"Авторитетный" консультант
Семен Могилевич, которому на момент ареста было уже за 60, по версии обвинения – известная криминальная личность. Он неоднократно подозревался в тяжких и особо тяжких преступлениях. В официальных сообщениях МВД подчеркивалось, что Могилевич давно находится в международном розыске. В деле он фигурировал как "задержанный Сергей Шнайдер, более известный как Семен Могилевич".
"Консультанта" Некрасова не случайно называли "авторитетным". Шнайдер, он же Могилевич, использовал порядка двенадцати различных фамилий, в том числе Сайман, Суворов, Телеш и Палагнюк. По словам руководителя пресс-службы ГУ МВД по ЦФО Анжела Кастуева, он более 15 лет разыскивался правоохранительными органами не только России, но и ряда зарубежных стран. В частности, в США его разыскивали по подозрению в мошенничестве, отмывании денег и рэкете. С похожим заявлением выступил и Интерпол. По словам оперативных сотрудников МВД, Семен Могилевич давно находился в их поле зрения. Однако они не сомневались, что в ближайшее время может быть поднят вопрос об экстрадиции Могилевича в США, где его давно разыскивают. При этом они вспоминали о "долге" перед ФБР, отправившим в Россию в 2004 году Вячеслава Иванькова (Япончика). Главным препятствием для экстрадиции было российское гражданство Могилевича. Дело в том, что 61-я статья Конституции прямо запрещает России выдавать своих граждан для уголовного преследования за границу. Поэтому для выдачи Семена Могилевича необходимо признать его гражданство фиктивным. "Семен Юдкович Могилевич в свое время посчитал, что жить с такими именем и отчеством в СССР неудобно, и сменил их, – заметил адвокат Погонченков. – По тем же причинам, всякий раз заключая браки, он брал фамилии своих новых жен и в 1996 году стал Сергеем Юрьевичем Шнайдером. Но это не означает, что он таким образом пытался от кого-то скрыться. В том же году он получил и российское гражданство. На основании этого гражданства Генпрокуратура уже отказывала США в запросе на его выдачу".
На вопрос, могут ли правоохранительные органы добиться признания его последнего брака фиктивным и лишить Могилевича гражданства с целью выдачи в США, адвокат ответил так: "По закону – нет. Оспаривать гражданство и брак в суде через столько лет нельзя, а по беспределу у нас могут все".
Следствие, однако, начало работать в этом направлении. Тем паче что на адвоката Ольгу Шнайдер, последнюю супругу Могилевича (официально они в разводе), была записана часть бизнеса, которым управлял Могилевич. Кроме того, по сообщениям информагентства ИТАР-ТАСС, она в последнее время была юристом "Арбат Престижа".
Судьба этого фигуранта уголовного дела "Арбат Престижа" до сих пор неизвестна. Ольга Шнайдер пропала примерно через год, вскоре после обысков, проведенных оперативниками МВД по ЦФО в ее квартире и офисе. Защита обвиняемых тогда предположила, что экс-супругу незаконно задержали и поместили в один из изоляторов, однако выяснилось, что никакого контакта со следствием у подозреваемой Шнайдер не было вовсе, а обыски проводились без нее. "Ольгу Шнайдер мы вообще еще ни разу не видели", – сообщили в МВД по ЦФО.
"Вам смешно, а мне сидеть"
Через неделю, 30 января 2008 года, Некрасову и Могилевичу было предъявлены обвинения. Их предъявили арестантам два разных следователя, однако их заключения, как утверждали защитники, были написаны словно под копирку. "Из четырех страниц обвинения одну занимал титульный лист, еще на двух с половиной шло перечисление нормативных актов и положений Конституции, – рассказал адвокат Некрасова Александр Добровинский. – И лишь в конце последнего листа было указано, что "Некрасов при помощи Шнайдера произвел сокрытие налогов в размере 49 511 515 руб.". Так же выглядел и документ, переданный следователем защитнику Семена Могилевича Александру Погонченкову, только консультант, по версии следствия, не "произвел сокрытие", а "выстроил схему" для увода этой суммы "Арбат Престижем". Иначе говоря, следствие, хотя и предъявило обоим фигурантам одинаковые обвинения в "уклонении от уплаты налогов организациями в особо крупном размере", дало понять, что считает Семена Могилевича организатором преступления.
Адвокаты обратили внимание и на фактические неточности. Погонченков, например, указал, что обвинение против его клиента в значительной степени было построено на основании некоего документа, якобы обнаруженного у него при обыске. Однако, что это за документ и где его нашли, до сих пор не ясно. "В постановлении суда об аресте Семена Могилевича говорилось о том, что у него дома был найден акт налоговой проверки "Арбат Престижа", – заметил адвокат. – В обвинительном заключении фигурирует уже постановление о назначении этой самой проверки, причем обнаруженное не дома, а в офисе моего подзащитного в Центре международной торговли на Красной Пресне".
Учитывая неконкретность и неточность предъявленных обвинений, адвокаты порекомендовали подзащитным временно воздержаться от ответов на любые вопросы следствия. "Я полагаю, что полученные нами документы – банальная отписка следствия, сделанная для того, чтобы уложиться в предусмотренный законом десятидневный срок предъявления обвинения подозреваемому", – сказал Добровинский. По его словам, изучая материалы следствия вместе со своим подзащитным, он не смог сдержать улыбки, однако клиент Некрасов юмора не оценил. "Вам смешно, а мне сидеть", – заметил он своему адвокату.
Впрочем, условия содержания обвиняемых были вполне сносные. Оба они сидели в спецблоке для VIP-арестантов московского СИЗО 99/1 в четырехместных камерах. Их окружали не мелкие уголовники, а вполне приличные по тюремным меркам соседи. Например, Некрасов, по словам его защитника, сидел с человеком, обвиняемым в хищении 2 млрд руб. Коммерсант освоился в новых для себя условиях, особенно его радовало, что в спецблоке есть душ (50 руб. за посещение). Несколько хуже чувствовал себя Семен Могилевич, у которого в СИЗО обострились все характерные для такого возраста заболевания – повысилось кровяное давление и содержание сахара в крови. Кроме того, он начал задыхаться во сне.
ПАРФЮМЕР
Владимир Некрасов родился в 1961 году в городе Снежное Донецкой области.
Себя он называет человеком открытым. Однако на большинство вопросов отвечает уклончиво или говорит, что "это отдельная история". О семье своей рассказывает очень лаконично: мама была главным бухгалтером, папа – руководителем крупного предприятия. Есть старший брат, живет на Украине. Семья, по словам Некрасова, была по тем временам весьма обеспеченная, но "мажором" он никогда не был: "Отец умер, когда я учился в десятом классе, весной. Я собирался поступать в мединститут. Тут встал выбор: учиться или пойти работать, чтобы помогать маме, – отец был большим начальником и зарабатывал большие деньги. С потерей отца что-то в жизни надломилось…"
После школы будущий "парфюмерный король" поступил в Донецкий медицинский институт. "Я был очень хороший студент – ну, в плане дисциплины, может быть, и не золотой, но учился очень хорошо". Сразу по окончании института (в 1983 году) переехал из Донецка в Москву. По его словам, он "никогда не делал то, что предписывали партия и правительство". А в 1985 году Некрасов уехал из страны.
Владимир Некрасов: "Я был романтик и авантюрист"
– Это была не политическая эмиграция и не экономическая – я не собирался зарабатывать деньги на заводах "Рено". Я уехал, потому что искал для себя что-то другое, вернее, хотел найти что-то другое… Это была любовная история. Не роман – скорее детектив. Я сейчас смотрю на себя и думаю, какой я был романтичный. Я был романтик и авантюрист. Попасть за границу тогда было невозможно. Тем не менее мне это удалось. В 1985 году я оказался в Германии, а через несколько месяцев переехал в Париж. Когда я приехал, то не знал французского языка, и вообще жизнь там сильно отличалась от жизни в СССР. Мне помогали друзья, эмигранты первой волны, уехавшие из Крыма после революции. Я не смог там жить, потому что есть в Париже что-то расслабляющее. Там не хочется действовать. Вкусно поесть в ресторане, прогуляться за покупками или просто так, прокатиться в трамвайчике по Сене… Мне было хорошо в этом городе, ведь я провел там не месяц, а несколько лет. Но все время хотелось действия. Я решил тогда для себя, что это просто ностАльгия.
Из интервью журналу "Деньги" 28 марта 2005 года
Свой бизнес Владимир Некрасов начал в 1989 году после возвращения из Франции, куда эмигрировал в 1985 году. А в 1998 году создал парфюмерно-косметическую сеть "Арбат Престиж".
Владимир Некрасов: "Да, у меня всегда были деньги"
– Когда я уезжал в Париж, я был не бедным человеком – я мог позволить себе завтракать, обедать и ужинать в "Национале". Понимаете, когда завтракаешь в "Национале", жизнь воспринимаешь несколько иначе… Это принято говорить, что в Советском Союзе бизнеса не было, – он был, и был весьма серьезный. Я знал людей, которые в 1985 году имели состояние 3 млн руб. и больше. Это целая эпоха и отдельная тема… Одно могу сказать определенно – я никогда в жизни не был связан ни с каким криминалом, ни с какой уголовщиной <…>
И когда я вернулся в Москву, люди, с которыми я общался до отъезда, из "моего клуба", уже многого достигли. Да, у меня всегда были деньги, но я много терял – людей, близких. И деньги в том числе. Однажды так получилось, что в результате одной операции я потерял не только все свои деньги, но и чужие. Меня спасла моя самодисциплина. Когда мне стали говорить: "Мы тебя зарежем", – я не стал прятаться и не побежал в милицию. Я выработал собственную стратегию – что нужно делать, а потом встретился с людьми, КОТОРЫЕ мне угрожали, и спросил: "Чего вы от меня хотите? Давайте сядем и разберемся, кто кому должен". И они были так удивлены, что я их не боюсь <…>
– Все складывалось не так уж просто. Моя жизнь не похожа на кино: я не шел по улице и не споткнулся о сумку с деньгами…
Из интервью журналу "Деньги" 28 марта 2005 года
В 2005 году в списке богатых людей, составленном журналом "Финанс", Владимир Некрасов был на 105-м месте: его состояние оценивалось в $102,9 млн. Сам он говорил, что эта оценка несколько занижена: помимо "Арбат Престижа" у него есть другой бизнес, в котором он "участвует только финансами". Были и другие активы – только его дом оценивался в $60 млн. В феврале 2006 года "Финанс" оценил состояние Владимира Некрасова уже в $240 млн (175-е место в России).
Кстати, у владельца крупнейшей в России парфюмерно-косметической сети аллергия на парфюмерию. Однако, выбирая в свое время между торговлей продуктами и парфюмерией, он остановился на последней.
Владимир Некрасов: "Я не пользуюсь парфюмерией"
– Я не пользуюсь парфюмерией, кроме необходимых дезодорантов. У меня случаются мигрени, а парфюмерные запахи болезнь провоцируют <…>
Поскольку я долго прожил в Париже, у меня были знакомые, связанные с парфюмерным бизнесом. Я начал торговать парфюмерией, в основном масс-маркет и несколько марок класса "люкс" – Salvador Dali, например. Я пробовал торговать и продуктами – тоже французскими. Так как тогда в стране был сильный товарный дефицит, то можно было возить что угодно – улетало все. Но продукты тем не менее как-то довольно быстро отошли на второй план, и осталась одна парфюмерия. Этот бизнес изначально был довольно успешным, и в середине 1990-х компания стала одним из крупнейших дистрибьюторов парфюмерии и косметики.
Из интервью журналу "Деньги" 28 марта 2005 года
Куда летишь, "Арбат Престиж"?
Свое название компания "Арбат Престиж" получила в честь первого магазина, который открылся на Старом Арбате: "Я очень дружил с Леонидом Семеновичем Семеновым, это был владелец "Новоарбатского", не только с ним – со всей его семьей много лет. У него было помещение, и я его арендовал и открыл магазин "Арбат Престиж". С этого началась история сети", – рассказывал Некрасов в интервью журналу "Деньги".
В конце 1990-х компания "Арбат Престиж" стала одним из крупнейших дистрибьюторов парфюмерии и косметики. Одно время "Арбат Престиж" продавал более 150 марок – в частности, Clarins, Thierry Mugler, Paco Rabanne, Christian Dior, Issey Miyake. Однако неожиданно для всех в 2000 году Некрасов продал свой дистрибьюторский бизнес компании "Единая Европа", входящей в пятерку крупнейших дистрибьюторов парфюмерии и косметики, владеющей сетью Ile de Beaute и являющейся эксклюзивным дистрибьютором Nina Ricci, Paco Rabanne, Hugo Boss, Dolce&Gabbana, Moschino, Salvador Dali, Valentino, Max Factor и других брендов.
Владимир Некрасов: "Я знал заранее…"
– Почему я отказался от дистрибьюции и переключился на розницу? Я тогда уже знал тенденции развития дистрибьюторского бизнеса и понимал, что будущее именно за розничной торговлей. Меня многие не понимали, но я действовал довольно жестко: я знал заранее и говорил, что будет так. Сейчас система дистрибьюции существенно изменилась. Связано это прежде всего с тем, что крупнейшие мировые производители открывают в России свои представительства и напрямую заключают договоры с розничными операторами. Сейчас примерно половину товара мы покупаем непосредственно у производителя.
Из интервью журналу "Деньги" 28 марта 2005 года
В начале 2000-х годов в сеть "Арбат Престиж" уже входило более десяти магазинов. По данным ассоциации "Старая крепость", "Арбат Престиж" занимал около трети столичного розничного рынка парфюмерии и косметики. Среди широких слоев населения компания стала известной благодаря эпатажной рекламе: стенды с Бабой-Ягой на метле и надписью "– Куда летишь? – В "Арбат Престиж!", трансвеститы в рекламных роликах и обнаженные юноши в витринах магазина на "Соколе". Когда возмущенная общественность потребовала "убрать порнографию", Некрасов был очень удивлен: по его словам, не мог понять, почему копии живописных полотен Дейнеки вызвали такую реакцию. Про себя Некрасов говорил, что он человек широких взглядов: "Я человек интуитивный и креативный. Что же поделаешь, если родился такой?"
Среди участников рынка владелец компании "Арбат Престиж" был известен как бизнесмен, проводящий исключительно жесткую политику по отношению к поставщикам. Так, в апреле 2003 года он разорвал договор с компанией "Селдико", эксклюзивным дистрибьютором французской компании LVMH (владелец брендов Givenchy, Kenzo, Christian Dior). По словам дистрибьютора, они вынуждены были уйти из "Арбат Престижа", потому что Некрасов снижал имидж марок, торгуя люксовым товаром по слишком низким ценам. Некрасов тогда заявил, что сам выгнал "Селдико", потому что они торгуют "Диором на рынках рядом с картошкой и селедкой". Эта фраза про картошку и селедку потом обошла страницы всех СМИ. "Политика по отношению к поставщикам всегда была жесткой, – говорил позднее Некрасов. – Хочешь быть сильным – закаляйся. Хочешь быть сильным и богатым – работай с "Арбат Престижем".
Вскоре Некрасов поссорился с компанией Cofidec (официальным дистрибьютором марок Davidoff, Sisley, Christian Lacroix, Sergio Tacchini, Lancaster) и российским подразделением международной компании Cosmopolitan Cosmetics, которая представляла такие марки, как Gucci, Rochas, Trussardi и другие.
Поставщики обвиняли "Арбат Престиж" в нарушении контрактных соглашений – в рамках акции "Обвал цен" цены на косметику и парфюмерию ряда селективных марок были снижены в среднем на 30 %. Как заявил генеральный директор компании ^Шес Олег Ничипор, "Арбат Престиж" тем самым не только нарушает договорные соглашения, торгуя по ценам ниже рекомендованных, но и разрушает принципы брендинга как такового… Мы понимаем, что одной из рыночных позиций любой розничной сети может быть позиция дискаунтера. Однако это совершенно неприменимо к отрасли селективной парфюмерии и косметики… Кроме того, складывается впечатление, что по многим позициям торговля идет ниже себестоимости, и тогда вызывает вопрос экономическая целесообразность подобных действий и финансовые возможности сети в будущем. Мы уже остановили сотрудничество с "Арбат Престижем" и уверены, что так поступят многие. Искренне надеемся, что заставим менеджмент сети задуматься о том, что не стоит превращать магазины в помойки".
Однако в "Арбат Престиже" утверждали, что на нарушение контрактных соглашений пошли намеренно. Так компания хотела заставить дистрибьюторов отказаться от поставок элитной косметики на "серый" рынок.
Владимир Некрасов: "Недовольны те, кто ведет двойную бухгалтерию"
– Поставщики, которые заинтересованы в легальной продаже своего товара, не имеют к нам никаких претензий. Недовольны те, кто ведет двойную бухгалтерию, реализуя львиную долю продукции не в цивилизованной рознице, а на рынках. Что касается поставщиков марок Gucci и Davidoff, то в данном случае мы нарушаем контракт намеренно, потому что на рынках тот же товар – причем это не подделки, мы проводили экспертизу, – продается дешевле закупочных цен. Например, флакон 30 мл женской туалетной воды Envy от Gucci стоит на рынке ЦСКА $11, а мы покупаем его у дистрибьютора за $14, при этом рекомендованная розничная цена – $36. По нашим данным, в Москве продается 15 тыс. таких флаконов в месяц. У нас за то же время покупают не больше 300–400. Это означает лишь то, что поставщик не желает пользоваться легальными каналами сбыта: зачем, если он и так имеет гарантированные объемы продаж, к тому же не платит с них налоги <…> В конце концов, производители заинтересованы в конечном потребителе, им тоже невыгодно существование "серого" рынка.
Из интервью газете "Коммерсантъ" 14 июля 2003 года
Чтобы укрепить лидерскую позицию, Некрасов решил заручиться партнерством крупного иностранного игрока. Сначала он пытался договориться с немецкой парфюмерно-косметической сетью Douglas, однако к согласию стороны не пришли: по словам Некрасова, иностранцы хотели получить контроль над его компанией, а на это он идти не желал. В 2002 году "Арбат Престиж" начал переговоры о франшизе с крупнейшей европейской сетью Marionnaud, а в декабре 2003 года Владимир Некрасов продал 40 % акций ОАО "Арбат Престиж" инвестиционной компании "Тройка Диалог" за $100 млн. Отвечая на вопросы об этой сделке, он объяснял свое решение желанием "эффективно вести бизнес". Однако на рынке тогда говорили, что сделка была фиктивной и необходимость в ней возникла, чтобы "обелить" бизнес компании в глазах иностранных партнеров. Соглашение с Marionnaud было достигнуто, и в начале 2004 года Некрасов объявил о том, что уже летом на магазинах сети появятся новые вывески – "Арбат Престиж – Marionnaud". Вывески, однако, так и не появились: сделка, по словам Некрасова, была приостановлена из-за того, что сеть Marionnaud была продана гонконгской компании A. S. Watson.