Содержание:
О друзьях-товарищах 1
Отступая, нападать! 2
Зимними холодными ночами… 2
Первые победы 3
В декабрьскую метель 4
На масельгском направлении 5
Убит у разъезда 7
По ледяному панцирю 7
Сорвали рыбалку 8
Победил смерть! 8
Рейд на Топозеро 9
Язык с Гангашвары 10
Пал смертью героя 10
Высота Беленького 11
Разведчик-корректировщик 12
Хотите верьте - хотите нет 12
В боях под Питкярантой 13
Разведчики дальнего действия 14
Разгром наемников 15
Впереди - граница! 15
Бой за высоту 373,1 16
Враг отступает 17
Переправа, переправа… 17
Сын полка 19
Их будут помнить всегда! 19
Notes 20
Николай Иванович Шапкин
Они воевали в разведке
О друзьях-товарищах
Мне кажется, что ветераны, вернувшиеся с войны живыми, чем-то похожи друг на друга. У нас одно на всех прошлое, одна боль. Независимо от того, кем ты был на фронте - командиром или рядовым. Наше поколение делало одно святое дело: защищало Родину.
Задуматься об этом меня заставило письмо Николая Сергеевича Сакина, бывшего разведчика нашего батальона. Я привожу его полностью.
"Дорогой друг, фронтовой командир!
Чем дальше уходят события военных лет, тем чаще думается о них. Потому что это - наша молодость. Суровая, жестокая, но молодость!
Отчетливо помню первые дни войны. Дома еще не могли свыкнуться с мыслью о случившемся, а грозные события уже надвигались стремительно и неотвратимо. Мы, молодежь, конечно, сразу же запросились на фронт. Первые дни сколько таких, как я, хлопцев обивали пороги военкоматов! Враг бомбил мой родной Мурманск. Мы видели кровь, страдания и думали, что только на фронте можно рассчитаться с фашистами за их злодеяния. С обидой восприняли мы зачисление в истребительный батальон. Ночные тревоги, поиски парашютистов в окрестностях города казались нам занятием несерьезным. Да и работу на производстве считали мы пустяковой по сравнению с тем, что творилось на фронте. Позже, когда я сам попал в те места, названия которых упоминались в сводках Информбюро, понял, как много зависит от оставшихся в тылу и как почетен и благороден их труд! Помнишь, командир, как было туго? Вот в эти дни я и прибыл в нашу дивизию, которую называли Полярной. Было приятно осознавать, что формировалась она в родном Мурманске. Еще приятнее было то, что в ней оказалось много моих земляков. В первый же день я встретил Киселева, Батрака, Савинова, Видякина. Поговорив с ними, обстрелянными в боях, почувствовал, насколько не подготовлен к настоящим сражениям. Помню, было страшно. Убьют! В первом же бою подстрелят!
Мысли эти все время донимали меня. А в первом бою они вылетели у меня из головы мгновенно.
Откуда было мне знать, что на войне самое трудное постигается куда быстрее, чем в мирной жизни? Но уже в то время меня утешало вот что: все начинали с того же и тем не менее сумели не только страх побороть, а и героизм проявить.
Командиром взвода у нас был лейтенант Ткач. Решительный в поступках, он смело водил за собой бойцов.
В глубокий разведывательный рейд мы пошли вместе с ним. Знали, что будем громить вражеский гарнизон, но о том, что и автоматчикам выпадет потрудиться основательно, не подозревали.
Я в такой серьезной операции участвовал впервые. Поэтому день 10 сентября 1942 года мне хорошо запомнился. Утро было ясное, солнечное. С опушки леса, где остановился наш отряд, хорошо просматривался вражеский гарнизон.
Несмотря на ранний час, немцы уже поднялись. Несколько человек отправились к Пяозеру. Скорее всего, на рыбалку. Таким спокойствием дышал гарнизон, будто и войны не было.
В семь часов прозвучал сигнал. Ждали его с напряженным вниманием. Дальше события развивались стремительно. Подсознательно мозг фиксировал: перемахнули через проволоку, ворвались в траншеи. И вот уже вместе со всеми кричу: "Ура-а-а!" - подгоняю себя этим криком. Потом все рассыпались. Кругом стрельба.
Мы с сержантом Блиновым кинулись за немецким офицером. У входа в землянку фашист обернулся. Я увидел потное, напряженное лицо. А потом прогремели два выстрела подряд. Обе пули вошли в моего товарища. Это я понял, увидев скорчившегося сержанта. Блинов хрипел, страшно выкатив глаза. Я видел, что офицер вот-вот скроется в землянке и тогда его оттуда будет взять сложнее. Я не мог отпустить его. Желание пригвоздить фрица к двери очередью из автомата было так велико, что, казалось, сама смерть не смогла бы остановить меня. Я вскинул автомат, но от гнева и злости дрожали руки, и я промахнулся. Немец тут же юркнул в землянку. Неведомая сила толкнула меня вслед за ним. Я достал гранату и швырнул ее в землянку, затем еще одну. Услышал глухие стоны и побежал дальше.
Сквозь грохот боя долетел до меня сигнал отхода. Я не хотел, чтобы враг надругался над моим товарищем, вернулся к землянке, взвалил Блинова на плечи и поспешил за проволоку.
Через несколько минут фашисты открыли пулеметный огонь с подошедшего катера. Но мы успели уйти.
Так впервые на моих глазах погиб мой товарищ И после этого не стало страха, не стало и жалости к врагу.
Многое мне пришлось еще пережить. Помню, как тяжело воспринял я смерть нашего взводного. Умирал лейтенант Ткач у меня на руках. Немеющими губами он произнес:
- Братцы! Бейте фашистскую нечисть! Отомстите за меня, ребята!
Мне тогда показалось, что это он говорил именно мне. И я мстил… Мстил, пока не ранило самого.
Это было в сентябре 1944 года. Мы уже перешли государственную границу и подходили к финскому городу Кусамо. В том бою под сильным артиллерийским огнем мы с солдатом Назаркиным торопились доставить донесение в штаб. Вдруг рядом с нами разорвался снаряд. Я упал. Почувствовал, что слабею, окликнул товарища. Потом сквозь вязкую глухоту услышал его голос:
- Держись, Коля! Прошу тебя - держись!
Потом в госпитале мне сказали: "Благодари своего друга. Если бы не он - не быть тебе в живых".
Назаркин в это время был уже далеко. Мстил фашистской сволочи! А я вышел из госпиталя инвалидом.
Написал Вам, командир, все это, словно снова побывал в той фронтовой жизни. Когда будете читать эти строки, вспомните сраженья нашего батальона, вспомните бойцов - живых и погибших!
Когда на меня находят воспоминания, я думаю о том, что сделал я для Победы? Особых заслуг не имею. Все мои награды - несколько медалей. И все же - воевал я не зря! Нет, не зря! Не будь на фронте солдата Николая Сакина, победа была бы трудней!"
Да, невозможна была бы Победа без Николая Сакина. И без тысяч таких же, как он.
Вот и вспоминаю я разведчиков наших. И чем больше лет проходит с той поры, тем чаще вспоминаю…
Война на севере нашей страны началась 29 июня. Три горно-стрелковые дивизии немцев, перейдя государственную границу, начали наступление, намереваясь прорвать оборону 14-й армии и захватить Мурманск. В изнурительных боях наши войска сумели остановить противника, а затем отбросили его за реку Западная Лица.
1 июля завязались сильные бои под Алакуртти и Кестеньгой. 122-я и 104-я стрелковые дивизии, оборонявшиеся на этих направлениях, не смогли сдержать натиск врага и вынуждены были отойти.
Под Ухтой части 54-й стрелковой дивизии вступили в противоборство с 3-м армейским корпусом финнов. Здесь противник довольно быстро был остановлен.
Но особенно мощное наступление финская армия предприняла 2 июля под Корписелькой на суоярв-ском направлении. Прорвав оборону 71-й стрелковой дивизии, 6-й и 7-й армейские корпуса финнов продолжали продвигаться вперед, стремясь кратчайшим путем выйти к северо-западному побережью Ладожского озера. Финнам удалось захватить Питкяранту, Сортавала.
В сентябре, введя свежие резервы, финская армия прорвала оборону наших войск, захватила Олонец и вышла к реке Свирь. 30 сентября наши части вынуждены были оставить Петрозаводск. Однако вскоре противник был остановлен на всех направлениях Карельского фронта. Началась долгая, полная драматизма так называемая "окопная" война…
Отступая, нападать!
Всю ночь перед боем начальник штаба разведывательного батальона 54-й стрелковой дивизии старший лейтенант Даниил Полтавец не сомкнул глаз. Он еще и еще раз продумывал предстоящую операцию, хотя все было решено, командиры рот и взводов получили боевую задачу и наметили ход ее выполнения.
Разведчикам и приданным им пехотинцам предстояло утром 2 сентября уничтожить противника, прорвавшегося в тыл обороняющейся дивизии. Враг перерезал дорогу, соединяющую Ухту с Ругозером. Его нужно разбить, потому что дорога должна быть безопасной для прохода наших автомашин с боеприпасами и продовольствием.
При разработке этой операции Даниил Полтавец предложил наступать тремя группами, с разных сторон.
- Основную группу поведу я сам. Слева пойдет первая рота пехотинцев, справа - вторая. Атаку начнем одновременно. В ходе боя разведчики выявляют огневые точки врага и уничтожают их.
На рассвете по позициям прорвавшегося противника ударили полковые минометы, чтобы поддержать атаку наших бойцов. Мины еще свистели в воздухе, когда разведчики и пехотинцы ринулись вперед.
- За Родину! Ура! - первым поднялся в атаку Даниил Полтавец, увлекая за собой бойцов.
Враг встретил наступавших автоматным и пулеметным огнем. Бойцы, пробежав метров двести, залегли и, прячась за валунами и деревьями, поползли навстречу врагу.
- Товарищ старший лейтенант, слева за скалой пулемет!
- Вижу, - кивнул головой старший лейтенант
и приказал передать минометчикам координаты вражеских огневых точек.
Через несколько минут вновь заговорили 82-миллиметровые минометы. Над позициями финнов взметнулись взрывы. В воздух полетели комья земли, бревна, доски. Минометчики подавили пулеметы противника, и разведчики короткими перебежками, прикрывая друг друга огнем, снова устремились вперед.
- Заходи быстрее справа в тыл! - передал Полтавец по рации приказ командиру первой роты Бондаренко.
В это время вторая рота обошла вражеские окопы слева.
Финны оказались в окружении. Не многие из них смогли выбраться из огненного кольца. Несмотря на упорное сопротивление, маннергеймовцы были разбиты, и дорога, питавшая наши передовые части вооружением, вновь стала свободной для беспрепятственного проезда. Сорок пять вражеских солдат, четыре офицера сдались в плен. Разведчиками было захвачено шесть минометов, большое количество автоматов и винтовок.
За эту операцию старший лейтенант Даниил Полтавец был награжден орденом Красного Знамени и, получив звание капитана, вскоре был назначен командиром 34-го отдельного разведывательного батальона.
Десятого сентября ему был дан новый приказ: уничтожить гарнизон противника на хуторе Энсу.
…Полтавец достал из планшета карту, отыскал на ней хутор - он был знаком ему. Разведчики не раз там бывали. Дома на хуторе стоят на открытом месте, и в лоб гарнизон не возьмешь, тем более что перед хутором дзоты и две линии траншей.
"Брать надо ночью и внезапно, чтобы избежать лишних потерь!" - после некоторых раздумий решил Полтавец.
Вечером батальон и приданные ему минометные расчеты погрузились на катера, переправились на западный берег озера Среднее Куйтто и незаметно сосредоточились перед первой траншеей противника.
- Приготовиться к атаке! - передал по цепи команду Даниил Полтавец. И когда ночную тишину взорвали минометы и пулеметы, встал во весь рост, крикнул - За мной!
Стремительным броском бойцы ворвались в первую траншею врага. В рукопашной схватке перебили финнов и ринулись ко второй линии обороны, которая проходила вблизи домов. Но враг успел опомниться, тут же ожили его дзоты. Противник открыл беспорядочный огонь из пулеметов, не понимая, откуда могли появиться русские.
В дуэль с ними вступили наши минометчики. Они быстро подавили вражеские пулеметные гнезда. По приказу Полтавца два взвода наших пехотинцев зашли во фланг противнику и атаковали его. Вражеские солдаты не выдержали одновременного удара с двух сторон, оставили траншеи и скрылись в домах.
Перед домами было широкое поле, которое хорошо простреливалось. Наступать по нему - значит понести большие потери. И Даниил Полтавец приказал пяти штурмовым группам, состоящим из семи человек каждая, подобраться с тыла к противнику и уничтожить его.
- Для обеспечения ваших действий мы создадим видимость подготовки к атаке и отвлечем внимание врага, - ободрил он разведчиков.
Когда штурмовые группы скрылись из виду, оставшиеся бойцы открыли пулеметный и автоматныи огонь по домам хутора: мол, готовьтесь - вот-вот последует атака. Финны усилили ответный огонь.
Полтавец ждал, когда штурмовые группы обойдут гарнизон. Ждали и бойцы.
Финны, поняв, что пока на них никто не наступает, прекратили беспорядочную пальбу. Вот тут-то на них с тыла и напали штурмовые группы, забросали дома гранатами. Гарнизон пал.
В шесть часов утра одиннадцатого сентября батальон возвратился на свой берег. Он доставил пленных, трофейное оружие, боеприпасы.
Но и у наших были потери. Под высокими соснами на берегу озера Среднее Куйтто разведчики вырыли братскую могилу, в которой похоронили одиннадцать своих боевых товарищей. А двадцать девять раненых были отправлены в госпиталь.
Когда капитан Полтавец доложил о выполнении задания по разгрому вражеского гарнизона, командир дивизии похвалил разведчика, затем добавил:
- Отступая, нужно нападать. Только так и будем отступать, если уж мы вынуждены пока отступать!
Зимними холодными ночами…
В октябре 1941 года на лоухско-кестеньгское направление Карельского фронта была переброшена немецкая дивизия СС "Север". Части этой дивизии, поддерживаемые авиацией, танками и артиллерией, предприняли новое наступление, чтобы как можно быстрее овладеть станцией Лоухи и перерезать Кировскую железную дорогу. Но яростные атаки отборных частей противника были отбиты. А наступившая вскоре зима приковала фашистские войска к окопам и землянкам.
Но активные действия вражеской разведки и с приходом зимы не прекращались. Особенно часто стали проникать разведгруппы немцев и финнов в полосу обороны 328-го стрелкового полка. Наше командование решило эффективнее противо-действовать вражеской разведке. Штаб полка разработал специальный план. Началась срочная подготовка отдельных разведывательных групп, взводов.
…В штаб 328-го стрелкового полка, расположенного под Сосновым, в 34 километрах от Лоухи, был вызван командир взвода пешей разведки Анатолий Денисов.
Начальник штаба полка майор Антоненков поздоровался с лейтенантом и спросил:
- Сибиряк?
- Так точно. Из Томской области.
- Будешь теперь охотиться не за медведями, а за фрицами. Смотри на карту… - И начальник штаба стал разъяснять, где и как лучше произвести разведку.
Около недели разведчики тщательно изучали систему обороны противника. Когда наконец взвод был готов к действиям в тылу врага, лейтенанта Денисова снова вызвали к начальнику штаба полка.
Выслушав внимательно доклад, майор Антоненков еще раз уточнил задачу, а в заключение сказал:
- Без языка, лейтенант, не возвращайся!
Место прохода обороны противника выбрали в заснеженном болоте, где не имелось сплошных траншей, а проволочное заграждение было в один ряд. Наступила темнота. Взводный выстроил разведчиков, проверил их готовность, напомнил задачу, затем подал команду - и белые фигуры бойцов растворились на снегу.
В назначенное время разведгруппа перешла передний край обороны противника, углубилась метров на пятьсот и залегла в кустарнике. Ночь была темной. Враг периодически освещал местность ракетами.
Лейтенант Денисов, не поднимаясь с земли, тихо подозвал к себе сержанта Карповича и рядового Рогова.
- Ползите вперед, - приказал он им, - один вправо, другой влево. Проверьте, нет ли мин. И чтобы без шума!
Прошли томительные полтора часа. Первым вернулся Карпович и рассказал, что впереди густой кустарник, за ним - поле. Слышал голоса и стук конной повозки. Вероятно, рядом дорога и оборона врага. Вскоре вернулся и Рогов. Доложил, что заметил двух фашистов, которые передвигались вдоль обороны, ракетами освещая местность. В километре от них - пулеметная точка немцев. Впереди мин нет.
Взводный решил хорошо замаскироваться, а днем организовать наблюдение за противником.
Целый день, зарывшись в снегу, разведчики терпеливо вели наблюдение. Было установлено место нахождения блиндажа, к нему то и дело подъезжали повозки, подходили гитлеровцы.
Денисов решил брать языка из патрулей, которые ракетами освещают местность. Он назначил группу захвата, группу обеспечения, группу прикрытия. Провел с ними инструктаж, каждой поставил конкретную задачу.
Снова настала ночь. Разведчики скрытно начали выдвигаться вперед. Более часа осторожно ползли они по рыхлому снегу и вскоре приблизились к двум вражеским солдатам, которые шли по набитой тропе. Лейтенант приказал группе захвата во главе с рядовым Макаровым без выстрела взять языка, а группе прикрытия во главе с сержантом Пименовым двигаться вслед, при необходимости поддержать огнем, а затем обеспечить общий отход.
Соблюдая маскировку и предельную осторожность, разведчики поползли, держа в поле зрения патруль. Группа захвата подползла совсем близко. И вот, выбрав удобный момент, разведчики набросились на фашистов, сбили их с ног. На каждого навалилось по два бойца, не дав не только открыть огонь, но и крикнуть.
Не теряя времени, они потащили фашистов назад. Взводный шепотом похвалил:
- Молодцы! Чисто сработали! А сейчас, ребята, надо уничтожить дзот, он будет мешать нам при отходе.