Хотелось бы назвать еще несколько офицеров, которые на протяжении предвоенного десятилетия были посланцами Советского Союза в различных странах мира. Среди них полковник Александр Емельянов-Сурик, с 1924 по 1938 год с некоторыми перерывами работавший в Австрии, Чехословакии, Турции; военинженер 1-го ранга Пауль Орас с 1926 по 1936 год, исполнявший должность военно-морского атташе в Швеции, в Италии и Греции, в США; полковник Александр Бенедиктов, командированный сначала помощником военного представителя в Персию (1930–1933 гг.), потом военным атташе в Афганистан (1933–1937 гг.) и в Болгарию (1937–1939 гг.).
Именно в 30-е годы набирались военно-дипломатического опыта наши будущие известные полководцы и военачальники, Герои Советского Союза, маршалы, генералы и адмиралы. Кстати говоря, эти страницы биографии крупных военных деятелей страны до сих пор мало изучены, а ведь через "корпус" военных атташе прошли дважды Герои Советского Союза, Маршал Советского Союза Василий Чуйков, Герой Советского Союза, Адмирал Флота Советского Союза Николай Кузнецов, генерал армии Максим Пуркаев, Главный маршал авиации Павел Жигарев, маршал бронетанковых войск Павел Рыбалко, адмирал Николай Харламов.
Среди тех, кого расстреляли в годы репрессий, военными и военно-морскими атташе были заместитель начальника Генерального штаба РККА, член ВЦИК комкор Василий Левичев, командующий Белорусским, Ленинградским, Московским военными округами командарм 2-го ранга Август Корк, командующий Черноморским флотом, член Военного Совета при народном комиссаре обороны СССР, флагман флота 2-го ранга Иван Кожанов, заместитель командующего войсками Ленинградского военного округа, член ВЦИК и ЦИК СССР, член Военного совета при народном комиссаре обороны комкор Виталий Примаков, командующий Приморской группой войск ОКДВА комкор Витовт Путна, начальник штаба Белорусского, потом Московского военного округа комдив Семен Венцов-Кранц, начальник Военной академии РККА комкор Анатолий Геккер, командующий войсками Туркестанского фронта, заместитель председателя ЦК Осоавиахима комкор Гаспар Восканов (Восканян).
Вот такие командармы, комкоры, флагманы флота представляли нашу страну в качестве военных дипломатов за рубежом. Пользуясь современным языком, можно сказать – "сплошные звезды, а не люди". Разумеется, "звезды" того времени. Как жаль, что мы забыли о них.
Да, каждый человек живет в своем времени, его окружают люди того времени, исторические события, обстановка. Напомню: все названные ранее не просто дипломаты в погонах, они – разведчики в погонах. Так какова же была разведобстановка, разведклимат, если хотите, в 30-е годы прошедшего столетия?
Климат этот, откровенно говоря, оказался самым неблагоприятным. Дело в том, что начало десятилетия было ознаменовано серией крупных провалов военной разведки.
В 1932 году в Австрии были арестованы несколько разведчиков во главе с резидентом Яном Аболтынем, более известным как Константин Басов.
Ян Янович пришел в Разведуправление еще в 1922 году, руководил резидентурой в Германии. Считается, что с его подачи в разведку был привлечен Рихард Зорге. Однако в Вене ему не повезло – он и еще четверо разведчиков попали под арест.
Надо сказать, что с Австрией связаны имена таких военных разведчиков, как Карл Янель и Александр Емельянов-Сурик. Правда, Карл Юрьевич здесь руководил нелегальной резидентурой, а Александр Васильевич возглавит легальный разведаппарат, когда приедет в Вену в 1924 году как военный атташе.
Следующий громкий провал случился в 1933 году в Латвии. В руки полиции попало несколько агентов. Их почему-то вовремя не вывели из страны. А ведь еще были свежи в памяти аресты агентов Витолса и Белова, и объявление персоной нон грата военного атташе Анина в 1926 году, потом задержание секретаря ВАТ Ланге и высылка из страны его и военного атташе Федора Судакова. И вот теперь новый арест.
Через месяц после латвийского провала в Гамбурге арестован агент Разведуправления Троссин, задержаны информаторы советской военной разведки в Румынии и Турции.
Осенью того же 1933 года в сети финской контрразведки попал крупный улов – нелегальный резидент, опытнейшая разведчица Мария Тылтынь (Шуль) и еще около 30 агентов.
Мария Юрьевна работала в Германии, в Чехословакии, в Австрии, в Румынии, была помощником резидента в США, руководила нелегальной разведсетью во Франции и в Финляндии. Ее выдал предатель. Но дело не только в нем. Незадолго до провала в Разведупрвалении узнали о том, что начальник разведпункта штаба Ленинградского военного округа Утриайнен провокатор, работает на финскую разведку. Казалось бы, надо поторопиться, выводить людей из-под удара. Однако военный атташе в Финляндии Александр Яковлев ничего не сделал для этого. В частности, не отстранил от дел агента резидентуры Сирениуса, хотя сомнения в его лояльности были. Более того, нарушив все законы конспирации, Яковлев со своими помощниками побывал на квартире Марии Тылтынь.
Дальнейшая судьба Марии Юрьевны трагична. Она была осуждена, брошена в тюрьму и умерла в застенках.
В середине декабря в Центр пришло новое неприятное известие – на сей раз французская контрразведка разгромила резидентуру Разведуправления в Париже под руководством Вениамина Берковича.
Аресты продолжались еще несколько месяцев. Разведсеть была практически уничтожена.
За провалами резидентур за рубежом последовали провалы агентов, которыми руководили офицеры разведпунктов военных округов.
В сентябре румынская контрразведка вышла на след агентуры Одесского разведпункта. В этом же месяце провалились агенты Кавказской армии, направленные в Турцию. В Белоруссии выяснилось, что несколько человек из негласного состава разведотдела округа являются польскими агентами.
В начале 1934 года тревожное сообщение пришло с Дальнего Востока – последовали провалы нескольких резидентур разведотдела штаба ОКДВА в Маньчжурии.
Такие результаты деятельности не могли не взволновать руководство страны. К счастью, до кровавого 1937 года было еще далеко, и потому, рассмотрев на своем заседании состояние дел в военной разведке, Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение: вывести Разведуправление из состава штаба РККА и переподчинить его лично наркому, создать спецшколу для обучения разведчиков, усилить руководство военной разведки.
Был в этом решении и пункт, касающийся непосредственно военных и военно-морских атташе. Легальная агентурная деятельность после нескольких лет забвения была "реабилитирована", выведена из тени, признана важной, а ее организация возложена на официальных военных представителей СССР за рубежом.
Именно после принятия этого решения зарубежные легальные резидентуры были усилены, руководителями разведаппаратов стали опытные, энергичные разведчики – в Великобританию военным атташе прибыл Витовт Путна, в Германию – Василий Левичев, в Болгарию – Василий Сухоруков, в Турцию – Иван Клочко, в США – Пауль Орас, в Финляндию – Петр Иванов, в Италию – Петренко-Лунев, в Ирак – Минзакир Абсалямов, в Японию – Иван Ринк.
Среди них не было новичков или случайных людей. Практически все участники Первой мировой и Гражданской войн, награждены как царскими, так и советскими орденами, владели иностранными языками. Так, Путна был удостоен трех орденов Красного Знамени, Ринк – двух орденов Красного Знамени (правда, у него еще с Первой мировой хранились ордена Св. Анны 3-й и 4-й степеней и Св. Станислава 3-й степени), Левичев – ордена Красного Знамени. Петренко-Лунев владел пятью иностранными языками, Ринк и Орас – четырьмя, Иванов – двумя, Сухоруков говорил на английском, Абсалямов на персидском.
Теперь главная задача для всех разведаппаратов была едина – активная, уверенная, эффективная работа, без повторения прошлых ошибок. Конечно, каждая страна пребывания имела особенности, характерные черты, уровень международных отношений с СССР. Это, разумеется, накладывало свой отпечаток на деятельность советской военной разведки.
Одним из самых "горячих" участков для Разведуправления Красной армии в 30-е годы была Испания. План операции "X" (оказание военной помощи республиканской Испании) Политбюро ЦК приняло 29 сентября 1936 года. Выполнение этого плана возложили на Разведуправление и Наркомат внешней торговли.
В Испании шла Гражданская война. Мятежникам, профашистским силам Франко помогали Германия и Италия, законному правительству республиканцев оказывал помощь и поддержку Советский Союз. Мы поставляли самолеты, танки, орудия, бронемашины, автомобили, катера, стрелковое оружие, снабжали испанцев нефтью, бензином, стройматериалами, хлопком.
Кроме поставок боевой техники, оружия, различного сырья туда ехали наши военные специалисты, в первую очередь летчики, танкисты, артиллеристы, подрывники, разведчики-диверсанты. За годы войны в Испании побывали 772 пилота и штурмана, 351 танкист, 100 артиллеристов, 166 связистов, 77 моряков, 141 инженер и техник. Число разведчиков, которые работали в Испании, до сих пор не обнародовано. Однако об их вкладе в борьбу с испанскими франкистами, немецкими нацистами и итальянскими фашистами и важности решаемых задач на этом направлении можно судить даже по именам тех сотрудников, которых Разведуправление командировало в Испанию.
Главным военным советником при штабе республиканской армии работал сам Ян Берзин, легендарный "Старик", Хаджи-Умар Мамсуров, организатор и руководитель партизанского движения, известный диверсант, Манфред Штерн, он же "генерал Клебер", командир интербригады, Христофор Салнынь, разведчик-резидент, действовавший под псевдонимом "колонель Хугос", а также известные впоследствии командиры диверсионных и партизанских отрядов Станислав Ваупшасов, Илья Старинов, Николай Патрахальцев, Василий Троян.
Военным атташе с 1936 года служил Владимир Горев, военно-морским – Николай Кузнецов, будущий нарком ВМФ СССР, Адмирал Флота Советского Союза.
Владимир Ефимович Горев в 15 лет вступил в партию анархистов-коммунистов. Он учился в Петроградском институте инженеров путей сообщения, однако закончить его не успел: пришла революция, потом Гражданская война. В 17 лет Владимир вступил в Красную армию. Куда только не бросала красноармейца Горева военная судьба, кем только не служил он – был бойцом партизанского отряда, сотрудником особой группы Южного фронта, политотдельским работником 2-й армии, потом Юго-Восточного фронта, военным следователем, начальником команды полковых разведчиков, уполномоченным особого отдела армии.
Владимира Горева отличали пытливый ум, умение разбираться в людях, упорство в достижении поставленных целей. Ему еще не исполнилось 22 лет, а он уже был назначен заместителем начальника особого отдела Московского военного округа. Правда, в руководящем кресле просидел недолго. Владимир хотел учиться. Сначала окончил высшие академические курсы, потом восточный факультет Военной академии РККА и основное отделение Военной академии им. М.В. Фрунзе.
В 1925 году его посылают военным советником в Китай. Он работает в Калганской и Гуанчжоуской группах, в корпусе Чжан Факуя. Совершает вместе с китайцами так называемый Северный поход.
По возвращении из командировки Горев становится военным руководителем коммунистического университета трудящихся Востока, проходит стажировку в должности командира стрелкового полка.
С 1930 года – в военной разведке. Направлен в качестве нелегального резидента в США. Отработал там три года. О том времени и о делах резидента Горева известно немного. Ведь Владимир Ефимович в начале 1938 года был репрессирован, и документы, связанные с именем "врага народа", оказались уничтоженными.
И тем не менее есть данные, что Горев достаточно успешно действовал в США в военно-технической области. К этой мысли склоняется и автор книги "Советская разведка в Америке" Владимир Позняков. "Одной из самых успешных операций, – пишет он, – осуществленных РУ в эти годы в Америке, стало приобретение лицензии на производство чертежей и двух прототипов быстроходного колесно-гусеничного танка, созданного прославленным американским инженером-изобретателем Уолтером Кристи".
Этот танк под маркой БТ-2 был изготовлен в СССР и в 1931 году принят на вооружение. В дальнейшем наша промышленность выпустила тысячи таких машин. Более того, БТ-2 модифицировали, и он стал ведущим легким танком Красной армии 30-х годов.
Еще одним подтверждением хорошей работы Горева на поприще военно-технической разведки является и то, что по возвращении из США он был назначен помощником начальника Автобронетанкового управления РККА. Хотя, как известно, Владимир Ефимович никогда прежде не занимался ни танками, ни автомобилями.
Интересен тот факт, что после трех лет службы в управлении ему доверяют командовать отдельной механизированной бригадой.
Таким образом, ко времени его назначения военным атташе в Испанию у Горева за плечами был колоссальный опыт разведчика-нелегала, командира, технического специалиста. Все эти качества пригодились на войне.
О том, сколь успешно действовал военный атташе комдив Горев в Испании, говорят и его награды. В 1937 году он удостоился орденов Ленина и Красного Знамени.
Военно-морским атташе СССР в Испании в 1936 году был назначен капитан 1-го ранга Николай Кузнецов. Конечно, он мог "позавидовать" своему коллеге Гореву и его накопленному опыту в период работы в разведке, но знаний военно-морского дела Николаю Герасимовичу было не занимать. Пятнадцатилетним мальчишкой, добыв в сельсовете "липовую" справку и прибавив себе два года, поступил добровольцем в Северо-Двинскую флотилию. Так началась его морская биография.
Позже Кузнецов напишет: "Вся моя жизнь связана с советским военно-морским флотом. Я сделал выбор однажды, в совсем юные годы, и никогда не жалел об этом".
До назначения атташе Кузнецов закончил с отличием Военно-морское училище им. М.В. Фрунзе, служил на крейсере "Червона Украина", учился в Военно-морской академии, ходил в походы на крейсере "Красный Кавказ", уже будучи старшим помощником командира. В 1933 году стал командиром крейсера "Червона Украина".
Успехи экипажа корабля в боевой подготовке под командованием молодого командира удивляли и вселяли гордость. В 1933-м нарком обороны наградил Кузнецова грамотой ЦИК и именными золотыми часами. В следующем году Николай Герасимович "за успешные летние учения" удостоен ордена "Знак Почета".
В 1935 году крейсер "Червона Украина" выходит на первое место среди кораблей Военно-морского флота СССР. Николай Кузнецов досрочно получает звание капитана 1-го ранга. А ведь ему всего 31 год. Неспроста командующий Черноморским флотом называет Кузнецова "самым молодым капитаном 1-го ранга всех морей мира". В конце года Николай Герасимович удостоен ордена Красной Звезды. Награду получает в Кремле.
В августе 1936-го – новое назначение. На сей раз на военно-дипломатическую работу, но непосредственно связанную с морем.
Испания – страна с давними морскими традициями. В ту пору флот ее хоть и не мог считаться передовым, но был достаточно внушительным. Он состоял из 2 линейных кораблей, 7 крейсеров и 17 эсминцев. Было еще несколько канонирских лодок, катеров береговой охраны и 12 подводных лодок.
После первого неудачного похода республиканской эскадры на север страны министр морского флота Индалесио Прието попросил назначить атташе Кузнецова одновременно его военно-морским советником. Теперь на плечи Николая Герасимовича легли заботы по проводке и организации конвоев транспортов, следующих из советских черноморских портов в Испанию, встрече их в Картахене, разгрузке, поскольку в технике, оружии остро нуждались интербойцы на фронте.
А флоту Испании противостояли эскадры Германии и Италии. Тем не менее республиканский флот успешно охранял коммуникации. До осени 1937 года 20 транспортов с оружием и техникой уверенно дошли до испанских портов.
Здесь их уже встречал Кузнецов со своими помощниками. Немецкие самолеты нередко наносили удары с воздуха по скоплению кораблей в порту Картахены. С фашистами сражались наши пилоты, а Николай Герасимович старался организовать быструю разгрузку кораблей. Он же выстраивал и противовоздушную оборону порта, разрабатывал боевые операции республиканского флота, организовывал взаимодействие сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил.
В августе 1937 года Кузнецов по приказу из Москвы убыл на Родину. Впереди у него была долгая и непростая служба. Уже в начале 1938 года он станет командующим Тихоокеанским флотом. В 1939-м первым заместителем народного комиссара ВМФ, а через месяц с небольшим – наркомом Военно-морского флота. На этом посту он встретит войну, станет Адмиралом Флота Советского Союза, Героем Советского Союза.
В 1946-м Сталин отстранит Кузнецова от должности, через два года его дело будет передано в Военную коллегию Верховного суда, и Кузнецова признают виновным. Но адмирала не посадили, а лишь снизили в воинском звании до контр-адмирала.
В 1951 году он вновь назначен военно-морским министром СССР, а в 1956-м снижен в звании до вице-адмирала и уволен с флота.
В 1988 году Николай Герасимович Кузнецов восстановлен в звании "Адмирал Флота Советского Союза" посмертно.
Однако Испанией в ту пору занимались не только советские разведчики, которые находились непосредственно на территории этой страны. Многие наши специалисты, например, летчики, добирались до Испании через Польшу, Германию, Бельгию во Францию. В Париже был своего рода перевалочный пункт.
Вот как об этом вспоминает участник войны в Испании, генерал-лейтенант в отставке Виктор Михайлович Лавский: "Шел тридцать шестой год. Я служил в Смоленской авиационной бомбардировочной бригаде. Вызвали, спросили: "Вы согласны?" "Согласен". Из нашей бригады летчиков и штурманов было человек шестнадцать. Меня назначили старшим. Сотрудник ГРУ Наталья Золотарева на вокзале вручила мне бумажку. На ней карандашом написано три адреса. Тогда же шариковых ручек не было. Один из адресов – посольство. Заниматься с нами должен Николай Николаевич Васильченко, военно-воздушный атташе во Франции. И в путь. Выдавали себя за различных специалистов, я, например, был метеорологом. Якобы меня наградили за хорошую работу путевкой в Париж на Всемирную промышленную выставку.
Прибыли в Париж. Я съездил в посольство. Через некоторое время у нас в гостинице появился тот самый Васильченко. Он встретил наших летчиков у отеля, спросил, где, мол, разместились, а те его едва на три буквы не послали: иди отсюда, белогвардейская морда.
Николай Николаевич со вздохом оглядел нашу одежду и отвел в магазин. Выбирайте одежду. Удивительно! Продавцов нигде нет, все открыто лежит, висит. Примерили, выбрали, тут же нам отметили, как обрезать брюки. В конце спрашивают: "Нумеро?" Значит, в каком номере живете. Написал на бумажке "очко" – 21. Все доставили в номер в целости и сохранности. И это представьте себе – 1936 год!
Во второй раз Васильченко пришел, принес новые паспорта и отправил нас в Тулузу. оттуда ехали поездом в Испанию, в Бильбао и далее в Барселону. Так мы попали на войну".
В одном из справочников о комдиве Васильченко, военно-воздушном атташе во Франции коротко написано: "Принимал активное участие в отправке советских летчиков и других специалистов в республиканскую Испанию".
Война в Испании безусловно забирала много сил у Разведуправления РККА, однако ответственность за работу в других странах Европы и Азии с военной разведки никто не снимал.