Первое - Путин публично показал, причем в выгодном для себя свете, в чем суть их расхождений: повышать зарплату или не повышать зарплату. Путин - за то, чтобы повышать, Кудрин - против того, чтобы повышать. То есть, Кудрин считает, переводя в публично-бытовой язык, что народу платят слишком много, он таких денег не отрабатывает. После подобного позиционирования, даже если его и назначать премьером, - это значит назначать его на должность виноватого за плохую жизнь народа.
Кстати, после этого любые лоббирования подобного назначения самых влиятельных и сильных кланов нейтрализуются простой репликой: "Да я бы и не против. Специально дал возможность на людях высказать свою программу. Но как теперь назначать, если он такое наговорил. Народ не поймет".
Второе. Путин прямо сказал, почему Кудрин не подходит на роль главы правительства: потому что он очень хороший министр по экономическим вопросам, но не по социальным. И когда ему однажды дали воплотить свои замыслы - в истории с монетизацией льгот 2005 года, - он подвел страну к черте социального взрыва.
И в этом отношении Путин публично заявил, что с Кудриным находится в приятельских отношениях, мнением его интересуется, как экономиста и финансиста ценит - но давать ему власть считает опасным для страны.
И третье. Он практически прямым тестом определил то место, которое считает адекватным для Кудрина - наука и консультации министерства. Советы - но не власть: "Мы в контакте и с Алексеем Леонидовичем, с его коллегами, командами. Он занимается сегодня преподавательской работой, насколько я понимаю, достаточно эффективно. Надеюсь, что такое экспертное сопровождение того, что делает ваше ведомство, то, которому Вы отдали много лет своей жизни (я знаю, Вы так живо переживаете за это, в контакте находитесь с коллегами), сохранится".
В политической жизни России, в общем-то, может быть все. Но если говорить о том, какие выводы можно делать из содержания прямой линии, на которую собственно и ссылаются те, кто видит в ней намек на будущее премьерство Кудрина, пока заявлено только то, что заявлено: роль консультанта и эксперта - но не больше.
Но, так или иначе, ему нужно определяться. В принципе, определяться он умеет, как и держать паузу.
Путин издает Указы, которые страна принимает и поддерживает - но отвечает за их исполнение правительство, а страна не понимает, чем оно вообще занимается, кроме борьбы с курением и высшим образованием.
То есть, правительство не исполняет главное, для чего оно нужно. Но тогда непонятно, зачем оно вообще нужно?
До какого-то момента это может сохраняться в формате "Правительство не справляется". Что оно "не справляется" - понятно всем. И многим понятно, что оно не может справиться хотя бы в силу специфичности менталитета входящих в него людей. Они в принципе не способны думать о том, как строить заводы и электростанции и как налаживать производство в стране - они способны думать о том, как создавать те или иные нормы и правила. Но это в любом случае не деятельность исполнительной власти.
До какого-то момента, то есть в данном случае - до апрельского отчета Медведева в Государственной думе. И до прямой линии Путина. Потому что после того, как отставки требует большая часть политических сил, включая, кстати, негласно и большую часть руководства "Единой России", Путин оказывается последним и единственным властным защитником правительства.
Понятно, что это соответствует его стилю в целом: избегать кадровой чехарды и добиваться эффективной работы от тех, кто есть.
Но теперь уже он берет на себя ответственность за все нелепости, совершаемые правительством. Нелепости правительства становятся его нелепостями, и он из автора Указов, которые общество поддерживает, но не исполняет правительство, становится автором тех нелепостей, которые делает само правительство. Потому что он его назначил, его берет под защиту и его не отправляет в отставку.
И чем дальше, тем больше вина за действия неспособного к действиям правительства будет обществом восприниматься уже как его вина.
Перед нами противоречие, носящее антагонистический характер. Путин опирается на поддержку и доверие большинства трудовых слоев общества. И о своей связи с ними он говорил на прямой линии. Но назначенное им правительство в значительной степени является коалиционным представителем крупнейших финансовых кланов.
Совместить интересы одних и других - в принципе невозможно. Они частично совместимы лишь постольку, поскольку есть некие внешние или дополнительные источники покрытия расхождения их интересов. Сегодня этих источников недостаточно. Но Путин пытается примирить непримиримое.
Он с одной стороны говорит: "Молодец, Павел Захарченко", - а Павел Захарченко написал (слова ведущего): ""Владимир Владимирович, не считаете ли Вы, - спрашивает Павел Захарченко из Белгорода, - что кабинет министров в данном составе не способен выполнять свои обязанности в полном объёме? А следовательно, не пора ли заменить некоторых из этих министров?" Ну и, естественно, достаётся тут и министру образования Ливанову". А с другой - говорит: "Правительство не работает ещё и года, года не прошло. … Люди года не проработали. Конечно, претензий наверняка и за это время накопилось немало, но нужно дать людям реализовать себя или понять, что кто-то не в состоянии этого делать, но за год это невозможно".
Хотя всем, в общем-то, все уже ясно - кто что может и кто что не может.
И Путин сам говорит: "Претензий может быть много, но нужна ли такая кадровая чехарда, не знаю". Но вот на это он в глазах тех, кто возлагает на него надежды, права не имеет. И если он будет говорить "не знаю", то может скоро начать выглядеть в глазах общества человеком, который не знает что делать.
Потеряв время - он может потерять доверие. Тогда как доверие масс - его главный капитал в противостоянии с реакционными кланами. И если он это доверие утратит, те же кланы, которые сегодня настаивают на сохранение правительства Медведева либо на замене его Кудриным, его же, Путина и уничтожат.
И поддерживая Медведева, и лоббируя Кудрина они не только лоббируют представителя своих интересов и саботируют изменение страны, очерченное в Указах 7 Мая, они готовят Путину ловушку, стремясь затянуть процесс обновление настолько, сколько потребуется для эрозии основного капитала Путина - поддержка общества.
Они ведут против него позиционную выжидательную войну, стремясь блокировать его стратегические инициативы, заставить разочароваться в нем его политическую армию - и, выбрав время, нанести ему неизбежный и рассчитанный удар.
Нижний спикер. Золотой Медалист
Борис Грызлов давно уже почти занял в российском публичном нелепотворчестве место знатока русского языка Виктора Черномырдина.
Разница только в том, что последний имел некое относительно спорное право изъясняться неологическими невразумительностями, постольку поскольку был одной из ведущих политических фигур страны - во многом до известного момента не менее влиятельным, чем президент Ельцин. И поэтому всем просто приходилось так или иначе разгадывать то, что он хотел сказать. При этом его невразумительности были невразумительностями во многом формально, только с точки зрения принятого способа выражать свои мысли.
Поскольку Черномырдин был реальной фигурой, даже его невнятные изъяснения имели за собой конкретное и вполне зримое политическое содержание - причем легко угадываемое.
Борис Грызлов по числу невразумительностей от него не отстает, но далеко отстает по субъектности и политическому весу - поэтому в его фразотворчестве содержания не больше, чем предполагается политическим весом.
Самое яркое и незабываемое: "Парламент - не место для дискуссий".
Комментировать это бесполезно. Удивляться, что кандидат политических наук Грызлов не в курсе, что парламенты всегда создавались именно как место для дискуссий - тоже бессмысленно. Как бессмысленно искать вообще смысл в том, что говорил тогда формальный лидер "Единой России".
Искать смысл - это значит пытаться понять, что он думает, какую мысль хотел выразить этими словами. А он ничего не думает. И никакую мысль выражать не собирался.
Отчасти - это аналог известного объяснения: "Ты зачем это сделал? Мы же договаривались!.." - "А так. Собаки низко пролетели". То есть - захотел и сделал. Зачем - сам не знаю.
Можно было бы сказать, что у Грызлова было то же самое: "Захотел и сказал. Зачем - сам не знаю", - но это не совсем так.
Другое его не менее яркое по бессмысленности изречение: "Социализм нам не подходит. Социализм - это дело вчерашнего дня. А мы - консерваторы". Комментировать это тоже бесполезно. Особенно устно. Потому что в любой аудитории, в которой присутствуют люди, хоть на каком-то уровне имеющие отношение к политической теории (включая студентов-политологов второго курса) - после озвучивания этой фразы спикера Думы просто невозможно произнести никакой комментарий: его заглушает гомерический хохот присутствующих.
То есть бывший лидер самой большой политической партии в стране, возглавляющий Думу да еще имеющий ученую степень кандидата политических наук, не знает, что отличительная особенность консерваторов - то, что они всегда защищают именно "вчерашний день". Просто по определению, просто потому, что консерватизм - он потому и называется консерватизмом, что пытается осуществить консервацию прошлого, которое он считает лучшим, нежели настоящее.
К этому можно только добавить, что свою кандидатскую работу Борис Грызлов защитил именно по проблемам консервативных партий.
При этом вовсе не следует думать, что Грызлов просто безграмотный человек, неуч. Ни в коем случае. Еще в школе он учился на отлично и закончил ее с золотой медалью. Так что усваивать знания - он умеет.
Но. Здесь есть одно и даже два "но".
В свое время, еще в первый раз возглавляя парламентскую фракцию - а тогда это была не солидная "Единая Россия", а навербованное из маргиналов "Единство", - Грызлов произнес не менее знаковые слова: "Любой серьезный политик всегда выражает чье-то мнение. Если ты выражаешь только свое, то тебе никогда не добиться каких-то результатов". То есть, как бывший отличник, он хорошо усвоил своеобразный тезис: в политике нужно выражать не свое мнение, а мнение "еще чье-то". Поскольку далее в приведенной цитате следуют слова: "Да, мы проправительственная фракция. Да, мы постоянно консультируемся и с Кремлем, и с Белым домом". И сказано это было 17 мая 2000 года, когда Белый дом возглавлял нынешний оппонент Кремля Касьянов.
То есть суть позиции - простая. Это "чье-то мнение" должно быть не просто "чьим-то мнением", а конкретно мнением начальства. Свое собственное мнение при этом можно в расчет не брать, а лучше его вовсе не иметь. Иначе не оберешься сложностей.
Так, когда-то, еще в первый год правления Путина, Грызлов публично пообещал было, вслед за коммунистами, проголосовать всей фракцией за вотум недоверия Касьянову, а через пару дней пришлось отговариваться, говорить, что имел ввиду совсем другое - не сместить Касьянова, а добиться роспуска Думы, чтобы на внеочередных выборах улучшить свой электоральный результат: а потом и вовсе, после собрания фракции, отказываться и отнекиваться от произнесенного и твердить, что это было сказано не всерьез.
Кстати, Грызлов, иногда, не слишком задумавшись, оглашая нечто, что, по его мнению, должно стать сенсацией, попадает в положение, когда потом следует делать вид, что он такого вовсе не говорил. Например, 16 августа 2007 года он клятвенно утверждал, что на выборах в первую тройку партийного списка войдут только члены партии, хотя совсем не обязательно, что ими окажутся ее руководители. Его обещание вдвойне разошлось с его действиями: во-первых, список возглавил "не член партии"
Путин, во-вторых, он, как раз, по словам того же Грызлова, как раз и является ее реальным руководителем.
Правда, Борис Вячеславович мог бы утверждать, что его обещание сбылось: нельзя сказать, что в первую тройку вошли не члены партии, потому что первой тройки просто нет, есть один Путин.
Список "нелепостей от Грызлова" можно продолжать почти безгранично: заявление о том, что направив в качестве космического туриста в космос однопартийца Груздева, партия вносит свой вклад в освоение космоса (вклад основателя сети супермаркетов "Седьмой континент" действительно, очевидно сверхзначим), заявление о том, что празднование столетия собрания Первой Думы в Таврическом дворце должно было продемонстрировать, что Россия издревле является демократической страной (Грызлов, разумеется, не знает, что гордиться тем, что в России первый парламент собрался всего сто лет назад - это значит не знать историю, поскольку во всех цивилизованных странах мира парламенты были уже подчас не одну сотню лет, как не знает, что избрана первая, равно как вторая, третья и четвертые думы были по абсолютно недемократическим законам, да к тому же вскоре была разогнана царем).
Точно также Грызлов не один год лоббировал принятие закона "О Знамени Победы", вводящего понятие "символа Знамени Победы", своим описанием и видом уничтожающего исторический вид этой реликвии - а потом, после нарастания возмущения ветеранов, которое вынужден был принять во внимание и президент - в одночасье отказался от проекта собственной партии.
Словом, можно продолжать бесконечно: слова Грызлов никогда не стоили ничего. Точнее - не стоили ничего сами по себе, Грызлов всегда готов был забыть их в один момент, если оказывалось, что его слова расходятся с мнением начальства.
Здесь встает вопрос: отказ от собственных взглядов в пользу взглядов начальства - явление более чем частое, но ведь речь идет о неком персонифицированном политике - о председателе Государственной Думы, руководителе фракции, имеющей конституционное большинство, официальном лидере партии власти. Ведь это - фигура, нотабль. Его слова должны иметь вес. Он, казалось бы, должен быть самозначим и самодостаточен - и должен знать цену своему слову и своему обещанию.
Почему же Грызлов их не знает? Почему он к своим словам относится как к незначащему сотрясению воздуха? О которых можно забыть через минуту после их произнесения - а потому и не нужно вдумываться. Не только тому, кто их слышит, но и тому, кто их произносит.
Такое небрежное отношение к собственным заявлениям и такая послушность начальству - это что, форма общего конформизма? Послушности и управляемости?
В известной степени, хотя это не главное - да. По большому счету, Боря Грызлов с детства был послушным мальчиком, который всегда делал только то, что разрешено и положено. Сын военного летчика и учительницы, он с детства усвоил, что нужно быть послушным: слушать старших, хорошо учиться, аккуратно одеваться. Вообще говоря, все это само по себе просто прекрасно. И старших надо слушать, и учиться надо хорошо, одеваться аккуратно.
Но были и другие моменты. Как вспоминала его учительница математики: "Когда я первый раз увидела, что он занялся политикой, честно говоря, удивилась. Мне казалось, это дело для людей другого склада - с натиском, напором, темпераментом. У Бори этого и в детстве особо не наблюдалось".
Не секрет, что в школе Борис Грызлов сидел за одной партой с бывшим председателем ФСБ и нынешним Секретарем Совета национальной безопасности Николаем Патрушевым. В том же классе учился заместитель последнего Сергей Смирнов - в элитной питерской физико-математической школе № 211. Грызлов лучше всех троих учился, Патрушев был самый пробивной, а характер самый компанейский был у Смирнова. То есть в лидерах Грызлов никогда не ходил. Как вспоминала учительница химии: "Не скажу, что они были самые выдающиеся в классе, там были другие "светила", которые пошли в науку и преподавание, а не во власть".
И хотя золотая медаль была Грызловым заслужена, после окончания школы до прихода в избирательный штаб Путина в 1999 году (по одному варианту - их познакомил Патрушев, по другому - учившийся в той же школе в параллельном классе Александр Корнеев, который тренировался вместе с Володей Путиным и дружил на почве спорта с Борисом Грызловым) у Бориса Грызлова был один значимый жизненный успех - женитьба на однокурснице Аде, отец которой был адмиралом, а мать - депутатом горсовета.
Больше успехов не было, что достаточно странно для золотого медалиста и сына военного. Но, похоже, послушность и аккуратность в отсутствии темперамента и способности к натиску (научному или карьерному) сами по себе оказались недостаточны ни для карьерного, ни для научного восхождения.
Более того, все личные начинания, как считается, связанные с бизнесом в первой половине 90-х гг. оказались мало удачными, и столь же малоудачными оказались личные политические начинания: в 1998 году профсоюзный лидер невысокого уровня Борис Грызлов попытался избраться в городское законодательное собрание, а в 1999 - возглавил избирательный штаб Виктора Зубкова на губернаторских выборах.
Что, в общем-то, как и неудавшаяся карьера в науке и на производстве показали, что к личным успехам Борис Грызлов не слишком приспособлен. Зато там, где нужно было быть послушным и аккуратным - для него место находится. Депутатом Государственной думы в 1999 году он стал благодаря включению его на проходное место в федеральный список "Единства". Высокие знакомства все же сыграли свою роль.
Вот в этой комбинации качеств, как можно предположить, и кроется своеобразие его личного политического характера - и его личной политической роли.
Он послушен и способен к учебе уроков - но не склонен к личным успехам. Он аккуратен - но не обладает темпераментом. У него всегда получалось учиться и слушаться - но никогда не получалось чего-то добиваться самому.
Он - человек, умеющий жить по правилам, но не умеющий ориентироваться в сложных условиях, не умеющий идти вперед и вести за собой людей.
А это, в конечном счете, означает, что он предельно не уверен в себе. Не способен к креативу. Достаточно пуглив, если не чувствует за собой иной, не своей силы. Как человек аккуратный и выдержанный, он умеет не показывать постоянно съедающую его неуверенность, непонимание того, что происходит вокруг и как на это надо реагировать. Отсюда его заторможенность и степенство, которые скрывают его не то чтобы легковесность, а отсутствие собственного личного политического и человеческого веса.