С 1935 года в Болгарии действовал первый советский военный атташе и резидент полковник Василий Сухоруков. До этого он уже имел опыт работы за рубежом в Китае и теперь активно взялся за развертывание агентурной сети. Именно он начинал разработку болгарского генерала Владимира Заимова, будущего советского военного разведчика, Героя Советского Союза. Эту работу продолжил коллега и сменщик Сухорукова – полковник Александр Бенедиктов.
В Германии Советский Союз представляли военные атташе Василий Левичев, Борис Вершинин, однако успешнее всего легальная резидентура Разведуправления РККА работала накануне войны под руководством генерала Василия Тупикова и его заместителя полковника Николая Скорнякова.
В Великобритании достаточно результативно справлялся со своими обязанностями военно-воздушный атташе комбриг Иван Черний (Черный). Он наладил сотрудничество с чехословацкой военной разведкой. Офицеру Лондонской резидентуры Семену Кремеру удалось завербовать начальника отдела Главного штаба Чехословацкой армии полковника Франтишека Моравеца.
Все эти факты говорят о том, что во второй половине десятилетия военная разведка начинала уверенно выходить из кризиса, порожденного серией крупных провалов конца 20-х – начала 30-х годов. Однако это движение было прервано кровавыми сталинскими репрессиями.
В числе первых, кто попал под каток этих репрессий, был один из ярчайших представителей "корпуса" военных атташе комкор Витовт Путна. Его отозвали из Лондона и арестовали еще в августе 1936 года. Пока на свободе находились все будущие участники "заговора Тухачевского", а Витовт Казимирович уже сидел в тюрьме. В том же месяце в подвалах Лубянки оказался и заместитель командующего Ленинградским военным округом, легендарный комкор Виталий Примаков, большевик с дореволюционным стажем, создатель и первый командир 1-го червонного казачьего полка, член ЦИК и ВЦИК СССР, кавалер трех орденов Красного Знамени.
В мае 1937 года пришло время остальных "заговорщиков". 8 мая был арестован начальник Военной академии командарм 2-го ранга Август Корк, 15-го – начальник управления по командно-начальствующему составу РККА комкор Борис Фельдман, 22-го взяли Маршала Советского Союза Михаила Тухачевского и председателя Центрального совета Осоавиахима Роберта Эйдемана, 28-го – командующих Киевским и Белорусским военными округами командармов 1-го ранга Иону Якира и Иеронима Уборевича. Всего 8 человек. Дело рассматривало Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, а по сути, их же недавние сослуживцы Алкснис, Блюхер, Буденный, Шапошников, Белов, Дыбенко, Каширин, Горячев и председатель Военной коллегии Ульрих.
"Шпионское фашистское отребье", "лазутчики капиталистического мира", "гадина шпионажа", "диверсанты и убийцы" – это маленькая толика тех "ярких" эпитетов, которыми "наградили" Тухачевского и его товарищей на скамье подсудимых.
Через 20 лет, в 1957 году справедливость восторжествует, Военная коллегия Верховного суда отменит свой приговор от 11 июня 1937 года и реабилитирует участников "заговора". "Заговора", которого не существовало.
Отмечу только, что из 8 репрессированных трое были военными атташе – Август Корк работал в Германии в 1928–1929 годах, Виталий Примаков в Афганистане в 1927–1928 и в Японии в 1928–1930 годах. Витовт Путна оставался в должности военного атташе в Великобритании до дня своего ареста.
Однако это было только начало. В мае 1937 года органами НКВД брошены в тюрьмы несколько десятков командиров и политработников высшего звена. Среди них бывшие военные дипломаты, а ныне начальник управления связи РККА комкор Роман Лонгва, работавший в Китае в 1926–1927 годах; заместитель председателя ЦК Осоавиахима комкор Гаспар Восканов (Восканян), представлявший нашу страну в Финляндии (1926–1928 гг.), в Турции и одновременно в Италии (1929–1930 гг.); начальник отдела внешних сношений НКО комкор Анатолий Геккер – первый советский военный атташе в Китае (1922–1925 гг.) и в Турции (1931–1933 гг.).
В этом скорбном списке комдив Борис Бобров, военный атташе при постпредстве СССР в Литве в 1920–1921 годах. Его взяли уже на посту начальника штаба Белорусского военного округа.
Комбрига Василия Богового, военного представителя СССР в Польше в 1928–1931 годах, арестовали в его кабинете в Разведуправлении Красной армии. К тому времени он уже руководил 5-м отделом.
Известный военный атташе в Германии (1925–1928 гг.) и в Италии (1934–1936 гг.) комкор Сергей Петренко-Лунев после зарубежной командировки работал военным консультантом в Совете народных комиссаров. Он тоже пополнил ряды "врагов народа".
Бригадный комиссар, военный и военно-морской атташе в Японии (1925–1926 гг.) Карл Янель был начальником иностранного отдела ВВС РККА. Представляете, начальник иностранного отдела! Ну как из него не сделать "шпиона". НКВД такой шанс упустить не могло.
А вообще, когда разбираешься в делах репрессированных только в одном 1937 году, порой теряешь чувство реальности. Разум и сердце отказываются верить, что подобное "людоедство" могло существовать как таковое. Но ведь существовало.
Кроме тех, кого я уже назвал, хочу перечислить имена и фамилии военных атташе, в разные годы работавших по всему миру, достойно представлявших нашу страну и погибших в застенках НКВД в этом тысячу раз треклятом году.
Это полковник Александр Аппен (Хмелев) (Персия, 1922 г.), капитан 2-го ранга Эрнест Батис (Турция, 1930–1932 гг.), комдив Семен Венцов-Кранц (Франция, 1933–1936 гг.), полковник Константин Звонарев (Турция, 1922–1924 гг.), флагман флота 2-го ранга Иван Кожанов (Япония, 1927–1929 гг.), комбриг Иван Клочко (Прибалтика, 1926–1927 гг., Польша, 1927–1929 гг., Турция, 1933–1936 гг.), комкор Василий Левичев (Германия, 1933–1934 гг.), комкор Эдуард Лепин (Финляндия, 1931–1932 гг., Польша, 1932–1933 гг., Китай, 1934–1937 гг.), полковник Алексей Мазалов (Эстония, 1931–1934 гг.), комдив Иван Ринк (Афганистан, 1924–1926 гг., 1928–1930 гг.), комбриг Николай Семенов (Литва, 1932–1933 гг., Польша, 1933–1936 гг., Франция, 1936–1937 гг.), Константин Соколов-Страхов (Афганистан, 1926–1927 гг.), Харальд Туммельтау (Италия, 1932–1934 гг.), Кирилл Янсон (Италия, 1925–1928 гг.).
Из тех, кого репрессировали в 1937 году, выжило только двое – полковник Ади Маликов, военный атташе в Персии в 1927–1931 годах, и коринженер Яков Фишман, военный представитель СССР в Германии (1921–1923 гг.) и в Италии (1924–1925 гг.). Надо сказать, НКВД в те годы работало "на совесть", они брали не только действующих сотрудников, но и давно распрощавшихся с военной службой. Так, Константин Мехоношин, член партии с 1913 года, известный в 1917 году как член Петроградского совета и Военно-революционного комитета, впоследствии председатель РВС нескольких фронтов и армий, был командирован в 1926–1927 годах в Польшу в качестве военного атташе. После этого трудился на руководящих постах в Госплане, входил в коллегию Наркомата связи. В последнее время директорствовал в НИИ океанографии и морского хозяйства. Но и его не пощадили. В ноябре 1937 года Константин Александрович был арестован и расстрелян.
Следующий, 1938 год также начался с арестов в "корпусе" военных атташе. Отозван из Великобритании и взят под стражу инженер-флагман 3-го ранга Лев Анципо-Чикунский. Та же участь постигла военных атташе в США военинженера 1-го ранга Владимира Бегунова, в Турции – полковника Александра Емельянова-Сурика, в Финляндии – полковника Петра Иванова. Схвачены и брошены в тюрьму известный разведчик, нелегальный резидент в Америке, позже военный атташе в Испании комдив Владимир Горев, представитель РСФСР с Финляндии в 1921–1922 годах полковник Ян Аншевиц (Аншевич), военный атташе в США (1934–1936 гг.) комбриг Владимир Клейн-Бурзи (Бурзин).
Разыскали энкавэдэшники и персонального пенсионера НКО, военного атташе Павла Сытина. Не посмотрели на то, что он уже несколько лет в запасе, давно отошел от дел. Разглядели в нем замаскировавшегося врага. А ведь Павел Павлович с первых дней революции перешел на сторону советской власти, в 1918 году командовал Южным Красным фронтом, да и потом почти 20 лет честно служил Красной армии. Заслуги – по боку. Припомнили ему и юнкерское училище, и Николаевскую академию Генерального штаба, и золотые генеральские эполеты. Даже Георгиевские кресты за храбрость на фронте в упрек поставили. И вправду, если первая сабля червонного казачества Примаков да член РВС Республики Мехоношин "шпионы и враги", что уж тут о царском генерале судачить. Под расстрел его. Так и погиб один из первых советских военных атташе Павел Павлович Сытин.
Из множества брошенных в тюрьму в 1938 году военных атташе, по моим данным, спаслись двое – полковник Василий Сухоруков, в 20-е годы работавший в Харбине, и Владислав Коссов – военно-морской атташе в Швеции (1931–1936 гг.).
По приговору суда Василий Тимофеевич отсидел в сталинских лагерях 17 лет. Вышел только в 1955 году. Реабилитирован, восстановлен в кадрах Советской армии.
Владислав Ричардович также был репрессирован, уволен из флота. Второй раз арестован в 1940 году, но оправдан военным трибуналом. Коссову посчастливилось вновь вернуться на флот в 1941 году. В войну он преподавал в военно-морских учебных заведениях.
Но такое счастье улыбнулось лишь единицам. Даже когда отшумели, откатились в прошлое самые страшные, кровавые – 1937 и 1938 годы, – карательные органы упорно выискивали жертвы. И находили.
В 1939 году сотрудники НКВД арестовали 60-летнего работника Центрального архива Красной армии Ардалиона Бобрищева. Ардалион Александрович получал звание полковника дважды – в 1915-м, на войне, и в 1936-м. Военным атташе тоже был дважды – в Финляндии (1922–1923 гг.) и в Персии (1924–1927 гг.). Не пощадили старика. Он умер в Лефортовской тюрьме.
Комбрига Александра Лангового арестовали уже в 1940 году. Он воевал в Первую мировую, в Гражданскую. Александр Алексеевич принимал самое активное участие в известной чекистской операции "Трест", которая проводилась в 1921–1927 годах. Ланговой выезжал за рубеж, встречался с лидерами белой эмиграции, выдавая себя за помощника начальника "Монархической организации Центральной России" (МОЦР). Был награжден орденом Красного Знамени.
Позже, в 1931–1933 годах, проходил службу в качестве военного атташе в Персии.
Кажется, ничего не предвещало беды, но весной 1940 года комбрига Александра Лангового взяли. К счастью, не расстреляли. Вышел он на свободу через 15 лет.
А вот военинженеру 1-го ранга Паулю Юрьевичу Орасу, военно-морскому атташе в Швеции в 1926–1928 гг., в Италии и Греции в 1933–1934 гг. и в США – 1934–1936 гг., повезло меньше. Его также арестовали в 1940 году, дали 10 лет, и он умер в тюрьме.
Не успокоились наши органы НКВД и в 1941 году. Уже враг, не мифический, а истинный, вполне реальный стоял на пороге. Фашистская Германия стягивала свои дивизии на нашу границу. Казалось бы, есть чем заняться. Но они все выискивают "врагов" среди офицеров и генералов Красной армии.
В июне, когда до начала войны оставались считаные дни, арестованы комдив Николай Васильченко и комбриг Иван Черний (Черный). Оба в Красной армии с 1918 года, коммунисты, участники войны. Николай Николаевич успел повоевать еще в Первую мировую, а в Гражданскую уже был военным летчиком, потом командиром авиаотряда. Иван Иосифович в Гражданскую воевал под Оренбургом, на ферганском направлении. После окончания академии командовал авиаэскадрильей. Потом оба возглавили авиационные бригады: Васильченко – 1-ю, а Черний – 18-ю тяжелую.
В 1933 году Васильченко посылают военно-воздушным атташе во Францию. Это он организует переправку советских пилотов в Испанию.
Черний в 1936 году командирован в Великобританию на ту же должность.
Николай Васильченко возвращается из Парижа в 1939-м. Его увольняют из ВВС, но в следующем году восстанавливают в кадрах. Он преподает в Военно-воздушной академии им. Н.Е. Жуковского.
Иван Черний отозван на родину в 1940-м. Он проходит службу в этой же академии. В июне 1941 года с разницей в несколько дней их арестовывают. Из тюрьмы они уже не вернутся.
Итак, каков же результат борьбы органов НКВД с различного рода "шпионами", "фашистскими недобитками", "врагами советского народа"? К горькому сожалению, этого результата не знает никто. До сих пор не подсчитаны потери, которые понес "корпус" военных атташе в ходе сталинских репрессий. Из названных (а я называл только имена военных представителей, но были еще их помощники, секретари ВАТ и т. д.), по моим данным, выжило всего несколько человек, остальные расстреляны или умерли в тюрьмах, лагерях.
Каково же было состояние легальных резидентур в этот период? Их работа оказалась практически парализованной.
Вот что пишет по этому поводу Владимир Позняков в своей книге "Советская разведка в Америке":
"…Реальные возможности резидентур ИНО, РУ и 1-го управления ВМФ в Соединенных Штатах были в этот период не слишком велики. Развязанный Сталиным в 1936–1939 гг. большой террор привел к тому, что штат их сотрудников резко уменьшился: в СССР было отозвано несколько десятков офицеров этих служб. Разведывательное управление лишилось легального резидента В.А. Клейн-Бурзи (1936 г.), нелегалов А.А. Адамса, Б.Я. Букова (1938 г.), А.Ф. Маншейта (1937 г.) и 17 сотрудников. Сильно пострадали и резиденты ИНО…" Далее автор подчеркивает: "Нехватка кадровых разведчиков побудила Сталина и руководство разведывательных служб к принятию срочных и неортодоксальных мер…"
Что же это за меры? Они укладываются в очень простое определение – если нет разведчиков, их задачи выполняют дипломаты. Так по решению Совнаркома СССР при нашем постпредстве в Вашингтоне было создано так называемое бюро технической информации. Его работу осуществляли посол Уманский, советник Громыко, вице-консул в Нью-Йорке Заикин и другие дипломаты. Отсюда и утверждение Павла Судоплатова в своих мемуарах, что посол Уманский вынужден был выполнять обязанности резидента ИНО и отчасти Разведуправления. Это, в сущности, подтверждает и сам Уманский, который летом 1939 года обращается к Молотову и просит решить вопрос об аппарате военного атташе при постпредстве.
В той или иной мере "американская" ситуация была характерна и для других стран. Военных атташе, резидентов, агентов отзывали, сажали в тюрьму, расстреливали, не очень-то обращая внимание на страны, в которых они пребывали. Создав подобное положение, потом по-русски, мужественно из него выходили. Ведь все прекрасно понимали: война на пороге. А без разведки в предвоенное и в военное время, как в той известной песне из любимого кинофильма: и ни туды и ни сюды.
Так какова же была наша легальная разведка накануне Великой Отечественной войны и в войну?
До сих пор у историков в этом вопросе нет единства. Одни считают, что советская разведка выполнила свое предназначение, вскрыла планы Гитлера и своевременно докладывала об этом руководству страны. Но существует и другое мнение, что именно военная разведка виновата в провалах первого периода войны. Она, мол, не смогла разгадать агрессивные намерения фашистской Германии и вовремя донести до сознания Сталина всю опасность готовящегося нападения.
Вряд ли в следующей главе повествования мне удастся разрешить этот давний спор. Да я и не преследую подобную цель, а вот рассказать, как действовали в предвоенные и в военные годы советские дипломаты в погонах, постараюсь. В том и состоит моя главная задача.
"Этот тупой генерал…"
30-е годы ХХ века – это годы нарастания угрозы развертывания Второй мировой войны.
Год 1935-й. Италия захватывает Албанию. В 1936-м начинается интервенция Германии и Италии против республиканской Испании. 1937 год ознаменован японской агрессией в Северном, а потом и в Центральном Китае. В 1938-м Германия захватывает Австрию, а Италия – Абиссинию. Следующий, 1939 год также отмечен нападением немецких фашистов на Чехословакию, а потом и на Польшу. Вторая мировая война началась.
Англия и Франция объявляют войну Гитлеру. В 1940 году Германия оккупирует Данию, Норвегию, Бельгию и Голландию, за полтора месяца покоряет Францию.
В начале 1941 года фашистские войска вступают в Болгарию, потом вторгаются в Югославию и Грецию. Германская авиация наносит воздушные удары по Великобритании.
Складывается крайне неблагоприятная военно-политическая обстановка и для Советского Союза. Угроза войны становится близкой и вполне реальной. Сталин и руководство СССР предпринимают тщетные попытки отодвинуть ее начало, не допустить развертывания в ближайшее время.
Страна не готова к большой широкомасштабной войне. В результате репрессий многое было разрушено, работа легальных резидентур в разведке парализована. Восстановить утраченное и подготовить разведку к деятельности в военные годы крайне сложно. Требуется высокий профессионализм и время. Ни того ни другого у Разведуправления Красной армии не было.
В мае 1940 года начальник военной разведки генерал-лейтенант авиации Иван Проскуров докладывал наркому обороны и Комиссии ЦК ВКП(б): "Последние два года были периодом чистки агентурных управлений и Разведорганов от чуждых и враждебных элементов. За эти годы органами НКВД арестовано свыше 200 человек, заменен весь руководящий состав до начальников отделов включительно. За время моего командования только из центрального аппарата и подчиненных ему частей отчислено по различным политическим причинам и деловым соображениям 365 человек. Принято 326 человек, абсолютное большинство из которых без разведывательной подготовки".
Хочу еще раз обратить внимание на последнюю фразу генерала Проскурова: "абсолютное большинство… без разведывательной подготовки". Это в полной мере относится и к тем, кто возглавил и работал в эти годы в легальных резидентурах.
В 1939 году военным атташе Советского Союза в Иране был назначен полковник Василий Александров, в Финляндии – полковник Иван Смирнов. В следующем, 1940 году в Англию прибыл новый военный представитель Страны Советов полковник Иван Скляров.
Напрасно контрразведчики в Тегеране, Хельсинки и Лондоне усиленно листали свои картотеки. О вновь назначенных атташе в их архивах ни слова. Никто из троих прежде не был связан с разведкой.
Василий Александров окончил кавалерийские курсы. Командовал отделением, взводом. Был выдвинут помощником командира полка по политчасти. Впоследствии возглавлял эскадрон, служил в штабе кавбригады, помощником комбрига. В 1938 году окончил командный факультет Военной академии механизации и моторизации РККА им. И.В. Сталина.
Иван Смирнов ровесник Александрова, прошел весьма похожий путь: красноармеец, политрук роты, командир роты, ответственный секретарь бюро ВКП(б) полка. В 1939-м году окончил академию Генштаба РККА.
Полковник Иван Скляров был однокашником Смирнова по академии. Выпустился в том же году. Заграницы они никогда не видели, языков не знали, разведработы тоже. Но других военных дипломатов у Советского Союза не было. Их предшественники, опытные, знающие, умелые – Александр Ланговой, Лев Анципо-Чикунский, Эдуард Лепин, Петр Иванов – либо уже сидели в тюрьме, либо были расстреляны. Приходилось "затыкать дыры" выпускниками академии.