Рассказы Вика всё больнее бередили Стэнову рану рта. Перед его глазами сияли губы Софи, а между ними – язык, лижущий рот Вика. Стэн чувствовал, что у него внутри что-то растёт, громоздится и вскоре обязательно вырвется наружу. И вот в один из вечеров, когда Вик сказал, что к нему приезжает Софи и потому он не сможет пойти со Стэном в бар, Стэн решил нанести своему другу неожиданный визит. Стэн знал, что заднюю дверь Викова дома можно легко открыть, чуть приподняв на петлях. Стэн припарковал машину на соседней улице, чтобы появиться незамеченным, и пешком направился к дому. Зачем он туда идёт и что он будет там делать, он не знал, но чувствовал, что не идти не может, что он обязательно добьётся свершения своей мечты. Но, как это произойдёт, Стэн не представлял.
Он подошёл к дому, откуда даже сквозь закрытые окна был слышен печатный шаг железного рока.
"А… забавляются уже…" – со злорадством подумал Стэн. Он зашёл с задней стороны дома и, приподняв дверь, вытащил язычок из замка. Из-за выставленной двери в него ударил пульс бас-гитары и ударника. Стэн прошёл по коридору. Дверь в комнату развлечений была открыта. Он увидел перед собой Вика, стоящего у стены с руками и ногами, плотно обмотанными верёвкой. Глаза его были закрыты чёрной безглазой маской. Спиной к Стэну стояла на четвереньках голая Софи, медленно двигая головой на уровне бёдер Вика.
Стэн стоял как зачарованный, и в голове у него пронеслось воспоминание об одной женщине, у которой оказался большой клитор, так похожий на детский хуёк, что Стэн замялся, прежде чем взять его в рот. Но женщина притянула его голову, и Стэн ухватил его губами, словно соску, невольно представляя, что сосёт настоящий член. Но пальцем Стэн отчаянно работал во влагалище, чтобы убедить себя, что он сосёт не мужчину, а глаза не сводил с полной груди для ещё одного подтверждения, что перед ним женщина. Когда женщина кончила, он с облегчением уверился, что спермы нет, и окончательно убедился, что это был всё-таки клитор.
Но ведь клитор и есть зачаточный член, – корил себя Стэн. А ему так не хотелось даже в малейшей степени походить на ненавистных "голубых". Стэн утешил себя, что настоящий гомосексуализм – это когда тебя ебут в жопу, а сосать хуй – это ещё не гомосексуализм. Теперь это воспоминание всплыло с особенной яркостью.
И тут в голове у Стэна мгновенно созрел план. Теперь он знал, зачем пришёл сюда. Стэн быстро скинул одежду, осторожно подошёл сзади к Софи. Та почувствовала движение за спиной, оторвалась от хуя Вика и обернулась. Узнав Стэна, Софи раскрыла рот то ли для крика, то ли от удивления, но Стэн схватил её за голову, зажал рукой рот и, медленно поворачивая, чтобы не свернуть Софи шею, заставил её лечь на спину. Стэн приложил палец к своей заячьей губе, чтобы Софи молчала, а затем показал ей увесистый кулак, чтобы она поняла, что ей грозит за неповиновение.
– Ну, где ты? Не останавливайся так надолго, – попросил Вик, уже заскучавший по рту Софи. Гремящая музыка заглушала слова Вика и новые звуки, которые привнёс своим появлением Стэн. Перед Стэном торчал нетерпеливый хуй привязанного друга, а под Стэном лежала голая Софи с раздвинутыми ногами. Её голова находилась как раз на ковре под хуем Вика. Стэн, зажимая одной рукой рот Софи, другой рукой направил хуй в нижнее радостное отверстие Софи. Наладив ритм, Стэн взял в рот хуй Вика. Вик обрадовался, думая, что это Софи:
– Наконец-то! Дай мне кончить, я больше не могу. Ну, пожалуйста.
Софи с ревнивым удивлением смотрела вверх на Стэна, увлечённо двигающего головой. Стэн убрал руку со рта Софи и теперь обеими руками сжимал ей груди. Софи стала ласкать пальцами яйца Вика. Музыка гремела, но Стэн всё равно услышал, как застонал Вик. Стэн почувствовал во рту солоноватый вкус жидкости, заполняющей его рот, думая только об одном, как бы не проглотить ни капли.
Софи смотрела с завистью, зная, что происходит, так как она вставила палец в зад Вика и почувствовала спазмы. Вик опал и повис на верёвках в изнеможении, а Стэн с полным ртом склонился над лицом Софи и осторожно выпустил одну каплю, которая попала точно ей на губы. Софи высунула свой язык, попробовала, узнала вкус и жадно облизала, и тогда Стэн приблизил свои губы к её губам, всё ещё не уверенный – а вдруг Софи отшатнётся? Но она обеими руками притянула его голову и всосалась в губы Стэна так, как не делала ни одна женщина в его жизни. Стэн разжал рот, и семя Вика потекло в рот Софи, а она всунула внутрь язык и вылизывала семя своего возлюбленного с языка, нёба, зубов и губ Стэна. И тут от исполненной великой мечты Стэн извергся в хлипкие глубины Софи.
После того как последняя капля Стэнова семени истекла в пизду Софи, на Стэна нахлынуло привычное отвращение, но на этот раз оно резко усилилось от вкуса спермы. Стэн всё ещё ощущал его у себя во рту, хотя Софи, дорвавшись до оргазма, вылизывала тыкающимся языком последние следы. Душная муть стала подниматься из желудка Стэна, и вдруг поток рвоты выплеснулся в широко раскрытый рот Софи.
Стэн бежал к своей машине по ночной улице, и фонари свисали, как презервативы, раздутые изнутри спермой света.
Фантазёры
Впервые опубликовано в General Erotic. 2003. № 91.
Итак, ему было 62, ей 58. Женаты 35 лет. Взрослые дети. Он – профессор университета. Она – домохозяйка. Вот.
После этих анкетных данных можно и про любовь.
А любовь была. Последние пятнадцать лет супруги друг другу даже не изменяли, да и раньше это было – раз-два, и обчёлся. Глядя на постаревшие лица и тела друг друга, они не раздражались, не отвращались, а испытывали обоюдные сочувствие и жалость. Ему хотелось приголубить её, как маленькую девочку, которая испугалась, что у неё навсегда отнимают красоту. А ей хотелось спрятать лицо у него в седых волосах на груди, увериться, что она любима, и отдать всю себя дорогому человеку.
Они совокуплялись перед сном по одному разу, и последние лет десять этого им хватало. Ежедневный оргазм вошёл в привычку, тело требовало регулярной вспышки радости, после которой следовал спокойный сон. Когда же супруги были в разлуке – всегда недолгой, – они потакали своей привычке вручную.
Однако уже много лет они были оскоплены сожительством, то есть совокупление само по себе уже с трудом могло довести их до оргазма. А усердные старания на этом поприще становились с годами не под силу. Супруги давно уже перестали видеть друг в друге объект похоти, они просто знали, что у каждого в теле имеется орган, с помощью которого они ощущают близость. Но вялое возбуждение останавливалось где-то на полдороге, и они могли бы топтаться в возвратно-поступательных движениях, но так и не продвинуться к заветной цели, если бы… Если бы каждое соитие супругов не превратилось в прекрасную пору фантазий. Стоило каждому предаться своей любимой фантазии, как оргазм являлся немедля.
Когда мужчина покрывает одну и ту же женщину в течение многих лет, её тело становится почти его собственным телом, а значит, соитие уподобляется мастурбации. Женщина превращается в большой кулак, которым дрочат. А потому, как и всякая мастурбация, соитие с такой женщиной никогда вполне удовлетворить не может. И так же, как и при онанизме, муж погружался в фантазии. Только чужая женщина – явно не твоё тело – возбуждает тебя. Именно чужесть плоти является основой возбуждения.
Для жены ситуация была подобной, а о деталях пусть лучше рассказывают женщины.
Следовать соблазнам в надвинувшейся старости становилось всё сложнее, а если соблазну не удаётся следовать, то от него можно спасаться молитвой или мастурбацией. Мастурбировать супругом. Тем более что сразу после оргазма как муж, так и жена восклицали про себя: какого чёрта мне так хотелось кого-то другого, когда сейчас никого вообще не хочется? А помолиться мыслей не возникало, так как супруги были атеистами, что было популярно на кампусе.
Как у мужа, так и у жены имелся определённый сексуальный опыт, в памяти хранилось известное количество прочитанной эротики и просмотренной порнографии. Из всего этого фантазия, легко и не считаясь ни с какими моральными нормами, а тем более с юридическими, выстраивала в воображении те ситуации, которые почему-то возбуждали сильнее всего.
У каждого супруга была любимая фантазия, которая действовала особенно эффективно.
У него – две девушки: одна сидящая на его члене, а вторая – на его языке, причём в этот момент сами девушки страстно целуются. В такой позе ему бы никогда не увидать поцелуев, поскольку у него перед лицом находился бы девичий зад, заслоняющий остальной мир, однако в фантазии всё это оказывалось возможным.
У жены был когда-то мужчина, который самодовольно заявил ей:
"Одно я могу гарантировать – то, что наша половая жизнь предоставит фантазии для твоей будущей половой жизни без меня".
Тем не менее ни один мужчина, включая самого предсказателя, не предоставил ей желанного материала для фантазий. Супруга всегда воображала, что её насилуют двое молодых мужчин. Вернее, насилием это только называлось из-за общеизвестного предрассудка, что, мол, если незнакомый мужчина и тем более двое появляются откуда ни возьмись и пытаются овладеть женщиной, то она обязательно должна сопротивляться, а значит, происходит изнасилование. Но в своих фантазиях жена не сопротивлялась. Наоборот, именно незнакомость, чужесть мужчин и полное отсутствие сопротивления делали для неё эту фантазию столь сладкой. Но для простоты она всё равно называла про себя эту фантазию изнасилованием.
И вот фантазии супругов исполнились волею капризной, но подчас щедрой судьбы.
Надо сказать, что супруг был весьма почитаемым и любимым профессором среди студентов. Многие студентки смотрели на него влюблёнными глазами – для своих лет он был ещё весьма привлекателен и одевался щеголевато. Однако строгие законы университета, запрещавшие сексуальные отношения профессоров со студентками, заставляли его держаться неприступно – рисковать близкой пенсией не хотелось. Но тут на последнем курсе у него учились миловидные двойняшки. Они сидели всегда на первом ряду и смотрели профессору в рот. Эти девушки были хорошими студентками и весьма добросовестно готовились к занятиям. Профессор часто их хвалил, чего двойняшки и добивались изо всех сил.
На вечеринку, посвящённую получению диплома, были приглашены преподаватели и профессора, и выпитое пиво сбросило один из многочисленных слоёв моральной одежды. А двойняшки, как обычно бывает, почти не разлучались и часто спали с одним и тем же парнем одновременно. Поэтому неудивительно, что они подошли к любимому профессору и пригласили его к себе в квартиру продолжить веселье. А чтобы он не отказался, они пообещали, что сделают ему подарок на прощание. Он не стал на этот раз сопротивляться случаю, прикинув, что девушки уже закончили университет, уезжают на следующей неделе, и такой визит никак не сможет ему навредить. Когда он оказался в их квартире, в их кровати, между двумя юными телами, пожилой супруг понял, что счастье не покинуло его, а продолжается, и погрузился в свежие жаркие тела. Он быстро кончил первый раз от двойного напора возбуждения и двойной юной страсти. Когда два языка вывели его на второй круг, он поставил девушек в позу своей мечты и, как следовало ожидать, он видел перед собой лишь прекрасный зад, который придавливал его так, что мешал дышать, а вторая девушка на его члене двигалась так быстро, что лишала профессора ощущений, необходимых для победного конца. Кроме того, эрекция была у профессора согласно возрасту, и член то и дело выскальзывал из сладенькой дырочки, так что сестрички усердно его лизали, приводили в твёрдое состояние и опять погружали в себя. И тогда – неожиданно для себя – учёный муж стал вдруг мечтать о своей жене. Фантазия совокупления с нею представлялась ему абсурдной в ситуации, которая требовала полной самоотдачи волшебному приключению. Но, как это ни странно, фантазия о жене, которую он покрывал в обыкновенной миссионерской позиции, так его возбудила, что он окреп и извергся в прыгающую на нём двойняшку, засовывая язык как можно глубже во влагалище сестрёнки, сидящей на нём.
Фантазия жены тоже исполнилась весьма своеобразно. Однажды, сидя за компьютером, она получила рекламу о бюро знакомств, и что-то на этот раз потянуло её заглянуть на тот сайт, хотя раньше она таких: сайтов старательно не замечала. Проглядывая объявления голодных мужчин с обнажёнными разновеликими членами, жена наткнулась на объявление весьма симпатичного молодого человека с фигуристым членом, который взывал к пожилым женщинам её возраста, которых якобы этот самец жаждал удовлетворять из-за своей такой вот склонности. Не раздумывая, жена ответила на объявление и не замедлила получить страстное письмо. Она послала ему свою фотографию, трепеща, что её изображение на снимке отпугнёт возможного любовника. Но в ответ получила письмо ещё более пылкое. Затем последовал телефонный разговор и приглашение в кафе, которое находилось рядом с квартирой парня, куда и можно было бы пойти после кофейничанья. В жизни этот парень оказался ещё более очаровательным – или таким бы показался ей любой юный мужчина, проявивший к ней подобный жаркий интерес? Короче, они скоро оказались в его постели. А когда парень скоропостижно кончил, открылась дверь соседней комнаты, где жил его товарищ, и любовник сообщил своей зрелой любовнице, что его сосед тоже хочет с ней познакомиться. Знакомство, на которое жена даже не успела внятно согласиться, произошло сумбурно, хотя и не без приятности. А когда парни поставили пожилую даму на четвереньки и зашли с двух сторон, именно так, как ей воображалось, она, с воодушевлением вкушая юную страсть, поняла, что оргазма ей не достигнуть, и стала, к своему удивлению, представлять, как легко она кончает со своим мужем в позе не столь изощрённой. Получилось, что оргазм находящегося сзади молодца пришёлся на воспоминание об оргазме мужа, что явилось последней каплей для начала её собственных восторгов, и тогда она почувствовала, что волна накатывает на неё и капли спермы, излившиеся в этот момент ей в рот, вынесли её на высокую скалу оргазма, где она смогла продержаться много секунд, пока юноши не выскользнули из её взмокших глубин.
С той прекрасной поры молодой любовник больше с ней не связывался, а она ему не писала и не звонила – видно, его страсть к пожилой женщине оказалась окончательно удовлетворённой.
Но эти приключения не прошли для супругов бесследно. Они их сблизили ещё больше, причём способом, который лучше всего пояснить цитатой из стихотворения:
Фантазии легко дают понять,
насколько дух могущественней плоти.
Вот что стало происходить, когда супруги, в соитии, продолжали по-прежнему предаваться каждый своей фантазии: помимо живо воображаемой ситуации к мечтам добавилась существенная частица реальности, которая счастливым образом теперь замыкала круг на супружеской верности.
Когда муж воображал себя с двумя девушками, он уже представлял весьма конкретных двойняшек, а также вспоминал свою неспособность ими насладиться, пока он не стал фантазировать о соитии с женой. Теперь он, совокупляясь с женой, разражался оргазмом, грезя о реально случившемся, а именно – от воспоминаний о жене в процессе совокупления с двойняшками, то есть от фантазии в фантазии.
Подобное стало происходить и с женой, грезящей о насильниках, которыми теперь были два юноши, возжаждавшие её дряблого тела. Она, взывая к оргазму при совокуплении с мужем, вспоминала не только железные члены молодых любовников, но и свою неспособность спрыгнуть с высоты, пока она не начала представлять себе соитие с мужем.
Так муж и жена, слившиеся воедино, с закрытыми глазами, полными фантазий, словно слёз, мечтали друг о друге, вдохновлённые чужими телами.
Любовь торжествовала.
Поговорила поговорками, послал пословицей
Впервые опубликовано в General Erotic. 2003. № 93.
Девушка, которая взывала к себе, явно приехала из далёкой провинции. Она шла в уличной толпе, уверенная в себе, но явно не уверенная в новом окружении. Девушка была свежа, как весеннее утро, и красива, как летний день. Я нагнал её, заговорил с ней. И каково же было моё удивление, когда я услышал её ответы, произносимые чудным голосом.
Начал я издалека и изысканно, в попытке сразить провинциалку моим красноречием и деликатностью:
– Глядя на вас, любой атеист превратится в глубоко верующего.
Девушка снисходительно повернула ко мне свою головку высокохудожественных очертаний и выдала:
– Про пизду – ни слова.
Я обомлел от неожиданности. Однако, продолжая идти с ней в ногу, кое-как оправился и рискнул пояснить:
– Я имел в виду, что, глядя на вашу красоту, сразу уверуешь в существование Бога, потому как без его вмешательства такое чудо возникнуть бы не могло.
Девушка взглянула на меня уже теплее и вымолвила, как бы извиняя меня:
– Мир стоит на пизде и хуем подпёрт.
Я уж и не знал, как отреагировать на этот афоризм, и на всякий случай решил ещё раз извиниться:
– Вы ведь не сердитесь на меня за непрошеные разговоры?
– Бранить тебя – осердишься, бить тебя – обсерешься, разве обосрать и в Корсунь отослать, да и там обдрищут и назад вышлют.
Я обрадовался, что она перешла на "ты", близость, значит, возникает:
– Ну и как там у вас в Корсуни-то?
– В степных губерниях, что съешь, то и высрешь, а у нас, что насрёшь, то и съешь.
"Ну что на это скажешь?" – подумал я и спрашиваю:
– Как вас зовут?
– Наташка, – призналась она и тут же опять ушла в фольклор: – Своя Наташка ближе к телу.
Я понял, что пора уединиться с ней от уличной толпы, и предложил:
– Моя машина припаркована за углом, давайте покатаемся.
– Вокруг пизды три часа езды, – ответила Наташка с интонацией согласия.
Мы подошли к машине, и я открыл ей дверь. Наташка плюхнулась на сиденье, чем нисколько не навредила своей красоте, дрогнувшей в области её груди. Наташка поглаживала сиденья, руль и другие части машины, не скрывая своего восхищения.
Мы выехали на бульвар, заставленный тополями.
– Как вам нравится наш город? – попытался я продолжить светский разговор. Но я чувствовал, что вряд ли у меня с Наташкой выйдет равностильный диалог, и оказался прав. Наташка ответила:
– Этот город как собачья пизда: попадёшь, так не знаешь, скоро ли выпустит.
Мы катались с полчаса, Наташка вертела головой по сторонам. Я положил ей руку на ляжку, и девушка сказала без всякой угрозы в голосе:
– Языком хоть жопу лижи, а рукам воли не давай.
Но руку мою она не убрала, поэтому я воспринял это как высказанное предпочтение орального и анального секса.
– Небось приехала в город, чтоб замуж выйти?
Наташка кивнула, продолжая крутить головой по сторонам.