"Вот те на! - восклицал Поль де Кок. - Он принял зад Петрониллы за лицо!" Непростительная ошибка, что и говорить. Лицо-задница - это, во-первых, "безносое лицо" (Ларше,1872), наделенное, по меткому определению Жюля Ренара, двумя щеко-ягодицами, украшенными неподражаемыми ямочками. Разумно ли сравнивать ягодицы со щеками? У задницы нет челюстей. Пугаясь или впадая в панику, она сжимается и напрягается, но зубами от ужаса все же не клацает. Выражение "чавкающая задница" (его придумал Альбер Симонен) или "хлюпающая задница" кажется слишком сильным. Рот у задницы "нечистый" (Дальво, 1864), с убийственным, смрадным дыханием. Этот рот уставился на нас, как глаз циклопа.
Первый вопрос, который задает себе исследователь, - что же такое зад: низ или центр тела? Зад, безусловно, является нашим центром тяжести, но пояс носят на стратегическом рубеже, отделяющем верх от низа, рот - от ануса, благородное - от вульгарного, так что ягодицы находятся, строго говоря, не в центре, как пупок, а под ним. Зад откровенно противостоит переду, он его сосед, друг и соперник. Бероальд де Вервиль даже называл человеческий зад окраиной, расположенной неподалеку от главных городских ворот. Главное в нашем восприятии попы - это ее округлость, мягкость и выпуклость. Округлости сравнивают с мельничными жерновами, кимвалами и полной луной. Пухлость нашла свое отражение в сравнениях с булками, подушками, бурдюками, глобусами и даже (при особо крупных размерах) с дирижаблями. Вывод - все сравнения построены в первую очередь на способности зада увеличиваться в размерах. "Покажи мне свой зад, - пишет Аполлинер ("Одиннадцать тысяч палок"), - какой же он толстый, круглый и щекастый... Похож на вздыхающего ангела".
Чего только не наслушалась попа, несмотря на все ее усилия казаться круглой и свежей! Фальшзад-обидная кличка роскошного и величественного зада в кринолине. Выражения "целовать кого-нибудь в зад" (XVIII век) или даже "лизать зад" (XIX век) означали "раболепно льстить", то есть унижаться. "Поцеловать старуху в зад" - проиграться в карты, не взять ни одной взятки. Если о мужчине говорили, что он спит "спиной к заду", это означало, что жена отказывает ему в удовольствии. Неизбежным, увы, было и посылание в жопу (поди теперь докажи, что оно никак не связано с содомией!). За издевательствами неизбежно следовали оскорбления: зад считали малодушным и трусливым. Его обзывали тыловой крысой, которая вечно старается не попасть на передовую, а выражение "показать спину (задницу)" всегда говорило о позорном бегстве.
Что уж говорить о выражениях типа "да oн и задницу-то свою от стула не оторвет" (о лентяе), "дырка от жопы" (дурак, ничтожество), "страшная, как задница" (так говорят в основном о женщинах), "бледный, как задница" (мертвенно-бледный) или "рта от жопы не отличит" (о придурковатом человеке). Врага обзывали "старой задницей", "крысиной задницей", говорили, что "у него не лицо, а жопа", и это было в порядке вещей. Попа между тем всегда стойко сносила нападки и обидные сравнения. "Клянусь собственным задом!" - воскликнул Марсель Эме (1932). "Задницу даю на отсечение!" - ответила Зази, обожавшая модные словечки (1959). От выражения "да пошел ты в задницу" легко перешли к куда более грубому "засунь себе это в жопу" (то есть к фекальной теме добавился намек на содомию). Из забавных шутливых выражений, связанных с задницей, я нашел всего одно: в XVI веке, пишет Котгрейв, о шутнике и зубоскале говорили: "У него тонзура на заднице". Монахи выбривали тонзуру на голове, чтобы быть ближе к Господу, а у весельчаков вся радость жизни была в плотских утехах.
Замечу, что слово "жопа" относилось главным образом к женщине. "Вот это жопа!" - такое нередко можно услышать о женщине. Не случайно слово "жопа" и "женщина" начинаются с одной буквы. Альфред Дельво (1864), знавший толк в каламбурах, замечает, что и жопа и женщина по сути своей - половинки. Он, конечно, имел в вид половинки человечества. Селин в "Смерти в кредит" пишет, что у госпожи Витрюв и ее матери "с задами все в порядке", имея в виду их пылкий темперамент. До того, чтобы впрямую назвать их шлюхами, остается всего один шаг. Недаром публичный дом называют "магазином, торгующим задницами".
Так что же, спросите вы, неужели попа - фатальная неудачница? А вот и нет: не всем это известно, но она приносит удачу. Эта тема всегда вызывала много вопросов. Почему в 1914 году существовало выражение "иметь лакированный зад", в 25-м говорили "сахарная задница", а в 45-м - "ухватить удачу за задницу"? Какое отношение имеет удача к этой мясистой части нашего тела? Что вообще на протяжении столетий говорили о везении? Говорили "родиться в рубашке", то есть выйти из утробы матери с амниотической оболочкой на голове. Во Франции в XVII веке было в ходу выражение "заручиться удавкой висельника" - так говорили о везучих игроках (висельнику, конечно, удача уже не поможет, зато его веревка сулит везение другим). Удача вознаграждает людей за случившиеся с ними неприятности. Народная мудрость гласит: "дуракам везет" или "не везет в картах, повезет в любви" (и наоборот). Попа, не извольте беспокоиться, всегда срывает банк. Хорошенькое дело...
ГЛАВА 26. Одалиска
Одалисками в Турции называли рабынь гарема. В середине XVII века их, так сказать, статус повысился - в Европе одалисками стали именовать наложниц. Тогда же началась их карьера в живописи. Мисс О'Мёрфи, в которой не было ничего от турчанки, весьма успешно играла свою роль, позируя Франсуа Буше, однако только в творчестве Энгра, Делакруа, Модильяни и Матисса одалиски нашли себе достойное воплощение. Нас, естественно, интересуют портреты красавиц, повернувшихся к зрителю попой, - вариант изысканный, но и редкий.
Женщина-одалиска всегда лежит. Никто никогда не видел стоящей одалиски. Она лежит, застыв в полной неподвижности. На картине "Рождение Купидона", принадлежащей кисти художника, известного как "мастер Флоры", нога героини даже кажется усохшей - недостаток физической активности быстро приводит к атрофии органов. Одалиска смотрит в сторону или разглядывает себя, всегда совершенно обнаженная, иногда она опирается на локоть, являя нам зрелище своих чуть напряженных ягодиц, или лежит на животе в состоянии полной истомы или сладостной пресыщенности. Женщина как будто не знает, что ей делать с собственным телом, она словно бы вечно ищет позу, которая не даст ей окончательно закостенеть. Одалиска - неженка, она только и думает, как бы убить время. Что же, подобное восприятие ничем не хуже любого другого. В истории живописи очень мало портретов лежащих обнаженных мужчин, как, впрочем, мало и девственниц в доспехах (разве что в "Пентесилее" Клейста), свирепых воительниц Малой Азии, широкобедрых и крепкозадых, как неукротимые амазонки. Одалиска казалась многим мужчинам идеалом женщины - кроткой, томной и неудовлетворенной. Пожалуй, только Хельмут Ньютон решился соединить на своих снимках высокомерную, победительную, мускулистую попу с длиннющими ногами на высоченных каблуках. Ньютоновская поджарая попка-андрогин великолепно сочетается со своим визави - наполовину выбритым лобком.
Первооткрывателем женщины-одалиски стал Веласкес, хотя в "Венеры с зеркалом" (ок. 1650 г.) нет ничего турецкого. Она скорее напоминает аллегорию Тщеславия. Художник написал ее со спины, лежащей на черной простыне (один из главных фетишей де Сада) и разглядывающей свое лицо в зеркале, которое держит маленький купидон. Веласкес, творивший в чопорную эпоху Филиппа IV Испанского, проявил тут недюжинный темперамент. Нам известны еще как минимум пять портретов обнаженной натуры, свидетельствующих о вполне определенной природной склонности художника. Но самое пикантное заключается в том, что образ этой восхитительной женщины явно был навеян великому испанцу мужчиной, или полумужчиной, - Гермафродитом с виллы Боргезе. Зад молодой женщины роскошным не назовешь: она кажется нам прекрасной, потому что стройна, у нее молодые ягодицы, блеск кожи на фоне черной простыни ослепляет, тела еще не коснулась рука времени. Венера Веласкеса - почти девочка. Некоторые критики даже называли ее "первой языческой обнаженной натурой", что, возможно, все же некоторое преувеличение. Но эта Венера действительно разглядывает себя, вернее, она наблюдает за тем, как мы ее разглядываем, и в центре композиции находится ее попа. Зад дивной красоты - не первый в истории живописи, но столь упоительный и волнующий, что зритель невольно впадает в приятную задумчивость. Впрочем, в 1914 году на выставке в Национальной галерее какая-то возмущенная суфражистка нанесла этой дерзкой части тела семь ударов ножом.
Самое удивительное, что на картинах и рисунках Энгра попа повсюду - и в то же время ее нигде нет. Энгр умел заставить зрителя увидеть ягодицы своих героинь, не изображая их на полотне. Его одалиски показывают эту часть своего тела намеком - через лебединую шею, поднятую руку, - бескостную, но волнующе тяжелую, - через восхитительную кисть, напоминающую то ли осьминога, то ли тропический цветок. Что это - длинная витая лиана или гибкая женщина? Женщина Энгра неправильна по форме. Художник владел секретом рафаэлевской чистоты, умел передать ауру греховности, но он был склонен к преувеличению. Современники не преминули пересчитать позвонки "Большой одалиски" - их на два больше положенного. У Фетиды ("Юпитер и Фетида") слишком длинная рука. "Шея женщины никогда не бывает чересчур длинной", - возражал недоброжелателям мастер. И все-таки в его женщинах нет ничего человеческого. Как писал Валери, "уголь господина Энгра низводит изящество до уровня уродства". Его одалиска больше всего похожа на плезиозавра, она заставляет зрителя грезить о том, как селекционеры создали бы особую породу женщин для наслаждения (ведь вывели же англичане идеальную скаковую лошадь!).
Бодлер в 1846 году, скорее всего, ошибался, полагая, что Энгр взял темнокожую натурщицу, когда ему понадобилось воплотить на полотне пышное и одновременно гибкое тело. Связь с Жанной Дюваль, "несравненной мулаткой", началась в 1842 году, и ее красота вполне могла вдохновлять художника, но Энгр плутовал: вряд ли музой мастера была одна женщина, - думаю, он любил их всех. Женщина на полотнах Энгра всегда одна и та же: пышная, невероятно гладкая, но при этом удивительно воздушная. Подобное однообразие было бы утомительным, не приди Энгру в голову гениальная идея населить картину "Турецкая баня" (1862) таким количеством фигур. "Водоворот чувственности" действует почти удушающе. "Турецкая баня" - это уникальная антология женского тела во всех мыслимых ракурсах и позах: одалиски душатся, показывают грудь, ласкают себя или своих соседок, предаваясь сладким воспоминаниям о былых наслаждениях или грезя о любви султана. Один из современников Энгра, Теофиль Сильвестр, раскрыл нам тайную страсть мастера: он любил сплетать, соединять воедино и перекрещивать линии, как "гибкие прутья лозы, из которых делают корзины". Энгра привлекала не женщина-змея, но женщина-корзина. Попа тут, конечно, была ни при чем.
Женщина-одалиска удовлетворяла все требования, принимая любые позы. Коро обмазал Мариетту, позировавшую ему для "Римской одалиски", жженым сахаром, чтобы кожа обрела цвет сиены. Одалиска Ван Гога ("Лежащая обнаженная", 1887) - молодая крепкая женщина, ее величественный зад затмевает все остальные части тела, а змеящаяся по спине длинная черная коса похожа на лошадиную гриву. "Большая лежащая обнаженная" (1917) Модильяни, рыжая и скучновато-неподвижная, напоминает, что женщина-борзая всегда была недостижимой мечтой мужчины. Впервые в истории изобразительного искусства (если не считать "Происхождение мира" Курбе) Модильяни - к вящему гневу общественности - написал покрытый волосами лобок. Наделенные животной силой женщины почти заставили зрителей забыть Великую Восточную Неженку, но Матисс, создав в 1924 году "Обнаженную со спины", вернулся к этому волнующему сюжету. Какая задница! Кажется, она втрое увеличилась в объеме. Героиня лежит на правом боку, и ее ягодицы, покоящиеся одна на другой, производят сногсшибательное впечатление. Эта женщина - воплощенная тяжеловесность. С такой оснасткой она способна существовать только в лежачем положении - подняться на ноги ей не позволит закон тяготения.
И наконец, на свет появился фантастический крестообразный зад Кловиса Труя, который художник назвал "О! Калькутта! Калькутта!". Это, наверное, самый прекрасный зад всех времен и народов - ведь нам виден только он, все остальное задрапировано складками покрывала. Священные цветы оттиснуты на обоих полушариях - так в день праздника Тела Господня украшают аквилегиями усыпальницу. Сомкнутые ягодицы образуют крест, а в центре находится отверстие, похожее на кровоточащее сердце. Кловис Труй превратил идеально круглую попу в ex voto, воплотив в ней все устремления и надежды мужчины.
ГЛАВА 27. Яйцо
Какой ракурс для попы самый выигрышный? Да любой! Крепко стоящая на ногах задница может быть неотразимо прекрасной. И уж тем более хороша она в движении, когда шествует, легко и вызывающе покачивая большими мясистыми полушариями. Одно из самых приятных занятий на свете - смотреть, как вздергиваются ягодицы человека, нагнувшегося за упавшим носовым платком. Очень мила и одинокая попа, грустно сидящая за стойкой бара в бистро, и невзначай обнажившаяся попа, и попа-скромница. Затейливые позы, сложные каскадерские и акробатические трюки, вычурные инсценировки не всегда могут превзойти эти безыскусные картинки, хотя современное искусство приучило нас ко всяким неожиданностям.
В 1958 году Йозеф Бойс представил на суд публики свою "Пару", выполненную на писчей бумаге чернилами цвета конского каштана. Два силуэта - один нависает над другим, ноги широко расставлены и чем-то напоминают паучьи лапы. Тут и план ягодиц в разрезе - этакие парные воротца. В реальной жизни подобная поза возможна, только если женщина лежит и попка у нее поджата. Ягодицы Бойса выглядят так роскошно потому, что висят в воздухе, и потому, что художник идеально прорисовал место соединения, сделав его четким и глубоким. На картине Макса Эрнста "Люди ничего не узнают" изображен более стилизованный вариант ягодиц. Эрнст тоже написал любовников, но зритель видит только раздвинутые, соединяющиеся в центре ноги, как если свод ягодиц несоразмерно вытянулся и охватил всю ногу. Изумительная в своей ирреальности картина: полумесяц зада поглощает любовников.
В композиции без названия и даты, выполненной китайской тушью, Андре Массон предлагает нашему вниманию нечто необычное: соитие, мужской и женский половые органы - вид снизу, сильное увеличение - как если бы мы смотрели на них через стекло. Ягодицы раздвинулись, открывая взгляду влагалище (оно имеет форму колоса), пенис, яички и растянутый анус. Все это кажется тем более нереальным, что тела парят в воздухе, словно во время сеанса левитации. Гораздо реалистичней - и уж точно привлекательней - выглядит одна из деталей росписи купола Пармского собора, выполненная Корреджо, - падающий с небес человек. Посетители собора видят снизу тело без головы с разбросанными руками, болтающимся членом и зияющими ягодицами. Вид человека, падающего в пустоту с выставленным на всеобщее обозрение "хозяйством", способен потрясти кого угодно. Ягодицы, повисшие в воздухе, всегда выглядят неплохо. Публика еще раз убедилась в этом в 1984 году на выставке в Ботаническом саду. Эрнест Пиньон-Эрнест выставил там своих "Древоригенов" (по аналогии с аборигенами), развесив их на деревьях. Это были живые растения - микроскопические водоросли, помещенные в полиуретановые чехлы в форме человеческих тел. Водоросли, заточенные в пленке, не умирали и даже росли, но не могли изменить форму скульптур. Солнечный свет и влажность благоприятствовали росту "начинки", и фигуры сохраняли дивный зеленый цвет. Так Эрнест Пиньон-Эрнест создал химеру: зад-гибрид.