Операция "Изгой"
В 1985 году в английской газете "Санди таймс" появилась сенсационная статья о том, что в израильской пустыне Негев находится совершенно секретный завод по производству ядерного оружия. Статья была проиллюстрирована фотографиями, что дополнительно свидетельствовало об объективности материала.
МОССАД не составило труда вычислить, кем была передана совершенно секретная информация о заводе в редакцию "Санди таймс".
Автором статьи оказался некто Мордехай Вануну, израильский инженер, с десяток лет проработавший на том заводе.
"Человек, разгласивший главный секрет Израиля, – решило руководство МОССАД, – должен быть непременно найден, доставлен в родные пенаты, предан суду и понести заслуженную кару!"
Сказано – сделано.
Через несколько месяцев интенсивных поисков Вануну, объект оперативно-розыскной операции "ИЗГОЙ", был обнаружен сотрудниками МОССАД в одном из лондонских отелей, где он проживал под чужим именем, тщательно оберегаемый английскими репортёрами.
Трудностей, которые пришлось преодолевать моссадавцам, была тьма.
Одна из них состояла в том, что инженер-отступник находился под неусыпным присмотром английских журналистов, ожидавших от него следующей порции сенсационных материалов.
Кроме того, необходимо было выяснить, есть ли у Вануну сообщники и располагает ли он дополнительными сведениями о заводе, которые намерен передать в английские средства массовой информации.
…Мордехай почти не покидал отеля, а если и выбирался на волю, то только в сопровождении большой группы репортёров, готовых оказать ему физическую защиту и уберечь от похищения. Ведь что значит тайком похитить человека, пусть он хоть трижды предатель, с территории другого государства? Это значит – попрать международные нормы и законы страны его пребывания.
Всё это вынуждало руководство МОССАД не брать отступника нахрапом, а втихую расставить капканы или сплести паутину, куда бы "мотылёк" Мордехай угодил добровольно.
В итоге сотрудники МОССАД разработали блестящую комбинацию, в результате которой предатель был схвачен и вывезен в Израиль. Вся операция прошла в условиях максимальной конспирации и на высоком профессиональном уровне…
Вы спросите, как это удалось МОССАД? Очень просто – "Cherchez la femme"! – "Ищите женщину"!
Руководство МОССАД всегда считало – красивая и умная женщина – это профессия, которая должна служить во благо Израиля.
Разработчики операции учли то обстоятельство, что Вануну уже несколько месяцев находился на вынужденном "сексуальном карантине". Поэтому он, презрев все предостережения репортёров и утратив чувство самосохранения, должен был "запасть" на подставленную ему агентессу-обольстительницу. Что, в общем-то, и случилось. Мордехай угодил таки в "медовую ловушку".
* * *
В роли обольстительницы выступала неотразимо красивая, коварная и вероломная агентесса-проститутка, работавшая под псевдонимом "ЮДИФЬ".
В отель, где проживал Вануну, она поселилась под именем Сэлли Краун.
Когда однажды они "случайно" столкнулись у лифта, Сэлли было достаточно лишь бросить взгляд на переминавшегося с ноги на ногу Вануну, чтобы тот поинтересовался, в каком номере проживает мисс и не откажется ли она поужинать вместе с ним?
При этих словах в огромных голубых глазах Сэлли полыхнул огонь страсти и чувственности.
– В этом отеле я изнемогаю от скуки, – томным голосом ответила красотка. – И если вы находитесь в таком же положении, то я готова принять ваше предложение!
…Их физическая близость началась задолго до ужина, в номере Сэлли, куда в итоге перебрался Мордехай и где провел пять незабываемых дней и ночей.
Едва выпив по бокалу шампанского за знакомство, они тут же оказались в постели.
Сэлли во время сексуальных забав была то мягкая и нежная, то вдруг свирепая и жестокая. Что-то животное было в её руках, которыми она ощупывала каждую часть тела своего партнёра, всё более возбуждая его. Она отвечала каждому его движению и давала почувствовать Вануну, что он безраздельно владеет её телом, что он – король, который доставляет удовольствие той, которая ему подчиняется…
Мордехай вдруг почувствовал, что не будет ни завтрашнего дня, ни расплаты за предательство. Есть только эта комната, этот вечер, эта ненасытная женщина, которая так подходила ему по темпераменту и силе. Очарованный благоухающим ароматом её роскошного обнажённого тела, которое дразнило и возбуждало фантазию, нежась в лучах её безрассудного желания, Вануну испытывал глубочайшее упоение и свою неисчерпаемость.
Безумному по своей силе соитию в сопровождении сладострастных стонов Сэлли, казалось, не будет конца…
* * *
Чтобы не терять времени на посещение ресторана, завтраки, обеды и ужины Вануну заказывал прямо в номер своей возлюбленной. А в том, что он влюбился в агентессу по уши, не было сомнения даже у израильских "слухачей", денно и нощно контролировавших контакты объектов.
Все пять вечеров "ЮДИФЬ", выполняя задание своего оператора, подсыпала в вино объекта "сыворотку истины", которая расслабляет волю и отключает мозговые центры самоконтроля. Человек под действием "сыворотки" становится чрезмерно болтливым – только успевай задавать вопросы. Что и делала агентесса.
Через некоторое время разработчикам операции стало ясно, что сообщников у Вануну нет, публикация совершенно секретных материалов в "Санди таймс" инициирована им самим без чьей-либо подсказки только для того, чтобы "срубить" солидный гонорар. С помощью "ЮДИФЬ", наконец, было установлено, что дополнительными сведениями о заводе особой важности Мордехай не располагает.
Как только об итогах разработки отступника было доложено премьер-министру Израиля Шимону Пересу, тот вскричал:
"Чтобы через три дня этот сукин сын был доставлен в Израиль, а через неделю предан суду!"
Сказано – сделано.
Однажды за ужином Сэлли предложила Мордехаю разнообразить их досуг морской прогулкой на яхте её приятелей.
– Будем считать, дорогой, – потупив долу взгляд, кротко сказала Сэлли, – что эта прогулка явится началом нашего медового месяца…
– Сказочное предложение! – воскликнул Вануну. – Несколько дней на яхте в открытом море вместе с любимой женщиной – что может быть прекраснее?! Едем, немедленно. Завтра же!
* * *
В назначенный МОССАД день Вануну, накануне накачанный агентессой наркотиками, оказался на яхте, пришвартованной в устье Темзы. Затем моссадовцы усадили его в самолёт и в бессознательном состоянии переправили на родину.
Вскоре Мордехай Вануну предстал перед израильским судом, который признал его виновным в шпионаже и государственной измене и приговорил к длительному сроку заключения.
"ЮДИФЬ" же за полученный от МОССАД гонорар приобрела тот отель, где она с блеском провела операцию "ИЗГОЙ", разработанную её работодателями…
Под псевдонимом "Соня"
Психологами давно замечено, что женщины-агенты более результативны в работе, чем агенты мужского пола.
Во-первых, они более наблюдательны и у них лучше развиты все виды памяти. Они придают большее значение мелочам, мимо которых пройдет агент-мужчина.
Во-вторых, что немаловажно, они, прежде всего, запоминают голос, жесты и, главное, походку объекта.
Наконец, женщины лучше слышат и обладают более тонким обонянием.
Все перечисленные качества присущи всем агентессам, независимо от их расовой принадлежности, образования и социального статуса.
К примеру, у известного разведчика Рихарда Зорге на связи находилось больше агентесс, чем агентов-мужчин. Он просто интуитивно чувствовал, что от них можно получить более детальную и более достоверную информацию. Мужчин-агентов Зорге, как правило, использовал в качестве аналитиков.
Женщин-агентов Зорге привлекал своей напористостью, изысканным обхождением и дьявольской хитростью. Хотя, надо сказать, он никогда не вступал с находящимися у него на связи агентессами в интимные отношения, несмотря на то, что ни одна из них не отказала бы ему в физической близости, пожелай он этого.
Справедливости ради надо сказать, что некоторые из его секретных помощниц откровенно провоцировали его на это…
* * *
За несколько лет до начала Второй мировой войны Зорге познакомился в Китае с молодой, не очень привлекательной, но зато отличающейся острым аналитическим умом женщиной по имени Рут Кучински.
Разведчик сразу понял, что из обделенной мужским вниманием женщины можно сделать агентессу высокого класса, сыграв на ее мнимом комплексе неполноценности. И не ошибся.
Родившаяся в 1908 году в еврейской семье Рут получила разностороннее образование и своей эрудицией могла дать фору любому мужчине.
Зорге заметил, что он интересен Кучински не только как увлекательный собеседник, но и как мужчина. Вот на этом он и решил сыграть.
Проведя с женщиной несколько конспиративных встреч, он прямо предложил ей пройти в Москве разведывательные курсы. Кучински, не раздумывая, дала согласие.
Обучаясь на курсах, она получила псевдоним "СОНЯ". Непосредственно перед началом войны Рут получила задание выехать в Швейцарию и там вступить в притворный брак с неким британцем по имени Лен Бертон, который тоже являлся секретным агентом НКВД.
"СОНЯ", став миссис Бертон, получила английское подданство, что позволило ей, начиная с 1943 года, участвовать в грандиозной операции советских органов безопасности в Лондоне. В течение нескольких лет она мастерски привлекла к сотрудничеству с советской разведкой нескольких членов английского парламента и высокопоставленных чиновников МИД Великобритании.
Кроме того, ей было дано задание добыть для СССР планы создания английской атомной бомбы. Обольстив одного из специалистов-атомщиков, ей удалось заполучить совершенно секретные данные, касающиеся английского проекта атомного оружия.
Сталин, не поскупившись, распорядился присвоить "СОНЕ" звание полковника госбезопасности и наградить орденом Красного Знамени.
…После войны Рут продолжала работать в Великобритании в качестве агента-вербовщика. Вслед за тем как английской контрразведке удалось выйти на ее след, Центр приказал ей перебраться в ГДР. Она осела в Восточном Берлине и дожила там до падения Берлинской стены…
* * *
Выслушав "благодетеля", Тамара поняла, что уж лучше "стучать", чем перестукиваться. Она одарила Козлова своей обворожительной улыбкой и, глядя ему прямо в зрачки, сказала:
– Благодарю вас, Леонид Иосифович, за лекцию… Я согласна работать с вами, но сначала я хочу, чтобы вы проделали небольшой экскурс в нашу недавнюю историю. Как говорится, око за око – экскурс за экскурс…
– Экскурс во времена обобществления женщин?
– Да-да… А как вы догадались?
– У меня отличный слух, – заулыбался генерал. – В начале нашего общения вы ведь усмотрели аналогию между своим нынешним положением и ситуацией с обобществлением женщин, не так ли? Кстати, у меня весьма смутное представление об этом явлении… Или событии, уж и не знаю, как его назвать…
– Скорее, Леонид Иосифович, это феномен времен военного коммунизма…
– Тогда не будем отвлекаться, я – весь внимание!
Декрет об обобществлении российских девиц и женщин
– Сразу хочу предупредить вас, Леонид Иосифович, – размеренно, тоном преподавателя за кафедрой, начала Тамара, – что в советской историографии нет единой точки зрения по поводу появления этого документа. Одни советские историки обходят вопрос молчанием или упоминают вскользь. Лишь в конце 1980-х в "Огоньке", "Аргументах и фактах" и других центральных СМИ стали появляться публикации, что с 1918-го "Декрет" не только был растиражирован многими региональными газетами, но и, став своеобразной индульгенцией для охотников до дармовой "клубнички", использовался ими на практике вплоть до 1930 года…
Похотливый авантюрист
Летом 1918 года первые полосы североамериканских и западноевропейских газет запестрели аршинными заголовками:
"Большевики обобществляют женщин, накладывая табу на создание семьи", "Полигамия по-советски", "Социализм узаконил проституцию", "Большевики отбросили Россию на задворки цивилизации, социализировав женщин".
В сознание западного обывателя усиленно внедрялся стереотип большевиков – разрушителей семьи и брака, ярых сторонников социализации женщин. Даже некоторые видные буржуазные политические и общественные деятели, известные писатели, композиторы, актёры, наконец, духовенство принимали на веру лживые изыски подрядных журналистов и издателей.
Как же западные противники советской власти заполучили в руки такой крупный козырь?
…В конце июня 1918 года в Москве, в здании биржи на Мясницкой улице, проходил заключительный этап судебного процесса над автором "Декрета", неким Мартыном Хватовым, владельцем мануфактурной лавки.
Советская судебная система, начиная с середины 1920-х и вплоть до 1990-х, являла собой уникальное зрелище – подобного правосудия человечество ещё не знало. Это было правосудие без оправдания. Оно было "службой быта" партийных и государственных инстанций. Однако с момента, как большевики пришли к власти, прошло совсем немного времени и представления о неприкосновенности частной жизни были ещё живы в умах подсудимого, большей части любопытствующих, набившихся в клуб завода "Серп и молот" и, что немаловажно, самого судьи, как и его помощников – народных заседателей, а также защитников подсудимого – А. М. Коллонтай и Ю. М. Ларина.
Справка
Коллонтай Александра Михайловна (1872–1952), советский государственный партийный деятель. Участница Октябрьской революции, член ЦК ВКП(б). В 1917–1918 годах нарком госпризрения. С 1920 года заведующая женотделом ЦК партии. Коллонтай – первая в мире женщина-посол. С 1923 году полпред и торгпред в Норвегии, в 1926 году – в Мексике, с 1927 года посланник, затем посол в Швеции. Член ВЦИК.
Ларин Ю. М. (настоящие имя и фамилия Михаил Зальманович Лурье 1882–1932), советский государственный деятель, экономист.
В социал-демократическом движении с 1900 года. С 1908 года ликвидатор, с 1914 года интернационалист. Участник Октябрьской революции 1917 года. С 1917 года член Президиума ВСНХ. Член ВЦИК, ЦИК СССР.
Подсудимому инкриминировалось изготовление и расклеивание на заборах и домах Москвы "Декрета об обобществлении российских девиц и женщин", изданного якобы "Московской Свободной ассоциацией анархистов".
Трудящимся массам предлагалась реализация всех 19 параграфов "Декрета", согласно которым, в частности, утверждалось, что "все лучшие экземпляры прекрасного пола находятся в собственности буржуазии, чем нарушается правильное продолжение человеческого рода на Земле". Поэтому с 1 мая 1918 года все женщины в возрасте от 17 до 32 лет изымаются из частного владения и объявляются достоянием (собственностью) народа.
"Декрет" определял правила регистрации женщин и порядок пользования "экземплярами народного достояния". Распределение "заведомо отчужденных женщин", говорилось в документе, будет осуществляться московским Комитетом анархистов, членом которого якобы и являлся Мартын Хватов.
Мужчины имели право пользоваться одной женщиной "не чаще трёх раз в неделю в течение трёх часов". Для этого они должны были представить свидетельство от фабрично-заводского комитета, профсоюза или местного Совета о принадлежности к "трудовой семье". За бывшим мужем сохранялся внеочередной доступ к своей жене. В случае противодействия его лишали права на интимное использование женщины.
Каждый "трудовой член", желающий пользоваться "экземпляром народного достояния", обязан был отчислять из своего заработка 10 %, а мужчина, не принадлежащий к "трудовой семье", – 100 рублей в месяц. Из этих отчислений создавался фонд "Народного поколения", за счёт которого должно было выплачиваться вспомоществование национализированным женщинам в размере 232 рублей, пособие забеременевшим, содержание родившихся у них детей (последних предполагалось воспитывать в приютах "Народные ясли" до 17 лет), а также пенсии женщинам, потерявшим здоровье.
Во время судебного разбирательства выяснилось, что Хватов уже успел на практике отчасти реализовать некоторые параграфы сфальсифицированного им "Декрета". Для этого он приобрёл в Сокольниках избу из трёх комнат, названную им "Дворцом Любви Коммунаров". Посещавших "Дворец" он именовал "семейной коммуной". Получаемые от них деньги присваивал. Порой и сам посещал "Дворец", чтобы выбрать понравившуюся ему молодую женщину и попользоваться ею часок-другой. Разумеется, бесплатно…
…Согласно его указанию, коммунары спали по десять человек в комнате – мужчины отдельно от женщин. На две десятиместные комнаты полагался один двуспальный номер, где пара уединялась для сексуальных утех по согласованию с остальными сластолюбцами. Начиная с одиннадцати вечера и до шести утра "Дворец" содрогался от страстных стонов, ходил ходуном, как если бы в нём совершались брачные игры бегемотов.
Услышав эти подробности общения коммунаров, толпа присутствующих в зале юнцов и их подруг – отпрысков состоятельных родителей – завизжала и стала исходить гормонами от удовольствия. Адреналин выплескивался ведрами в кровь и слезами умиления повисал на ресницах девиц. Замужние же женщины, которые явно были в меньшинстве, начали стучать о пол принесёнными с собой штакетинами…