К моменту коронации Шимона глава секты (известен лишь по псевдониму Учитель Праведности, возможно, один из прототипов Иешуа) основал колонию на берегу Мертвого моря в Кумране. Там, вдалеке от политической возни и партийной конкуренции, ессеи создавали условия для будущей контратаки. В 63 году до н. э. Палестину заняли войска Помпея. Он присоединил ее к Римской империи, оставив израильскому царю Гиркану II лишь номинальную власть. Мировое господство все более сосредотачивалось в руках римлян. Жрецы окрепшего в борьбе Иерусалимского храма предпринимают ряд контрмер. В частности, секретные ордена Адоная создают в разных частях империи группы прозелитов, т. е. людей, перешедших в иудаизм. В I веке до н. э. таких групп было великое множество. И тут появляется еще одна весьма любопытная параллель. В 31 году до н. э. правителем Римской империи становится Октавиан Август. "Божественный Август". День его рождения считается началом "благовестий" (благовестие по-гречески, как мы знаем – "евангелие" (греч. εὐαγγέλιον). Римскими источниками описан факт чудесного зачатия Августа. Его мать Атия посетила храм Аполлона и осталась там ночевать в своих носилках. Внезапно к ней скользнул сам бог – Аполлон в обличии змея. Девять месяцев спустя Атия родила Августа. Таким образом Август – сын Аполлона (по Юрию Петухову, Купала и Аполло (н) суть проекции одного и того же бога). Это можно было бы считать обычным античным мифом, не имеющим под собой сколь-либо значимой основы, но "змеиная" – ну очень нехристианская символика – имеет свое неожиданное продолжение в христианстве. В Ионическом море есть остров Кефалония, в те времена, безусловно, относившийся к владениям Рима. На праздник Успения Богородицы (15 (28) августа, только в этот день – единственный раз в году!) к одноименному христианскому храму со всего острова сползаются небольшие ядовитые змейки. Странно, но в этот день они очень дружелюбно относятся к людям, даже позволяют брать себя на руки и гладить. Это действо у христиан считается чудом и неизменно собирает множество туристов и паломников из разных стран. Заметим также, что не кто иной, как Август, имел прозвище "Спаситель" (др. – греч. Σωτήρ, "Сотер"). Аналогичное прозвище имел и Антиох I. Пока культ Августа распространялся по империи вплоть до восточных областей, капиталы, аккумулированные иудейскими орденами, требовали легализации. Часть их была задействована в информационной "промывке мозгов" населению римских провинций. Иудейские миссионеры Египта предрекали миру гибель за то, что он отдал себя во власть "истуканов и деспотов". Передавалась весть (благая, разумеется!) о том, что из Иудеи выйдет Некто, предназначенный стать властителем народов. В христианской идеологии, впервые за многие тысячи лет, человечество стало смертно. Иудеи верили, что апокалиптический Зверь падет от меча Мессии, но имперский орел Рима пал не от меча, а "от яда и паразитов". Можно сказать и так, а можно сказать, что от замены национальных культурных кодов на другие коды. Конспирология библейских текстов – тема для десятка толстых монографий, но мы отметим лишь некоторые, наиболее яркие моменты. В греческих текстах Иешуа называли τέκτων, что можно перевести одновременно и как "плотник", и как "каменщик". Каменщик (вольный?) – масонский образ. Строители Храма имели определенную степень посвящения. Иисус, заявивший "могу разрушить храм и в три дня возвести новый", видимо, имел высочайшую степень.
В 40–50-е годы н. э. в Иудее наблюдался стремительный рост христианства. В "христиане" записывались бывшие иудеи, фарисеи и ессеи (Сыны света). По числу приверженцев "Назаряне" обогнали фарисеев. По свидетельству Иосифа Флавия, к этому времени в Палестине насчитывалось не менее 8000 христиан и всего 6000 фарисеев (или тех, кто продолжал себя так называть). С началом первой иудейской войны против Рима (66–70 гг.) положение в корне изменилось. Почти все саддукеи (священническая аристократия) пали жертвой народного восстания. Кумраниты были рассеяны, фарисеи и христиане покинули Иерусалим. Начались репрессии. К 70 году гибель Храма и оккупация страны поставили иудейство на грань полной катастрофы. Последнее мессианское восстание Бар-Кохбы было подавлено. Иерусалим был переименован в Элиа Капитолина, став полностью римской колонией. Казалось бы, победа полная и безоговорочная. Израиль разгромлен, и ему не подняться. Но римляне недооценили силу слова Божьего. Или силу смены культурных кодов. Через 300 лет последний римский император Юлиан (последний античный "эллин") вынужден был отражать наступление "варваров", и эта попытка оказалась неудачной. Так спор эллинов и иудеев стал стержнем истории христианства и как следствие – всей европейской истории. Но по сути – это теологический спор внутри одной конфессии. А мы знаем, что битвы между "своими" обычно самые кровавые.
По следам ханаанских божеств
Боги – очень хитрые существа. Они часто смеются над людьми. Даже когда люди пытаются их уничтожить – они обманывают, притворяются мертвыми, а затем "воскресают" в совершенно неожиданных ипостасях. Нам внушают, что русский фольклор подвергся очень сильному христианскому влиянию. 40 лет назад внушали ровно обратное. Но "подчищать" фольклор труднее всего. Это миллионы носителей, каждый из который аутентичен. Надо либо уничтожить все носители – истребить народ, либо… другого "либо" просто нет. Пока есть хотя бы один человек, относящий себя к некоей традиции "коллективного бессознательного", и пока он в состоянии эту традицию транслировать вовне – боги живы и готовы немедленно возродиться. Это их свойство – свойство демиурга – хорошо описано фольклористами. В последнее время появилось немало "исследователей", основной задачей "исследовательской деятельности" которых стало доказательство того, что русский фольклор есть не что иное, как производная от библейской традиции. Часть таких "исследований" стали достаточно популярны. Наблюдения, приводимые оными, и вправду представляют определенный интерес, вот только в интерпретации допущены явные натяжки. "Герой русских народных сказок чаще всего младший или неудавшийся ребенок, короче, Иванушка-дурачок. Это нетипично для фольклора, так как героем национального эпоса народ изображал храбреца, умницу и красавца – таким, каким он хотел видеть себя. Греческие мифы вообще не знают убогих персонажей, там только боги, титаны и герои (а как же хромой и уродливый Гефест? – М. С.). Нартские эпосы народов Кавказа, персидский цикл о Джамшите, древнешумерские сказания о Гильгамеше – все, что ни вспомним, будет сказанием о подвигах богатыря. Список персонажей содержит имена отверженных, грешников, полукриминальных личностей, которые избираются божественным Провидением для особой миссии. Не право рождения, а харизма делает их ключевыми фигурами сюжета. Похожие мотивы, когда человек низкого происхождения, не богатырь становится во главе народа и побеждает, содержатся разве что еще в Книге Судей, охватывающей период завоевания Ханаана. Бедняк и левша (в древности это серьезный физический недостаток!) Аод изготовляет (оружие ему не положено по положению) себе меч и хладнокровно убивает царя угнетателей (гл. 3). Женщина Дебора (а времена матриархата уже прошли) собирает коалиционное войско и побеждает в решающей битве (гл. 4, 5). Иеффай, изгнанный из дома сын блудницы, возглавивший шайку разбойников, оказывается единственным, кого старейшины могут поставить во главе войска для борьбы с аммонитянами (гл. 11). И самый яркий и известный из героев Книги Судей – Самсон, он обладает феноменальной физической силой и явным умственным отставанием, параноидальной тягой к насилию и распущенности (гл. 14–16). Кроме того, он – назареец, член секты, которая добровольно исключила себя из традиционного общества (ее члены ходили практически без одежды, жили в диких местах, не стригли волос, устраивали убийства отступников и коллективные оргии). Преодоление собственной серости, низости происхождения, выдвижение в герои благодаря собственной энергии в сочетании с покровительством высших сил объединяют Самсона, Иеффая и нашего Иванушку".
Тут можно не согласиться. Мотив "дурака" вовсе не является уникально русским. Так, персонаж "дурень Ганс" встречается у Г.-Х. Андерсена (при всем уважении, вряд ли знаменитому датчанину был так хорошо знаком русский фольклор). Не блещет умом и герой сказки "Бедный работник с мельницы и кошечка" (Братья Гримм) – немецкая версия французского "Кота в сапогах", где главный герой тоже сильно уступает в интеллекте домашнему животному. То же можно сказать и о "полукриминальных личностях, избираемых божественным Провидением для особой миссии". Выводить, скажем, цикл новгородских былин о Василии Буслаеве от ханаанских мифов как-то слишком уж смело. Скорее, тут имеет место так называемый бродячий сюжет. Вполне вероятно, что Аода и имел в виду Лесков, создавая своего стилизованного "Левшу", но так оно и неудивительно. Лесков – пример убежденного православного христианина, для которого, скорее всего, вообще не существовало русского народа вне православной традиции, но это частный случай личного отношения художника к вере. Впрочем, даже с Лесковым не все так просто. Он явно сочувствует раскольникам-старообрядцам ("Запечатленный ангел"), впрочем, это уже совсем другая история, которая впереди.
Фольклор – это душа народа. Это очень архаичный и вместе с тем очень чуткий нерв культурной народной стихии, с одной стороны, динамично реагирующий на все новое, с другой – оставляющий только существенное, значимое. И именно фольклор – среда, в которой кристаллизуются национальные культурные коды. Излишне напоминать, что большинство сюжетов и персонажей русского фольклора носят языческий характер. При их расшифровке проявляются чрезвычайно архаичные представления о мироустройстве, одушевление природных сил, наделение животных магической силой и разумом, превосходящим человеческий. Это отчетливые следы древних культов природы и поклонения тотемным божествам. В этом контексте "Сказка про колобка", когда все животные откусывают по кусочку от круглого диска, пока не съедают его полностью, расшифровывается как рассказ о фазах лунного месяца. Причем выбор зверей не случаен, их имена носили созвездия, через которые проходил по небу месяц.
Вспомним снова заявление Всеволода Чаплина. Казалось бы, почему все в одну кучу? Гомосексуализм, коммунисты, "говорящие животные"? Но в контексте борьбы Церкви "с язычеством" пассаж В. Чаплина о "говорящих животных" не кажется таким уж откровенным бредом. Получается, "очаговое сопротивление" продолжается до сих пор? Но сопротивление чему?
В Библии действительно не встречается говорящих животных. Исключения два, это змей-искуситель (который, строго говоря, "животное" только по внешнему виду) и валаамова ослица. Комплекс черт, присущих этому персонажу: верность хозяину, способность говорить по-человечески, а также чувство предвидения, более сильное, чем у хозяина ("дурака"?), – напоминает другого персонажа русских сказок – Сивку-Бурку (или в адаптации Петра Ершова – "Конька-Горбунка"). Маленький конек также выполнял ряд служб у своего хозяина: возил его за тридевять земель, давал советы, предсказывал события, спасал жизнь, безропотно сносил обиды. И у него были длинные ослиные уши, каких у настоящих лошадей никогда не было. Вряд ли этот сюжет был заимствован из Книги Судей, поскольку единичный и не типичный для текста случай вряд ли мог стать столь широко воспроизводимым фольклорным сюжетом. Вспомним также образ волка – исключительно славянский, а шире германо-славянский архетип (или шире античный общеевропейский архетип) с аналогичными задачами. Волков в ханаанских мифах уж точно никогда не было и быть не могло. Зверей, выступающих как партнеры человека, тоже нет. Сказано в гл. 1 Бытия, что человек был создан "владычествовать над рыбами… и над птицами… и над скотом… и над всеми гадами", и эта иерархия не нарушалась. И вдруг ослица оказывается прозорливее своего хозяина и спасает ему жизнь – случай беспрецедентный для Библии. Впрочем, начисто отрицать влияние христианства на мир русского фольклора было бы также неверно. Так, известный образ сказочной страны, где текут молочные реки с кисельными берегами, действительно перекликается с библейским текстом. Во Второзаконии, 6:3, Моисей описывает Землю обетованную как землю, где текут молоко и мед. В соответствии со старыми рецептами кисель на Руси варили с патокой в качестве загустителя. Аналогичный образ встречается в Библии трижды (Исх. 3:8,17; Чис. 16:13,14). И вот тут возникает одна весьма занимательная коллизия. Если Библия берет в своем начале древнюю мифологическую протоиудейскую традицию, а это ни у кого сомнений вроде бы не вызывает, и библейская традиция подается как нечто "высшее" по сравнению с языческой, и ее влияние на славянскую считается неким "просветительным" актом, то, по существу, мы имеем не что иное, как столкновение двух языческих традиций. Культурных кодов. Славянской (шире – общеевропейской), "эллинской" (?) и иудейской. Библия – конечно же, более поздняя и авторизованная надстройка. Авторизованная, потому что у большинства ее книг есть более или менее реальные исторические авторы: Соломон, Иезекиль, Матфей, Лука, Иоанн, Петр, Павел и так далее.
Исследователь, даже очень въедливый и дотошный, попадает в ловушку. Если фольклорный текст записан, то он, по существу, становится таким же подверженным редактуре объектом, как и летопись.
Иногда эти правки столь забавны, что уже сами по себе могут влиться в фольклорную традицию как часть народной смеховой культуры. "Сказка сталкивается с проблемой: христианское сознание не допускает договоров с нечистой силой… Например, "по щучьему велению…" – магическое заклинание, но если произносится так: "по щучьему велению, по Божьему благословению…" – это уже молитва. Может показаться, что две эти словесные формулы мало чем отличаются, но это не так: важней всего мотивация, а не внешнее оформление. А мотивация с приходом христианства меняется". Так, да не так… Дух озера/реки, олицетворенный Щукой, решил поглумиться над теми, кто осмелился потревожить его покой последующей (притом недавней!) правкой. По языческому канону все правильно: я – человек – обратился к щуке, и наши императивы – ее веление и мое хотение – совпали. Но нельзя же так просто оставлять без присмотру "говорящее животное", тем более владеющее колдовством ("волхвованием")! И кто-то в церковной среде задумался. Как быть? Вычеркнуть щуку не получится: щук – больше ста миллионов, придется делать лоботомию всей стране. Надо как-то действовать тоньше… Переформатировать. Словом Божьим. Ну и, видимо, посадили за стол нескольких студентов семинарии и велели придумать варианты. Через некоторое время "открылся" (обретен) "правильный" текст сказки (это ее просто неверно записали!). Ага! А ничего, что "говорящее животное" испрашивает у Бога благословение напрямую, минуя Емелю-дурака? Получается, что щуке куда как сподручнее общаться с Господом? Это даже не ересь, а полная легитимизация язычества! Хотели замазать, а получилось как всегда… То неприличное слово было написано на стене простым карандашиком и практически не видно, можно было как-то тумбочку поставить, картину… а тут "бурсаки" постарались от души и замазали толстым слоем киновари – уже не спрятать никак! Ну, в общем, да… Если раздолбайство и тупость причислить к культурным кодам, то получилось вполне себе аутентично, "по-бурсацки". Но что, если текст "молитвы" действительно подлинный? И тут следует признать, что лучше бы редакторам согласиться с версией о нерадивых "бурсаках". Ведь если "говорящее животное" в мироощущении средневекового русского человека действительно стояло между ним и Богом, вся история русской духовности предстает перед нами в совершенно ином свете. И белокаменная резьба на древних соборах приобретает совершенно иной смысл. Например, владимиро-суздальские ("залесские") резчики с удивительной смелостью свободно сочетали на одной плоскости не только растительные, зооморфные и антропоморфные мотивы, но и языческие культовые символы и христианскую иконографию. Тем самым создавался образ величественной космической гармонии земного мира и мира высшего. Это уже, вероятно, потом возникнет неизбывный антагонизм мира "сего" и мира "того". "Верха" и "низа". В декоре Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (1230–1234) орнамент нижнего яруса представлен в очень нетипичном для позднего канона виде роскошного сада из "древ жизни" – у корней которых сидят парные птицы. Чем выше, тем более утонченным, легким и абстрактным становится растительный узор, покрывающий стены. Во фризе, очевидно, символизирующем Церковь земную, резные колонки с ажурными капителями чередуются с фронтально стоящими фигурками святых, среди которых специалисты определяют Георгия, Дмитрия Солунского, Федора Стратилата, Бориса и Глеба, Косьму и Дамиана, пророков, персонажей Деисуса, архангелов и апостолов. В закомарах – области Церкви Небесной – представлены целые сюжетные сцены: "Распятие Христа", "Праздники" (Преображение, Вознесение, Покров Богоматери), библейские предания, в том числе и редкой иконографии, например "Семь спящих юношей эфесских" (повесть о юношах, ради спасения от мучений за веру заснувших в пещере возле Эфеса и проснувшихся два века спустя, при торжестве христианства). Как сообщает электронный справочник "Русская архитектура", "все эти изображения размещались на орнаментально разделенном фоне, продолжающем мотивы нижней части стен. После перестройки XV века первоначальная система декорации была нарушена, и сейчас по стенам собора беспорядочно разбросаны плиты с великолепными резными изображениями херувимов, серафимов, ангелов, святителей, святых, сиринов, грифонов, львов, птиц, кентавров, слонов, фантастических зверей в виде полусобаки-полуптицы, чье тело и хвост покрыты чешуей (вероятно, языческого божества Симаргла)" (выделено мной. – М. С.).
Получается, что раннее русское христианство не только не было гонителем язычества, но и черпало из него определенные мотивы? Возможно, даже имело место соперничество условно "византийской" версии и какой-то другой. Откуда все эти "говорящие животные"? Явно не из Византии. Как это объясняют официальные источники? Как эти мотивы изучены? Как представлены широкой публике, исследованы в качестве возможных "национальных кодов"? Да никак! Все вопросы к "татарям"! Пойди пойми их, богомерзких тварей! Прискакали из-за Урала, изрезали все стены "восточным" орнаментом и разбрелись по лесам. Да, еще, забыл… – всю казну монастыря украли! Какие часы? А… часы… Часы – это тоже они все!!! Ибо язычники.