У разведчиков оказалась в руках вражеская ракетница, и они, как пленные несколько минут назад, стали освещать местность. В это время группа захвата во главе с Макаровым приблизилась к огневой точке. Затем внезапным огнем из автоматов смельчаки уничтожили находившихся в дзоте фашистов и, захватив пулемет, быстро начали отходить к своей обороне.
Противник не успел помочь своим. Разведчики исчезли в темноте.
Вскоре они с двумя пленными вернулись в расположение наших войск.
А вот еще несколько эпизодов из фронтовой жизни разведчиков 328-го полка.
…Одной из рот полка была поставлена задача - провести разведку боем, выявить прочность обороны врага, захватить пленных, документы, оружие.
Взводу Денисова предстояло в этой разведке проникнуть в глубь обороны фашистов, захватить дорогу, связывающую передний край врага с тылом, и не допускать подхода его резервов к району боя.
После артподготовки рота атаковала позиции гитлеровцев, а разведвзвод скрытно вышел на дорогу и перехватил спешивших на помощь вражеских солдат.
В этом бою было уничтожено до 50 фашистов, разведчики захватили пленных, оружие, документы.
А вскоре командир полка снова вызвал Денисова и сказал:
- Прошлой ночью в районе наших тылов был противник, вероятно разведчики. Твоя задача - установить место их прохода через наш передний край, сделать засаду и уничтожить. К выполнению задания приступить срочно, нынешней же ночью.
Две ночи подряд разведчики лежали, зарывшись в снег, но враг не появлялся. Наступила третья ночь. Денисов находился в центральной группе. Вдруг дозорный доложил, что он обнаружил двух человек, пробирающихся к нашей обороне. Денисов определил: это парный головной дозор врага.
Приблизившись к проволочному заграждению, фашисты залегли. Потом, пригнувшись, к ним подошел еще один. Начали резать проволоку для прохода. Вскоре в ста метрах от нашей засады появилась вся группа врага.
Денисов приказал огня пока не открывать, но быть готовыми к этому. Он решил пропустить лазутчиков за проволоку, а на обратном пути уничтожить их всех до одного. Когда противник углубился в нашу сторону, один из разведчиков подполз к Денисову и с сомнением спросил:
Товарищ лейтенант, а вдруг не вернутся назад? Вдруг пойдут другим путем?
Вернутся, никуда не денутся! - уверенно сказал лейтенант. - Они именно здесь проторили свою тропу.
Денисов расположил бойцов так, чтобы можно было расстрелять немцев в упор. Это был риск, и лейтенант понимал, что рискует. Если к утру немцы не вернутся, придется разыскивать их.
Но разведка противника глубоко в наш тыл не пошла. Приближалось утро. И вскоре послышалось слабое поскрипывание снега. "Возвращаются", - с облегчением подумал лейтенант. А когда немцы приблизились к проходу в проволочном заграждении, взводный отдал команду.
- По фашистским лазутчикам - огонь!
Разведчики открыли губительный огонь из автоматов, в фашистов полетели гранаты. Восемь вражеских солдат были убиты, а двоих раненых и трех сдавшихся в плен наши разведчики доставили в полк.
Задача и на этот раз была выполнена блестяще. Ни одного человека не потерял взвод в схватке. А непрошеные гости перестали посещать тылы 328-го полка.
Командование полка представило лейтенанта Денисова и его разведчиков к правительственным наградам.
Много еще пришлось Денисову провести разведывательных поисков, засад, ходить по тылам противника, брать языков. Впоследствии он командовал стрелковой ротой, батальоном. На всех командных должностях выполнял свой ратный долг отлично и за подвиги в боях против фашистских захватчиков был удостоен высокого звания Героя Советского Союза.
Первые победы
Только что вернувшись из 150-километрового рейда по тылам врага в Заполярье, разведчики расположились на отдых. И отдыхали бы они день-другой… Но внезапно обстановка на фронте изменилась. И командование послало 290-й полк на другое направление - на кестеньгское, где с 7 ноября шли ожесточенные бои с немцами.
Утром 14 ноября 1941 года разведчики погрузились в автомашины, и колонна тронулась по Мишуковскому шоссе. Северный ветер хлестал в обветренные лица бойцов. Дорогу занесло сугробами. Приходилось часто спрыгивать и подталкивать машины. "Взяли, еще раз взяли…" - и грузовики с ревом прорывались через снежные заносы.
Вечером переправились через залив. А спустя четверть часа подали эшелон. Прощай, Мурманск!
С одобрением осматривали теплушки, кто-то уже разжигал буржуйку, открывал консервы, хлопотал о кипятке. В вагонах возникла обычная в таких случаях атмосфера оживления. Красноармейцы понимали, что какое-то время они будут в тепле, где можно не думать о языках, засадах, смертях…
Всю ночь поезд шел, почти не останавливаясь. На следующий день утром, на станции Лоухи, эшелон перевели на кестеньгскую ветку, и он двинулся на запад. На 34-м километре остановился. Здесь полк ждали прибывшие раньше офицеры штаба Полярной дивизии.
Меня вызвали к командиру полка Степану Кузьмичу Шушко, который объяснил обстановку. Потом сказал:
- Вступайте опять в должность командира батальона. - Взял карту, тяжело опустился на грубо сколоченный табурет и склонился над картой, показывая карандашом высоту Няу-Ваара и озеро Черное. - На этой высоте ведет неравный бой 72-й погранотряд под командованием майора П. Гольцова и комиссара А. Савельева. Пограничники окружены. Есть раненые, на исходе боеприпасы, продовольствие. В ближайшие сутки не поможем - им гибель.
Шушко встал и добавил:
- Высоту необходимо удержать. Во что бы то ни стало! Она господствует над местностью. И она нам нужна. У вас, Шапкин, есть опыт. Опередите фашистов, атакуйте их внезапно. Для усиления вам придается пулеметная рота, одна минометная и часть медицинского персонала. Задача вашего батальона - прорваться к пограничникам и вместе с ними удерживать высоту, пока полк не начнет контрнаступление.
Долго изучать обстановку и готовиться к трудному походу мне не пришлось - дорог был каждый час. Провел совещание с комиссаром батальона политруком В. Ф. Сарычевым, начальником штаба батальона старшим лейтенантом М. Прохоровым, командирами рот Лаптевым, Азиевым, Горновым. Разъяснил им боевую задачу.
Вечером, как только стемнело, на лыжах походным порядком двинулись к неизвестной высоте. Шли долго. Привалов не устраивали. Старались чтоб даже лыжи не скрипели по снегу. После десяти километров пути разведчики Воробьев, Кукушкин и Сорокин обнаружили за болотом три поста противника. Батальон остановился, окопался в снегу. После некоторого колебания я принял решение атаковать немцев следующей ночью. Приказал костров не разводить. Любая оплошность могла выдать нас, и тогда сорвалась бы ночная атака. Через некоторое время, пригнувшись, ко мне подошли в белых халатах разведчики Воробьев и Сорокин.
- Обнаружили семь шалашей, - доложили они. - Изредка из них выходят по два-три фрица.
- Видны ли там траншеи? - спросил я.
- Да, траншеи есть.
Я задал еще несколько вопросов. Затем, посоветовавшись с комиссаром и начальником штаба, решил атаку начать в 3 часа 30 минут. Фашисты будут крепко спать.
А пока батальон ждал, закопавшись в снег…
Со стороны Кестеньги в два часа дня прилетели три юнкерса. Они шли прямо на высоту Няу-Ваара - бомбить позиции окруженных пограничников. "Раз прилетели, значит, обстановка может измениться, - подумал я. - Фашисты могут опередить нас и начать новую атаку на пограничников".
- Приказываю лежать, не обнаруживать себя! - передал я по цепи.
Разведчики залегли в снежных ячейках по 3–4 человека, выполняя приказ.
Самолеты прошли над нами, затем развернулись и один за другим стали сбрасывать бомбы на пограничников. Потом улетели.
Время шло томительно медленно, мороз не спадал, потянул холодный ветер. Изредка раздавалось потрескивание деревьев. Ни пограничники, ни немцы, окружившие высоту, не стреляли. С тех и других позиций, как только стемнело, периодически стали взлетать ракеты, освещая все вокруг…
Подползли связные от командиров рот, доложили: "Роты к атаке готовы!"
Я посмотрел на часы - было 3 часа 25 минут. И подал команду: "Вперед!" Сразу же по цепи пошло: "Атака!" - и зашевелились белые фигуры бойцов на снегу. Разведчики встали, держа наготове оружие.
И вот белая волна покатилась без шума на врага. Командиры отделений тихо подавали команды. Настал час расплаты. Перед самыми траншеями раздалось: "Ура! Бей гадов!" Разведчики врывались в шалаши, забрасывали фашистов гранатами. Бойцы пулеметной роты П. Ф. Горнова захватили командный и медицинский пункты врага.
Ударили по фашистам и пулеметы с высоты Няу-Ваара. Пограничники, поняв, что пришла помощь, тоже вступили в бой. Атака прошла молниеносно. Противник был разгромлен, и мало кому удалось бежать. Батальон занял оборону.
Утром роты закрепились на прорванном участке, зная, что фашисты предпримут контратаку, чтобы восстановить положение. Немедля я послал разведгруппу во главе со старшиной А. Воробьевым, чтобы установить связь с погранотрядом и сообщить, что прорыв осуществлен, можно эвакуировать раненых, больных.
В 8 часов прибыл капитан Балашов из 72-го погранотряда. Он радостно пожал мне руку, благодаря за оказанную помощь. К этому времени пограничникам на высоту Няу-Ваара уже было отправлено продовольствие, медикаменты, боеприпасы.
Балашов рассказал о боях за высоту. Мы и сами видели десятки вражеских трупов, лежавших перед обороной пограничников. Было видно, что схватки шли жестокие. Пограничники сделали все, чтобы удержать высоту.
Няу-Ваара имела стратегически важное значение. Недалеко от нее, в поселке Окунева Губа, находился наблюдательно-предупредительный пост пограничников. На этот пост и напал внезапно большой отряд оккупантов. Пограничники приняли бой, но силы были неравными, и они вынуждены были отойти. Скрываясь за постройками, скирдами, кустарником, воины в зеленых фуражках отступали к высоте Няу-Ваара. Красноармеец Левшин, понимая, что больше нет выхода, кинулся к дому, где был установлен телефон. Он не думал о том, что идет на верную смерть. Им в этот момент владела только одна мысль: предупредить командование погранотряда о фашистах. И он успел это сделать. Коммутатор погранотряда ответил ему сразу же. "Окуневу Губу заняли немцы! Человек триста!" Это было единственное, что успел сказать отважный пограничник. Его схватили, закрутили руки за спину. Потом сильно ударили по голове, и он упал на пол. Фашисты выволокли его во двор и, прижав штыками к стене, стали требовать сведения о погранотряде…
Через несколько часов, когда красноармейцы погранотряда ворвались в местечко и выбили фашистов, то увидели страшную картину. Привязанный к столбу, стоял их мертвый товарищ, изувеченный врагом, словно памятник мужеству и верности солдатскому долгу.
Потом была высота Няу-Ваара. Пограничники понимали: ее во что бы то ни стало нужно вырвать у врага. И для многих фашистов Няу-Ваара стала могилой. Яростной была атака пограничников. В рукопашном бою они овладели высотой. Офицеры Балашов, Дорохов, Лобастов, Греков, Марков, Куличенко, Харин, красноармейцы Хуторцев, Кабаков, Гридин, увлекая за собой бойцов, бесстрашно дрались с захватчиками.
Наступившая ночь облегчения не сулила. Спать никто из пограничников не ложился. Тревожное ожидание немецкой атаки жило в каждом бойце. С рассветом, 14 ноября, по высоте ударили вражеские пулеметы и минометы. Густыми цепями шли на красноармейцев гитлеровцы. Но пограничники отбили первую атаку. Потом отбили вторую, третью… Высота оставалась нашей!
"Ни шагу назад!" - таков был приказ начальника погранотряда П. А. Гольцова. И этот приказ пограничники выполнили.
И 18 ноября подразделения фашистского полка "Мертвая голова", пытавшиеся захватить Няу-Ваара, вновь были отброшены. А еще через день с этой высоты части Полярной дивизии перешли в решительное контрнаступление и отбросили немцев на несколько километров в сторону Кестеньги.
Это были первые наши победы в 1941 году, которые воодушевляли бойцов и придавали им силы для дальнейших жестоких боев на Карельском фронте.
В декабрьскую метель
В ночь на 6 декабря группа разведчиков 58-го стрелкового полка в третий раз ушла в ночной поиск за языком и через два часа вернулась в расположение своего подразделения ни с чем. Разведчики были обнаружены и обстреляны боевым охранением противника.
Разыгралась сильная метель, когда разведчики, усталые и замерзшие, остановились у своего блиндажа. Старшина Дьячков, встретивший их, только посмотрел на старшего лейтенанта Чикового и все понял: вылазка прошла безрезультатно.
- Вот, черт возьми, когда туда шли - снег под ногами скрипел, а назад - чуть с пути не сбились! - выругался Чиковой, на ходу отдавая старшине маскхалат и автомат.
Остальные тоже быстро разделись и сгрудились у жарко дышащей буржуйки.
- Из штаба полка интересовались, - сказал Дьячков старшему лейтенанту, - просили, как только вернетесь, сразу же позвонить.
- А пошли они… - отмахнулся злой Чиковой.
Он знал, чего хотел штаб: нужен язык во чтобы то ни стало. Вот уже почти неделя, как противник прекратил боевые действия, и по всему участку фронта воцарилась мертвая тишина. Эта тишина беспокоила штаб 52-й дивизии, оборонявшейся здесь. Немцы что-то затевали. Но что? Разведотделение штаба каждую ночь направляло группы разведчиков, чтобы выяснить причину внезапного затишья у фашистов. Разведгруппы докладывали лишь о незначительном передвижении войск противника. Казалось, немцы начали постепенную передислокацию своих войск и их концентрацию на участке обороны 58-го стрелкового полка. Для чего? Для очередного наступления?
Командира 58-го полка предупредили об этом и потребовали добыть языка для подтверждения данных дивизионной разведки.
Но языка взять никак не удавалось. Старший лейтенант Чиковой в третий раз вернулся из поиска ни с чем. И докладывать об этом в штаб полка ему не хотелось. Во всяком случае - прямо сейчас, когда от буржуйки тянуло теплом и оно уже начало отогревать руки, тело, лицо, но еще не разогрело саму душу старшего лейтенанта, который был зол и на себя, и на штаб полка, и на немцев, к которым, черт их возьми, не подобраться ни с какой стороны.
Из штаба позвонили сами, не дождавшись звонка ротного Чикового. Поднял трубку старшина, послушал, затем протянул ее старшему лейтенанту:
- Вас. Опять из штаба.
Чиковой взял трубку.
- Старший лейтенант Чиковой слушает. Нет, товарищ майор… Потерь тоже нет. Все, что в наших силах, мы делаем. Язык будет, обязательно будет! Вот погода сменилась. Если пурга продержится, пойдем днем. Отдохнем немного и пойдем… Есть докладывать по прибытии!
Старший лейтенант бросил на аппарат трубку и заходил взад-вперед. Его злили эти пустые телефонные разговоры - что, он нарочно не хочет привести языка?
- Всем отдыхать! - старший лейтенант посмотрел на часы. - Через четыре часа выступаем.
Он тоже собрался было прилечь на мягкий еловый лапник, расстеленный на полу землянки, как вдруг ему на глаза попался сидевший в углу ефрейтор Павел Бокарев, ротный пулеметчик. Тот молча возился со своим "максимом" и в разговор вернувшихся из разведки не встревал. На нем старший лейтенант и сорвал все зло за неудавшуюся вылазку.
- Бокарев! Я не взял тебя в этот поиск, хотя ты неплохой разведчик, только потому, что велел тебе сдать свой пулемет в полковую оружейную мастерскую. Почему ты не выполнил мой приказ?!
Бокарев встал.
- Товарищ старший лейтенант, я бы сам его отладил. Это быстрее.
- Ты что, за идиота меня принимаешь?! - еще больше разозлился Чиковой. - Может, ты и на кожухе заплатки поставишь?
- Кожух мне новый дадут.
- Вот что, Бокарев, сейчас же неси свой станкач в мастерскую! Через час доложишь.
- Но мастерская еще закрыта… - попытался возразить Бокарев.
- А мне дела до этого нет! - оборвал его старший лейтенант. - В следующий раз будешь выполнять то, что тебе приказали. В общем, через час доложишь.
И Чиковой, не раздеваясь, прямо в фуфайке повалился на лапник. Он понимал, что Бокарев через час не обернется - мастерская открывается в семь утра, а даже если и обернется, будить все равно не станет - неписаные законы разведчиков знает. Но сказано - значит сказано.
Бокарев нехотя поднялся, взвалил на плечи свой "максим" и вышел из землянки…
Ровно через четыре часа старшина Дьячков поднял разведчиков. Чиковой встал первым, стряхнул с фуфайки прилипшие еловые иголки, глотнул из котелка кипятку и приказал:
- Всем проверить лыжи, оружие. Через десять минут выходим. - И к старшине: -На передовой тихо?
- Тихо, - ответил старшина. - Поземка разыгралась пуще прежнего. Как раз что надо. Вот только Бокарев пропал. Ушел - и до сих пор не возвернулся.
- Как? Еще не вернулся! - Чиковой уже забыл про Бокарева, да, собственно, сейчас не до него. Но прошло четыре часа. Это снова разозлило старшего лейтенанта и одновременно встревожило. В какое-то мгновение он подумал: не заблудился ли Бокарев в такую круговерть, а затем разом отбросил мысли о пулеметчике и весь переключился на предстоящую разведку.
Когда вслед за всеми он вышел из землянки, ему в лицо ударил колючий ветер и снегом залепило глаза. Вокруг нельзя было ничего разглядеть. "Пурга действительно что надо, - подумал Чиковой, - и вылазка должна удасться. Немцам и в голову не придет, что русские решатся навестить их днем. Да в такую пургу сам черт не разберет, где свой, а где чужой!"
Старший лейтенант построил группу, тщательно осмотрел каждого с головы до ног и, удовлетворенный, махнул рукой: пошли! Разведчики направились к передовой.
Но не успели они отойти от своего блиндажа и ста метров, как Чикового нагнал старшина Дьячков и радостно объявил:
- Бокарев нашелся! Из второго батальона позвонили, там он…
- Черт с ним, с Бокаревым, - отмахнулся старший лейтенант. - Вернусь, я покажу ему, как разгуливать по передовой.
- Так он же трех фашистов споймал, товарищ старший лейтенант!
- Каких еще фашистов? - не понял Чиковой.
- Самых настоящих! Целых трех, - повторил старшина. И добавил: - Ей-богу, не вру, сам батальонный сообщил. Бокарев их туда доставил.
- Чиковой внимательно посмотрел на старшину.
- Ей-богу? - переспросил язвительно.
- Ей-богу, товарищ старший лейтенант! - повторил Дьячков и хотел было для большей убедительности перекреститься, но вовремя опомнился. - Батальонный же врать не станет…
- Да где ж он их споймал? - спросил Чиковой. - Может, они тоже свои "шмайсеры" в нашу мастерскую носили?! - Затем задумался. - Хотя, ты прав, батальонный врать не будет.
Старший лейтенант велел группе вернуться в землянку и, не снимая экипировки, ждать его. А сам направился на передовую 2-го батальона. "Чем черт не шутит, - подумалось ему, - может, немцы сами пришли, перебежчики?"
КП второго батальона он нашел быстро, хотя ни разу там не бывал. Интуиция разведчика подсказала ему, когда он остановился перед блиндажом на пригорке, что это и есть батальонный КП - хороший обзор, несколько ходов сообщений.