* * *
В начале октября 1952 года Кайзвальтер получил сигнал от агента "ГАНСА", австрийца, работавшего садовником в оранжерее советского посольства, что на замену убывшему дипломату прибыл новичок.
Оставить сигнал без внимания было нельзя: убывший был идентифицирован как военный разведчик, действовавший под дипломатическим прикрытием. А поскольку русские строго придерживались отработанной схемы – на освободившуюся должность неизменно прибывал другой оперработник с теми же функциями, то вновь прибывшего обязательно надо было "пощупать за вымя" – выявить уязвимые места в его характере, поведении и оперативной подготовке для нанесения главного удара – вербовочного подхода к новичку.
Кайзвальтер, не медля, завёл досье на вновь прибывшего под кодовым наименованием "НОВОБРАНЕЦ".
Мельчайшие подробности его поведения на улице, в общественном транспорте, в кафе и в ресторанах стали скрупулёзно фиксироваться скрытыми объективами фото– и кинокамер. Без внимания не оставался ни один жест, ни один взгляд изучаемого…
…Первое, – особенно это характерно англосаксам, – надо установить отношение подопечного к деньгам.
Внимание, объект вытащил бумажник! Сколько отделений в нём? Много. Раскладывает купюры согласно их номиналу? Значит, аккуратен, педантичен, знает цену деньгам и людям.
Вместо бумажника – женский кошелёк? Не иначе, – скареда, жмот. За копейку повесится, или повесит.
Как? Не пересчитывая полученную сдачу, засунул банкноты комком в карман?! Всё, считай, что имеешь дело с вертопрахом, неряхой, возможно, с мотом.
…Походка. Волочит ноги, оставляя их позади корпуса? – Слабый самоконтроль. Неумение или нежелание рассматривать собственные поступки со стороны или под критическим углом.
Размахивает при ходьбе руками, как ветряная мельница? – Беспечен, неосмотрителен, "а нам всё равно!"
Стремительный, ритмичный шаг, неизменяемый на значительных дистанциях? – Достаточность сердечной и лёгочной функций, хорошая реакция. Не исключено, что много времени уделяет занятиям спортом.
Твёрдая, размеренная поступь? – Мыслит основательно, решения принимает взвешенно, устойчивый тип нервной системы, может, не хмелея, много выпить.
Мелкие шаги при высоком росте, семенящая походка? – Несамостоятелен в принятии решений, легко подпадает под чужое влияние, легко внушаем.
Старается не наступать на трещины в асфальте и в брусчатке? – Мнительно осторожен, подвержен немотивированному внутреннему напряжению, чем-то обеспокоен.
…Отношение к алкоголю и к женскому полу. О, эти пристрастия – едва ли не основные векторы в вербовочной разработке. Чрезмерное увлечение любым из этих занятий подрывает личный или семейный бюджет объекта, делает его уязвимым, он легче примет предложение об открытии ему кредитной линии. Главное – умело подать это предложение.
Утром утоляет жажду избыточным количеством пива или прохладительных напитков? Усердствовал с алкоголем накануне или делает это регулярно.
Повстречав миловидную женщину, не может удержаться и оборачивается ей вслед даже в присутствии жены? Неутолённое либидо мужчины, используя которое, легко загнать его в "медовую ловушку", подставив ему привлекательную агентессу.
Непосвященный воспримет вышеприведённые выводы как всплески досужей фантазии. Но это не так.
Во-первых, незнание или огульное отрицание чьих-то знаний – не есть аргумент.
Во-вторых, перечисленные детали бессознательного поведения изучаемого заговорят и расскажут о его психике, характере и привычках лишь в совокупности с другими признаками, и только специалисту…
* * *
Ознакомившись со сводками сыщиков наружного наблюдения, Кайзвальтер обратил внимание, что Попов, "отработав" очередной квартал Вены, непременно устремлялся на площадь Оперного театра, где находился бивуак проституток. Там русский разведчик, неторопливо прохаживаясь между шпалерами смело одетых девиц с многообещающим призывным взглядом, время от времени замедлял шаг и заговаривал с какой-нибудь девицей. Затем, неодобрительно цокая языком – не сошлись в цене, – покидал площадь.
Так сидящего на диете тянет заглянуть в меню, – если уж нельзя съесть, хоть ознакомлюсь визуально. А диета – полугодовое половое воздержание из-за отсутствия жены, оставшейся в Союзе, – давала о себе знать!
…Кайзвальтер не преминул воспользоваться регулярными набегами Попова на площадь Оперного театра. Фиксируя его поведение за пределами посольства всеми видами технического контроля, он решил не тратить время на "пристрелочные выстрелы", а немедленно выпустить в новичка "золотую пулю" – провести подставу агентессы-обольстительницы из личной обоймы, которую и предполагал использовать в секс-вербовках русских разведчиков.
Свой выбор он остановил на Гретхен Рицлер, женщине элегантного возраста – уже не тридцать, но ещё не пятьдесят, в прошлом страстно любимой, которая сумела сохранить неутолённый, волчий аппетит к плотским удовольствиям своей юности.
Уж кому-кому, а Кайзвальтеру, вербовщику экстра-класса, был досконально известен этот простейший способ вербовки – загон намеченной жертвы в "медовую ловушку".
* * *
Гретхен Рицлер была известна в великосветских салонах многих европейских столиц под разными именами: Марлен Шральмхаммер, Кристина фон Бюлов, Ева Вернер и, наконец, как Грета Ламсдорф.
Для Рицлер, как и для любой суперагентессы, принимать чужую личину, менять псевдонимы, мужей, вероисповедание и гражданство было так же естественно, как для женщины мирной профессии ежедневно менять носовые платки в сумочке. Нет ничего удивительного, что и хоронят таких людей, не раскрывая подлинного имени, ибо жизнь их – сплошная ложь, и смерть не бывает исключением…
Подстава
В конце января 1953 года, "зачистив" очередной квартал Вены, – плановое мероприятие для возможного проведения встреч с агентами, закладок тайников, ухода от "хвоста" и т. п., – Пётр привычным маршрутом направился к стойбищу всепогодных нимф, как вдруг сзади раздался рокот мотора, и мимо промчалось такси. Он заметил, что сидевшая позади водителя женщина стучит в окно и приветственно машет ему рукой.
"Что за чёрт!" – только и подумал Попов, как из остановившейся в десяти метрах машины выпрыгнула эффектная темноволосая женщина.
Призывно помахивая рукой и улыбаясь, она двинулась навстречу. Сделав пару шагов, женщина остановилась, пожала плечами и разочарованно покачала головой: обозналась!
Едва Попов успел оценить красоту незнакомки, как она развернулась на каблуках и зашагала прочь.
"Вот тебе, Петя, и сказки венского леса!" – Попов не мог прийти в себя от резкой смены поведения незнакомки.
Неожиданно женщина споткнулась и рухнула на колени. Повинуясь импульсу, Пётр бросился вперед и, подхватив её под руки, резко поставил на ноги. Гримаса боли исказила красивое лицо иностранки.
Её волосы касались лица Петра, глаза призывно горели, пунцовый рот влёк к себе, а высокая упругая грудь упиралась в его плечо. В следующий миг Пётр впился в эти манящие губы. Незнакомка всем телом прижалась к нему, закрыла глаза, вверив всю себя во власть звериного порыва…
Задыхаясь, Пётр прервал поцелуй.
– Данкешон, – как-то неопределённо прошептала женщина, имея в виду то ли руку помощи, то ли участие в поцелуе.
– Битешон, – автоматически ответил он и зарделся, проклиная своё произношение.
– Вы – иностранец? – не обращая внимания на смущение Петра, спросила фея.
– Яа-яа, – только и выдавил из себя подполковник.
– Русский? – настаивала незнакомка.
– Да, я – русский!
– Как йето чудьесно! Моя мама есть русская! Какой тьесный мир! Как тьебя зовут? – перешла на русский фея.
– Пётр… А вас… Как зовут вас?
– Грета… Грета Ламсдорф…
– А что, если нам зайти куда-нибудь в кафе? Если вы не торопитесь…
– Да-да, коньешно… я сьегодня свободна, – с готовностью ответила немка.
Так начался первый и последний в жизни любовный роман русского разведчика Петра Попова.
В "медовой ловушке"
По настоянию Ламсдорф Попов снял для свиданий роскошную квартиру в старой части Вены, которую технари из ЦРУ превратили в "студию звукозаписи и фотоателье", чтобы записывать и снимать все высказывания разведчика для последующего доклада шефу – Джорджу Кайзвальтеру.
Анализируя материалы, собранные в течение двух месяцев общения Попова с Ламсдорф, Кайзвальтер пришёл к выводу, что "НОВОБРАНЕЦ" психологически готов принять его предложение работать в пользу США.
Своё умозаключение Джордж делал на высказываниях Попова, которому во время свиданий Грета подмешивала в спиртные напитки так называемую "сыворотку истины", – спецпрепарат, отключающий центры самоконтроля мозга человека.
Приняв дозу "сыворотки истины", Попов начинал слезливо жаловаться возлюбленной, как он одинок в этой жизни, в этой стае волков – своих коллег, которых он люто ненавидит. Винился перед любимой, что вначале скрыл от неё свою принадлежность к разведке. Признался, что женат, и на родине, в Твери, его ждут жена и двое малолетних детей. Жаловался на безденежье, которое толкает его похищать мелкие суммы из оперативной кассы, предназначенной для оплаты осведомителей…
И тогда Кайзвальтер понял, что "плод" созрел, и достаточно небольшой встряски, чтобы он упал в корзину. Знаток и большой ценитель русского фольклора он, потирая руки, вслух по-русски произнес:
"Ну вот, коготок увяз. Теперь надо дать всей птичке пропасть!"
* * *
В один прекрасный день Грета сообщила "возлюбленному", что врачи обнаружили у неё внематочную беременность. Требуется срочная хирургическая операция. Промедление ставит под угрозу её жизнь. При этом она мимоходом назвала сумму, в которую обойдётся операция и пребывание в клинике.
Попов поинтересовался, где же она возьмёт такие деньги. На что Ламсдорф с улыбкой ответила:
– Майн либе Питер, ты спросить, где брать деньги Я? Почему Я, а не МЫ? МЫ делать детей вместе, а платить должна Грета?!
Скряга по натуре, Попов не мог смириться с потерей названной суммы, равной его полугодовому жалованью. Он долго и вяло сопротивлялся, приводя различные доводы. Под конец, запутавшись в доказательствах собственной непричастности к беременности Греты, неожиданно брякнул, что не уверен, от него ли ребёнок.
…Глаза Греты наполнились слезами, а к концу монолога "возлюбленного" водопад хлынул сквозь ресницы. Наконец, взяв себя в руки, она с немецкой методичностью произнесла:
– Ти есть нехороший русский мужичишка! Ти есть тряпка! Ми идти доктор, делать анализ…
При этих словах до Попова наконец дошло, что если он не найдёт выхода из создавшейся ситуации, ему, очень даже может быть, придётся отвечать перед резидентом по всем пунктам обвинения. И за посещения площади Оперного театра, и за несанкционированную связь с немкой. А теперь ещё и за ребёнка… Чёрт подери! Единственный раз в жизни поймал фортуну за подол – встретил красавицу, которая сама бросилась ему в объятия, и надо же, как всё скверно обернулось! Нет-нет, надо немедленно придумать, где найти нужную для операции сумму!
– Прости, любимая, я погорячился… Но я действительно не знаю, где взять столько денег… Сразу… Может, в клинике сделают аборт в рассрочку?
На это Грета бесстрастным тоном пояснила ему, что так же, как аборт не делают по частям, – так и платить надо сразу. Менторским тоном прочитала возлюбленному лекцию, суть которой сводилась к тому, что уж если ты собираешься жить не по средствам, то их, как минимум, надо иметь…
– Я всё понял! Но где взять деньги?
– Русский разведка – богатый разведка…
– Да ты спятила, девочка! Я что же, попрошу взаймы у резидента?!
– Майн либе Питер, – Грета обняла Попова, – мы будем спросить мой старший брат… Он делать бизнес… Хороший бизнес… Он иметь деньги… Большой деньги… Он помогать тебе…
* * *
Рицлер выполнила свою миссию в вербовочной разработке сотрудника Главного разведывательного управления Генштаба подполковника Попова и передала его в руки "играющего тренера" Джорджа Уильямса Кайзвальтера.
В 1953–1954 годах "ГРЭЛСПАЙС" (псевдоним Попова) "сдал" ЦРУ имена и коды более 80 советских офицеров-разведчиков, 4 нелегалов и 17 агентов-иностранцев, действовавших в пользу СССР на территории Австрии и Западной Германии. Кроме того, он передал секретную информацию особой важности о личном составе ГРУ и приоритетных направлениях его работы.
В ЦРУ для обработки информации, поступавшей от Попова, был создан специальный отдел – SR-9 (Soviet Russia).
Но главным "подарком" Попова, которым он расплатился с Гретой и с ЦРУ, была, конечно, наводка на присутствие сверхсекретного микрофона в посольстве США в Москве. В 1952 году цэрэушные технари с сотой попытки его обнаружили в… гербе Соединенных Штатов, который висел на стене, позади стола американского посла Джорджа Кеннана.
Как писали сами американцы, обнаруженный "жучок" был, без преувеличения, настоящей революцией в технике подслушивания (подробнее об этом в книге "Герб США работал на СССР").
Бычок в стойле ЦРУ
В апреле 1954 года Попова отозвали в Москву. Произошло это по причине его дружеских отношений с сотрудником КГБ Петром Дерябиным, который накануне сбежал в США. Однако никаких подозрений относительно лояльности Попова ни у ГРУ, ни у КГБ не возникло, и летом 1955 года его направили в Берлин.
Явки с "ГРЭЛСПАЙСОМ" Кайзвальтер проводил, как правило, на территории Западного Берлина. Сев в поезд в восточном секторе, на Шпильмаркт, Попов выходил на второй или третьей остановке, находясь уже в западной зоне.
На случай встречи с патрулём у него имелось поддельное удостоверение, которое позволяло ему бывать за "баррикадой".
Пётр неторопливо шёл по тротуару мимо домов, пока рядом с ним не тормозил автомобиль с задёрнутыми занавесками. Попов нырял в приоткрытую дверь, и Кайзвальтер мчал его к Олимпийскому стадиону на конспиративную квартиру, где их ждал обильно накрытый стол с множеством бутылок со спиртным. А выпить на дармовщину Попов был не дурак…
* * *
На одной из явок Джордж, дружески похлопав "ГРЭЛСПАЙСА" по плечу, поинтересовался, нет ли у него просьб личного характера.
"Есть! – с готовностью ответил Попов. – Вы не могли бы ссудить мне немного денег на покупку бычка?"
Кайзвальтер от неожиданности чуть было не соскользнул из кресла на пол.
"Как вы сказали? Бычка? Но для кого, для чего?!"
"Видите ли, у моего брата, колхозника, пала тёлка… Простудилась, и откинула копыта… Ну, такое случается при нашем, русском, климате… Так вот, я хотел подарить брату тёлку или бычка… Если вы, конечно, дадите денег…"
"Нет проблем! – едва сдерживая смех, ответил Кайзвальтер и вынул из бумажника три тысячи долларов. – Хватит?"
"Вполне!" – поперхнувшись от волнения, ответил Попов.
"Боже мой! – мысленно воскликнул Кайзвальтер. – Мне бы твои проблемы… Бычок, тёлка… А ведь передо мной – разведчик! Чёрт бы тебя подрал! Ладно, – успокоил себя Джордж, – отбросов нет – есть кадры!.."
Вернувшись в резидентуру, Кайзвальтер доложил шефу содержание беседы с "ГРЭЛСПАЙСОМ". Упомянул и о бычке. Резидент, нахохотавшись и утерев слёзы, заметил:
"Джордж, я вас поздравляю. Благодаря вашим стараниям, Управление теперь имеет собственную корову в советском колхозе!"
Портянки – стратегическое оружие
В июне 1958 года во время очередной явки Попов патетически объявил, что за бычка, на которого ему ссудил деньги Кайзвальтер, он в знак благодарности готов отдать "тёлку" – молодую агентессу-нелегалку Таирову, которую ему поручили забросить в Нью-Йорк.
Согласно плану ГРУ, Таирова должна была проживать в Нью-Йорке по американскому паспорту, принадлежавшему какой-то парикмахерше польского происхождения. Паспорт якобы был ею потерян во время посещения родных в Польше.
Руководство ЦРУ, рискуя поставить под удар свой источник информации – "ГРЭЛСПАЙСА" – с большой неохотой предупредило американскую контрразведку – ФБР – о предстоящей засылке в США советской лазутчицы.
Дальнейшие события подтвердили обоснованность опасений цэрэушников. В своем порыве как можно быстрее разоблачить советскую агентессу-нелегала ФБР окружило её такой бесцеремонной опекой, что она, почувствовав опасность разоблачения, немедленно воспользовалась запасным путём отхода и вернулась в СССР.
ГРУ тут же отозвало Попова в Москву для выяснения причин неудачной заброски Таировой. Не без помощи своего покровителя Ивана Серова, успевшего к тому времени с треском вылететь из кресла председателя КГБ, но стать во главе Главного разведывательного управления Генштаба, Попов сумел оправдаться, обвинив в неудаче саму Таирову.
Формальных оснований для отстранения Попова от работы не было, но по инициативе начальника Второго главного управления КГБ генерал-лейтенанта Грибанова за границу его больше не выпустили. А чтобы убедить Попова, что он по-прежнему пользуется доверием, ему устроили псевдоповышение – присвоили звание полковника и назначили начальником хозяйственного управления ГРУ.
Встречи "в одно касание"
Накануне отъезда Попова из Германии Кайзвальтер познакомил его с сотрудником резидентуры в Москве Расселом Аугустом Ланжелли, который должен был выполнять обязанности связника во время пребывания "ГРЭЛСПАЙСА" в Советском Союзе.
Кроме того, для приёма радиосигналов Кайзвальтер вручил Попову приёмник.
В ходе знакомства Ланжелли и Попов договорились, что их встречи будут проходить в режиме "моменталки" – агент встречает связника в многолюдном месте и "в одно касание" передаёт ему собранные материалы, взамен получая гонорар.