И хотя Россия своим сопротивлением переделу мира и радикальным параисламистским стратегиям защищает собой Европу, хотя решительность российского руководства в отношении терактов и в Москве, и на территории Чечни безусловно обессмыслила многие потенциальные теракты против западных стран, "Европа в отношении России", как и во времена Пушкина, – "столь же невежественна, как неблагодарна".
Православие. ру, 2002
Агрессия Грузии: геополитические последствия
Комментарий руководителя парижского отделения российского Института демократии и сотрудничества, президента Фонда исторической перспективы Наталии Нарочницкой.
Если Саакашвили думает, что, совершив такую агрессию, он безнаказанно, ничего не потеряв, вернется в прежнее положение, то он, конечно, глубоко заблуждается. Как правило, все подобные шовинистические агрессии и амбиции заканчиваются тем, что совершающий их теряет не только вновь завоеванные, но и прежние позиции.
Геополитический контекст происходящего всегда был очевиден – это Восточный вопрос, это Саакашвили торгует перед Западом своим геополитическим положением. Ведь никому Грузия не была бы нужна, если бы она находилась где-нибудь на Кольском полуострове, в районе вечной мерзлоты и не имела бы стратегического выхода к Черному морю. Это регион, за который войны шли 300 лет, и англосаксы всегда пристально следили за всем, что здесь происходило. В начале XIX века Англия поддерживала все время Иран в войнах против России, и, например, в одном из договоров даже поставила пункт, обязывающий Иран продолжать войну с Россией – это факт исторический.
Считаю, что сейчас создались такие условия, о которых сказал премьер-министр Путин, – Грузия нанесла смертельный удар по своей территориальной целостности. Безусловно, можно ставить вопросы, которые раньше из деликатности Грузии не ставились на международном уровне. Откуда вообще этот конфликт? Где его корни? Как Грузия выходила из Советского Союза? Как формировался ее нынешний территориальный и юридический статус? Грузия грубо нарушила закон 1990 года "О выходе из Советского Союза", по которому, если союзная республика имела на своей территории автономии, то нужно было проводить референдум отдельно по автономиям. Им было в этом отказано. На самом деле, уже тогда шел конфликт между этими народами, конфликт именно по вопросу выбора государственного будущего. На него закрыли глаза. Признали Грузию противоправно в этих границах без необходимых процедур, а потом объявили конфликт сепаратистским, как если бы он возник на территории давно сложившегося и существовавшего как субъект международного права государства. Вот почему стороны в этом конфликте, в том числе и абхазы, и осетины, имеют право считать процесс незаконченным, а их права нереализованными.
Сейчас создалась возможность этот тезис продвигать. Я его разработала еще в 1992 году, но на том внутриполитическом фоне, который тогда существовал, с этой козыревщиной во внешней политике и прочим, все были глухи к этому. А сейчас, безусловно, есть шансы ставить этот вопрос и, по крайней мере, на непосредственно грядущем этапе принудить мировое сообщество, все заинтересованные стороны смириться с новой парадигмой рассмотрения этого вопроса.
После того, что произошло в Южной Осетии, у России, как главного субъекта в этом регионе, есть возможность для политической инициативы.
15 лет Россия мирилась, терпела, никогда не подвергала сомнению территориальную целостность Грузии, ожидая: вдруг грузинское руководство образумится и предложит тем народам, которые противоправно увела, какой-то приемлемый для них исторический проект. Этого не произошло. Грузия проводит последовательную антироссийскую политику, в стране была развязана беспрецедентная кампания шельмования российской истории, все исторические события, даже бесспорные, трактовались в русле борьбы с "угнетательницей Россией".
В российских СМИ, в Интернете сейчас раздаются голоса, что политика России недостаточно жесткая, что нужно разорвать дипломатические отношения с Грузией. В целом мы видим совсем иное отношение, нежели та вялая реакция нашего сообщества в начале 90-х на происходящее по всему периметру российских границ. Тогда не было национального консенсуса по вопросам внешней политики, которые оказались заложниками внутриполитической борьбы.
Вспомним, как глумилась доминировавшая в то время либеральная пресса над нашей армией в Чечне.
А сейчас ситуация другая, даже на таких программах, в которых часто можно слышать скорее чужую позицию, нежели российскую. Приведу также один забавный эпизод. На днях, после выхода из студии телеканала "Вести", меня ждала камера нашего англоязычного канала Russia Today и, когда мы готовились к записи, устраивались на углу улицы, мимо проходила толпа молодых людей, явно очень веселых, они выкрикивали патриотические лозунги. Их невозможно было отогнать, они хотели принимать участие в передаче, пришлось их уговаривать и даже силой оттаскивать от камеры.
Но, с точки зрения реализации главной цели, реализации исторических интересов России – сохранить свои позиции, покровительствовать тем народам, которые верны ей, непродуманные резкие движения были бы неверными. Разрывать отношения – это значит лишить себя возможности участвовать в урегулировании конфликта. Не может же вести переговоры страна, разорвав дипломатические отношения! Наоборот, мы ведем себя так, что все время ответственность – на Грузии.
Здесь нужна продуманность каждого шага, потому что нельзя давать воли эмоциям в таких серьезных вопросах.
Рисковать, впадая в эмоциональное состояние, совершенно нельзя. Пусть даже западные СМИ, в рамках своих хорошо нам знакомых двойных стандартов, не освещали гибель Цхинвали под грузинским артобстрелом, тем не менее, уже налицо очевидный факт: Грузия – агрессор, она бесчинствовала на этой территории, убивая гражданское население в течение многих часов и только после того, когда уже никаких сомнений не оставалось в том, что это не случайная, отдельная акция, а настоящий военный поход, Россия вступилась, применила силу, и наши миротворцы имеют на это мандат.
Реакция должна быть разумной. Потому что слишком велика ставка и слишком важна историческая цель.
Столетие. ру, 2008
С интересами России теперь придется считаться
Реакция Запада на признание Россией независимости Абхазии и Южной Осетии была предсказуемой. Так, Лондон называл это решение "агрессией России в Грузии", Берлин – "абсолютно неприемлемым", а Вашингтон выразил чрезвычайное сожаление в связи с тем, что Москва пошла вразрез с их мнением. Ситуацию оценила в интервью каналу "Вести" руководитель Парижского отделения Института демократии и сотрудничества Наталия Нарочницкая.
– Что, по-вашему, все-таки происходит в мире? Вроде бы все высказывают единое мнение, но, в то же время, есть разные оттенки, разные действия и кажется, что западные страны, Евросоюз, США пока еще не определились с тем, как реагировать.
– На Западе, наверное, действительно не ожидали, что национальная государственная воля России настолько уже консолидирована, что мы, сказав "а", скажем "б". Мы совершенно правильно сделали, иначе бы нас вообще тут же начали вытеснять со всего Кавказа и устроили бы нам двадцать Бесланов. Но ждать аплодисментов от тех, кто в течение 20 лет лелеял надежду вытеснить Россию из Черного моря, из региона, из-за которого 300 лет шли войны с Турцией и Персией, за спиной которых была Британия, а потом США, невозможно. Поэтому проанализируем это с другой точки зрения. Ведь это кажется таким неприятным только тем, кто в период так называемого нового мышления почему-то наивно решил, что в международных отношениях бывает либо конфронтация, либо объятия. Это реликт эпохи холодной войны. На самом деле международные отношения – сложная ткань, где есть дырочки, которые надо латать. Это очень серьезная работа. Есть темы, по которым у нас никакого согласия нет. Есть темы, по которым мы должны работать вместе и будем работать вместе. Все это сейчас понимают. Главная цель всей стратегии Запада, руководимой, конечно, прежде всего из Вашингтона, – это ведь не просто прием каких-то там восточных европейцев в НАТО. Вся эта линия давления главным образом была затеяна ради втягивания Прибалтики в НАТО и вытеснения России из Черного моря. Первое им все-таки удалось сделать. Но вот со вторым у них не получилось. Ну, дайте им немножко в истерике побиться! Я считаю, победные реляции здесь не нужны, но определенная твердость потребуется. Заметьте, что никто из них не заявил о том, что все, сворачиваем, разрываем дипломатические отношения. Меркель, при всей определенности ее отрицательного отношения, не сказала, что нужно прекращать контакты. Наоборот, она призвала их немедленно усилить, чтобы прояснить ситуацию.
– Сегодня ей вторил министр иностранных дел, он сказал, что с Россией обязательно нужно вести открытый диалог.
– Да, а что касается Франции, то такое впечатление, что бедного Саркози немножечко отругали в Вашингтоне, потому что он вроде считается атлантистом, а вот "Шесть пунктов." подписал, хотя там нет пункта о территориальной целостности Грузии. Надо сказать, что в Москве все было виртуозно сделано. Это говорит о том, что на самом деле резервы выхода из этой внешне такой неприятной ситуации, но на самом деле абсолютно рабочей, штатной, как выражаются военные и техники, – они есть. Список так называемых санкций, которые обсуждают сейчас эксперты в отношении России, он, простите, смехотворный. Задержать вступление России в ВТО. Да кто туда особенно стремится? Если бы стремились, мы бы давно пренебрегли негативными последствиями этого шага и полезли бы туда раньше. Так что это не та карта, которая вообще может нас интересовать.
Дальше. Не приглашать нас в "восьмерку". Ну и что? Ведь "восьмерка", по сути дела, это встреча в вип-клубе с шампанским. Встреча на самом высоком уровне, быть там престижно, но там ничего не решается. А если туда не будут приглашать тех, от кого зависят судьбы мира, то и встреча перестанет быть престижной. Я, наоборот, слышала от некоторых немецких политологов, что скоро уже и Китай надо будет пригласить, и Индию, потому что динамизм экономического развития давно переместился на Восток, который демонстрирует и рост, и развитие, и модернизацию. Но Запад тоже можно понять, они размечтались о том, что Россия откатится от Черного моря, что туда войдет эскадра НАТО. Поэтому я думаю, что нас будут шантажировать многим. И вот здесь хотелось бы высказать такие важные вещи.
Нам будут говорить, что тогда надо признать Чечню и прочее. Уже сказали, Джон Маккейн высказался. Но здесь ведь надо обязательно указывать на то, что Грузия не правовым способом вышла из Советского Союза, не предоставив по закону референдумы своим автономиям. И только поэтому уже осетины и абхазы имеют отложенные права реализовать себя в свободном волеизъявлении. А РФ, например, не заявляла о выходе из Советского Союза, и ее автономии не стояли перед такой дилеммой. А по Конституции просто автономии не имели права выхода. То есть никаких параллелей не может быть. Забавно, когда госпожа Кондолиза Райс выражает некие сожаления и напоминает нам, что когда-то были какие-то резолюции ООН, которые мы подписывали и в которых так или иначе упоминалась территориальная целостность Грузии.
А они не подписывали резолюции, в которых говорилось бы о территориальной целостности Сербии, Югославии и так далее? То есть все, что они говорят, – зеркальное отражение того, что говорил им президент Путин и потом Медведев. В общем, их бесит, я не побоюсь этого резкого слова, что Россия возомнила себя равной и считает, что с ее мнением, с ее интересами теперь придется считаться так же, как весь остальной мир, увы, считается, с интересами Соединенных Штатов Америки. Вот этот крах надежд на реализацию однополярного мира, он ведь тоже произошел вчера.
– А свыкнуться-то все равно придется?
– Свыкнуться придется, да. И у нас рычагов, чувствительных для них, тоже предостаточно, причем, гораздо более чувствительных, чем, простите, откладывание приема нас в ВТО. Это и транзит в Афганистан, и энергетическая безопасность Европы.
– Наталия Алексеевна, недавно пришло сообщение, что глава Минсельхоза России Гордеев сказал, что Россия рассматривает возможность ограничения квот на ввоз мяса птицы и свинины из зарубежных стран. В частности, как известно, очень много продукции поставляется из фермерских хозяйств США, те же самые "ножки Буша".
– За "ножки Буша" Америка готова воевать. Вот надо, кстати, поучиться у них, как защищать интересы своего производителя. Я же проработала 8 лет в Соединенных Штатах. Я прекрасно знаю эти замороженные ножки с желтым жиром, по 39 центов за фунт. Почти несъедобные. Ничего, наши производители кур за это время окрепнут, может быть, модернизируют свое производство, выйдут на конкурентоспособный уровень. Я думаю, что они почувствовали, что Россия сделала этот шаг, тщательно просчитав его. Посчитав, во-первых, что если она не сделает это, то это будет хуже, чем если бы мы вообще не вмешались. Что все покатится тогда просто по наклонной плоскости.
– Это было бы просто уничтожение народа.
– Уничтожение народа, плюс нам просто подорвали бы весь Кавказ. Мы давно осознали, что на самом деле это противодействие интересам идет уже очень давно. Просто сейчас истинные соперники оказались лицом к лицу, как писал Данилевский. Но мы тщательно просчитали, есть ли у нас силы и резервы выдержать эту неизбежную позиционную борьбу. И они есть. Мы сейчас самодостаточные. У нас есть нефть, есть энергоресурсы, причем, мы не задираемся, я бы так сказала, мы готовы продолжать все рабочие встречи, все рабочие направления. Я думаю, сразу слишком много проблем решить нельзя. Нужно по отдельности, и тогда мы будем действовать с большим успехом. Я помню, как была в Нью-Йорке, работала в Секретариате ООН, когда началось очень резкое охлаждение отношений. Прошло несколько лет, Горбачев приехал в Нью-Йорк, и люди уже висели на окнах и махали ему рукой. Потом опять – империя зла. Потом объятия. И так далее. Это естественное развитие международных отношений, потому что изменяется соотношение сил, страны занимают немножко другое место. К нему надо привыкнуть. Но эта тенденция им не нравится, потому что она в пользу России.
– Сейчас корабли НАТО заходят в Черное море, скажем так, играют мускулами. Это очевидно. А они говорят, что везут в Грузию гуманитарные грузы.
– Трюмы, конечно, набиты оружием.
– Непонятно, как в данной ситуации поведет себя Саакашвили. Как вы считаете, как будет развиваться ситуация в Грузии дальше?
– Ну, во время войны, даже неудачной, обычно президенты и правительство не меняются. Как говорят, во время брода лошадей не меняют. Но совершенно ясно, что он завел в тупик и грузинскую национальную идею, и страну. Поставил крест на любой возможности даже конфедеративного устройства. Поэтому им недовольны все. И ярые шовинисты, я не назову их националистами, потому что националисты заботятся о национальной культуре, традиционных ценностях, а не унижают других. И сторонники более сбалансированного курса. Поэтому я не исключаю, что над Саакашвили тоже сгустились тучи. Он давно очень неудобная фигура для Запада. Его терпели, потому что он торгует своим геополитическим положением. Никому Грузия не была бы нужна без абхазского побережья. Поэтому я не исключаю, что Саакашвили сейчас больше всего боится за собственную политическую судьбу, а может быть, и вообще за свою судьбу. Думаю, что Грузия накануне серьезных перемен. Но нам нужно укреплять свой флот. Потому что только державы, имеющие выход к морю и военно-стратегически обеспеченные, именуются великими державами. И борьба за выходы к морю в течение всей истории была главным содержанием мировой политики до окончательного формирования политико-географического облика мира. Причем, проливы нужны не только для имперских пушек, но и для танкеров с нефтью. Я думаю, наша бизнес-элита это тоже поняла.
"Вести", 2008
Не дадим проглотить наших союзников
Вокруг проблемы определения независимого статуса Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья разгорается жесткая полемика. Россия отстаивает право непризнанных республик на независимость, Запад пытается воспрепятствовать этому. Аргументируя свою позицию, обе стороны приводят кажущиеся неопровержимыми доводы. Но вот на чьей стороне нормы международного права? Об этом – руководитель Парижского отделения Российского института демократии и сотрудничества, известный политик, доктор исторических наук Наталия Нарочницкая.
– Наталия Алексеевна, Запад не устает утверждать, что ни одна из непризнанных республик не имеет оснований требовать от мирового сообщества признания независимости. Вместе с тем сам факт, что дискуссия по этой проблеме ведется уже почти два десятка лет, говорит об обратном. Как, по вашему мнению, выглядит ситуация?
– Вопреки утверждениям западных политиков, что все давно решено, а у непризнанных республик нет никаких правовых оснований оспаривать навязанную им судьбу, на самом деле дело обстоит совсем не так. Особенно это ярко в отношении Абхазии и Южной Осетии. Их явно оторвали от России, что не может быть признано вполне законно.
Грузия была союзной республикой СССР, субъектом Федерации, имевшим на своей территории автономии – Абхазию и Южную Осетию. Действовавший на тот момент закон о выходе из СССР – причем закон современный, уже перестроечный (от 3 апреля 1990 года), – четко прописывал механизмы обретения союзной республикой независимости. Прежде всего, он требовал от властей согласования вопроса о статусе республики со всеми входящими в ее состав автономиями. И никак иначе. Все было просто: если союзная республика имела на своей территории автономии, если она желала покинуть Советский Союз, то она должна была провести референдум по автономиям. И только при консенсусе всех сторон процесс отделения мог быть продолжен. Однако Тбилиси отказал абхазам и осетинам в проведении такого референдума. Мировое сообщество признало Грузию в действовавших на тот момент границах, закрыв глаза на протесты Сухуми и Цхинвали.
Более того, возникший между общинами конфликт Запад назвал сепаратистским. Как если бы он разгорелся на территории давным-давно сложившегося, тысячу лет существовавшего, легитимно признанного государства.
– Но ведь не просто же так Абхазия и Южная Осетия оказались в составе Грузии? Видимо, на это были некие исторические основания?
– Никаких оснований не было. Давайте вспомним, что государство Российское складывалось веками. И оно вобрало в себя сотни народов. Гораздо больше, чем количество субъектов Федерации. Входящие в состав России народы и их тогдашние правители заключали самостоятельные государственные акты с Москвой. Осетия присоединилась к империи чуть ли не раньше Грузии. Абхазия вошла в состав России как независимое княжество. Ничего, кроме добрососедства, их тогда не связывало.
Когда большевики рисовали границы Грузии, они руководствовались своими соображениями. Перекраивая карту
Кавказа, молодая советская власть совершенно не учитывала геополитику, историю и культуру региона. Решения принимались исключительно на основании текущих политических и экономических интересов.
В итоге всей этой региональной политики Южная Осетия и Абхазия были вписаны в границы Грузии.