым отправились 21 января на сборы к первенству Европы в Москву. Мы приехали в ЦСКА на Песочной улице и узнали, что сбор начнется с отборочных схваток между претендентами. По два лучших в весе останутся тренироваться к первенству Европы до 7 марта.
Вова проиграл Витьке Бутырскому и выбыл из борьбы. Я красиво победил Леху Шутенко, Сережу Новикова, Вову Третьякова и Роина Одешелидзе, которого привезли из Грузии вместо великовозрастного Зазунашвили. Вову Иванова я провожал с грустью. Оставаться одному в этой своре молодых волков было жутковато. Жили мы по четверо в комнате. Я поселился с Андреем Цюпоченко, Сашей Меркуловым и Витей Жердевым. Мы подружились еще на сборах в Подлипках и на чемпионате во Львове, подбадривали друг друга во время схваток. Борьба - спорт индивидуальный. Все зависит только от тебя самого, надеяться больше не на кого. И единственная ниточка помощи на ковер может протянуться от твоих товарищей и тренера, болеющих за тебя с трибун стадиона.