Опять помог счастливый случай. В одной из поездок по частям ГСВГ министр обороны маршал Советского Союза Дмитрий Устинов рассматривал проблемы раннего предупреждения о внезапном нападении.
Начальник ГРУ генерал Петр Ивашутин, докладывая о положении дел, обратил внимание министра на построенные вдоль границы с ГДР странами-участниками НАТО разведывательные башни радиоэлектронной разведки.
Надо отдать должное: маршал Устинов всегда быстро и жестко отвечал на действия США и их союзников. Он-то и принял решение построить в приграничных районах ГДР две башни с радиотехническим оборудованием.
Вскоре вышло совместное постановление ЦК КПСС и Совета Министров о строительстве этих стационарных разведцентров. Расположить 40-метровые вышки было решено в Дисдорфе и Эйгенридене.
Техническое задание разработало 6-е управление совместно с оперативно-техническим управлением ГРУ. Им же поручили монтаж и настройку специальной техники. Проектирование и строительство возлагалось на 9-е управление Генштаба, ведавшее строительством и эксплуатацией защищенных пунктов управления.
"Начальник ГРУ Петр Ивашутин, – вспоминал генерал Шмырев, – полагал, что мы ограничимся какими-то временными сооружениями, строительство которых не потребует больших капиталовложений. Мы же, наоборот, получив впервые возможность построить в ГДР капитальные разведывательные объекты, развернулись, что называется, во всю мощь. Да и 9-е управление Генштаба не привыкло мелочиться и делало все основательно.
Строительством башен в 6-м управлении активно занимались заместитель начальника управления генерал-майор А. Рябов и главный инженер полковник Ю. Крестовский".
В процессе проектирования и строительства этих центров возникало множество непредвиденных и весьма сложных проблем. Да и в ГСВГ не все с пониманием отнеслись к инициативе ГРУ. Ведь на многих больших и малых начальников в группе войск в Германии это масштабное строительство накладывало дополнительные хлопоты, заботы, обязательства.
Одним из первых, кто столкнулся в ГСВГ со столь "теплым приемом", и был полковник Юрий Крестовский.
"Вместе с начальником разведки группы войск, – вспоминает Юрий Вениаминович, – мы пришли к начальнику штаба ГСВГ генерал-полковнику Гринкевичу. Однако у того было совсем иное настроение: мол, вам нужно, вы и делайте.
Пришлось напомнить генерал-полковнику, что это наше общее дело, и в первую очередь службу в разведцентрах будут нести офицеры группы.
На что начштаба в сердцах ответил, якобы у них для разведки и так объектов хватает. А Крестовскому пригрозил: "Я вас сейчас вышлю назад"".
Угроз Юрий Вениаминович не испугался, ответил только, что выполняет задание командования.
Проект, который был утвержден, значительно отличался от типовых проектов, а это означало, что его следовало согласовать во многих инстанциях.
Так, на заключительном этапе пришлось полковнику Крестовскому побывать на согласовании в управлении строительной безопасности Генштаба. Специалисты этого управления во всем разобрались и заявили: ваши объекты в случае пожара сгорят за 6–8 минут, и никто из персонала на вышках не спасется, так как лифты будут блокированы. Выход предлагался единственный – все лифтовые кабели должны находиться в жидком азоте, разумеется, с соответствующей техникой контроля и автоматического резервирования.
Вот так требование! Ведь процедура помещения кабелей в жидкий азот очень дорогостоящая, а выделенный лимит на строительство центров уже исчерпан.
Доложили генералу Шмыреву. Тот сумел убедить начальника ГРУ выделить дополнительные средства.
Забегая вперед, следует сказать, что деньги были потрачены не впустую. За время существования центров не произошло ни одного сбоя в работе лифтов.
Возникали большие проблемы и с обеспечением связью строящихся центров радиоразведки. Генералу Рябову и полковнику Крестовскому пришлось побывать у начальника войск связи маршала Белова, чтобы согласовать схемы связи.
Маршал принял разведчиков и, рассмотрев их разработки, к большому удивлению офицеров-связистов, присутствующих на совещании, предложил свой вариант связи с использованием новейшей, весьма дефицитной в ту пору аппаратуры, которую он пообещал выделить из фондов.
Возведение центров радиоэлектронной разведки в Дисдорфе и Эйгенридене сулили большие перспективы.
"Поскольку длительное время в своей практике мне пришлось заниматься анализом сигналов, – рассказал генерал Юрий Крестовский, – я не мог удержаться и в свободное время, в основном ночью, находясь на вышке, следил за сигналами, которые были доступны в каналах радиорелейных и тропосферных линий связи.
В последующем, в ходе работы был найден путь к новым источникам и, в частности, к системе ядерного складирования вооруженных сил США в Европе".
Итак, за три года в приграничной зоне ГДР, на севере – в районе Дисдорфа и на юге – в районе Эйгенридена были возведены два центра, основным техническим сооружением которых являлись 40-метровые вышки с установленной на них радиоэлектронной аппаратурой разведки.
Эта аппаратура размещалась на трех этажах и перекрывала широкий диапазон волн. Кроме вышек, городки включали жилые и служебные помещения, подъездные дороги, средства связи, электрическое и водоснабжение.
В 1982 году на базе армейских радиобатальонов в ГСВГ были развернуты два радиотехнических полка ОСНАЗ. Построенные башни передали этим полкам на эксплуатацию.
Создание этих центров разведки, как показала жизнь, оказалось правильным и весьма эффективным. Включение их в первый эшелон системы раннего оповещения совместно с передовыми позициями Броккен, Шнеекопф, Ремхильд было оправдано и обеспечило надежное слежение за радиоэлектронной обстановкой на берлинском и ганноверском направлениях.
Опаленный Вьетнам
Еще в 1959 году на одном из совещаний руководитель Китая Мао цзэдун сказал: "Мы должны покорить мир, это наша цель. Мы должны любыми средствами захватить Юго-Восточную Азию, в том числе Южный Вьетнам, Таиланд, Бирму, Малайзию, Сингапур. Этот район богат сырьем, которое себя с лихвой окупит…"
В конце 60-х годов плоды этой политики на себе ощутил Советский Союз – события на о. Даманский на Дальнем Востоке и в районе населенного пункта Жаланашколь, что в Казахстане. Через 10 лет после них Китай развязал войну с Вьетнамом.
Готовясь к этой войне, Пекин делал ставку на свою "пятую колонну" – хуацяо, китайцев-эмигрантов, которых в регионе насчитывалось несколько миллионов. С их помощью китайские власти стремились создавать экономические сложности для Вьетнама. В мае 1978 года правительство КНР приняло решение отменить поставки оборудования для республики Вьетнам. Ограничивались транзитные перевозки для СРВ из Европы через территорию Китая.
В июне того же года Китай закрыл вьетнамские генеральные консульства в городах Гангжоу, Наньнин, Куньмин и выслал их сотрудников из страны.
Усилилась напряженность на китайско-вьетнамской границе.
Советский журналист, востоковед Михаил Ильинский, многие годы проработавший корреспондентом "Известий" в Индокитае, в своей книге "Вьетнамский синдром. Война разведок" приводит выписки из своего блокнота. Они ярко характеризуют предвоенную обстановку того времени.
"Вторник. 24 октября 1978 года.
В пограничных районах провинции Хоанглиеншон китайские отряды совершили разведывательные рейды в глубь вьетнамской территории, похитили 6 вьетнамских граждан.
Четверг. 21 декабря. Китайские власти в одностороннем порядке прекратили перевозки пассажиров и грузов на международной железнодорожной линии, связывающей Вьетнам и Китай.
Четверг. 28 декабря. Во время вооруженного налета на деревню Лунгной провинции Каобанг убит вьетнамский пограничник…
Воскресенье. 31 декабря. Журналисты и дипломаты, собравшиеся для встречи Нового года в ханойском ресторане "Бохо" на берегу озера Возвращенного Меча, считали, что война неизбежна. Расхождения были лишь в вопросе о сроках начала китайского вторжения… Называлась возможная дата: середина февраля 1979 года. Точнее 15–19 февраля.
Понедельник. 8 января 1979 года. В три часа утра китайская моторная баржа водоизмещением в 40 тонн углубилась в территориальные воды Вьетнама в районе острова Чако уезда Монгкай. Вьетнамские пограничники потребовали от китайцев немедленно покинуть территориальные воды СРВ. В ответ раздались выстрелы. В 11 часов к барже присоединились два китайских военных корабля. Не напоминали ли эти действия тонкинскую операцию ЦРУ? Да, но в меньшем масштабе.
Суббота. 13 января. В пять часов утра китайские налетчики вторглись на 500 метров на территорию уезда Монгкай. Убит один рабочий, двое тяжело ранены.
Воскресенье. 28 января. Обнаружено скопление китайских военных в районе Монгкая, в провинции Куангнинь. Они разбросали тысячи листовок. Провокаторы бросили несколько гранат.
Понедельник. 29 января. Более 150 китайских солдат вторглись на территорию СРВ в районе ворот "Хыунги", в провинции Лангшон. В 10 часов 30 минут налетчики открыли минометный и автоматный огонь. Несколько вьетнамских бойцов ранено.
Вторник. 30 января. Во время Тэта – традиционного Нового года по лунному календарю, отмечавшегося как в Китае, так и во Вьетнаме, пекинские провокаторы не прекратили вооруженные вторжения, обстреливали вьетнамское население вдоль всей протяженности границы.
Воскресенье. 4 февраля. В 5 часов 30 минут провокационному налету подверглись пограничные районы провинции Лангшон. Под прикрытием орудийно-пулеметного огня более 200 китайских солдат углубились на несколько сот метров на вьетнамскую территорию в секторе Шосау.
Вторник. 6 февраля. Китайские подразделения численностью до роты атаковали пограничный пункт, на котором находилось 13 вьетнамских солдат. Трое солдат убиты, шестеро ранены и четверо вывезены в Китай. Пограничный пункт разрушен".
Таковы были события в предвоенные недели. Разумеется, не только журналисты и дипломаты прогнозировали начало войны. Это осознавали и разведчики.
Еще летом 1978 года во Вьетнаме побывала советская военная делегация. Ее возглавлял заместитель министра обороны маршал Сергей Соколов. В состав делегации входил и начальник управления ГРУ генерал Ткаченко. Было решено, что вьетнамцы до конца года развернут два радиобатальона ОСНАЗ, которые встанут на прикрытие восточной и западной части вьетнамо-китайской границы. Для них Советский Союз обещал поставить технику радиоразведки. Пообещали мы оснастить техническими средствами и радиополк Генерального штаба вьетнамской армии. Должны были приехать туда и наши специалисты для обучения местных радиоразведчиков.
В конце января 1979 года в Ханой вылетело трое сотрудников ГРУ: начальник 6-го управления генерал-лейтенант Петр Шмырев, его подчиненный, начальник направления оперативной разведки полковник Винике и полковник Ковалев из оперативно-технического управления.
Их по-братски встретили коллеги-вьетнамцы – начальник разведки армии генерал-майор Фан Бинь, его заместитель полковник Ле Куанг Ву. Они были опытными разведчиками, не один год действовавшими в тылу американских войск. Потому и работа с первых дней пошла активно.
К радости Шмырева и его коллег, учить вьетнамцев азам радиоразведки не пришлось. Они имели хорошие навыки и опыт, приобретенные еще во время войны с американцами. Радисты разбирались в технике, были обучены приему на слух, офицеры владели мастерством обработки разведданных. Вот только китайский язык, как ни странно, знали плохо.
Стало быть, следовало научить вьетнамцев главному – как вести разведку по сути нового для них объекта – вооруженных сил Китая.
По совету наших специалистов вьетнамцы выделили часть сил радиополку, который располагался под Ханоем. Этот полк теперь сосредоточил все свои усилия на разведке Китая. Радиоразведка Таиланда, Индонезии, Японии была возложена на радиобатальон, развернутый в Хошимине.
В помощь руководящей тройке из Москвы во Вьетнам прилетели лучшие специалисты-дальневосточники, те, кто прежде служил в Монголии на экспедиции "Горизонт", в частях радиоразведки округа.
"Такие оперативники, – вспоминает генерал Шмырев, – как В. Попов и подъехавший несколько позднее В. Степанюк, буквально открывали вьетнамцам глаза на особенности и разведывательные признаки китайской военной и почтово-телеграфной связи, помогали делать важные оперативные выводы.
Особенно следует отметить В. Попова, нашего специалиста по Китаю номер один, на которого вьетнамцы были готовы буквально молиться. Большую помощь в добывании сведений оказали офицеры, работавшие непосредственно на разведывательных постах. Об этих людях – моих непосредственных помощниках в этот период времени – хотелось сказать особо. Меня всегда удивляла настойчивость и изобретательность А. Цуканова в достижении цели, в преодолении, казалось бы, неразрешимых трудностей, диктуемых местными условиями.
…Я помню майора П. Шпака, который, прекрасно ориентируясь в эфире, сидя сам за приемником, находил китайскую радиосеть, давал ее послушать вьетнамским радиоразведчикам, пояснял, что означает каждая переданная фраза. Люди его понимали без переводчика.
И так поступали все наши специалисты".
Мне удалось найти радиоразведчика-ветерана, одного из тех, кто был во Вьетнаме в период войны и после нее, полковника в отставке Владимира Шугаева.
Генерал Петр Шмырев так охарактеризовал его: "С этим офицером я много раз ездил в командировки не только на Восток, но и в другие края. Его работоспособность и трудолюбие подкупали всех. Оказать помощь товарищу, даже в ущерб своему отдыху, было для него нормой".
Так вот Шугаев, коренной москвич, после окончания военного института иностранных языков попал на Дальний Восток. Служил переводчиком центра обработки развединформации. Позже его перевели в подмосковную часть, а потом в центральный аппарат – в 6-е управление ГРУ.
"Я был во Вьетнаме, – рассказывает Владимир Шугаев, – в период войны в феврале – июне 1979 года. Потом уехал в Москву. Месяц мне дали отдохнуть, и опять туда же – с августа 1979-го по март 1980-го года.
Что же касается войны, то я прилетел туда накануне боевых действий. В моей группе работали два человека, офицеры Валентин Лыков и Василий Черников. Они были командированы во Вьетнам из наших частей радиоразведки.
Ребята хорошие, специалисты высококлассные, умело принимали на слух. Там ведь есть свои сложности: китайцы не могут иероглиф передать так, как мы букву. Поэтому существует специальный код, иероглифы передаются цифрами.
Принимали сначала цифры, переводили их в иероглифы, а уж потом читали. Я обрабатывал, писал донесения.
Мы вскрывали северную группировку китайских войск.
А вторую командировку, когда боевые действия уже были остановлены, вел наблюдение, не замышляют ли китайцы новую агрессию".
Кроме наших сухопутных спецов-радиоразведчиков во Вьетнаме работали также офицеры из радиоразведки Тихоокеанского флота. С их помощью разворачивали радиопеленгатор "Сосна", учили вьетнамцев на нем работать.
Обучение, надо прямо сказать, давалось тяжело. Затруднение вызывали команды на пеленгацию, настройка приемоиндикатора, выдача пеленга.
С началом войны доклады в Москву начальнику ГРУ стали постоянной обязанностью генерала Шмырева. Связь осуществлялась через спутники и была достаточно качественной.
Несмотря на начало боевых действий, обстановка в столице Вьетнама оставалась спокойной, а вот в Москве события на вьетнамо-китайской границе воспринимались значительно тревожнее.
22 февраля в Ханой прибыл Главный военный советник генерал армии Г. Обатуров. Его сопровождала группа генералов и офицеров. Был среди них и представитель радиоразведки – полковник А. Охтырский.
Тем временем войска численностью 600 тысяч солдат и офицеров, поддерживаемые танками и артиллерией, уже шли по вьетнамской земле. Правда, продвигались они медленно. За два дня боев из намеченных для захвата трех провинциальных центров взят был лишь один – Лаокай. Китайские войска несли значительные потери.
Дальше на отдельных направлениях китайцам удастся вклиниться на территорию Вьетнама на 20–30, а отдельным диверсионным группам – на 50 километров. Наибольший успех был у воинских частей КНР, дошедших до населенного пункта Фолу, расположенного в 34 километрах от границы. Блицкрига не получилось.
Однако из Москвы события виделись несколько по-другому. Видимо, здесь свою роль в оценке обстановки играли не только доклады нашей разведки, но и непосредственно самих вьетнамцев. А они, судя по всему, нередко сгущали краски.
Мне рассказывал генерал Шмырев, что при очередном докладе встревоженный начальник военной разведки Ивашутин спросил, мол, не захватят вас китайцы в Ханое? На что получил уверенный ответ, что до этого не дойдет.
…5 марта из Пекина прозвучало заявление, что начинается вывод китайских войск.
Группа генерала Шмырева возвратилась в Москву, но часть специалистов осталась в Ханое. Интересы советских и вьетнамских радиоразведчиков совпадали: одни хотели обрести необходимый опыт, других интересовал Китай и его вооруженные силы, особенно его южные гарнизоны, к которым имела доступ вьетнамская радиоразведка. Так что наши специалисты закрепились там надолго.
В свою очередь, 6-е управление ГРУ старалось отправлять во Вьетнам своих лучших, наиболее опытных офицеров, таких, к примеру, как командир радиополка полковник М. Касимов или заместитель командира радиотехнической бригады полковник К. Бусел.
Вьетнамцы ценили в специалистах именно профессионализм, который и был присущ нашим офицерам, командированным в эту страну.
"Ступив за хребет Гиндукуша…"
В 1957 году министр обороны СССР маршал Георгий Константинович Жуков, утверждая план радио– и радиотехнической разведки, вычеркнул Афганистан, как дружественную страну, из списка объектов наблюдения.
С тех пор прошло более 20 лет. 12 декабря 1979 года было принято решение о вводе советских войск в Афганистан. Начальник 6-го управления ГРУ генерал-лейтенант Петр Шмырев получил приказ: сформировать радиобатальон для ввода в Афганистан. Все мероприятия по развертыванию батальона проводились на базе радиотехнического полка Туркестанского военного округа, которым командовал полковник В. Гадалов.
В Ташкент вылетела группа офицеров 6-го управления ГРУ. Предстояла большая работа. Офицеры радиоразведки, прибывшие из Москвы, как и местные специалисты, разумеется, не могли предвидеть всю масштабность предстоящих военных действий. В декабре 1979 года все виделось несколько иначе. И тем не менее они понимали: батальон должен быть полностью готов к выполнению боевой задачи. А это значит – укомплектован техникой, специалистами, как офицерами, прапорщиками, так и солдатами. Военнослужащие срочной службы – в подавляющем большинстве местные: узбеки, таджики.
Словом, после всех проведенных мероприятий батальон выглядел весьма солидно. Когда стали формировать колонну для выхода из городка, оказалось одних спецмашин около шестидесяти – тут и пеленгаторы, и средства связи, и мобильные комплекты для радиоперехвата, и другая, необходимая в боевых условиях техника.
Командиром батальона был назначен майор В. Ковалец.