Геоводополитика
На первый взгляд конфликт, в который оказалась вовлечена и Россия в лице "Русала", можно считать явлением сугубо региональным. Однако в действительности его значение существенно выше. Суть дела в том, что, по прогнозам многих экспертов, уже в ближайшие 20–25 лет проблема пресной воды станет глобальной и на смену нынешним войнам за углеводороды придут войны за воду. Некоторые из них фактически уже идут.
В оценках состояния и перспектив израильско-палестинского конфликта фактору воды мировые СМИ уделяют относительно мало места – они предпочитают говорить о терроризме, самоопределении палестинского народа, праве Израиля на безопасное существование. Однако водная подоплека конфликта не менее существенна. Большинство водотоков, снабжающих пресной водой Израиль, берут начало на территориях, захваченных в ходе шестидневной войны 1967 года. Это горный водоносный пласт на Западном берегу реки Иордан и Тивериадское озеро (Галилейское море), которое Израиль фактически превратил в свой внутренний водоем, захватив принадлежащие Сирии Голанские высоты.
И именно поэтому все разговоры о размежевании Израиля и Палестины, а также о возвращении захваченных в 1967 году территорий заканчиваются ничем. Учитывая, что за 40 лет, прошедших со времени шестидневной войны, население Израиля утроилось, обеспечить водой 7 млн человек, утратив контроль над источниками пресной воды, практически невозможно.
Еще более продолжительный и не менее кровопролитный конфликт, индо-пакистанский спор вокруг Кашмира, тоже имеет к воде непосредственное отношение. Истоки практически всех рек, протекающих по территории Пакистана, в том числе главной водной артерии, Инда, находятся в Кашмире, и многие из них – на территории, контролируемой Индией.
Уже в первый год после провозглашения независимости обоих государств, весной 1948 года, Индия продемонстрировала своему соседу действенность "водного оружия", перекрыв снабжение водой каналов, орошающих поля в пакистанской провинции Пенджаб.
В 1960 году Индия и Пакистан нашли компромисс: они заключили договор о развитии бассейна реки Инд, согласно которому в пользовании Пакистана оказывались воды трех западных рек, питающих Инд, а в пользовании Индии – трех восточных. По этому договору Индия брала на себя обязательство не нарушать водосток рек, протекающих по ее территории, но определенных в пользование Пакистана.
Новое обострение водной проблемы произошло в начале 2005 года, когда Дели объявил о планах строительства гидроузла на реке Чинаб. Пакистан усмотрел в этом нарушение договора 1960 года, а мировые СМИ заговорили о том, что "водный удар" по Пакистану может оказаться даже более эффективным, чем ядерный (к тому времени обе страны уже обзавелись ядерным оружием). В конце концов дело было передано на рассмотрение Всемирного банка, который в начале 2007 года вынес свое заключение. Суть его держится в секрете, но обе страны расценили решение банка как свою победу.
Впрочем, наступившее затишье, похоже, имеет временный характер. За годы независимого существования Индии и Пакистана количество пресной воды на душу населения в Индии сократилось почти в три раза – с 5 тыс. кубометров до 1,8 тыс., а в Пакистане – более чем в четыре (с 5,6 тыс. кубометров до 1,2 тыс.). Показатель в 1 тыс. кубометров считается критическим. Так что новое обострение не за горами.
Проблема водопользования в верхнем течении Иртыша пока не приняла столь острые формы, как на Ближнем Востоке или в Кашмире, но также осложняет отношения между странами-соседями. Исток Иртыша расположен на территории Китая, затем река течет по территории Казахстана и России. В конце 90-х годов власти Китая объявили о планах строительства канала в верховьях Иртыша для орошения испытывающих острую нехватку воды земель в Синьцзян-Уйгурском автономном районе. Казахские ученые быстро подсчитали, что после отвода вод на нужды орошения к 2020 году русло Иртыша на всей территории Казахстана и вплоть до Омска, где в него впадает река Омь, может превратиться в цепь болот и стоячих озер. А это будет иметь катастрофические последствия для экономики и экологии не только Казахстана, но и российских областей Западной Сибири.
Попытки решить проблему дипломатическим путем пока ни к чему не привели. Китай противится подключению России к переговорам и настаивает, что проблема должна решаться на двусторонней основе – между ним и Казахстаном.
Среди других потенциально опасных регионов особо выделяется район Нила. Экономика Египта почти полностью зависит от нильской воды, а 95 % всего водотока приходит из других стран региона. На руку Египту в этом отношении играет этнический конфликт в Судане: занятым проблемой Дарфура властям этой страны не до масштабных гидротехнических проектов, а потому до поры до времени Египет может чувствовать себя в относительной безопасности.
Кто командует Ферганской долиной
Глобальная проблема пользования пресной водой осложняется тем, что до сих пор фактически отсутствует единый свод международных законов, устанавливающих общие для всех принципы пользования трансграничными водными потоками и водоемами. Рамочная Конвенция Европейской экономической комиссии ООН по охране и использованию трансграничных водотоков и международных озер (Хельсинки, 1992 г.) является документом регионального значения (членами ЕЭК являются 56 государств Европы и СНГ), устанавливает лишь самые общие правила, затрагивает преимущественно экологические проблемы и в меньшей степени – проблемы управления водными ресурсами. К тому же она имеет рекомендательный характер, и в ней практически отсутствует механизм разрешения международных споров. Соответственно, такие споры могут решаться лишь на основе национального законодательства, а также двусторонних и многосторонних соглашений по каждому конкретному водоему.
И тут простор для маневра велик. До сих пор не потеряла актуальности доктрина Хармона, названная так по имени генпрокурора США Джадсона Хармона, выдвинувшего в 1895 году идею об абсолютном территориальном суверенитете. Согласно этой доктрине, каждое национальное государство может использовать воды международных рек, текущих по их территории, по собственному усмотрению, не обращая внимания на последствия для других государств и не вступая с ними в консультации.
Применительно к узбекско-таджикскому противостоянию этот принцип означает следующее. Увеличив высоту плотины Рогунской ГЭС на 40–50 м, Таджикистан получает возможность накапливать в водохранилище дополнительно порядка трех кубических километров воды, что приблизительно равно среднему стоку реки Вахш за 50 дней. А значит, появляются дополнительные возможности для манипулирования объемами стока. Оставить же орошаемые земли ниже по течению без воды хотя бы на три дня – значит на корню погубить урожай стратегически важных для Узбекистана культур, прежде всего хлопчатника. И хотя на практике маловероятно, что Эмомали Рахмон решится на такое, возможность использовать регулируемый водосброс как инструмент шантажа, безусловно, сохраняется.
Таким образом, Центральная Азия оказывается регионом, в котором борьба за воду будет проходить наиболее остро. Причем сторонами конфликта могут стать не только Узбекистан и Таджикистан, но и все страны региона, а также ближайшие соседи.
В советское время централизованное планирование позволяло сохранять баланс в отношениях богатых углеводородами Казахстана, Узбекистана и Туркмении с обладающими огромными запасами воды, но небогатыми полезными ископаемыми Таджикистаном и Киргизией. После распада СССР вторая группа стран оказалась в невыгодном положении: нефть и газ им пришлось покупать, а водой, поступающей с их территорий, страны, расположенные ниже по течению рек, пользовались бесплатно.
Активность таджикского президента в строительстве цепи гидроузлов в верховьях рек, питающих Амударью, призвана ликвидировать этот дисбаланс. Эмомали Рахмон вынашивает грандиозные планы по превращению своей страны в ведущего экспортера электроэнергии. Он рассчитывает не только покрыть нынешний дефицит энергии в стране (в Таджикистане до сих пор нормой считаются периодические отключения электричества), но и освоить такие рынки, как Афганистан и Пакистан. Ресурсы для осуществления таких планов у таджикского руководства есть: по запасам гидроэнергоресурсов (300 млрд кВт-ч в год) Таджикистан занимает восьмое место в мире, а по показателям на душу населения – первое.
Не отстает от Таджикистана и Киргизия, где находится большинство истоков другой великой реки региона – Сырдарьи. Несогласованность сброса воды из Токтогульского водохранилища уже не раз приводила к конфликтам с властями Узбекистана и Казахстана, требующими ограничить сброс в зимнее время и увеличить его летом. Доходило до того, что Ташкент грозил Бишкеку отключениями газа. Сейчас Киргизия пытается перевести отношения с соседями на рыночные рельсы – "энергоносители в обмен на воду".
В самом невыгодном положении находится Казахстан. С одной стороны, это наиболее динамично развивающаяся экономика региона, с другой – из всех постсоветских стран Казахстан имеет наихудший показатель по обеспечению водой в расчете на единицу площади, а подавляющее большинство рек, протекающих по его территории, берет начало либо в Китае (это река Или, впадающая в Балхаш, и Иртыш), либо в Киргизии (Сырдарья), либо в России (Урал). Практически лишены пресной воды основные нефтедобывающие области, что не позволяет в полной мере использовать их экономический потенциал.
Казахские ученые уже подсчитали, что больше всех Казахстану задолжала Россия. Расчет прост: по Иртышу, Тоболу и Ишиму в Россию в год утекает 36 кубических километров, а притекает по Уралу только 8. То есть "долг" России составляет 28 кубических километров пресной воды в год.
И в связи с этим в Казахстане, а заодно и в Узбекистане стали все чаще возвращаться к идее реанимировать старый и, казалось бы, надежно похороненный проект поворота сибирских рек. Идея вновь прозвучала в 2002 году. На этот раз предлагается построить канал длиной 2500 км от реки Обь, чуть ниже впадения в нее Иртыша, до Сырдарьи и Амударьи, чуть выше их впадения в Аральское море. Экологические последствия проекта точно просчитать невозможно, а предыдущий опыт даже менее масштабных гидропроектов в Центральной Азии (таких, как Каракумский канал) показал, что они дают лишь кратковременный эффект, а затем ведут к усугублению проблем – росту объема солончаков, истощению грунтовых вод и увеличению их солености. И тем не менее у проекта нашлись сторонники. Запад пообещал помочь с поиском необходимых для его осуществления $40 млрд (считается, что проект поможет смягчить для Западной Европы негативные последствия глобальных изменений климата в последние годы), а в России главным сторонником идеи оказался мэр Москвы Юрий Лужков. Впрочем, никаких практических действий пока никто не предпринимал.
И тем не менее бурный рост населения Центральной Азии и нужды промышленного и сельского хозяйства на фоне истощения водных ресурсов создают все условия для того, чтобы проблема воды вскоре вышла на первый план, затмив собой все другие проблемы.
"Схватки еще предстоят. Страны это бедные, и каждая капля воды на учете. А ледники тем временем тают, и это устойчивая тенденция. Не нужно забывать главную истину: кто в этом регионе командует водой, тот командует всей Ферганской долиной, да и вообще долинами" – так прокомментировал складывающуюся ситуацию эксперт Московского центра Карнеги Алексей Малашенко. Это означает одно: в очень скором будущем водные войны могут заменить нынешние, ведущиеся за нефть и газ.
Часть 4
Человек против человека
Стихийные бедствия, техногенные катастрофы, кризисы (в какой-то мере) – явления объективные. Вину за них сложно возложить на какого-то конкретного человека, в "лучшем" случае это проблема системы.
Другое дело, когда катастрофа вызвана человеком – неважно, с определенной целью или с отсутствием оной. Безусловное злодеяние – в частности, терроризм – или фатальная ошибка политического руководителя, пусть даже из самых благих побуждений, всегда оборачивается одним и тем же – сотнями и тысячами смертей.
Причем исполнители (почти всегда) и организаторы (очень редко) намеренных катастроф ради достижения поставленной цели готовы платить собственными жизнями. И с той же легкостью они готовы платить чужими. Это сразу дает им преимущество перед теми, на кого направлены их действия.
Простому обывателю противопоставить террористу практически нечего. Клерки в двух взорванных нью-йоркских башнях-близнецах в 2001 году были, по сути, обречены, причем задолго до того, как самолеты с террористами-смертниками пошли на взлет. Граждане Российской империи, попавшие 18 мая 1896 года на Ходынское поле, тоже были обречены. Впрочем, клерки могли прогулять, верноподданническая публика – не ходить на объявленные народные гуляния. Вот только спасло бы их это?
Один день Николая Александровича // Ходынка
Почти сто лет назад в Екатеринбурге был расстрелян последний русский император. Трудно представить себе человека, который бы меньше подходил для того, чтобы самодержавно править Россией, чем Николай II. Он мог быть кем угодно, но царем он быть не мог. Последний русский император потерял моральное право править своим народом в день своего официального вступления на престол.
"Государь – посредник между Богом и своим народом"
Обер-прокурор Синода Победоносцев писал: "Как бы ни была громадна власть государственная, она утверждается не на чем ином, как на единстве духовного самосознания между народом и правительством, на вере народной: власть подкапывается с той минуты, как начинается раздвоение этого, на вере основанного, сознания".
В этих словах многократно проклятого большевиками монархиста изложена важная особенность монархической концепции власти. Духовное единство между правящими и управляемыми зиждется на согласии, основывающемся на строгом распределении ролей, каждая из которых должна неукоснительно исполняться. Отход от этого принципа подрывает моральный авторитет власти и вызывает сомнения в народе, достоин ли монарх права единолично определять его судьбу.
"Государь – посредник между Богом и своим народом", – писал Николаю II Победоносцев. Подобная ответственность накладывает очень жесткие обязательства, и неудивительно, что даже в глазах истовых монархистов с каждым поколением оставалось все меньше людей, достойных нести на своих плечах столь тяжкое моральное бремя. На горе Николая II это бремя оказалось для него абсолютно непосильным.
Дневники, которые вел последний император на протяжении тридцати шести лет, не пропуская ни дня, демонстрируют удивительный психологический феномен: описывая прожитые за день события, Николай Романов ни разу за все годы не усомнился в своих действиях и словах. Удивительно самодостаточный, интересующийся прежде всего делами своей семьи и погруженный в них с головой, царь не мог быть не только отцом своему народу, но даже злым отчимом. Приятная атмосфера в семье была для российского монарха гораздо важнее общественных настроений и тем более жизней его подданных.
Ровно за 22 года до гибели своей и своей семьи, закрывая в июле 1896 года следствие о гибели около двух тысяч человек на Ходынском поле, Николай руководствовался интересами прежде всего своей семьи, а не закона и государства. Он искренне так и не смог понять, почему после этого к нему постепенно прилепилось прозвище "кровавый".
Как ни странно, но глубоко верующий монархист в мае 1896 года мог точнее предсказать будущее царя, чем любой из современных ему историков. Именно с этого момента началось "раздвоение духовного сознания" народа и власти, приведшее Николая II в Ипатьевский дом.
Царские гостинцы
После скоропостижной смерти в октябре 1894 года Александра III трон наследовал его старший сын Николай. Но государем Российской империи он мог стать лишь после совершения обряда "священного коронования". Подготовка к нему началась после окончания годичного траура. Коронование наметили на 14 мая 1896 года. Торжества должны были продлиться с 6 по 26 мая. Эти дни выбраны не случайно – 6 мая был день рождения царя, 25 мая – день рождения царицы.
Громоздкий ритуал, сроки и смета расходов были утверждены Николаем II еще в январе 1896 года. После чего заработал могучий бюрократический механизм самодержавия. В программе торжеств были балы, парады, встречи и обеды с представителями всех сословий, многочисленные развлечения и фейерверки. Как обычно, народные гуляния были запланированы на Ходынском поле, а процедура "священного коронования" – в Успенском соборе. Программа праздников была стандартной, отличаясь от коронований деда (Александра II) и отца лишь подчеркнутым русофильством церемоний и большей масштабностью.
Поначалу все шло по плану. Николай II и Александра Федоровна приехали в Москву, поселившись по традиции в загородном Петровском дворце. Затем начались многочисленные встречи с иностранными послами, государями и принцами, съехавшимися на коронование самого могущественного монарха мира на тот момент. Каждый вечер Москва освещалась иллюминацией. Через несколько дней чета переехала в Кремль, где 14 мая и состоялось "священное коронование". С этого дня начинаются поздравления, балы и развлечения.
17 мая едва не разразился скандал. На вечер было запланировано парадное представление в Большом театре, состоящее по традиции из первой и последней сцен оперы Глинки "Жизнь за царя" и модного балета "Прелестная жемчужина". В роли одной из "жемчужин" на сцену вышла первая и последняя официальная любовница Николая II, прима-балерина Мариинского театра Матильда Кшесинская. На этом настоял Николай, хотя его мать, вдовствующая императрица Мария Федоровна, была против.
В 20.40, когда императорская чета под крики "ура" вошла в царскую ложу, Петербургское шоссе было уже запружено толпами народа и повозками. Люди шли артелями и семьями. В окрестностях закрывались фабрики и лавки, пустели московские трущобы. Из Москвы и губерний люди спешили на Ходынское поле, чтобы занять к десяти часам утра 18 мая место поближе к раздаче "царских гостинцев".
"Гостинец" был действительно привлекателен – он состоял из "эмалированной кружки с позолотой и с вензелем Их величества, фунтовой сайки, полуфунтовой колбасы, вяземского пряника с гербом, мешочка сладостей и орехов в три четверти фунта", завернутых "в оранжевый платок с видом Кремля и четырьмя гербами". Всего было подготовлено 400 тысяч узелков, 30 тысяч ведер пльзенского пива и 10 тысяч ведер меда.
Задолго до празднеств о царских щедротах писала официальная и частная печать столичных и губернских городов. Но поскольку в деревнях газет никогда не читали, то крестьяне шли на Ходынку из-за слуха о раздаче коров.
К 23.10, то есть к окончанию представления в Большом театре, на Ходынке появились первые раненые, доставленные в городские больницы.
"Давка была страшная. Со многими делалось дурно, некоторые теряли сознание, не имея возможности выбраться или даже упасть: лишенные чувств, с закрытыми глазами, сжатые как в тисках, они колыхались вместе с массой… полагаю, что не менее нескольких сотен тысяч человек", – писал Гиляровский в репортаже "Катастрофа на Ходынском поле" в газете "Русские ведомости" 20 мая 1896 года.