КАК ЭТО ни грустно, в отношении Сталина оказалась верной – но лишь в некотором, что тоже грустно, смысле – есенинская строчка: "Лицом к лицу лица не увидать/Большое видится на расстоянье"…
Как много близких сотрудников Сталина, в целом к нему внутренне лояльных, сумели увидеть все величие, всю мощь и всю правоту Сталина лишь через годы – когда Сталина давно не было, а созданную под его руководством державу похабили хрущевщина, а потом – брежневщина.
В реальном масштабе времени, при живом Сталине, они нередко ворчали, что Сталин тут не прав, там не так делает, там слишком придирчив…
С начала 50-х годов они были недовольны, что Сталин все меньше работает, все меньше занят делами, а дела накапливаются и т. д.
Но вот Сталина не стало – его очень своевременно для всей всесоюзной сволочи убрала высшая часть этой сволочи… Ну и на что же оказались способны сотрудники Сталина – широкий их круг, то есть Президиум ЦК, ЦК и ЦКК, союзные министры и т. д.?
Сталинский "пресс" был снят, но что – вдруг забила ключом энергия и инициатива в высшей руководящей среде?
Скажем, родник…
Был придавлен камнем, камень убрали. И сразу потекла чистая родниковая вода.
Так где же была эта живительная вода?
Энергией лучился Берия, лишь он один фонтанировал идеями и инициативами. Но у соратников Сталина хватило "ума" через четыре месяца устроить антибериевский заговор и избавиться от Берии, вместо того чтобы поддержать его, поняв, что страну должен везти дальше "тандем" Берия – Маленков…
Без Сталина его соратники, даже самые крупные и толковые, в считаные месяцы пропустили вперед, в "лидеры", откровенного шарлатана Хрущева! А он тоже в считаные месяцы исчерпал все резервы мимикрии, так выручавшие его при Сталине, не сумев разобраться в "Мыкыте".
Одно время был в ходу каламбур: "Да, был культ личности, но была ведь и личность".
Личность действительно была.
Но был ли культ?
В подготовленном к Октябрьскому 1964 года пленуму ЦК докладе Президиума ЦК КПСС приводились следующие цифры и делался следующий вывод:
...
"…Портретов Сталина за 1952 год в "Правде" было опубликовано всего шесть, а портретов тов. Хрущева только за 1964 (неполный. – С.К. ) год опубликовано в той же газете 147. Вот вам и пример истинного борца против культа!.."
Так где культ-то?
Арифметика-то не подтверждает!
Откровенный держиморда Хрущев, в отличие от Сталина органически не способный на обсуждения и не терпевший дельных возражений, под влиянием начинавших вертеть им агентов-референтов влияния уже зимой 1954 года столкнул страну на путь целинной авантюры. Она в считаные годы подорвала советское сельское хозяйство вместо его подъема, запланированного Директивами XIX съезда ВКП(б) – КПСС – последнего, подготовленного при участии Сталина.
Средства, которые должны были и могли восстановить разрушенное, но так и не восстановленное до конца великорусское, украинское и белорусское село, были развеяны целинными ветрами.
Те же, собственно, государственные деятели, которые со Сталиным, под его рукой, не всегда имея должный опыт, умели конструктивно и эффективно решать поставленные перед ними Сталиным задачи, без Сталина не сумели обеспечить, хотя имели уже богатейший опыт руководства, дальнейшего подъема и развития социализма как новой социально-экономической системы.
Почему?
Что ж, кроме всего прочего, и потому, что пигмеи-хрущевцы сумели обыграть и опередить титана…
Но разве от этого их масштаб увеличивается?
И разве титан перестает быть от этого титаном?
Дочь Сталина, уехав из СССР, написала очень неровную и нередко неправдивую книгу "Двадцать писем к другу". Но о многом она написала так, как оно и было. И вряд ли она сама поняла, что наиболее сильным и правдивым местом в ее книге оказалось описание того эпизода, когда шестнадцатилетняя Светлана 28 октября 1941 года вернулась из Куйбышева и оказалась у отца в убежище в Кремле, где собрались на совещание люди, висели карты, по которым военные докладывали Верховному обстановку на фронте…
Вот этот эпизод:
...
"Отец не замечал меня, я мешала ему…
Наконец, он заметил меня, надо было что-то сказать… "Ну, как ты там, подружилась с кем-нибудь из куйбышевцев?" – спросил он меня, не очень думая о своем вопросе. "Нет, – ответила я. – Там организовали специальную школу из эвакуированных детей, их много очень", – сказала я, не предполагая, какова будет на это реакция. Отец вдруг поднял на меня быстрые глаза, как он делал всегда, когда что-либо его задевало: "Как? Специальную школу?" – Я видела, как он приходит постепенно в ярость. "Ах вы, – он искал слова поприличнее, – ах вы, каста проклятая! Ишь, правительство, москвичи приехали, школу им отдельную подавай!.." Он был уже в гневе, и только неотложные дела и присутствие других отвлекли его от этой темы…"
Вот он – ключ к будущему краху великой державы.
Каста!
Далее Аллилуева написала тоже правдиво, безжалостно точно:
...
"Он был прав – приехала каста, приехала столичная верхушка…
Но поздно было говорить о касте, она уже успела возникнуть и теперь, конечно, жила по своим кастовым законам.
В Куйбышеве, где москвичи варились в собственном соку, это было особенно видно. В нашей – "эмигрантской" – школе все московские знатные детки, собранные вместе, являли собой столь ужасающее зрелище, что некоторые местные педагоги отказывались идти в классы вести урок. Слава богу, я училась там одну лишь зиму и уже в июне вернулась в Москву".
Нравственные уроды благополучно пережили войну и набрали силу уже после смерти Сталина. При Сталине не они и не их папаши определяли главный нерв жизни – если бы было так, то мы не смогли бы выстоять, победить и затем восстановить и развить страну.
Но уже при Сталине возникала гнилая "элита"…
Увы!
Была и другая сторона медали – яркая и чистая. Шестнадцатилетний Радик Руднев, сын комиссара партизанского соединения Ковпака, генерал-майора, Героя Советского Союза Руднева, всю войну провоевал рядом с отцом и, так же как отец, пал смертью храбрых в боях за свободу и независимость нашей Родины во время карпатского рейда Ковпака.
Была, была тогда и такая элита – отборная, лучшая часть народа, от народа себя не отделявшая и "элитой" себя не считавшая.
Но была уже и каста, о которой написала Светлана Аллилуева и которая возникала не как результат деятельности Сталина, а вопреки ей и во вред ей.
Сегодня народу тычут в нос именно этой кастой – вот, мол, каким был-де сталинский социализм. Причем тычут наследники этой касты, этой "элиты"… Как, например, дипломат Олег Трояновский, сын "верного сына ленинской партии" и "старого большевика-ленинца" Александра Трояновского.
И отец, и сын знали Сталина лично и достаточно тесно. Первый был знаком с ним еще по дореволюционным временам, второй не раз был переводчиком Сталина, а в послесталинском СССР стал крупной величиной в дипломатии, но в гражданском отношении крупной личностью так и не стал, доказательство чему – его книга 1997 года "Через годы и расстояния".
Как и положено "наследнику" "уничтожавшейся Сталиным ленинской гвардии", Трояновский-мл. под страхом судебного преследования запретил цитирование своих откровений, так что я близко к тексту перескажу начало главы "После Сталина"…
Трояновский уверяет там, что к концу 40-х и началу 50-х годов эйфория от победы над гитлеризмом начала угасать, в обществе якобы усилились настроения пессимизма и якобы стало попахивать гниением, что коснулось якобы всех сторон жизни…
Ой, всех ли?
Да, "общество" трояновских, обретающееся в мидовских и прочих высших столичных коридорах, начинало гнить.
Но страна?
А вот тут – извините!
Страна, советское общество бурно развивались, полные надежд на мирное и счастливое будущее.
Конец 40-х – это ведь время, когда почти закончилось восстановление разрушенного войной народного хозяйства.
А начало 50-х годов стало временем, когда, восстановив разрушенное, страна Сталина намечала новые планы.
К 1949 году были созданы целые новые отрасли экономики, прикладной науки и техники. Этого требовали и общие задачи развития страны, и, особенно остро, необходимость ликвидировать атомную монополию США.
В СССР десятки тысяч молодых и не очень молодых, но тоже воспитанных эпохой Сталина, ученых и инженеров работали над атомными и ракетными проектами, уже задумываясь о полете человека в космос, разрабатывали и запускали в "серию" реактивные боевые самолеты и готовили проект пассажирского "Ту-104", задумывали корабли на подводных крыльях, атомные подводные лодки и атомный ледокол "Ленин", первый в Европе компьютер, шагающие экскаваторы и высотные здания – символ новой Москвы…
Страна творила…
А трояновские и хрущевы – да, загнивали.
Но в чем был виноват здесь Сталин?
В том, что верил в них, видел в них людей, но обманулся в этом?
Конечно, Сталин обманулся в них – ведь каждый судит по себе.
Вот и Сталин…
Он судил о них по себе.
А они по себе судили и судят о Сталине.
Так может ли Сталин в их изображении не быть "диктатором", "себялюбцем", "пьяницей", "завистником", "самодуром" и т. д. и т. п.?
КТО-ТО видит в бублике бублик, кто-то – дырку от бублика.
Кто-то видит и в луже звезды, а кто-то – только грязную лужу…
Надо ли долго объяснять, чей внутренний мир и взгляд на внешний мир богаче, полнее, вернее?
Человечнее, наконец!
Увы, особенно последние двадцать лет облик эпохи Сталина формируют в общественном сознании те, кто видит в бублике дырку, в луже – грязь, а в эпохе Сталина – лишь репрессии 1937 года и пресловутый ГУЛАГ…
Да и репрессии-то они объясняют лживо и искаженно, и о ГУЛАГе лгут…
Сами же официальные "историки", присные нынешнего кремлевского режима, публикуют документы , из которых следует, что даже в голодном 1933 году смертность за год составила в Беломорско-Балтийском ИТЛ 10,56 % и примерно те же 10 % – в Дмитлаге (строительство канала имени Москвы).
В 1932 же году смертность на Беломорканале составила 2,03 %, в 1934 году – 2,62 %. Это – на уровне естественной смертности населения! И это данные из сборника документов "Сталинские стройки ГУЛАГа.1930–1953", изданного в 2005 году Международным фондом "Демократия" – Фондом Александра Н. (именно "Александра Н." – на "цивилизованный" манер) Яковлева, при поддержке Американского фонда "Феникс".
Но по сей день в массовой печати, из эфира, с экранов то и дело слетает лживая цифра в "сто процентов смертности узников сталинских лагерей".
Может, сразу уж двести записывать?
Почему становится возможной такая не просто наглая, не просто подлая, но чудовищно преступная ложь? Преступная не столько по отношению к Сталину (он давно стоит выше этого), сколько по отношению к будущему народов!
Причем народов не только России, но и народов всего мира, потому что ложь о Сталине и его времени опасна для исторического будущего всего человечества…
Что ж, эта ложь становится возможной потому, что народы лишь делают историю, но не народы пишут историю …
Историю пишут, пишут в прямом смысле слова, на бумаге, в виде "исследований", "монографий" – индивидуальных и коллективных, статей в "академических" журналах и т. д., весьма образованные человеческие особи .
Писанный – на бумаге – образ эпохи создали не народы, не простые люди, а присяжные историки, журналисты, писатели и поэты, вообще любые деятели культуры, искусства и науки, которые пишут книги, статьи, мемуары, дают интервью и т. д.
Вот они все, начиная со слякотной хрущевской "оттепели", и создали злостно, преступно лживый образ эпохи Сталина .
И самого Сталина…
Впрочем, не все, конечно… Немалое число людей написало о Сталине правдиво. И особенно это верно относительно тех, кто действительно работал со Сталиным.
Именно работал, занимался Делом …
Бывшие сталинские наркомы и министры, полководцы, конструкторы, директора заводов…
Но это – не историки.
Как это ни странно, в СССР не было написано ни одной серьезной книги о Сталине, дающей полное и верное представление о его деятельности, о его натуре, мышлении, стиле руководства… Лишь в 90-е и 2000-е годы появился ряд интересных работ о Сталине, среди которых можно (да и нужно) назвать такие, например, как двухтомник Юрия Емельянова, книги Елены Прудниковой, Юрия Жукова, Арсена Мартиросяна, Юрия Мухина, Игоря Пыхалова, Ивана Чигирина, книгу Гровера Ферра "Антисталинская подлость", книги Льва Балаяна "Сталин и Хрущев", бельгийца Людо Мартенса "Запрещенный Сталин", и весьма неровные, трактующие Сталина как "красного монарха", но яркие книги Александра Бушкова…
Интересна книга "Сталин: путь наверх" Николая Яковлева, хотя сын сталинского маршала, пусть и попавшего в феврале 1952 года под тяжелую сталинскую руку, мог бы написать о Сталине более глубокое и безупречное исследование с более умным названием.
Однако из всех упомянутых мной выше лишь Николай Яковлев и Юрий Жуков относятся к профессиональным, так сказать, "чистым", "академическим" историкам, из круга "Россиянской" Академии наук. Исторически и человечески точный облик Сталина выявляют сегодня непрофессиональные историки.
Верные свидетельства о Сталине мы находим не в академических трудах, а в трудах этих независимых историков, да еще, как уже было сказано, у тех, кто сотрудничал со Сталиным.
Сотрудничал в точном смысле этого слова, корнем которого является слово " труд ".
Сергей Павлович Королев (1906–1966), выдающийся конструктор ракетно-космической техники, дважды Герой Социалистического Труда, в 1938 году получил 10 лет строгого режима по обвинению, справедливому не более чем на десятую часть.
Королев имел не только нелегкую судьбу, но и характер нелегкий. В предельно малотиражной (500 экз.) монографии И.В. Быстровой "Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930–1980 годы)" о нем сказано: "Королев… имел характер скорее резкий и властный, со склонностью к диктату…"
Я это к тому, что Королева сложно представить в положении с согнутой спиной. И этот сильный человек, узнав о смерти Сталина, написал 6 марта 1953 года в письме:
...
"Вспоминаю, как были мы у товарища Сталина 9 марта 1946 (?) года. Так все было неожиданно, а потом так просто; мы ожидали его в приемной и вошли – какое волнение охватило меня, но товарищ Сталин сразу заметил и усадил нас. Началась беседа. Все время он ходил по кабинету и курил свою трубку. Все было коротко и ясно. Много спрашивали и много пришлось говорить. Эти часы пролетели незаметно…"
Королев был неточен лишь в одном – в указании года, когда он был в числе других у Сталина, но сам же Королев по привычке к точности после года поставил в скобках вопросительный знак.
На самом деле 9 марта не 1946-го а 1948 года у Сталина в 22.05 началось большое совещание, в котором приняли участие Молотов, Берия, Жданов, Маленков, Вознесенский, Булганин, Микоян, Каганович, а от промышленности и вооруженных сил министры Устинов, Хруничев, Горемыкин, Зубович, военный министр маршал Василевский, маршал артиллерии Яковлев, главком ВМФ адмирал Юмашев, главком ВВС маршал авиации Вершинин, а также директор ракетного НИИ-88 Гонор и Королев.
Для Королева и остальных приглашенных совещание закончилось в начале первого часа ночи уже 10 марта 1948 года (в 0.20), а члены Политбюро еще оставались у Сталина почти час – до десяти минут второго.
Вспоминая все это через пять лет, Королев писал дальше в письме:
...
"Как заботливо говорил он о всех нас и как глубоко направил по правильному пути наш труд. А ведь многое из того, с чем мы пришли, придется теперь делать по-иному. И как это хорошо и все ясно стало. Говорили и о будущем, и о перспективах. Д.Ф. (министр вооружения СССР Дмитрий Федорович Устинов. – С.К. ) 23 потом мне сказал, что слишком много было сказано о нас в розовом тоне, но я с этим не могу согласиться – где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь. Великое мне выпало счастье – побывать у товарища Сталина".
Вот правда о Сталине. Она в словах: " Где же, как не у товарища Сталина, можно говорить легко и то, что думаешь, чего хочешь? "
Если ты, конечно, не мразь человеческая, обуреваемая амбициями и мелкими личными страстишками и пороками, а труженик, честно и увлеченно делающий Дело .
В 1931 ГОДУ в Берлине была опубликована книга Сергея Дмитриевского "Сталин – предтеча национальной революции". Сергей Васильевич Дмитриевский (1893–1964) прожил жизнь бурную: окончил Петербургский университет, был эсером, а в 1919 году вступил в РКП (б). Стал дипломатом: в 1923 году – генеральный секретарь советского торг-предства в Берлине, затем – в полпредстве в Афинах, в центральном аппарате НКИД СССР, а с 1927 года – советник полпредства в Стокгольме. С 1930 года – "невозвращенец", заявляет о себе как о "национал-большевике" и сближается с эмигрантскими националистическими организациями. В 1940 году пытался заинтересовать своими идеями Гейдриха, и с того же 40-го года его следы теряются, хотя в "Википедии" и указывается год его смерти. Троцкий упоминает Дмитриевского в своей книге "Сталин" как пример того, что Сталиным-де восхищаются "откровенные шовинисты, антисемиты и фашисты".
Дмитриевский действительно был крайним русским националистом, позиционировал себя как "национал-большевика" и был склонен так же оценивать Сталина.
Конечно, Дмитриевский заблуждался – Сталин был просто большевиком, а значит, политиком, руководствующимся реальностью, а не иллюзиями и авантюрами. Но с тем, что Дмитриевский написал в 1931 году о Сталине и о том, кто и как формировал уже тогда его искаженный облик, читателя познакомить стоит.
Дмитриевский писал: