Нелегко сложилась фронтовая судьба Сорокина. Осенью 1941 года в воздушном бою он таранил фашистский самолет. Тяжело раненный, сильно обмороженный летчик нашел в себе силы преодолеть несколько десятков километров безлюдной тундры и добраться до своих. Врачи ампутировали ему обе ступни. Но Сорокин страстно хотел быть в строю защитников Родины и добился своего - он стал летать. На боевом счету Сорокина 16 самолетов врага. Однополчане по праву назвали его "Маресьевым Заполярья".
В книге "Крылатые гвардейцы" З. А. Сорокин рассказывает о летчиках-североморцах, своих однополчанах. Легендарный сафоновский полк вырастил 15 Героев Советского Союза. Автор взволнованно повествует об их подвигах. Тепло, задушевно рисует образы тех, с кем он летал крыло в крыло. С большой любовью воссоздан образ Б. Ф. Сафонова - бесстрашного летчика и талантливого командира.
Рассказы и очерки волнуют своей достоверностью, искренностью.
Содержание:
Мечта сбылась 1
Над крымской землей 3
Идет война народная 3
В небе Заполярья 4
Первый бой 5
Истребители идут наперехват 5
В воздухе - Сафонов! 6
Семь против пятидесяти двух 7
Плечом к плечу 7
Самолет не вернулся 9
В госпитале 10
Нет, не отлетался 12
"Тихорецкий комсомолец" 14
Воздушные разведчики 14
Гвардейская душа 17
Призвание 18
Прерванная песня 19
Секрет побед 20
Судьбы героев 21
Неоконченный разговор 22
Душа полка 23
Морское сражение 25
Салют Победы 26
Примечания 26
Герой Советского Союза
Захар Сорокин
Крылатые гвардейцы
Мечта сбылась
Люди мечтают по-разному. Есть мечта маленькая, с годами она забывается. Но есть мечта большая, которая определяет всю жизнь человека. И если не сразу удается осуществить ее, она становится человеку еще дороже, он еще энергичнее борется за ее воплощение, смело идет навстречу испытаниям. Каждый день возникают новые задачи - жизнь становится яркой, интересной.
Стать летчиком - было самой большой мечтой моей жизни. К семнадцати годам я понял, что она не бесплодна, ее можно осуществить. Я должен стать летчиком!
Однажды вызвал меня во двор Данька Пархомов и, волнуясь, сообщил:
- Ой, Захарка, не поверишь… У нас в Тихорецке аэроклуб будет… Комсомол должен подготовить сто пятьдесят тысяч летчиков.
- Где? В Тихорецке?
- Да нет, - недовольно остановил меня Данька, - в СССР… Но и у нас будет аэроклуб, и у нас будут готовить… Понял?
Мы тотчас же помчались разыскивать начальника аэроклуба. Тот встретил нас без особого энтузиазма. Подняв голову от бумаг, разложенных на столе, он спросил:
- Комсомольцы?
- Да! - одним духом выпалили мы.
- А где работаете?
Я посмотрел на Даньку, он на меня.
- Мы не работаем… Мы только что школу окончили.
- Чего же вы пришли сюда? Мы принимаем рабочую молодежь…
Огорченные, мы двинулись к выходу. Начальник аэроклуба бросил нам вслед:
- Эй, орлы! Духом не падать…
Мы остановились.
- А еще хотите на летчиков учиться, - добродушно пробасил он. - Устраивайтесь на работу и приходите… Тогда примем…
Обрадованные, мы выскочили из здания аэроклуба. У входа нас кто-то окликнул, обернулись - к нам подходил высокий стройный летчик в комбинезоне с голубыми петлицами.
- Здравствуйте, ребята, - сказал он, - в аэроклуб записаться хотите?
- Да. Но начальник говорит…
- Это дело поправимое, - прервал летчик. - Только школу окончили? Не работаете еще? Советую вам, ребята: поступайте в ФЗУ при паровозоремонтном заводе. Будете приобретать специальность и в аэроклуб запишетесь…
Широко открытыми глазами мы смотрели на этого молодого, ненамного старше нас, смуглолицего человека. Он, наверно, заметил нашу растерянность.
- Не удивляйтесь, хлопцы, что я вас остановил… Мы с вами еще встретимся, меня сюда инструктором назначили. Давайте знакомиться: Рубанов.
Мы с Данькой назвали себя и по очереди пожали ему руку.
Домой возвращались веселые и возбужденные.
Распрощавшись с Данькой, я задумался над тем, как сказать дома о своем желании записаться в аэроклуб. Я знал - отец будет возражать. К тому же надо было решить, какую специальность выбрать в ФЗУ.
С детских лет я привык к тяжелому физическому труду и не боялся его. Мне всегда хотелось стать очень сильным. Но как натренировать тело? Как развить мускулатуру? Я слышал, что среди рабочих самые сильные - кузнецы, и решил: буду учиться кузнечному делу.
Дома сказал об этом отцу.
- Что ж, - обиженно ответил он, - не хочешь, видать, быть печником…
- Да ты пойми, батя, - начал я убеждать. - Ведь я уже научился класть печи… А теперь приобрету еще одну специальность, да какую!..
Отец долго ворчал, но в конце концов согласился. И вот я - ученик ФЗУ в группе кузнецов. В эту группу отобрали только физически развитых ребят.
Теперь настало время сказать дома об аэроклубе.
Была не была!
- Ты знаешь, батя, хочу научиться летать, - робко начал я. - В Тихорецке открылся аэроклуб. Так я запишусь туда…
Отец свел брови, бросил на меня сердитый взгляд.
- А больше ты ничего не хочешь? - с издевкой протянул он. - Летать! Ишь птица какая…
Мать, которая слышала наш разговор, перекрестилась.
Я понял, что самому мне отца не убедить. Помочь мог только Иван - мой старший брат. Надо было склонить его на свою сторону. Вечером я рассказал Ивану обо всем. Он внимательно выслушал меня, потом спросил недоверчиво:
- Примут ли тебя?
- Я узнавал уже… Сказали - подавай заявление.
- Ладно, - согласился Иван. - Я поговорю с отцом.
Утром отец сам сказал мне:
- Ступай, посмотрим, как ты будешь летать…
Через несколько дней медицинская комиссия признала меня годным. Отнес все необходимые документы в аэроклуб. Пришлось сдавать вступительные зачеты по математике, русскому языку и черчению. Но меня уже ничто не могло остановить. Занимался я усидчиво и зачеты сдал успешно. Прошел день, второй. Наконец получил вызов в аэроклуб. Здесь очень много знакомых ребят. Среди них мои лучшие друзья: Данька Пархомов, Гриша Деревянко, Павел Замота, Петя Димитренко, Клава Корчига, Нина Кран, Нина Захарова и другие. Нам зачитывают приказ по аэроклубу. Зачислены!
Мы - учлеты!
* * *
Совмещать работу и учебу нелегко. Но теперь для меня все трудности преодолимы. Я буду летать.
Работа в кузнечном цехе паровозоремонтного завода развивает силу, ловкость, выносливость - все те качества, без которых, как я считал, немыслима профессия летчика. В то же время учеба в аэроклубе дает мне технические знания, а это очень помогает работе на заводе.
В учебных классах Тихорецкого аэроклуба стоят макеты самолетов, настоящие моторы, на стенах - чертежи, схемы. Здесь мы изучаем теорию авиации и технику.
Каждый день приносит что-то новое. Все, что касается авиации, ее истории, впитывается нами с необычайной жадностью. По дороге домой мы вспоминаем отдельные места лекций с таким увлечением, будто только что просмотрели захватывающий фильм.
Весна в Тихорецке в том году была ранняя, дружная. Уже в начале марта солнечные лучи растопили остатки снега. Робко появляется шелковистая зелень, завязь на деревьях с каждым днем становится все отчетливее.
А для нас, учлетов, приход весны означал еще одну радость: предстояли полеты.
Инструктор нашей летной группы Федор Семенович Рубанов неожиданно сообщил:
- Через неделю выходим на воздух. Будем осваивать прыжки с парашютом.
Мы уже давно с большим уважением относились к Рубанову. А тут еще это радостное сообщение… "Нет на свете человека лучше Рубанова!" - думалось нам.
Инструктор парашютного спорта поручил нам подготовить вышку к прыжкам. Ее надо было покрасить. Мы дружно взялись за работу: скоблили почерневшее за зиму дерево, носили воду, разводили краски. Забыли и о кино, и об отдыхе, и о прогулках. Нас прогоняла от вышки только темнота. Инструктор Брюхов заметил мое особенное рвение.
- Молодец, Сорокин, - похвалил он, - хорошо работаешь. Начнем занятия - получишь добавочный прыжок.
И он сдержал свое слово: почти на каждом занятии я получал добавочный прыжок. Я был счастлив.
Когда практические занятия по укладке парашютов подходили к концу, инструктор сказал мне:
- Сегодня мы проведем дополнительные прыжки с парашютной вышки, разрешение на это получено.
В тот день я прыгал трижды. Спуск и приземление были удивительно мягкими и приятными.
"Вот с самолета прыгнуть!" - размечтался я.
…Наступил апрель. С каждым днем становилось теплее. Согретое весенним солнцем, поле аэродрома давно покрылось светло-зеленой травой.
Нам сказали, что в ближайшие дни начнутся ознакомительные полеты по кругу.
Не верилось, что мы в самом деле будем летать. До сих пор мы только мечтали об этом.
И вот наступил день, ставший для нас большим, прекрасным праздником. Наша группа выстроилась на аэродроме. Инструктор Рубанов сообщил:
- Сегодня мы начнем ознакомительные полеты по кругу. Каждый из вас поднимется со мной в воздух. После полетов подробно расскажете, как вы себя чувствовали в воздухе. Кому будет страшно, признавайтесь без стеснения. Первым полетит учлет Сорокин.
Волнуясь, я подхожу к У-2. Тщательно осматриваю мотор, шасси, обхожу вокруг самолета. Убедившись, что все в порядке, тут же около кабины надеваю парашют. Потом обращаюсь к Федору Семеновичу.
- Товарищ инструктор! Учлет Сорокин произвел осмотр самолета. Неисправностей не обнаружил. Самолет к полету готов.
- Садитесь. Сейчас полетим.
Рубанов сел в переднюю кабину, я - в заднюю.
Техник Эпельбаум, невысокий, полный блондин лет двадцати пяти, ободряюще подмигнул мне - все будет хорошо - и подошел к самолету, взялся за винт, повернул его несколько раз. Инструктор подал команду:
- К запуску!
- Есть, к запуску!
Я внимательно слежу за каждым движением инструктора. После того как техник потянул лопасть винта и отскочил от самолета, Рубанов включил зажигание. Заработал мотор, и самолет порулил на старт. Летчик поднял руку: прошу разрешение на взлет. Стартер, стоявший у посадочного знака "Т", махнул белым флажком: можно лететь. Самолет сделал короткую пробежку и плавно оторвался от земли. Когда и как это произошло, я не почувствовал. Взглянув вниз, я неожиданно для самого себя в испуге ухватился обеими руками за борт кабины, и сразу в шлемофоне раздался голос:
- Что с вами, Сорокин?
Я почувствовал, как кровь прилила к лицу.
- Осмотрите местность с воздуха. Запомните границы аэродрома, - приказал Рубанов.
Почти успокоившись, я неторопливо осмотрел левую полусферу, потом перевел взгляд вправо. Показываю узкую ленточку - реку Челбас, железную дорогу, пыль в поле - это от трактора и машин. Инструктор удовлетворенно кивает головой.
После посадки я вылез из кабины и подошел к Федору Семеновичу. Мотор самолета еще работал, поэтому мне пришлось почти кричать:
- Товарищ инструктор! Учлет Сорокин ознакомительный полет по кругу выполнил!
- Не боялся? - улыбаясь, спросил Рубанов.
- Нет!
- Как же нет, когда ты за борт держался?
Я не знал, что отвечать.
- Ну добро, Сорокин, успокойся! Летать ты будешь.
Теперь мы совершали учебные полеты почти ежедневно. Дни стояли ясные, безоблачные. Южный ветер еле-еле шевелил листву на верхушках деревьев, растущих вблизи аэродрома. Погода была как по заказу для нас, новичков: летайте спокойно! И мы летали. Наш инструктор Федор Семенович внимательно следил не только за тем, что мы делаем в полете, но и за выражением наших лиц. Очень хотелось ему сделать из нас отличных летчиков - смелых, уверенных, быстро соображающих.
Терпеливо, бережно помогал Рубанов отстающим.
- Нельзя же сразу вешать нос! Держи голову выше! - тоном приказа обращался он к своему ученику после неудачного полета.
* * *
В самостоятельный полет я вылетел первым из учлетов нашего выпуска. Не скрою: было немного страшновато, и в то же время радость и гордость распирали меня.
- Учтите: на первом сиденье - мешок с песком, - напомнил Рубанов и тут же добавил: - Вас будут контролировать с земли, но вы об этом не думайте, держите положенную скорость, развороты делайте координированно, особенно внимательно заходите на посадку. Если промажете, уходите на второй круг. Действуйте спокойно.
…Полет по кругу я произвел правильно, но на посадке растерялся. Промазав, я старался прижать самолет к земле и еще больше усугубил ошибку, так как скорость увеличилась. Вижу: мне дают отмашку красным флажком, - значит, надо уходить на второй круг. Я подчиняюсь сигналу, но, растерянный, забываю перевести самолет в угол набора. Опомнился только тогда, когда почувствовал, что мой самолет вздрагивает: по фюзеляжу и плоскостям колотили головки подсолнухов. Значит, я уже за границей аэродрома. Поспешно беру ручку на себя и, набирая высоту, ухожу на второй круг. На этот раз я посадил самолет точно у "Т" на три точки, как положено. К кабине подбежал инструктор.
- Сидите, Сорокин! - крикнул он. - Сделайте еще один полет по кругу.
У меня отлегло от сердца.
Второй полет прошел удачно. После моего доклада Федор Семенович протянул мне руку и сказал, довольно улыбаясь:
- Задание выполнили. Поздравляю вас с первым самостоятельным вылетом и желаю дальнейших успехов.
…Вскоре, получив отпуск, мы выехали в лагеря. Поселились в маленьких, тесных и неудобных палатках, питались довольно скудно. Но мы были молоды, здоровы, крепко дружили, а главное, у нас была цель - стать летчиками. Лишь отвратительная погода огорчала: хмурые тяжелые облака круглые сутки висели над нашим лагерем, густая сетка мелкого назойливого дождя укутывала дали. В такие деньки приходилось только мечтать о полетах.
Мы часами сидели в палатках продрогшие, "отсыревшие", приунывшие. Но молодость брала свое: хором пели любимые песни, кто-нибудь рассказывал забавные истории, а вечерами ходили в городской клуб на танцы.
Сколько радости было, когда ветер наконец разогнал тучи и над нами широко раскинулось ясное синее небо. Возобновились полеты по кругу, в зону. И с каждым новым полетом мы все увереннее чувствовали себя в воздухе.