"Всю зиму с 64-го на 65-й - пишет А. И. Солженицын, - работа шла хорошо, полным ходом я писал "Архипелаг", материалов от зэков теперь избывало" (13). Подтверждая данный факт, Н. А. Решетовская вместе с тем уточняла, что к этому времени работа над "Архипелагом" не отодвинула на задний план все остальное. "Новый год, - писала она, - Александр Исаевич встретил в хорошем внутреннем настроении, работал в то время по двум одинаково дорогим для него направлениям: Р-17 и "Архипелаг"" (14). Из этого вытекает, что А. И. Солженицын мог приступить к работе над "Архипелагом" не ранее середины декабря 1964 г. и что первоначально он пытался совместить работу над ним и будущим романом о революции.
К этому нужно добавить, что на рубеже 1964–1965 гг. его снова стал занимать роман "В круге первом". В декабре он дал прочитать его Н. Д. Виткевичу, а затем впервые со времени переезда последнего в Рязань пригласил его к себе домой для встречи Нового года. По свидетельству Николая Дмитриевича и Натальи Алексеевны, в этот вечер между бывшими друзьями произошла размолвка, после которой А. И. Солженицын забрал у Н. Д. Виткевича свой роман, и больше они никогда не встречались. Н. Д. Виткевич, и Н. А. Решетовская объясняли это тем, что за праздничным столом Николай Дмитриевич позволил себе критически отозваться о произведении своего друга (15). Однако есть основания думать, что причина размолвки заключалась в другом.
Как мы уже знаем, в основу романа были положены события, происходившие в марфинской шарашке. По этой причине некоторые герои были списаны, что называется, с натуры. Так, Л. З. Копелев стал прототипом Якова Рубина, Д. М. Панин - Дмитрия Сологдина, А. И. Солженицын - Глеба Нержина. А в каком образе был выведен в романе Н. Д. Виткевич? Ни Л. З. Копелев, Д. М. Панин, ни А. И. Солженицын не дают ответа на поставленный вопрос. Не удалось мне получить его и от самого Николая Дмитриевича. Зато Н. А. Решетовская заявила, что Н. Д. Виткевич стал одним из прототипов собирательного образа раскаявшегося осведомителя Руськи Доронина (16). Если это действительно так, понять причину разрыва отношений между бывшими друзьями нетрудно.
Между тем к раскаявшемуся осведомителю Н. Д. Виткевич не имел никакого отношения. В 1992 г. в письме С. Н. Никифорову А. И. Солженицын писал: "Мне пришлось когда-то в одном из интервью сказать, что Доронин слеплен из трех реальных людей. Это - ты (биография и наружность). Перетц Герценберг (вся сфера с разоблачением стукачей и он это сам публично подтверждал, недавно он умер в Израиле), а любовная история с прокурорской дочерью - это еще третий наш шарашечник" (17).
Почему же в конце 1964 г. Александр Исаевич, вдруг, решил ознакомить своего друга с романом? Не исключено, что в это время у него снова блеснула надежда на его публикацию, а тем, кто ее пробудил, стал его новый знакомый Юрий Федорович Карякин - автор опубликованной в сентябре 1964 г. статьи "Эпизод из современной борьбы идей", которая содержала высокую оценку произведений А. И. Солженицына (18).
Статья появилась на страницах издававшегося в Праге журнала "Проблемы мира и социализма", который курировали секретарь ЦК КПСС Б. Н. Пономарев и уже упоминавшийся Ю. В. Андропов. Журнал выходил на 37 языках и распространялся в 45 странах мира (19). До отставки Н. С. Хрущева его редактором был академик Алексей Матвеевич Румянцев (20), а А Ю. Ф. Карякин с 1960 по 1965 г. являлся его сотрудником (21).
Когда статья "Эпизод из современной борьбы идей" появилась в печати, Юрий Федорович прислал ее А. И. Солженицыну, между ними началась переписка (22). И "в начале 1965 г." через Ю. Ф. Карякина Александр Исаевич передал роман "В круге первом" в Отдел ЦК КПСС по связям с рабочими и коммунистическими партиями социалистических стран (23).
О том, что на рубеже 1964–1965 гг. работа над "Архипелагом" еще не захватила А. И. Солженицына полностью, свидетельствует и то, что хотя январь 1965 г. он провел в Рязани, но, по свидетельству Натальи Алексеевны, неоднократно выезжал в Москву и Ленинград (24). "Поездки в Москву и Ленинград для работы в библиотеках, - читаем мы в воспоминаниях Н. А. Решетовской, - вырывают мужа из нашего гармонического существования" (25). Пока удалось найти сведения об одной из таких поездок: 14 января Александр Исаевич был в Москве, с 16-го по 24-е - в Ленинграде и не ранее 25-го в Рязани (26). Эти поездки несомненно были связаны с работой над "Р-17".
Во время одной из них Н. А. Решетовская отправилась "в соседнюю с Солотчей деревню Давыдово" и сняла часть дома у новой "Матрены", которую звали Агафья Ивановна (27). Сюда для дальнейшей работы и отправился А. И. Солженицын 2 февраля 1965 г. (28). Только здесь он полностью сосредоточился на "Архипелаге". Работа его захватила настолько, что он не поехал даже на 40-летие "Нового мира" (29).
Однако вскоре работа над "Архипелагом" приостановилась. "Ранней весной 1965, - пишет А. И. Солженицын, - мы опять поехали в Эстонию на хутор Марты, прожили там дней десяток… И здесь напечатал последнюю редакцию "Танков" и здесь же на всякий случай оставил свою любимую пишущую машинку "Рену"" (30). Вернувшись из этой поездки, Александр Исаевич сел за новую работу. "…в апреле, - читаем мы в воспоминаниях Н. А. Решетовской, - живя уже в Рязани, муж пишет как бы статью "Читают Ивана Денисовича" (обзор писем 1962–1964 годов)". Речь идет об обзоре отзывов на повесть "Один день Ивана Денисовича" (31).
Едва закончив статью-обзор, Александр Исаевич начал готовиться к очередному путешествию. Первоначально планировалось проехать по Владимирской, Калужской, Московской, Тульской и Ярославской областям с целью изучения возможностей переезда из Рязани (32), затем было решено совершить путешествие по маршруту: Москва - Ленинград - Прибалтика - Белоруссия (33).
Из Рязани А. И. Солженицын и Н. А. Решетовская выехали 29 апреля, поколесив по дорогам Подмосковья (34), они побывали в Переяславле-Залесском (35) и 6 мая из Москвы отправились в Ленинград (36), где преподнесли Е. Воронянской подарок - новую пишущую машинку - "Оптиму" (37).
Отсюда 7 мая 1965 г. А. И. Солженицын послал Ж. А. Медведеву письмо, в котором говорилось: "С тех пор, как мы разговаривали с Вами по телефону, наш автомобильный маршрут более прояснился и стало ясно, что нам будет удобно и приятно заехать в Обнинск. Мы предполагаем это сделать в самых последних числах мая (около 30-го). Надеюсь, что мы Вас застанем? И Николая Владимировича? Сердечный ему привет. Мы с женой тронуты и заинтересованы высказанным им намерением в отношении ее работы" (38). Речь идет о приглашении Натальи Алексеевны в Обнинский медицинский радиологический институт.
Через Эстонию Александр Исаевич и Наталья Алексеевна добрались до Риги, проехали Вильнюс, побывали в Тракае, заехали в Белоруссию и 29 мая были в Обнинске, где провели три дня: 29, 30 и 31 мая (39). "…мы, - вспоминала Н. А. Решетовская, - остановились у Медведевых, побывали у Тимофеевых-Ресовских". Здесь был решен вопрос о переезде Солженицыных в Обнинск. По возвращении в Рязань Наталья Алексеевна начала собирать необходимые документы (40). "…В самом начале июня, - читаем мы в ее воспоминаниях, - Жорес Александрович высылает мне анкеты, которые тотчас, заполненными, вместе с заявлением уходят в Обнинск…" (41).
19 июня 1965 г. в Рязань приехал писатель Борис Можаев, вместе с которым Александр Исаевич собрался в новую поездку - по Тамбовской области (42). Однако сборы пришлось приостановить, так как на следующий день, 20-го, в Рязани появился Ю. Ф. Карякин, чтобы лично познакомиться с А. И. Солженицыным. По всей видимости, к этому времени он оставил пражскую редакцию журнала "Проблемы мира и социализма" и перешел в редакцию "Правды", которую после отстранения Н. С. Хрущева возглавил А. М. Румянцев (43).
21-го Александр Исаевич вместе с Б. А. Можаевым отправился в дорогу. Позднее он вспоминал: "Торопя судьбу, нагоняя упущенные полстолетия, я бросился в Тамбовскую область собирать остатки сведений о крестьянских повстанцах, которых уже сами потомки и родственники заученно звали бандитами" (44). 29 июня пришла телеграмма от Ж. А. Медведева, который сообщил Наталье Алексеевне об избрании ее по конкурсу в Обнинский медицинский радиологический институт (45).
9 июля Александр Исаевич написал жене: "Дорогой Наташок, ближайшую неделю, пока меня не будет, тебе стоит съездить в Обнинск" (46). Но вслед за тем дал телеграмму: "Еду" (47). Объясняя причину возвращения мужа, Н. А. Решетовская писала: "Из путешествия с Можаевым по Рязанской и Тамбовской областям Александр Исаевич вернулся раньше времени: прошли дожди, дороги раскисли. Не проедешь…" (48).
10-го А. И. Солженицын был дома (49), а 12-го вместе с женой отправился в Обнинск (50). Готовясь к переезду на новое место жительства, он начал искать вблизи него дачу и очень быстро нашел продававшийся домик с земельным участком возле селения Рождество Нарофоминского района (на реке Истье). Описывая эти события, Н. А. Решетовская вспоминала: "Муж едет в Москву рядиться с хозяином дачи Борзовым. Попутно зашел в "Новый мир". Твардовский оказался на месте" (51).
От А. Т. Твардовского А. И. Солженицын узнал, что он только что из ЦК, где встречался с новым заведующим Отдела культуры П. Н. Демичевым (52). Отмечая, что Александр Трифонович встретил ее мужа очень приветливо, Наталья Алексеевна писала: "Получено разрешение печатать "Театральный роман" М. Булгакова. Разговор коснулся и Солженицына. Демичев сказал, что хотел бы его видеть. "Не вызывает, но хочет видеть!". А утром в редакцию заходил Жорес Медведев и рассказал Кондратовичу, что меня вычеркнули из первого списка, посланного на утверждение в Академию медицинских наук. Тем более надо идти! Твардовский говорит с Демичевым по телефону. Тот готов завтра принять Солженицына" (53).
А вот, как описывает этот эпизод сам Александр Исаевич: "…в апреле 1965 у "агитпрома"… появился начальник - Дёмичев… Лишь в июле Твардовский явился к Дёмичеву на первый прием. Прием прошел доброжелательно, и высказал Дёмичев, что хотел бы видеть и этого Солженицына. Где меня искать Твардовский не знал, и не обещал, но в этот день меня с неудержимостью вдруг потянуло в "Новый мир", - толкуй, что нет передачи мыслей и воль. Оттуда А. Т. созвонился тотчас, и назавтра, 17 июля, мне был назначен прием" (54).
Петр Нилович Демичев был не простым завотделом, с 1961 г. он являлся секретарем ЦК КПСС, а с 1964 г. - кандидатом в члены Президиума ЦК КПСС (55). Это означает, что А. И. Солженицын получил приглашение на прием к человеку, который входил в состав самого высшего руководства партии и страны. Такой чести удостаивались немногие советские писатели
Этот визит на Старую площадь Александр Исаевич подробно описал в "Теленке", рассказывая, как он дурачил П. Н. Демичева, демонстрируя свою лояльность и к партии, и к советской власти. "Это, - с некоторым самодовольством пишет А. И. Солженицын, - был - исконный привычный стиль, лагерная "раскидка чернухи"; и прошло великолепно… Оба мы очень остались довольны". Чем же Александр Исаевич сумел расположить к себе П. Н. Демичева? А тем, например, что, раскрывая смысл своего рассказа "Для пользы дела", заявил: его цель "напомнить, что коммунизм надо строить в людях прежде, чем в камнях" (56).
Описывая свою беседу с П. Н. Демичевым, А. И. Солженицын создает видимость, что она имела сугубо отвлеченный характер. Между тем, Наталья Алексеевна утверждала, что во время этой встречи ее муж обратил внимание своего собеседника на историю с Обнинском, после чего П. Н. Демичев тут же позвонил в Калужский обком партии и предложил не чинить препятствия для переезда семьи А. И. Солженицына (57). Данный факт подтверждает и Жорес Медведев, по свидетельству которого, этот звонок произвел в обкоме такое впечатление, что 19-го в институт приехал сам секретарь обкома. В тот же день сюда были вызваны Наталья Алексеевна и Александра Исаевич (58).
20 июля А. И. Солженицын действительно ездил в Обнинск (59). Было решено, что Н. А. Решетовская приступит к работе 1 сентября, ей обещали сразу же предоставить квартиру. Казалось бы, все разрешилось, поэтому Александр Исаевич и Наталья Алексеевна решили купить облюбованную ими дачу (60). "Александр Исаевич рассказывает, - вспоминала Н. А. Решетовская, - что Борзов просит три тысячи, а он предлагает ему две с половиной. Я так хочу эту дачу, что мне совсем не жалко и трех". В конце концов удалось "сговориться" на 2600 руб. 25 июля сделка была совершена (61). В последующем Александр Исаевич будет именовать свою дачу Рождество-на-Истье, Наталья Алексеевна - Борзовка.
Александр Исаевич и Наталья Алексеевна еще занимались обустройством дачи, когда в первых числах августа "прикатили гости из Обнинска" и пригласили Наталью Алексеевну к директору института (62). Оказывается, несмотря на звонок из ЦК КПСС, Академия медицинских наук потребовала проведения повторного конкурса (63).
Только после этого, т. е. в августе А. И. Солженицын снова вернулся к литературному творчеству.
"…Я, - вспоминает он, - опять распустился, жил как неугрожаемый… Разрывался писать и "Архипелаг", и начинать Р-17" (64). То, что в августе 1965 г. А. И. Солженицын работал одновременно по двум направлениям, отмечала и Н. А. Решетовская: "Он вплотную начал работать над "Архипелагом", а также написал первые строки Р-17". По свидетельству Натальи Алексеевны, тем летом ее муж работал без напряжения, делая перерыв на обед в 13.45 и завершая работу к 17.45, вечером - чтение В. Даля и подготовка к следующему дню (65). Следовательно, рабочий день не превышал семи - восьми часов. Из них только часть времени Александр Исаевич занимался "Архипелагом".
Во второй половине того лета погода не баловала дачников, "заладили дожди, - читаем мы в воспоминаниях Н. А. Решетовской, - Крыша… протекает. Стало холодно… Так мы и жили весь август… Александр Исаевич намерен жить в Борзовке до поздней осени. Выписал в лесничестве кубометр дров и занялся их заготовкой" (66).
Провал "архива"
"Я только наощупь могу судить, - пишет А. И. Солженицын, - какой поворот готовился в нашей стране в августе-сентябре 1965 года. Когда-нибудь доживем же мы до публичной истории, и расскажут нам точно, как это было. Но близко к уверенности можно сказать, что готовился крутой возврат к сталинизму во главе с "железным Шуриком" Шелепиным. Говорят, предложил Шелепин: экономику и управление зажать по-сталински - в этом он, будто бы спорил с Косыгиным, а что идеологию надо зажать, в этом они не расходились никто. Предлагал Шелепин поклониться Мао Дзедуну, признать его правоту: не отсохнет голова, зато будет единство сил. Рассуждали сталинисты, что если не в возврате к Сталину смысл свержения Хрущева - то в чем же?.. и когда же пробовать?.. Все шаги, как задумывали шелепинцы, остаются неизвестными. Но один шаг они успели сделать: арест Синявского и Даниэля в начале сентября 1965 г." (1).
Юлий Маркович Даниэль и Андрей Донатович Синявский были писателями, публиковавшими свои произведения за границей, что было расценено КГБ как антисоветская деятельность (2). Одним из первых после начала холодной войны на такой шаг отважился Борис Леонидович Пастернак, напечатавший за рубежом свой роман "Доктор Живаго", который в 1958 г. был удостоен Нобелевской премии (3). В 1961 г. в Лондоне издал сборник стихов "Весенний лист" сын Сергея Есенина - Александр Сергеевич Вольпин (4). В 1962 г. почти одновременно за границей появились произведения Михаила Александровича Нарицы (5) и Валерия Яковлевич Тарсиса (6). За ними последовали другие писатели. Нанося удар по Ю. М. Даниэлю и А. Д. Синявскому, КГБ тем самым преследовал цель - остановить поток подобных публикаций.
Отмечая факт их ареста, А. И. Солженицын пишет: ""Тысячу интеллигентов" требовали арестовать по Москве подручные Семичастного. В то тревожное начало сентября я задался планом забрать свой роман из "Нового мира": потому что придут, откроют сейф и… Рано всё было затеяно, надо спешить уйти в подполье и замаскироваться математикой" (7).
Приведенные слова создают впечатление, будто бы именно арест Ю. М. Даниэля и А. Д. Синявского придал началу сентября 1965 г. тревожный характер и возникшее в связи с этим беспокойство привело Александра Исаевича к мысли о необходимости "уйти в подполье".
Насколько же это соответствует действительности?
По воспоминаниям А. И. Солженицына, забрать из редакции "Нового мира" свой роман он решил не позднее 6 сентября, когда с подобной просьбой явился на дачу к А. Т. Твардовскому (8), а 7-го уже был в Москве и получил роман на руки (9). А когда произошли названные выше аресты? Оказывается, и А. Д. Синявского в Москве, и Ю. М. Даниэля в Новосибирске арестовали 8 сентября (10). Следовательно, изъятие романа "В круге первом" из редакции "Нового мира" не имело никакого отношения к названным арестам.
Как же А. И. Солженицын объяснял А. Т. Твардовскому свое намерение забрать роман? Сначала якобы он заявил, что "для переделки синтаксиса". "Не верит, - комментирует поведение Александра Трифоновича А. И. Солженицын, - Открываюсь: не считаю надежным их сейф. Это дико ему… Но А.Т. - добр, верит мне, и как ему ни жаль, обещает назавтра разрешительный звонок в редакцию - чтоб отдали" (11).
Свидетелем изъятия романа из редакции "Нового мира" оказался В. Я. Лакшин. 7 сентября он записал в дневнике: "Поднялся наверх к С.Х. (Софья Ханаановна Минц - секретарь А. Т. Твардовского - А.О.) - и застал Солженицына… Закс встревожено сказал мне, что А.И. забирает роман. Когда позже С. заглянул ко мне, и я спросил его, зачем он это делает - он стал говорить, что-то о том, что его не устраивает слог, что у него появились какие-то новые мысли о русском синтаксисе и он хочет поправить. Все это высказано было поспешно, путанно и, кажется, не совсем искренне" (12).
Почему ненадежен был сейф "Нового мира"? И что криминального было в самом романе? В редакции журнала он находился совершенно легально, отношения его автора с журналом скрепляли не только договор, но и выплаченный ему аванс.