После смерти дочери королева Виктория прониклась особым сочувствием к своему зятю Луи, который тяжело переживал смерть жены. Она взяла на себя заботу о воспитании младшей внучки Аликс, ставшей любимицей старой королевы. Английские учителя и гувернеры, приставленные к юной принцессе, должны были информировать Викторию обо всех ее успехах и проблемах и получать в ответ подробные инструкции венценосной бабушки.
Аликс была от природы одарена умственными и художественными способностями. В отличие от своего будущего мужа Ники, она училась с интересом и удовольствием. К пятнадцати годам она уже неплохо разбиралась в истории и географии, английской и немецкой литературе. Одна из ее учительниц, Маргарет Джексон, привила ей любовь к политике. Аликс не без основания считала, что занятия политикой не являются исключительной прерогативой мужчин. Ее идеалами женщин-политиков были бабушка Виктория, считавшаяся одним из самых авторитетных монархов Европы, и великая русская императрица Екатерина II, кстати, тоже бывшая немецкая принцесса из захолустного княжества.
Большое впечатление на двенадцатилетнюю Аликс произвела поездка в Россию на бракосочетание старшей сестры Эллы с великим князем Сергеем Александровичем. После маленького скромного Дармштадта Петербург поразил ее своими масштабами и роскошью. Там в дни торжеств она познакомилась с шестнадцатилетним цесаревичем Николаем – приятным, добродушным юношей, который ей сразу понравился. Николай также проникся к ней симпатией и даже попытался подарить в знак внимания маленькую брошь. Но робкую принцессу испугал и смутил этот неожиданный подарок, и она тут же вернула его обратно. Николай очень обиделся и передарил брошку своей сестре Ксении, которая, не зная об этой истории, с радостью приняла украшение.
С Николаем и Петербургом Аликс встретилась через пять лет, приехав зимой 1889 г. в гости к Элле. Семнадцатилетняя девушка и молодой человек 21 года заново познакомились и влюбились друг в друга. В этот раз по настоянию Николая в Александровском дворце Царского Села в честь Аликс устроили специальное чаепитие с танцами.
Через год летом юная немецкая принцесса вновь приехала в Россию. На этот раз она увидела Москву и жила в Ильинском – подмосковном имении великого князя Сергея Александровича, где впервые познакомилась с русским деревенским бытом и накупила на местной ярмарке в качестве подарков для родственников деревянных расписных игрушек и пряников.
С Николаем они не увиделись: тот был в длительном заграничном путешествии. Но Аликс уже тогда была уверена, что любит Ники и что он любит ее. Обычно мягкий и послушный родительской воле, Николай в отношении Алисы проявил твердость и настойчивость, на его преданность она могла положиться.
Единственное, что могло стать препятствием к соединению их сердец, – религия. В шестнадцать лет, после конфирмации, Аликс стала убежденной протестанткой. Чтобы вступить в брак с Николаем, она должна была отказаться от своей религии и принять православие. Это обстоятельство вызывало сомнения как у нее, так и у родителей Николая – русской императорской четы.
У Аликс был шанс решить эту проблему по-другому: она могла остаться протестанткой и стать женой одного из самых перспективных принцев Европы. В 1889 г. к ней посватался Альберт-Виктор – старший сын принца Уэльского и следующий после него кандидат на британский королевский трон. В семье его называли именем Эдди. Этот брак одобряла сама королева Виктория, но Аликс отказалась стать невестой принца. Она сказала, что не любит его, поэтому они будут несчастливы в семейной жизни. Все удивлялись, что совсем юная девушка так тверда в своем решении и ее совсем не прельщает возможность занять самое высокое положение в обществе. Тогда Аликс не могла знать, что Эдди в 1892 г. неожиданно умрет в возрасте 28 лет, и, выйдя за него замуж, она стала бы молодой вдовой, а не будущей королевой Англии (вместо Альберта-Виктора королем стал его младший брат Георг, супруга которого Мария сделалась королевой). Ее сердце уже принадлежало Николаю, которого, как известно, тоже ждал императорский трон.
Мечты Аликс осуществились в 1894 г. Весной состоялась свадьба ее старшего брата Эрнеста, унаследовавшего титул великого герцога Гессен-Дармштадтского. Церемония прошла в Кобурге, и на ней присутствовали сама 75-летняя королева Виктория со старшим сыном Эдуардом, принцем Уэльским, и приехавшим из Берлина 35-летним внуком – кайзером Вильгельмом II, которого гессенские родственники называли просто "кузен Вилли".
Россию в Кобурге представлял цесаревич Николай, вырвавший у больного отца разрешение сделать предложение принцессе Аликс. Он приехал в сопровождении трех дядюшек – великих князей Сергея, Владимира и Павла и их жен.
Они прибыли в Кобург поездом. На вокзале их встречала Аликс. Вечером состоялся семейный обед, а потом все ходили в оперетту. Николай еле дождался следующего утра. После завтрака он поехал к Аликс и сделал ей предложение.
Против своего ожидания, цесаревич не получил положительного ответа. Он записал в дневнике: "Что сегодня за день! После кофе, в 10 часов, я пошел с тетей Эллой к Аликс. Она замечательно похорошела, но выглядела чрезвычайно грустно. Нас оставили вдвоем, и тогда между нами начался тот разговор, которого я давно и сильно желал и, вместе, очень боялся. Говорили до 12-ти часов, но безуспешно, она все противится перемене религии. Она, бедная, много плакала. Расстались более спокойно".
На такой исход и рассчитывали родители Николая, когда давали согласие на поездку сына. Однако сторону цесаревича приняли все его могущественные родственники, присутствовавшие на свадьбе гессенского герцога. Королева Виктория стала убеждать внучку, что православие якобы не так уж отличается от протестантизма. "Кузен Вилли" также горячо поддержал сватовство Николая: как кайзер Германии он был заинтересован в том, чтобы немецкая принцесса вышла замуж за наследника русского престола. Наиболее сильным было влияние старшей сестры Аликс – Эллы. Она вышла замуж не за цесаревича, а за великого князя Сергея Александровича, поэтому перемены вероисповедания от нее не требовали в категорической форме, но она сама приняла православие и поменяла имя на русское, став Елизаветой Федоровной. В смене религии она не видела ничего предосудительного.
Аликс сдалась на другой день после венчания старшего брата. Пока Николай вновь объяснялся с ней, кайзер Вильгельм с русскими великими князьями и княгинями с нетерпением ожидали в соседней комнате. О согласии внучки тут же объявили королеве Виктории, и вскоре все многочисленные европейские родственники уже поздравляли молодых с помолвкой. Особенно радовалась старая королева: ее любимица нашла свое счастье.
Поздравительную телеграмму прислали и Александр III с Марией Федоровной. Чуть позже императрица передала своей будущей невестке ценные подарки: браслет с крупным изумрудом и пасхальное яйцо, усыпанное бриллиантами.
Через десять дней после помолвки Николай должен был вернуться в Россию. В июне на императорской яхте "Полярная звезда" он приплыл в Англию, где Аликс гостила у бабушки Виктории. Вместе с Николаем прибыл императорский духовник протоиерей Янышев, чтобы подготовить невесту наследника к переходу в православие.
В Виндзоре в присутствии королевы Виктории цесаревич вручил невесте свои официальные подарки по случаю помолвки, среди них кольцо с розовой жемчужиной, ожерелье из крупного розового жемчуга, браслет с массивным изумрудом и брошь с сапфиром. Самым ценным подарком было жемчужное ожерелье работы знаменитого русского ювелира Фаберже, оцененное в 250 тысяч рублей золотом. Никогда еще фирма Фаберже не получала таких дорогих заказов от императорской семьи.
Николай пробыл в Англии шесть недель. Все это время он почти не разлучался со своей невестой. Счастливая пара успела стать крестными родителями маленького принца Эдуарда, сына принца Георга и его супруги Мэй. Их крестник, будущий английский король Эдуард VIII, первым в истории английской королевской династии отказался от престола ради женитьбы на разведенной женщине, американке Уоллес Симпсон, удовольствовавшись скромным титулом герцога Виндзорского. В те времена считалось, что если первым крестником девушки или молодого человека будет мальчик, то это гарантия будущей счастливой семейной жизни.
Во время пребывания в Англии Николай так сблизился с Аликс, что решился ей рассказать о своем прошлом. Он признался ей в связи с Кшесинской. Невеста благородно простила своему Ники эту юношескую шалость, но затем вручила ему послание, которое поставило цесаревича в положение вечно виноватого перед своей будущей женой. Все дни пребывания в гостях у бабушки Виктории она все время напоминала ему о своей любви. Когда яхта Николая уже шла обратным курсом в Петербург, ему вдогонку пришло очередное письмо от Аликс: "Я твоя, а ты мой, будь уверен. Ты заперт в моем сердце, ключик потерян и тебе придется остаться там навсегда".
В России Николая ждали печальные известия. Его отец был тяжело болен. Стремительно разворачивавшиеся события приковали цесаревича к родительской семье, хотя ему хотелось мчаться в Германию к невесте.
Вскоре Аликс пришлось срочно ехать в Ливадию, чтобы получить от умирающего Александра III благословение на брак с Николаем. Она приехала поездом, как обычный пассажир: министр двора, озабоченный состоянием императора, забыл заказать для невесты наследника специальный состав. Николай встретил ее в экипаже на Симферопольском вокзале. В Ливадийском дворце Аликс встречал сам Александр III. Он сидел в своей спальне в кресле, одетый в парадный генеральский мундир. На замечание Аликс, что государь напрасно так беспокоил себя, он ответил, что для русского царя это единственный достойный способ приветствовать будущую российскую императрицу. Невеста цесаревича, встав на колени, приняла благословение Александра. Теперь их помолвка с Николаем получила официальное признание императорской семьи.
В последние десять дней жизни императора, когда вся жизнь Ливадийского дворца сосредоточилась вокруг него и его супруги Марии Федоровны, не желавшей смириться с мыслью, что скоро потеряет самого дорогого человека, впервые проявились далеко не лучшие качества характера Аликс. Через некоторое время она стала выказывать недовольство, почему никто не обращает внимания на нее и на Ники, ведь они, как-никак, в скором будущем станут императором и императрицей. Аликс требовала, чтобы Николай уже сейчас начал проявлять характер самодержца. Своей рукой она сделала запись в его дневнике, которую часто цитируют историки: "Любимое дитя, молись Господу! Он утешит тебя. Не чувствуй себя униженным. Твоя Санни молится за тебя и любимого нами больного... Будь тверд и сделай так, чтобы доктора приходили к тебе ежедневно и сообщали, как он себя чувствует... чтобы ты всегда первым знал об этом. Не допускай, чтобы другие были первыми и могли опередить тебя. Ты – любимый сын отца, и тебе должны говорить все и спрашивать у тебя обо всем. Прояви свою собственную волю и не позволяй другим забывать, кто ты. Прости меня, любимый".
Но несмотря на все усилия Аликс внушить жениху уверенность в своей власти и предназначении, смерть отца застала 26-летнего наследника престола врасплох. Великий князь Александр Михайлович, зять Александра III, вспоминал, что Николай не мог собраться с мыслями: "он знал, что сейчас стал императором, и тяжесть этого ужасного события сразила его". Новоиспеченный император восклицал: "Что же должно произойти со мной, с тобой, с Ксенией, с Аликс, с матерью, со всей Россией? Я не готов быть царем. Я никогда не хотел быть им. Я ничего не понимаю в делах правления. У меня даже нет понятия, как разговаривать с министрами".
Но Аликс была уверена, что ее возлюбленный справится со свалившимися на него новыми обязанностями. На следующий день после смерти Александра III она приняла православие. Первым указом ее жениха в качестве императора стал документ, согласно которому принцесса Алиса Гессенская получала новый титул и имя, она стала "православной великой княгиней Александрой Федоровной".
Николай и Александра хотели обвенчаться прямо в Ливадии, не дожидаясь похорон Александра III. Но этому воспротивились влиятельные великие князья – четверо родных братьев умершего государя. Они считали, что свадьба нового императора – событие государственной важности и не может быть сугубо домашним закрытым мероприятием. Сам Николай записал в своем дневнике: "Мама, некоторые другие и я находим, что всего лучше сделать свадьбу здесь, спокойно, пока еще дорогой папа находится под крышей дома. Но все дяди против этого и говорят, что мне следует жениться в Питере после похорон". В этот раз императору и его невесте пришлось смириться с требованием старших родственников.
В Петербург Александра Федоровна приехала в статусе невесты теперь уже не цесаревича, а императора. В траурной процессии Романовых за гробом Александра III ее экипаж двигался последним. Толпившийся на улицах народ пытался сквозь густую вуаль рассмотреть свою будущую императрицу. По городу ходили разговоры, что Александра принесла с собой несчастье: "Она пришла к нам за гробом".
Из всей семьи Романовых и нескольких десятков их родственников – членов других королевских семей, приехавших на похороны, она одна была счастлива, но всячески старалась скрывать свои чувства. Александра писала сестре: "Кто это почувствует, кто сможет выразить? В один день в глубоком трауре оплакивать любимого человека, а на следующий – в модных туалетах выходить замуж. Не может быть большего контраста, но это возможно. Это произошло с нами обоими. <...> Таково было мое вступление в Россию. Наша свадьба казалась мне просто продолжением панихиды с тем отличием, что я надела белое платье вместо черного".
Венчание молодой императорской четы состоялось через неделю после похорон, 26 ноября, в день рождения императрицы-матери Марии Федоровны. По такому случаю можно было прервать траур по Александру III. На один день Николай и Александра сняли черные одежды. Александра была в старинном платье из серебряной парчи, с мантией из золотой парчи, подбитой горностаем. Николай надел парадный гусарский мундир. Новобрачные выглядели счастливыми, Александра просто сияла. Присутствовавший на церемонии английский принц Георг, герцог Йоркский, писал своей жене Марии в Британию: "Я думаю, что Ники очень повезло, что у него такая красивая и обаятельная жена, и я должен сказать, что я никогда не видел двух людей, так любящих друг друга и более счастливых, нежели они. Я сказал им, что не могу пожелать, чтобы они были счастливы более, чем мы с тобой. Это правильно?"
Но траур по умершему императору все-таки налагал некоторые ограничения на свадебное торжество. Не было ни торжественного приема для придворных и аристократии, ни свадебного путешествия. Из Большой церкви Зимнего дворца, где проходило венчание, молодые по Невскому проспекту направились прямо в Аничков дворец.
Этот брак, заключенный после похорон, оказался очень прочным в соответствии с викторианскими представлениями о супружестве. Перед брачной ночью Аликс сделала запись в дневнике своего мужа: "Наконец-то вместе, на всю жизнь, и, когда кончится эта жизнь, мы встретимся снова в другом мире и останемся вместе навечно. Твоя. Твоя". А утром она продолжила свою мысль, делясь новыми эмоциями со своим возлюбленным: "Никогда не предполагала, что могу быть такой абсолютно счастливой в целом мире, так чувствовать единство двух смертных. Я люблю тебя, в этих трех словах вся моя жизнь". Действительно, Николай и Александра умрут в один день, вот только их конец не будет напоминать финал прекрасной сказочной истории.
Свою первую счастливую зиму императорская чета провела в Аничковом дворце. Полновластной хозяйкой здесь оставалась императрица-мать Мария Федоровна. Апартаменты в Зимнем дворце не успели подготовить для императора и его супруги, и им пришлось ютиться в шести комнатах Аничкова, которые в детстве занимали Николай и его брат Георгий. Здесь не было даже кабинета, и Николай вершил государственные дела в небольшой гостиной, а в соседнем помещении Александра усиленно занималась русским языком, который знала недостаточно хорошо для российской императрицы. По вечерам супруг помогал ей совершенствовать и французский, необходимый для придворного общения, читая вслух рассказы Альфонса Доде и биографию Наполеона.
Николай с удовольствием предпочел бы роль мужа обязанностям императора. В один из этих зимних вечеров он запишет в дневнике: "Петиции и аудиенции без конца. Видел Аликс всего один час", а в другой раз: "Я невообразимо счастлив с Аликс. Жаль, что занятия отнимают столько времени, которое я хотел бы проводить исключительно с ней". Странные мысли для государя, которого с раннего детства готовили к принятию престола! Та зима оказалась самой спокойной в жизни Николая и Александры. Часто по вечерам они вдвоем катались в запряженных рысаками санях по заснеженным петербургским улицам и паркам.
Вскоре Николай, сам того не желая, стал объектом борьбы между двумя первыми дамами государства – женой и матерью. В первые месяцы царствования, чувствуя себя неуверенно, он часто обращался за политическими советами к Марии Федоровне. В их с Александрой апартаментах не было столовой, и они постоянно обедали вместе с вдовствующей императрицей, которой сын, конечно, выказывал больше уважения, чем молодой супруге. После окончания траура еще не старая императрица Мария вернулась к обычной светской жизни. Умная, живая, со вкусом одетая и причесанная, она затмевала на балах и приемах свою молодую невестку, чью величавую северную красоту портили скованность и неловкость поведения. По придворному этикету во время больших парадных выходов вдовствующая императрица имела преимущества перед императрицей царствующей. Мария Федоровна, облаченная в великолепное платье, в бриллиантовых украшениях, которые она носила с особым изяществом, выступала впереди под руку со своим сыном-императором. В это время Александра Федоровна должна была идти во втором ряду, за ней, поддерживаемая кем-нибудь из старших великих князей – дядюшек государя. Так было всегда. Мария Федоровна в свое время находилась в таком же положении и не видела в нем ничего унизительного или обидного. Она чрезвычайно удивилась, узнав, что невестка страшно недовольна своей второстепенной ролью.
Слишком тесное вынужденное общение между старой и молодой императрицами, свекровью и невесткой, не могло не вызывать трений между ними. Внешне обе были очень любезны друг с другом: "дорогая Аликс" и "милая мама", но вскоре их взаимная неприязнь стала очевидной для членов семьи и приближенных.