– Мы из Таиланда. В Австралии родители работали. А потом большой пожар… Мы с братом не могли там оставаться.
В общем, еще одна грустная история…
Очень хотелось нарисовать Сауда, но я боялась, что не смогу скрыть свой излишний интерес к принцу и не стала делать даже наброски.
Еще Раиса принесла айфон, не самый дорогой по местным меркам – без стразов и золотого корпуса, но позволить себе такой дома я едва ли смогла бы. И что толку от возможностей айфона, если интернета здесь не было?
При умопомрачительном стремлении ко всему новому и навороченному в Дубае настоящие проблемы с интернетом. Он очень дорогой и страшно медленный. Привыкшим "летать" в Сети приходится скрепя зубами ждать подключения, переключения, соединения…
Оптиковолоконной связи еще мало, новые кабели протягивают в основном в офисы государственных компаний или очень богатые офисы международных фирм, потому жителям достается через одного. Провайдер один – государственный, и он не торопится. Говорят, новые районы уже все с новой технологией, а вот остальные все с ADSL.
О всяких пустынных оазисах и говорить не стоит.
Очень дорогая сотовая связь, но при этом вы не увидите ни одной арабки без мобильного в руках. Это такая же привычная деталь, как абая или хорошая сумка.
Строгая цензура, запрещающая все, что можно запретить, например, наш "ВКонтакте", в котором нашли много вольностей сексуального плана.
Запрещен Скайп, наверное из-за боязни, что собеседник на другом конце света увидит лицо женщины и совратит ее на расстоянии.
Конечно, любые запреты находят способ обойти, но как это сделать – советовать не буду, поскольку не знаю сама.
Почти сразу телефон зазвонил. Конечно, это был Сауд.
– Я все заказал правильно? Что-то еще нужно?
Очень хотелось сказать, чтоб вернул меня в Дубай, но я не стала обострять ситуацию. Поблагодарила от души. Он остался доволен.
– Если что-то понадобится, позвони по этому номеру, я прикажу привезти.
Раису, несомненно, задело то, что у меня с хозяином личная телефонная связь. Но она умела не выдавать свои чувства…
Честно говоря, пока моя золотая клетка не была узка в плечах и не сильно давила на макушку. Ладно, потерплю до приезда Сауда, а там договоримся.
…На следующий день после прогулки на лошади я отправилась обследовать территорию и порисовать в роще. Проходя мимо хозяйственной постройки, заметила приставленную к крыше лестницу. Крыши, как везде в жарком климате, плоские, ровные. Здесь нет дождей, нет необходимости делать скаты и отливы.
Любопытство толкнуло меня к лестнице. Все какое-то развлечение.
На крыше оказались ровными рядами разложены на просушку финики. Вся крыша рыжая. Финики вообще-то оранжево-рыжие, а темно-коричневыми становятся после сушки.
Я забралась наверх, прошла между рядами. Солнце припекало основательно, как всегда делает, едва появившись в небе и до самого заката. Но посреди замечательно оранжевой крыши темное пятно тени от соседней пальмы.
Вообще-то, пальмы не растут вплотную к постройкам, им простор нужен, но эта росла. А может, построили, когда она уже стояла на месте? Как бы то ни было, посреди рыжего пространства имелась тень, где можно посидеть, спрятавшись от всего оазиса. Мстительно подумалось: пусть поищут, потом вспомнила об Асият и решила, что это жестоко по отношению к ней.
Ничего, сарай, крыша, финики и тень от пальмы никуда не денутся, я вернусь с альбомом и карандашами завтра. Зато теперь у меня был свой уголок, недоступный для остальных.
Я пришла туда на следующий день и приходила каждый следующий, если не уезжала из оазиса. Садилась в тени пальмы и бралась за карандаш. Рисовала по памяти все подряд, руки, истосковавшиеся по карандашу, требовали еще и еще!
Когда тень становилась слишком маленькой, чтобы в ней прятаться, возвращалась домой.
В Дубае много открытых бассейнов, они на виллах, в городских кварталах между домами, при отелях…
И это одно из немногих мест, где в июле-августе воду в открытых бассейнах… охлаждают, потому что горячее солнце нагревает ее до температуры выше температуры человеческого тела.
Меня страшно раздражала привычка девушек приходить в шатер и вести себя там как дома. Они бесцеремонно брали все подряд, рассматривали, бросали где попало…
Их было много, не приходила только Лиана и ее особо приближенная свита. Остальные, человек двадцать, по очереди отравляли мне жизнь. Возразить нельзя, мы в Аравии, где особое почтение к гостям, даже самым наглым.
Я оказалась вынуждена спрятать все, что можно испортить или чем никогда не станешь пользоваться вместе с чужими – щетки, расчески, разные мелочи из ванной… На виду оставался их любимый лак для ногтей, украшения, которые полагались мне, как и всем (зачем, я ведь не просила?), и прочее мне лично совершенно ненужное.
Я понимала, что девушкам до смерти надоело их общество в своих шатрах, к тому же любопытно, что я за птица, но мне-то каково? Сначала я была визитам даже рада, поскольку это возможность познакомиться со многими, не нарываясь на Лиану. Но быстро поняла, что визиты ею и организованы. Говорить с красавицами, озабоченными только своими надеждами или чужими успехами, практически не о чем, они даже не знали, где именно находится оазис (сюда нарочно набирали таких дур?). Рассказать мне о порядках Асият могла куда лучше, а эти являлись, как сказала моя подружка-служанка, "пощипать".
– Что пощипать, Асият?
– Разве ты не видишь? Они приходят, чтобы что-то испортить.
– Да ладно тебе!
И сразу поплатилась за свое нежелание прислушаться к словам мудрой Асият.
Она налила ванну и отправилась за полотенцами к Раисе (завхоз, однако!), а я пыталась придумать, как выпроводить двух надоедливых особ, поскольку принимать ванну в их присутствии не собиралась. Был уже поздний вечер, они все не уходили и не уходили, а пена оседала…
Одна из девушек чем-то отвлекла меня в гостиной, где была вторая, не знаю, позже я поняла, что в ванной.
В распределитель воды моего шатра высыпали охру, в результате из всех кранов два дня текла ярко рыжая вода. Пострадали Асият и сантехника. Асият мы отмыли, а сантехнику я своей служанке мыть не позволила:
– Пусть тот, кто это сделал, и драит. С нас хватит синьки.
Рабочий, отвечавший за всю воду в оазисе, был вышвырнут не только отсюда, но и из страны вообще. Шатер драили четыре служанки, а воды пришлось прогнать через систему столько, что бассейн больше суток не пополнялся.
Но я все равно не пожаловалась Сауду.
– Хорошо ли живет локал?
Очень хорошо, даже если он полнейший бездельник и с шейхом его роднят только язык и сама страна.
Государство содержит своих граждан и создает им условия для содержания со стороны экспатов. Иностранец может открыть фирму только на имя местного (кроме фризон, там свободней). В результате экспат работает, а локал просто получает свою часть прибыли (иногда до 50 %), ни во что не вмешиваясь. Поверьте, экспаты даже рады, чтобы не вмешивался.
Сколько фирм можно открывать? Да сколько найдет экспатов, желающих с ним сотрудничать.
Он приехал только через неделю. Раздался звонок, и Сауд приказал (именно приказал!) выйти туда, где он меня высаживал в прошлый раз, только обязательно обуться. Пока я соображала, возмущаться или нет, он отключился. Пришлось подчиниться.
Вылезла через окно, вышла к краю оазиса и сразу увидела его машину.
– Долго собираешься или ходить разучилась?
Я огрызнулась:
– Звонок был две минуты назад.
– Садись, покажу тебе закат в пустыне.
Мы рванули куда-то прямо через барханы подальше от оазиса и шоссе.
Сауд прав, это действительно фантастическое зрелище – красное закатное солнце окрасило в такой же цвет не только нижнюю часть неба, но и песок. В Руб-эль-Хали песок и без того оранжево-красный, но теперь стал почти кроваво-красным. Такой эффект бывает не каждый день, поняв, что сегодня именно такой вечер, Сауд и торопил меня.
Пока я стояла на верхушке бархана, зачарованно любуясь невообразимым пейзажем, Сауд фотографировал пустыню. Хотелось сказать, что такого не бывает, ни каким марсианским пейзажам не сравниться с вот этим.
Сауд ничего не стал говорить, просто позволил полюбоваться, и я была ему за это благодарна.
Солнце наполовину опустилось за дальний бархан.
– Пойдем, скоро станет темно.
Когда шли к машине, он поинтересовался:
– Красиво?
– Фантастически!
– Я говорил, что пустыня самое красивое место на Земле.
– На Земле красиво все, во что не вмешался человек.
Сауд изумленно уставился на меня, а потом расхохотался, садясь в машину:
– Твое упрямство не поддается описанию. И хорошо, что тебя не слышат в Дубае!
– Дубай великолепен, но он… он искусственный. А вот это, – я обвела рукой вокруг, – настоящее. Оно до нас было и после нас будет.
Сауд лишь кивнул.
Он не стал высаживать меня на углу, проехав к воротам, но поинтересовался:
– Ты рисовала?
– Да! Спасибо тебе.
– Покажешь?
– Если хочешь.
И снова кивок в ответ. А еще говорят, что арабы словоохотливы и любят выражаться цветисто!
Своим появлением мы изумили всех, конечно, не столько Сауд, сколько я, вышедшая из его машины.
Лиана окинула меня бешеным взглядом и бросилась к Сауду, воркуя:
– Как я соскучилась…
Я понимала, что нужно поскорей уйти в свой шатер, но Сауд все решил сам, он поцеловал Лиану в висок и приказал:
– Иди к себе, я позову, – и тут же окликнул меня: – Амаль, ты обещала показать рисунки.
В шатре я достала папку и подала ему:
– Вот.
Реакция была непонятной, Сауд перебирал листы с удивленным видом, потом хмыкнул:
– У тебя своеобразное чувство юмора.