II
Разговор о личности, думается, надо начинать с вопросов воспитания личности и, в частности, со школьных вопросов. В этом смысле хочется выделить важную проблему: кого воспитывает наша школа? Об этом говорилось не раз, и я, пожалуй, на стороне тех, кто встревожен, что школа воспитывает сегодня больше специалиста, чем гражданина. Что это значит? И какую личность опять же мы хотим воспитать? В словаре русского языка существует около полутора тысяч слов, которые характеризуют личность, - определения, параметры личности. Мы ее иногда непозволительно уравниваем оттого, что не умеем дифференцировать. Иногда плохой и хороший работник получают одинаково, интеллектуальный и физический труд тоже уравнивается. На одном ленинградском заводе директор с гордостью сообщал, что среди рабочих у него десять человек имеют высшее техническое образование. Но достижение ли это? Инженер не заинтересован осуществлять свои инженерные функции, кандидат наук может жить, не производя научной продукции. Мы не умеем еще в должной мере учитывать реальный вклад личности в общественный труд.
Школа, воспитывая специалиста, оценивает его прежде всего количественно, по усвоенным знаниям. Было бы интересно уяснить то положение, которое складывается у нас с естественными и гуманитарными науками в школе. Правильно ли, что то соотношение, которое существует сегодня, из года в год смещают в пользу точных наук? Точным знаниям отдается все большее предпочтение. Школа пытается угнаться за НТР. Хотя известно, что моральный износ знаний происходит чрезвычайно быстро. Специалисту приходится все время переучиваться. И все понимают, что надо иначе учить детей. Вероятно, надо формировать способность самостоятельно осваивать новые достижения. В этом смысле гуманитарные знания помогают быстрее перестраиваться. Но значение их, конечно, не в этом. Гуманитарные дисциплины не есть что-то подсобное для будущего специалиста. Думается, что воспитание личности, начиненной, главным образом, знаниями математики, химии, трудовыми навыками, не может отвечать сегодня нуждам нашего общества. Мы все острее чувствуем потребность в гражданском самосознании, в человечности. В школьном возрасте, когда формируется нравственный мир человека, участвуют в этом прежде всего гуманитарные предметы. В самом деле, где, на каких уроках сами собой возникают моральные и гражданские проблемы? Прежде всего на уроках литературы. Я не знаю другого предмета, который дал бы такую органичную возможность. Этого нельзя достичь ни на математике, ни на физике, ни на химии, даже история в гораздо меньшей степени предоставляет такой материал. А между тем часы, отведенные на литературу, урезываются, и, значит, сужаются возможности нравственного воспитания; самый хороший преподаватель литературы успевает лишь проинформировать, то есть опять-таки превращает этот предмет в систему сведений. От учителя литературы много зависит, с него спрос особый, но и возможности ему нужны большие.
Школа не может заменить семью, но некоторые функции семьи фактически ложатся сегодня на школу. В силу разных причин - и потому, что матери работают, и потому, что мы имеем много семей неполных. Недавно мне рассказывали учителя ленинградских школ, что к девятому классу у них в школе две трети ребят остаются в семьях без отца или с отчимом.
Школа еще мало занимается воспитанием самостоятельности, уважения к деньгам, престижу заработка, почти не занимается этикетом, не воспитывает воспитанности, хотя именно к правилам воспитания существует сегодня большая тяга.
Известно, что в юности впервые человека посещают мысли о смерти, о смысле жизни. Надо ли уводить ребят от этих раздумий? И кто может ответить на эти раздумья лучше литературы? У нас любят называть эти мысли бесплодным самокопанием, рефлексией. Но если их не дать додумать человеку, то вырастет человек, для которого вряд ли снова встанет вопрос о смысле жизни. А раз так, то нет и сопереживания, нет и роста самосознания. Бездумность приводит к псевдоколлективизму, то есть она убивает интерес к своему внутреннему миру. С годами, во взрослости такой человек будет тем более уходить от фундаментальных вопросов жизни.
Личность - это "я". И открытие своего "я" - процесс важнейший для формирования личности. Особенно в нынешних условиях одинаковости жизни, когда мы смотрим одни и те же передачи, слушаем одну и ту же музыку, когда массовая продукция культуры, искусства и предметов обихода порождает некий стандарт потребности.
Могут возразить, что личность формируется позже, что нынешнее поколение отличается инфантильностью. Я не очень понимаю, почему обвиняют в этом нынешнюю молодежь. Приводят в пример инфантильности то, что молодые люди подолгу живут за счет родителей. Но какая же это инфантильность? Наоборот, это высокая приспособляемость к жизни. Думаю, что как раз школа воспитывает излишне прагматическое поколение. Элементы романтики, поэтизации жизни дефицитны и мало поощряются, ими в основном занимается наша печать: "Пионерская правда" и "Комсомольская правда". Прагматизм, требование пользы, отдачи, причем немедленной, быстрейшей отдачи, становятся иногда в каком-то смысле идеологией НТР. Такой прагматизм порождает амбициозность точных наук, высокомерие по отношению к гуманитарным наукам. Но этот прагматизм оборачивается и внутри самих точных наук весьма спорными последствиями. Недавно я присутствовал в Ленинградском государственном университете на разговоре о таких последствиях. Там говорилось, что сводить оценку теории к единственному критерию практики, пользы - это значит обеднять истинную картину. Да и с пользы мы имеем лишь часть ее - материальную пользу. А существуют ведь и духовные потребности! Пренебрежение этой духовной пользой - вещь если не опасная, то очень нежелательная, она ведет к бедам бездуховности. Отсюда и проблемы досуга, поведения, пьянства.
Воспитательная функция науки существует, она состоит в отношении к духовным ценностям. Теория полезна не только для материальных следствий, но и для духовных. Теоретические науки (та же самая математика), не преследующие близких целей, имеют преимущества высокой духовности. Процесс познания как процесс приближения к природе, ее пониманию вселяет уважение к ней. Вот почему признания заслуживает опыт Сибирского отделения АН СССР, который организационно закрепил свое уважение к фундаментальным проблемам теории.
И литература, и искусство, и философия должны были бы дать себе более или менее ясный отчет в том, какую личность мы хотим воспитать, каково должно быть устойчивое ядро внутри человека и какова должна быть изменчивая часть, приспособляемость к быстрым изменениям в нашей жизни.
III
Думается, во всех разговорах об НТР и ее влиянии надо исходить из того, что сама НТР в социалистическом обществе не цель, а средство - средство развития личности, реализации личности - гармонической, социально активной, общественной, умеющей раскрыть себя. Мы же, сплошь и рядом увлеченные эффективными и грандиозными успехами нашей техники, видим НТР как конечную цель наших усилий. Во имя этой техники, для этой техники, нам кажется, мы живем и работаем. Тем более что мы то и дело встречаем хозяйственных руководителей, которые в азарте строительства, модернизации, выполнения заданий перестают видеть в своих усилиях конечный смысл. Им начинает казаться, что цель их деятельности - постройка вот этого комбината или электростанции, что это цель нашего общества и ради этого можно и нужно приносить любые жертвы.
НТР, несомненно, повышает долю творческого труда. Она увеличивает его возможности во всех областях промышленности и хозяйства. Думается, что это одно из важнейших благ нашей технической революции. В то же время ясно, что труд не может стать лишь источником удовольствия - того удовольствия, которое дает творческая работа. Я уже не говорю о том, что и в самой творческой работе есть большой процент малосодержательного и однообразного технического труда. А существуют специальности, которые начисто лишены творческого начала. Мы редко об этом говорим. Литература наша любит заниматься прежде всего так называемым творческим трудом, творческими людьми, людьми творческих профессий. И я сам к этому причастен. Литература, конечно, сделала немало для того, чтобы поднять престиж новаторов, изобретателей, ученых. Наверное, это было правильно и отражало новое отношение к труду. Но наряду с этим существовало и будет долго существовать множество людей, которые заняты вовсе не творческим трудом, а трудом однообразным, скучным. Это и труд на конвейерах, и на самых разных массовых производствах, да и в сфере обслуживания. Я недавно наблюдал работу на стекольном предприятии, где делают бутылки и банки, - бесконечные карусели раскаленных бутылок и банок, что крутятся изо дня в день, из месяца в месяц. Нелегко раскрыть радость такой работы, ее социальный престиж, который состоит в необходимости, доблесть тем более высокую, что работа эта не возмещается созидательным удовлетворением, кроме, казалось бы, абстрактного удовлетворения от чувства выполненного долга. Таких профессий немало. И понять этот осознанный труд, при этом труд физический, машинообразный, по-моему, одна из благородных задач литературы.
Общественный мир внутри каждого человека может развиваться прежде всего как трудовой мир. Воспевание творческого труда, тот ореол, который он получил у нас, - конечно, вещь необходимая. Я не хочу его никак противопоставлять труду нетворческому. Но стоит поразмыслить: не создаем ли мы элитарность по отношению к рабочим, чей труд носит творческий характер? А как быть с теми, которые стоят у поточных линий, пекут хлеб? Они нуждаются во внимании общества к своему труду, тем более что именно там, в этом нетворческом труде, чаще гнездятся рвачество, безалаберщина, все то, о чем если и пишет печать, то уж наверняка обходит наша литература. Плохо работающий человек, человек, который испытывает отвращение к своему труду, сегодня, в условиях НТР, может причинить серьезное зло обществу.
Повышение творческого содержания личности, ее творческой ориентации происходит по разным направлениям. Творить можно и в спорте, и воспитывая детей, и врачуя больного. Здесь существенной становится возможность человека наиболее полно реализовать себя. Мы все знаем принцип социализма: от каждого по способностям, каждому по труду. Каждому по труду - тут более или менее ясно. А вот как обстоит дело с другой половиной - от каждого по способностям? Как человеку найти свое призвание? Как его наиболее точно определить? Как его реализовать? Одна из главных бед и общества, и человека бывает тогда, когда человек работает не по призванию, не на своем месте. Отсюда рождаются и равнодушие, и хамство. Это беда для дела, и для окружающих, и для самого человека. Сколько примеров, когда человек так и не успевает найти себя в течение жизни или находит слишком поздно!
Замечу здесь, что НТР увеличила широту выбора. Сейчас перед человеком, который начинает жизнь, открываются не десять, не двадцать, а сто, двести и больше специальностей. Расширилась и возможность приобретения этих специальностей. Естественно, что человек осуществляет свой выбор как бы с большей приспособленностью к себе, большей избирательностью; он должен лучше понимать свои возможности, то есть глубже понять себя, свое "я", свою личность, кем он может стать, как он может реализовать себя. Раньше в этом смысле существовала куда более жесткая ограниченность. Расширяется выбор и, значит, возможность самопознания и в иных сферах: выбор места работы, выбор образа жизни, выбор семейный. Мы имеем больше возможностей выбирать книги, любые виды искусства в соответствии со своими вкусами и наклонностями, добавим сюда и выбор увлечений в области спорта, выбор вида отдыха, занятий самодеятельностью. Несомненно, что личность реализует себя с куда большей полнотой. Сама проблема выбора встает перед человеком, заставляет его оценивать себя, производить внутреннюю работу, без которой невозможен рост личности.
Думается, что наша литература должна понять и выявить героизм малосодержательного труда, тот высокий моральный фактор, который позволяет людям исполнять свою работу честно, добросовестно, - работу, которая приносит и усталость, и скуку и которая при этом так необходима обществу.
IV
НТР дала возможность человеку не хвататься за ружье при виде животного. Можно не смотреть на куропатку, на белку, на зайца, на медведя как на еду, или как на врага, или как на мех. Стрелять при виде животного сегодня у человека нет нужды. Это спорт или забава. Отношение человека к животному сегодня отражает нравственный уровень человека.
НТР остро поставила вопрос об ответственности человека перед природой и в особенности об ответственности ученого и техника. За последнее время общественное мнение стало винить НТР в тех бедах и ранах, которые нанесены природе. Изменилось в какой-то мере отношение и к науке, и к технике - в них стали видеть виновников. Отравленные воздух и вода, гибель лесов, полей, озер, бедствия птиц, рыб - они происходят не только от жестокости, от хищнических инстинктов человека, но и от необдуманности, безответственности тех или иных проектов, технических новшеств, порой от самоуверенности нашей науки и техники, привыкших относиться к природе потребительски.
В свое время мне как инженеру приходилось сталкиваться со строительством гидростанций. Я помню примитивность некоторых наших расчетов, помню, как равнодушны и невнимательны мы были при этом к земле, к воде. И признаюсь, с тех пор я испытываю неприязнь к равнинным гидростанциям за тот ущерб, который они нанесли рыбе, лесу, климату. Я привел в пример свое чувство, поскольку через него я понимаю некоторые подобные же настроения в общественном мнении.
Есть немало "болевых точек" в последние десятилетия, когда ученые оказались недальновидными, непредусмотрительными по отношению к природе. Иногда это происходило потому, что всего рассчитать было нельзя, а иногда потому, что не хотели. Экологические проблемы за последние годы быстро изменили умонастроения людей, особенно в нашем, советском обществе. И это - благо. Человек становится ответственным за природу. От психологически унаследованного состояния завоевателя природы, когда человек ее одолевал, боролся с ней - и в этом была своя романтика, - человек приходит к новому состоянию защитника природы, ее хозяина, даже зачастую соседа, когда природа выступает как друг, как собрат, часто более слабый, нуждающийся в покровительстве, требующий внимательного изучения. Этот переход на новые моральные категории, в новое душевное состояние непрост. Ведь поколения воспитывались как покорители - поколения, освоившие Сибирь, строившие великие сооружения нашей эпохи, поколения полярников, мелиораторов. Но несомненно, что новое состояние - состояние более высокого нравственного уровня. Человек, который стал таким сильным, что может опекать животных, природу, сохранить их, помочь им, человек спасающий вызывает в душе своей чувства добрые и отзывчивые, становится более человеком, он не выделяется из природы, а через эту заботливость приобщается к ней.
Здесь есть одна принципиально важная сторона проблемы. Чувства неприязни и обвинения, о которых говорилось, распространились сейчас, но в том счете, который предъявляют сегодня науке, ученым, справедливая часть должна быть отделена от несправедливой. Пафос защиты природы, благородный и правильный, особый отклик нашел среди наших литераторов и журналистов. Однако нам в первую очередь следует понимать, что в современных условиях природная среда с ее реками, озерами, растительностью, животными может быть спасена и сохранена только с помощью той же науки и техники. Только они, а не благие наши призывы и святой гнев, только наука и мощные средства современной техники могут создать нормальные условия, в которых сохранится зеленое и живое чудо нашей планеты.
На XXV съезде КПСС было сказано: "…Можно и нужно, товарищи, облагораживать природу, помогать природе полнее раскрывать ее жизненные силы. Есть такое простое, известное всем выражение "цветущий край". Так называют земли, где знания, опыт людей, их привязанность, их любовь к природе поистине творят чудеса. Это наш, социалистический путь".
Известно, сколько сил положили ученые, в частности Сибирского отделения Академии наук СССР, защищая Байкал. Работы их продолжаются. Они направлены на то, чтобы не только сохранить уникальные богатства озера, но и приумножить их. Я видел на Дальнем Востоке, как ученые-ихтиологи, биологи на Курильских островах изучали лососевые стада, чтобы разводить и акклиматизировать рыб.
Научный, умный, комплексный подход к использованию богатств Сибири и ее возможностей ложится сегодня прежде всего на плечи ученых.
В этом смысле как никогда велика их нравственная ответственность перед народом, перед будущим. Человек и природа взаимосоотносятся через труд, и через труд человек прикасается к природе как к общечеловеческой ценности. В любви или нелюбви к природе проявляет и раскрывает себя личность, духовная ее культура, социальная зрелость. Нельзя не отметить той страсти и защитительного пафоса, каким пронизаны многие произведения нашей литературы, воспевающие любовь к природе. Возьмите книги Бориса Васильева, Виктора Астафьева, Николая Сладкова, Элигия Ставского, направленные на прямую защиту природы работы Василия Пескова.
Забота об охране природы - забота всечеловеческая. Через нее возникает интернациональное отношение к народам, к земному шару, понимание всеобщих наших богатств и всеобщего беспокойства об ограниченности этих богатств. Мы живем в эпоху перестройки общественного и личного сознания. Природа предстает перед человеком во множестве связей, где рыба связана с лесом, леса - со здоровьем, химия - с пчелами, где насекомые, птицы, слоны, рыбы, мхи и болота соединились в семью, переплетенную и "деловыми", и "родственными" отношениями. Это новое экологическое сознание - заслуга науки. Оно приводит к острым противоречиям, неожиданным, непривычным, поскольку наше народное хозяйство требует активного вмешательства в природные явления. Как бы мы ни противились, но условия существования животных, и трав, и тайги меняются и будут меняться и наше соседство с природой будет приводить к взаимным потерям и неудобствам. Нужны новые посевные площади, нужна вода для орошения, нужно менять режим рек, приходится теснить природу. Но все дело в том, что надо осознавать эти потери как наши печали, а не как торжество, как потери в наших отношениях с природой, а не как победу в борьбе с ней.
Когда речь идет о том, какую личность воспитывать, когда мы размышляем о конкретном наполнении и понимании нравственной личности, сюда обязательно входит вопрос об отношении к природе. На этом вырастает нравственное сознание человека. Воспитывать любовь к природе с детства - значит формировать гуманность человека, делать его лучше. Проблема отношения к природе может стать могучим способом нравственного воспитания людей.