Вернемся к рассказу о чемпионате мира 1969 года. Драматическим оказался предпоследний матч первенства, в котором шведы выиграли у сборной ЧССР 1:0. "Забей они хотя бы еще гол, и стали бы чемпионами мира. Сравняй счет соперники - и золото досталось бы им. Наши ребята смотрели этот матч по телевидению в гостинице "Фламинго" и нервничали, пожалуй, больше, чем в любой игре, в которой сами участвовали. Их судьба была в чужих руках, они теперь ничего не могли сделать, а только судорожно хватались за подлокотники кресел в острые моменты игры, которая разворачивалась перед ними на экране телевизора. Но на этот раз его величество случай явно симпатизировал нашей сборной. Он выбрал единственный вариант, при котором советская команда, выиграв заключительную встречу турнира у канадцев - 4:2, стала чемпионом мира: набрала она столько же очков, сколько сборные Швеции и Чехословакии, но разница забитых и пропущенных шайб оказалась лучше у нашей сборной", - писал Владимир Дворцов, работавший на том чемпионате корреспондентом ТАСС.
"Турнир в Стокгольме проходил в сложной обстановке, и я не мог не заметить, что часть публики настроена против нас. Все это держало нас в постоянном нервном напряжении и, конечно же, влияло как-то на игру, на действия на поле. Впрочем, любители спорта постарше помнят, как дружелюбно и искренне приветствовала нас публика, когда мы во главе с капитаном совершали круг почета вдоль трибун стадиона "Юханнесхоф", - вспоминал Валерий Харламов. - Мы возвращались после матча с канадцами в свою гостиницу и пели. Мы ехали почти час и все время, не умолкая ни на секунду, пели. В те минуты счастье было совершенно полным. В Стокгольме я впервые ощутил, что значит стать чемпионом мира. Никогда прежде не исполнялся гимн в честь победы, вклад в которую внес и я. Никогда прежде не просили у меня автографа, никогда не приходилось отвечать на вопросы журналистов".
Во время своего первого большого интервью Валерий Харламов признался, что, как нападающий, больше всего любит забивать. Причем уже тогда 21-летний игрок поразил опытного корреспондента ТАСС тем, как по полочкам раскладывает секреты мастерства нападающего. "Гол - бросок сильный, точный, внезапный. Сила, точность - это техника, а внезапность - хитрость игроков: в момент обводки хорошо бросать, когда вратарь перекрыт игроками или когда он начал двигаться вправо, например, а ты ему в левый угол. На противоходе. И с кистей надо бросать, это всегда внезапно для вратаря…
Больше всего нравится обводить соперников. Сорваться с места на скорости, одно движение - и защитник сзади… Первое время не только хвалили, но и ругали тренеры, партнеры. Потом уж я сам сообразил, что дружнее надо играть. С силовой борьбой не сразу у меня стало получаться. Но потом как-то додумался: в этом деле очень важно правильно выбрать момент для столкновения с противником. Сделаешь все аккуратно, останешься на ногах и с шайбой, поторопишься или промедлишь - пеняй на себя. Многому я научился в этом у Старшинова, Викулова, Давыдова. И делать на льду все надо как можно быстрее. Я с самого начала любил быстроту, но часто терял шайбу. Потом на тренировках стал справляться со скоростью, а дальше и в игре стало получаться".20
Журналист Борис Левин, который наблюдал за Харламовым с первых игр в большом хоккее, вспоминал, что видел своими глазами, как Валерий тайком, отвернувшись от всех, на церемонии чествования лауреатов трогательно поцеловал свою первую золотую медаль чемпиона мира.
Всего на чемпионате мира 1969 года дебютант сборной Валерий Харламов записал на свой счет по системе "гол плюс пас" 13 очков (6 шайб и 7 результативных передач). Он занял почетное и не только для новичка 5-е место в списке бомбардиров, который возглавил его кумир Анатолий Фирсов, набравший всего на один балл больше. Всего на этом чемпионате тройка Петрова отличилась 21 раз. Помимо результативной игры в атаке это звено выделялось в игре против сильнейших троек соперников. Именно этим, голодным до шайбы молодым ребятам Тарасов и Чернышев поручали опеку ведущих игроков сборных Швеции, Канады и Чехословакии. И они с этой целью успешно справились, оправдав выданные им авансы. Такого не могли предположить тренеры да и сами игроки накануне мирового первенства. Чернышев и Тарасов называли это звено лучшим в советской сборной. "Сыграли достойно. Молодежная тройка Петрова хороша. Особенно Харламов. Ему два зуба вышибли, а он сплюнул и вперед помчался", - сказал после окончания турнира Аркадий Иванович Чернышев.
"В 1969 году на чемпионате мира Валера уже будь здоров играл, - вспоминал Александр Гусев, добавляя, что на тренировках против Харламова было очень тяжело играть. - И ударить его не ударишь. Он такой верткий был, очень хорошо на коньках стоял, маневренный, клюшкой очень хорошо работал, чудеса творил. И на тренировках, и в играх".
После окончания того чемпионата в гостиницу, где жила сборная СССР, зашел один испанец и в холле столкнулся с Харламовым. В том заговорила испанская кровь. Валерий начал говорить с иностранцем бегло, бойко, чем поверг в смущение своего лучшего друга Александра Мальцева. "Не знал, Харлам, что ты настоящий испанец, так говоришь быстро", - по-дружески хлопнул Валерия по плечу товарищ по сборной. По признанию других хоккеистов, Валерий, несмотря на приличное знание испанского языка, говорить на нем стеснялся. Съездить в Испанию после завершения карьеры было его мечтой. У него хранились воспоминания о той детской поездке, когда ему было восемь лет, а сестре Татьяне - семь.
В сборной СССР Харламов сыграл со своими будущими постоянными партнерами по тройке Владимиром Петровым и Борисом Михайловым под номером 12. Легендарный 17-й номер был занят Евгением Зиминым и перешел к Харламову уже после чемпионата мира 1970 года.
На чемпионат мира 1969 года Михайлов, Петров, Харламов поехали едва ли не в качестве запасных, а уехали первой тройкой. Тогда, после этого первенства, глава Спорткомитета СССР Сергей Павлов своим единоличным решением присвоил Валерию Харламову, Борису Михайлову и Владимиру Петрову звания заслуженных мастеров спорта, не спросив об этом ни у Тарасова, ни у Чернышева.
Первым в стокгольмском аэропорту о присвоении самого высокого в советском спорте звания Харламову сообщил Вячеслав Старшинов, который каким-то непостижимым образом узнал это раньше всех, опередив даже тренеров. Так Валерий Харламов прошел путь от перворазрядника до заслуженного мастера спорта всего за 15 недель - уникальный случай по требовательным советским меркам. Тарасов бушевал, гневался, вышел из себя. Как так? Без году неделя в сборной - а уже заслуженный?! Больше всего он обижался на то, что решение о присвоении званий было принято без согласования с ним, без его ведома. Тарасов считал, что звание это, как и многие другие регалии в Советском Союзе, нужно было заслужить.
За победу на чемпионате мира 1969 года Валерий Харламов получил и свою первую государственную награду - медаль "За трудовую доблесть".
Впрочем, кто сказал, что молодой хоккеист удовлетворился достигнутым и посчитал, что дело сделано? "Когда они вернулись, Харламов даже меня удивил. Он, поехавший в Швецию перворазрядником, а вернувшийся заслуженным мастером спорта, был недоволен собой. Не оставил у Валерия этот первый для него чемпионат мира полного удовлетворения - мог (это проскальзывало в его разговорах) сыграть лучше", - вспоминал Борис Кулагин.
После чемпионата мира 1969 года и окончания успешного для него первого полноценного сезона в большом хоккее Харламов стал задумываться над тем, как улучшить свою игру. Пришел к нескольким важным для себя выводам. Во-первых, заметил, что когда стал лучше пасовать товарищам на льду, то заметно прибавил в скорости. Вывод: кто меньше возится с шайбой, тот быстрее двигается на льду. Во-вторых, начав изучать поведение голкиперов в воротах, понял, что те ждут, когда нападающий завершит обводку защитника и уже тогда бросит. "В какой-то момент обводки, когда вратарь ждет, чем единоборство кончится, я стараюсь, не завершая ее, бросить. Если это удается, вратарь, как правило, оказывается застигнутым врасплох", - признавался Валерий Харламов.
Так родились его знаменитые броски. Предпочитал атаковать ворота не щелчком, а кистевым броском. "Кистевой бросок для вратаря опаснее. Он неожиданнее, и ему труднее предугадать направление полета шайбы", - рассуждал Харламов. Наконец, маневры у самих ворот, которые зрители называли артистизмом. Сколько натерпелись от Валерия Харламова вратари соперников, когда он "своим танцем" на льду показывал, что будет бросать, скажем, вправо, а сам поражал левую девятку ворот. Вячеслав Фетисов признавался, что Харламов с блеском демонстрировал эти фокусы на тренировках. "Третьяк об этом знал, готовился, а Валера все равно, раз за разом, забивал ему", - вспоминал он.
При всей его малой комплекции форвард абсолютно не чурался столкновений с могучими по комплекции защитниками, более того, сколько раз шел, словно на таран, а в самый последний момент увиливал от них. "Если стокилограммовый защитник стоит, а я мчусь на него, моя кинетическая энергия больше. Важно только поймать момент, когда он расслабится, застигнуть его врасплох. А для этого надо убедить его в том, что я не иду на столкновение, постараюсь сейчас избежать его. И толкнуть. Тут необходимо то же умение перехитрить противника", - говорил Валерий Харламов Владимиру Дворцову.
Именно после этого чемпионата Харламов завоевал симпатии как специалистов, так и требовательных болельщиков. В традиционном опросе еженедельника "Футбол-хоккей", который выявлял лучшего хоккеиста сезона 1968/69 года, он с 51 баллом, полученным в результате опроса журналистов, занял четвертое место в списке. Уступил только признанным корифеям: Анатолию Фирсову с 69 баллами, который был признан лучшим хоккеистом СССР, вратарю Виктору Зингеру (63 очка) и Вячеславу Старшинову (56).
Глава 5 ВЗЛЕТ ХОККЕИСТА ХАРЛАМОВА. ОЛИМПИАДА В САППОРО
В 1970 году в интервью газете "Советский спорт" Анатолий Фирсов, отвечая на вопрос журналиста, кого бы он назвал своим преемником в хоккее, сказал, что это - Валерий Харламов. Эта оценка радовала Харламова не только потому, что Фирсов выделил его среди таких многообещающих молодых игроков, как Александр Мальцев, Александр Якушев, Борис Михайлов. А потому, что Валерий Харламов считал своего старшего товарища по ЦСКА игроком номер один не только в советском хоккее тех лет, но и вообще в истории этого вида спорта, всегда мечтал научиться играть так, как умел Фирсов. Такого же мнения, кстати, придерживается и Александр Николаевич Мальцев.
Харламов, на которого буквально обрушилась мировая слава, всё еще продолжал обучаться премудростям большого хоккея. Благо рядом были мастеровитые и всегда готовые помочь старшие товарищи. Наблюдая за тем же Фирсовым, Валера не уставал удивляться его финтам, особенно знаменитому "конек - клюшка - конек" и страшной силы броску, который считался самым мощным не только в СССР, но и в Европе.
В начале своей блистательной карьеры Харламов говорил, что ему требуется некоторое время, чтобы "включиться в матч". "Мне всегда нужно в начале игры подержать шайбу. Игрока, владеющего шайбой, толкают, оттирают, бьют, но когда тебя чуточку "обобьют", ты готов к игре, чувствуешь шайбу, привыкаешь к ней. А если сразу начать играть в пас, то потом в сложных ситуациях можно растеряться, утратить контроль над собой, над своим состоянием", - признавался хоккеист.
Из-за того, что чемпионат мира проводился не в апреле, а в марте, первенство СССР сезона 1969/70 года закончилось лишь 29 апреля - позже, чем обычно. Уверенную победу одержали московские армейцы, в составе которых на первый план вышла тройка Петрова. Сам центрфорвард стал лучшим бомбардиром первенства, забросив 51 шайбу. 40 шайб забросил Борис Михайлов, 33 - Валерий Харламов. Таким образом, на счету тройки оказалось 124 заброшенные шайбы - больше, чем у половины игравших в этом чемпионате команд! И вообще игроки ЦСКА, который в 15-й раз стал лучшей командой страны, в 39 поединках забросили 321 шайбу, почти на 60 шайб больше, чем занявший второе место "Спартак". Невероятный результат! В этом сезоне произошло еще одно историческое событие: в концовке чемпионата место в воротах ЦСКА занял Владислав Третьяк. Как оказалось, почти на полтора десятилетия.
А еще раньше тройка Петрова стала ударной на чемпионате мира 1970 года, который, как и год назад, проходил в Стокгольме. Вообще-то чемпионат мира планировалось провести на родине хоккея - в Канаде. "Сейчас или никогда!" - писали канадские газеты, прямо призывая своих хоккеистов не посрамиться на родном льду. Ни один чемпионат мира до этого не сопровождался такой пропагандистской шумихой. На карту канадцами было поставлено всё.
На летнем конгрессе Международной лиги хоккея на льду в 1969 году было принято несколько важных решений, в частности разрешено принимать участие в чемпионатах мира девяти профессионалам из низших лиг. Однако в январе 1970 года конгресс пересмотрел это решение. В знак протеста канадцы предъявили ультиматум Международной лиге: или та снимает запрет на участие в первенствах планеты профессионалов, или Канада отказывается принять у себя предстоящий чемпионат. Лига на уступки не пошла. Чемпионат мира был перенесен в столицу Швеции, а бойкот канадцами мировых хоккейных первенств продолжался до 1977 года.
Сборная жила в том же отеле "Фламинго", что и год назад. Харламова поселили в одном номере с Анатолием Фирсовым. Сбылась его давняя мечта - обстоятельно поговорить со своим кумиром, узнать у него секреты мастерства. Общение началось со споров: труднее или легче будет играть в Стокгольме, чем год назад? Харламов был уверен, что не легче. Фирсов больше молчал, слушая настырного новичка, и уверял, что, по меньшей мере, будет никак не интереснее. Острота ощущения большого хоккейного праздника, как это было в 1969 году, немного притупилась. Тот же город, те же улицы, тот же стадион. А вот чувства уже не такие яркие, что годом ранее. Да и зрители не проявляли такого интереса к чемпионату.
Первый поединок сборная СССР проводила против финнов. Матч собрал чуть менее трех тысяч зрителей. Благодаря голам Петрова и Мальцева в ответ на точный бросок финна Лейму советские игроки с трудом удержали скромное преимущество.
Несмотря на отсутствие канадцев, чемпионат мира 1970 года в спортивном отношении был довольно напряженным. Во втором и третьем турах сборная СССР катком прошлась по сборным ФРГ (12:0) и Польши, которая заменила на турнире канадцев (7:0). Этот турнир стал бенефисом динамовца Александра Мальцева, который в игре с немцами оформил "покер" - забил четыре гола. К слову, Мальцев с 21 набранным баллом стал лучшим бомбардиром чемпионата и был признан лучшим нападающим.
На этом турнире оспорить советское хоккейное превосходство взялись не чехи, у которых сборная СССР выиграла в четвертом туре со счетом 3:1, а хозяева - шведы. Они играли с советской командой в пятом, заключительном матче первого круга. В составе сборной Швеции в этот вечер блистал вратарь Холмквист по прозвищу "Болтунишка". Накануне игры он прикинулся больным. Как стало известно позже, это было сделано для того, чтобы усыпить бдительность русских. Появившись же на льду, Холмквист творил чудеса, ловил всё, что летело в створ. Тут, как назло, получил травму "советский вратарь без нервов", как называли западные СМИ Виктора Коноваленко. У него было сильнейшее рассечение брови. "В госпитале целый консилиум собрали, крутили-вертели так и этак. 37 рентгеновских снимков сделали! Потом начали шпильки вставлять - множественный перелом переносицы оказался. Швед на всей скорости врезался коньком", - писал в своей книге "Третий период" Виктор Коноваленко.
После окончания второго периода шведы вели со счетом 3:1. И хотя Харламову удалось найти брешь во владениях Холмквиста, хоккеисты "Тре крунур" наказали юного Третьяка, вышедшего на замену Коноваленко, забросив четвертую шайбу. Как после признал на пресс-конференции Аркадий Иванович Чернышев, "шведы играли просто лучше". Они одержали победу 4:2, заставив трибуны прыгать от восторга и бить в барабаны. Когда шведские хоккеисты отправились в раздевалку, трибуны хором запели шведский гимн. Шведы радовались так, будто их сборная только что выиграла не один матч, а весь чемпионат на родном льду. На первых полосах ведущих шведских газет пестрели красочные заголовки, подчеркивавшие мастерство Холмквиста и лучшего нападающего в составе шведов центрфорварда Ульфа Стернера. "Благодаря игре Стернера и его партнеров шведы снова стали твердой валютой на чемпионатах мира", - писала одна из местных газет. В другой появился коллаж: фотография этого нападающего и лучшего шведского жокея Нурдина верхом на жеребце, который недавно был куплен в СССР, сопровождалась надписью: "Эти два парня знают, как управлять русскими".
После этой игры в советской сборной состоялось собрание. Виновными в неудачном выступлении были признаны хоккеисты тройки Петрова. "Тренеры на каком-то отрезке чемпионата здорово ругали нас. Петрова даже снимали с игры. Укоряли тройку за себялюбие, за отсутствие паса. Мы всё понимали. Понимали, когда корят нас "по делу", когда "для педагогики". Старались. Пот катил ручьями. И в игре, и на тренировках. Каждый матч мы играли на пределе своих возможностей. Всё как будто было при нас, а игра не шла. Пропала свежесть", - вспоминал Валерий Харламов об игре своей тройки на чемпионате мира 1970 года. Объяснение этому, по словам хоккеиста, заключалось в том, что он и его партнеры "хотели доказать, что они не временщики", и именно поэтому "перебарщивали в своем рвении".
И началось. Финнов, главное открытие этого чемпионата, раскатали со счетом 16:1. При том что в том матче вратари финнов (Илонен и сменивший его Валтонен), помимо 16 пропущенных, умудрились отразить 53 броска советских хоккеистов в створ ворот. Почти 70 точных бросков в ворота соперника на столь представительном турнире - кажущийся невероятным показатель по нынешним временам. Более того, Илонену потом дали приз лучшего голкипера чемпионата. Все это говорит о том, как разозлились советские игроки и особенно тройка Петрова.
Хет-трики в составе советской команды оформили Харламов и Михайлов, по два раза отличились Мальцев, Фирсов, Якушев. Через день, не сбавляя оборотов, сборная СССР победила команду ФРГ со счетом 7:1. На следующий день со счетом 11:0 были разгромлены поляки. Забив в этой встрече четыре гола, Александр Мальцев побил казавшийся вечным рекорд национальной сборной Всеволода Боброва (13 шайб), установленный на чемпионате мира 1957 года.
27 марта советские игроки легко расправились с чехами и начали готовиться к решающей игре со шведами, которая была запланирована как раз на католическую Пасху. К этому моменту сборная СССР возглавляла таблицу, опережая шведов на одно очко. В матче между собой чехи и шведы сыграли вничью. Ажиотаж вокруг ставшего финальным поединка сборных Швеции и СССР поднялся неимоверный. Набожный шведский тренер Арне Стремберг, который в детстве даже мечтал стать пастором, накануне вечером не пошел на пасхальную мессу в церковь, как делал это каждый год, а всю ночь чертил у себя на базе тактические схемы игры против русских.